Легенда о красных ягодах (гет)

Выспаться в то утро нам так и не удалось. Мы проспали как убитые всего несколько часов, а в одиннадцать утра нас разбудил телефонный звонок. Звонил полковник Экройд; довольным голосом он сообщил, что Ребекка и Джошуа во всем признались, и пригласил нас в полицейский участок для, как он выразился, «разъяснения деталей». Встречу он назначил на час дня, и, как бы нам с Чарли не хотелось дальше завалиться спать, пришлось вставать и приводить себя в божеский вид.

Впрочем, нам не шибко это удалось, и когда пришло время выходить из дома, мы чувствовали себя разбитыми, выглядели помятыми, плюс к этому от ночного распития виски остался стойкий перегар. Но ничего не поделаешь, пришлось отправляться в полицейский участок в таком виде.

Полковник Экройд принял нас в своем кабинете; после приветствий и положенного обмена любезностями, он опустился в кресло и сказал:

— Ну что ж, вы оказались правы — преступниками оказались ваши родственники — Ребекка и Джошуа Блумфилды…

— Дети нашей троюродной тети Эмили, — кивнул я. — Они рассказали, для чего вообще они все это затеяли?

Экройд кивнул.

— Мотив их был до смешного прост — они решили запугать вас настолько, чтобы вы не захотели жить в поместье Рэдберри и уехали отсюда. Тогда бы они явились к вам с предложением о продаже дома. Учитывая то, что вы считали бы поместье «дурным» и «нечистым», вы старались бы избавиться от него поскорее, а потому согласились бы на самую низкую цену…

— Хитро! — фыркнул Чарли.

— Не то слово, — кивнул Экройд, — но они не думали, что им попадутся такие «крепкие орешки», как вы!

Он засмеялся, а мы с Чарли стыдливо промолчали — не признаваться же, что Ребекке и Джошуа почти удалось осуществить задуманное! Сколько раз мы хотели бросить поиски сокровища и уехать из поместья, продать его, и забыть, как страшный сон все, что там творилось? Я думаю, что если бы мы не догадались о происходящем, и не устроили полицейскую засаду, сегодня утром мы бы обнаружили залитую кровью гостиную и уже мчались бы в Шеффилд без оглядки…

— А Эмили Блумфилд? — спросил тем временем Чарли. — Она на балу подходила к нам, пыталась расспрашивать о поместье, о привидениях… Она тоже причастна к этому злодейскому плану?

— Этого узнать не удалось, — покачал головой Экройд. — Ребекка и Джошуа твердят, что все это спланировали и провернули они вдвоем. Но, учитывая то, что она их мать, возможно она была в курсе их плана.

— А они не сказали, зачем им вообще так сильно понадобился этот дом? — спросил я. — Они же богаты, могут себе позволить купить любое понравившееся поместье.

— Однозначного ответа на этот вопрос никто из них не дал, — вздохнул Экройд. — Ребекка твердила о семейном наследии и родовом гнезде, а Джошуа сказал, что дом — это настоящее сокровище, но никому, кроме истинных Блумфилдов, этого не понять…

Не удержавшись, мы с Чарли быстро переглянулись.

— А вы, я вижу, поняли, о чем речь, — добродушно заметил Экройд. — Так это правда? Слухи о сокровище? В доме действительно спрятано что-то ценное?

— Ха-ха-ха! — Чарли деланно рассмеялся. — Вы что, верите в эти слухи, полковник? Да бросьте, про любой старинный дом ходят подобные легенды! Ну откуда там взяться сокровищу?

— А вы, значит, не верите?

— Нет, — Чарли помотал головой и снова вымученно рассмеялся.

— А вы, Джордж? — Экройд бросил проницательный взгляд на меня.

— Легенда, конечно, красивая, и в нее хочется верить, — осторожно отозвался я. — Но пока что ничего подобного в доме мы не находили.

Экройд еще пару секунд смотрел на меня, но больше ничего не говорил, и я решил, что тема сокровища закрыта.

— Ребекка и Джошуа до сих пор… здесь? — спросил я, обведя взглядом стены кабинета.

— Нет, я отпустил их под подписку о невыезде, — ответил Экройд, с легкостью переключаясь с одной темы разговора на другую.

— Что им грозит в дальнейшем?

— Однозначно, будет суд. Вам придется выступить в роли потерпевших свидетельствовать против них, — Экройд окинул взглядом наши помрачневшие лица. — Я понимаю, что дело это не очень приятное, но иначе никак. Только так вы сможете добиться того, чтобы они ответили за свои поступки. Советую вам требовать в суде компенсацию за моральный и материальный ущерб, а также того, чтобы суд запретил им приближаться на определенное расстояние к вам и к вашему дому. Так будет надежнее, чтобы они не решили снова взяться за свои фокусы.

— А что вообще с ними будет? — тихо спросил я. — Их посадят?

Экройд задумчиво пожевал губами.

— Не думаю. Скорее всего штраф, условный срок или общественные работы. Незаконное проникновение в чужое жилище, хулиганство, порча чужого имущества — эти преступления не считаются тяжкими. Сумма урона, нанесенного вашему имуществу, тоже не большая… Да, скорее всего, условный срок и штраф. Поэтому еще раз настоятельно советую вам требовать в суде запрета для них на приближение к вам и к вашему дому.

— Да… спасибо, мы так и поступим, — с некоторой заминкой произнес я, и Экройд, кажется, истолковал эту заминку неверно.

— Впрочем, если вы хотите добиться более сурового наказания для них, — негромко начал он, — можно попробовать представить дело так, будто они хотели нанести серьезный вред вашему здоровью, или и вовсе как покушение на убийство. Ведь этой инсценировкой мистики они вполне могли довести вас до психической травмы или инфаркта… А это тянет уже на реальный тюремный срок.

В кабинете повисло молчание. Я искоса взглянул на Чарли; в его мрачном, решительном взгляде читалось ярое желание именно так и поступить. Я его прекрасно понимал, ведь он намного сильнее меня боялся того, что происходило в доме, он постоянно предлагал уехать… Впрочем, когда я вспомнил, что я почувствовал, увидев изменившуюся картину на лестнице, в моей душе тоже поднялась темная волна ненависти и жажды мести. Ослепленный ею, я едва было не согласился на предложение Экройда, но потом все же переборол себя.

— Да нет… не стоит… — нехотя выдавил я. — Ведь они же все-таки…

На языке упрямо вертелось слово «родственники», но мне почему-то совершенно не хотелось его произносить. Не могло в моей голове уложиться, как родственники могут так поступать друг с другом.

-… они же все-таки… не навредили нам всерьез. Да и не собирались. Просто хотели, чтобы мы уехали и продали дом, — неуклюже закончил я свою фразу и замолчал.

Чарли недовольно цокнул языком, но ничего не сказал. Экройд вздохнул, как мне показалось, с облегчением.

— Ну, как знаете, — произнес он. — С вами свяжется судебный пристав и сообщит вам дату и время судебного заседания. Но не ждите, что это произойдет раньше, чем через полтора-два месяца — у нас тут, знаете ли, делопроизводство не быстрое…

Экройд с легкой улыбкой пожал плечами, будто извиняясь. Хотя я, на самом деле, не горел желанием идти в суд ни через месяц, ни через два, ни вообще когда-либо. От всей этой истории у меня было ощущение, что я вымазался в чем-то липком и вонючем, и мне хотелось поскорее забыть об этом и тем самым «отмыться». Предстоящее участие в судебном заседании напрочь лишало меня такой возможности.

— Неприятно все это, — вслух подумал я, не сумев удержать эмоции в себе, — сначала наши родственники подстраивают нам гадости, потом мы свидетельствуем против них в суде… Неправильно это как-то. Эх, а я ведь мечтал, что когда-нибудь мы с ними…

Сообразив, что разоткровенничался при слишком большом количестве слушателей, я оборвал себя на полуслове и махнул рукой, мол: не обращайте внимания. Но Экройд все же мою мысль уловил.

— Я понимаю вас, — мягко сказал он. — Это все действительно очень неприятно и неправильно. Сожалею, что все так вышло.

Покивав, я поднялся с дивана и стал натягивать пальто. Чарли тоже вскочил и принялся пожимать руку Экройду, горячо благодаря его за помощь в нашем непростом деле. Я вяло вторил ему.

— Если вы хотели попытаться наладить дружеские отношения с родственниками, — произнес вдруг Экройд, когда мы были уже на полпути к двери, — попробуйте начать с других ваших кузенов. Я как-то встречался с ними. Мне показалось, они неплохие ребята.

Я удивился, но все же поблагодарил его за совет, и вслед за Чарли вышел из кабинета.

Покинув полицейский участок, мы немного прошли по улице и остановились посреди тротуара. День сегодня снова был пасмурным и ветреным, накрапывал мелкий дождь.

— Ну что, куда пойдем? — спросил Чарли, закуривая сигарету. — В поместье?

Я пожал плечами. Мне хотелось спать, но возвращаться в поместье сейчас почему-то не хотелось.

— Пойдем в паб, — предложил я.

— Тоже считаешь, что неплохо сейчас пропустить по стаканчику? — подмигнув мне, хмыкнул Чарли.

— Да нет, я не об этом… — я покачал головой. — Надо рассказать Розалинде, чем все дело кончилось. Ей наверняка любопытно, к тому же, это она попросила Экройда нам помочь, так что имеет право знать… Ну, и от кружечки пива я бы действительно не отказался.

Чарли с энтузиазмом кивнул, и мы зашагали по улице в сторону центра.

* * *

В пабе «Три кота» в это время практически никого не было; мы пересекли пустой зал и приблизились к барной стойке. Розалинда, завидев нас, кинулась нам навстречу, лицо ее было встревоженным.

— Слава Богу, с вами все в порядке! — взволнованно воскликнула она. — Я заходила к вам утром, хотела узнать, как прошла вчерашняя встреча с полковником Экройдом. Стучала в парадную дверь, но мне никто не открыл… А отец сказал, что видел, как ночью к вам приезжала полиция!

— Наверное, мы так крепко спали утром, что не слышали, как ты стучала, — ответил я, присаживаясь на стул у барной стойки. — А полковник Экройд очень помог нам — он прислал полицейских, которые устроили в доме засаду и ночью задержали преступников.

— Правда? — ахнула Розалинда, прижав ладонь ко рту. — И кто же они такие, эти преступники?

— Наши кузены Ребекка и Джошуа, дети Эмили Блумфилд, — мрачно ответил Чарли. — Это они пробирались к нам в дом по ночам и инсценировали всякую мистику. Впрочем, мы так и предполагали, что это кто-то из наших родственников.

— Серьезно? — потрясенно проговорила Розалинда. — Ваши кузены? Но… зачем им это понадобилось?!

— Рози, мы все тебе расскажем, только налей нам пива, пожалуйста! — взмолился Чарли. — У меня голова раскалывается.

Кивнув, Розалинда подхватила с сушилки две пивные кружки и отошла к другому концу стойки. Глядя на то, как она колдует над пивными кранами, Чарли наклонился ко мне и негромко спросил:

— Кстати, о чем это ты говорил в кабинете у Экройда? Ты действительно хотел познакомиться с нашими родственниками и наладить дружеские отношения?

— Ну, не скажу, что я прямо собирался это сделать, — уклончиво ответил я. — Но мысли такие меня иногда посещали, и, надо сказать, это ты мне их заронил, когда представлял, как было бы здорово поддерживать с ними общение.

— Да… — мечтательно протянул Чарли. — Вот только теперь это вряд ли получится. Хотя, может нам последовать совету Экройда и попытаться подружиться с другими кузенами, детьми Джеймса?

— Не знаю, — я пожал плечами, — Розалинда как-то упоминала о них, и говорила прямо противоположное тому, что сказал Экройд. Вроде как, они не очень приятные люди.

Чарли хотел было что-то сказать, но в этот момент подошла Розалинда с двумя кружками пива. Поставив их на стойку, она выжидающе уставилась на нас.

Отпивая мелкими глотками холодное пиво, я подробно рассказал ей о событиях прошедшего дня и ночи, и об утреннем разговоре с Экройдом. Розалинда слушала молча, только изредка потрясенно качала головой.

— Какой ужас! — произнесла она, когда я закончил. — Вся эта история просто какой-то кошмар.

— Да уж, — невесело улыбнулся я, — хотя я бы скорее назвал ее липким и неприятно пахнущим болотом.

— Теперь вам придется выступать в суде, — Розалинда поморщилась. — А этим… Ребекке и Джошуа грозит условный срок. Такое пятно на репутации семьи! Покойный Эллиот бы этого не вынес.

— А самое дурацкое в этой истории то, что эти идиоты могли бы избежать таких неприятностей, но при этом получить желаемое, — фыркнул Чарли и, увидев непонимающий взгляд Розалинды, пояснил: — Если бы они с самого начала, как только мы вступили в права наследства, предложили нам продать поместье, мы бы согласились, не раздумывая. Ведь мы для этого сюда и приехали — чтобы подготовить дом к продаже и найти покупателей…

Повисло неловкое молчание. Розалинда смотрела в упор на меня, в ее взгляде сквозило глубокое разочарование.

— Так вот значит что, — тихо произнесла она, глядя мне в глаза, — вы собираетесь продавать дом. Вы не будете в нем жить.

И такая тоска прозвучала в ее голосе, что мне аж плакать захотелось.

— Нет! — выпалил я, мысленно ругая Чарли на все лады. — Это не так!

Встретив красноречивый взгляд Розалинды, я поправился:

— Вернее, не совсем так… То есть, когда мы только приехали сюда, мы действительно собирались продать дом, но потом… многое изменилось, — я посмотрел Розалинде прямо в глаза, надеясь, что каким-нибудь шестым чувством она поймет, что главной причиной моего желания остаться в Рэдберри было именно знакомство с ней.

— Все верно, — поддакнул Чарли, — у нас появились кое-какие выгодные перспективы, и теперь мы подумываем все-таки оставить поместье себе.

По губам Розалинды скользнула улыбка, но она тут же смущенно опустила глаза.

— Что ж, я буду очень рада, если мы с вами по-прежнему будем соседями, — вежливо произнесла она, но от меня не укрылось, как она бросила на меня взгляд из-под ресниц.

Пытаясь сгладить неловкость, я обернулся по сторонам, ища темы для разговора, и неожиданно вспомнил, как впервые пришел в этот паб, чтобы познакомиться с Розалиндой. Тогда я чувствовал себя не в своей тарелке, и тоже вертел головой, думая, как бы завязать с ней разговор.

И тут вдруг я вспомнил, как какая-то девушка, сидящая за одним из столиков, буравила меня неприязненным взглядом, а потом вдруг ни с того, ни с сего принялась флиртовать, намекая, что не прочь познакомиться.

— Ребекка! — пробормотал я, взглядом находя тот столик, за которым она тогда сидела.

— Что? — не понял Чарли, оборачиваясь ко мне.

— В тот вечер, когда я впервые пришел сюда, я видел здесь Ребекку, — пояснил я. — Она пришла почти сразу за мной, и села за столик. Сначала смотрела на меня, как на врага народа, а потом вдруг принялась кокетничать и намекать на знакомство…

— Ты уверен, что это была она? — спросила Розалинда.

— Да. Я когда сегодня ночью увидел ее, сразу понял, что мы где-то уже встречались, только не сразу вспомнил где.

— Они постоянно следили за нами, — сказал Чарли; странно, но удивленным он не выглядел. — Я этого Джошуа тоже узнал, он торчал здесь, в пабе, когда я пришел сюда в первый раз. Правда, познакомиться не пытался, просто с ненавистью на меня таращился…

— Ну и дела, — покачала головой Розалинда. — Прямо фильм про шпионов какой-то…

— Не то слово! — хмыкнул я. — В любом случае, надеюсь, теперь с этими шпионскими играми будет покончено.

— И с привидениями, — добавил Чарли и зябко передернул плечами, — надоело ходить по собственному дому и на каждом шагу оглядываться!

Мы с Розалиндой засмеялись, хотя на самом деле я знал, что это не так уж и смешно.

Посидев в пабе еще с час, мы с Чарли засобирались домой — спать хотелось просто адски. Расплатившись за пиво, мы попрощались с Розалиндой и вышли на улицу.

— Когда ты уже пригласишь ее на свидание? — пристал ко мне Чарли, едва за нами закрылась дверь паба. — Ты что, не видишь, что она тоже этого хочет?

— Не знаю, — зевая, ответил я. — Когда будет удобный момент.

— Знаешь, пока ты будешь ждать удобного момента, чтобы просто пригласить ее на свидание, она уже выйдет замуж за кого-нибудь другого! — веско произнес Чарли.

— Не выйдет, — буркнул я, однако, особой уверенности в моем голосе не было. Чарли только фыркнул в ответ.

Дождь к этому времени опять усилился, и мы, подняв воротники и обходя лужи, заспешили домой.

* * *

Прошло три дня. Все они были пасмурными и дождливыми, и нам с Чарли приходилось топить камины в доме почти все время, чтобы холод и сырость с улицы не проникали внутрь.

Но, несмотря на это, это были самые приятные и спокойные дни за все время нашего пребывания в поместье Рэдберри. Я без устали восхищался тем, какая, оказывается, приятная атмосфера может в нем быть. Больше никаких «мистических» происшествий не происходило, все предметы оставались на своих местах, по ночам нас не тревожили странные звуки и шорохи, и мы наконец-то спускались по утрам вниз без опасения увидеть в одной из комнат что-либо жуткое и пугающее.

Полумрак и тишина, царившие в доме, больше не угнетали и не давили на нас, а наоборот, приносили умиротворение и расслабление. Теперь, когда нам стало доподлинно известно, что никаких призраков в поместье не существует, мы наконец-то смогли почувствовать себя полноправными его хозяевами и получать от этого удовольствие.

Мы перестали стараться не ходить по дому в одиночку, оглядываться и прислушиваться на каждом шагу, а вчера вечером Чарли даже переехал из моей спальни назад в свою, чем несказанно меня обрадовал!

Единственное, что тяготило меня, да и Чарли, наверное, тоже, было то, что наш отпуск подходил к концу. Оглядываясь назад, я с удивлением понимал, что мы провели в поместье Рэдберри всего три недели, а ощущение было такое, будто мы прожили тут много лет. Я уже стал воспринимать его, как свой дом, и теперь совершенно не представлял, как же мне возвращаться в свою шеффилдскую съемную квартиру. Забавно, что в день отъезда оттуда я наоборот мечтал, как можно скорее управиться с делами в поместье и вернуться обратно. М-да, видимо, права была мама, когда советовала нам не принимать поспешных решений и предполагала, что пожив в Рэдберри какое-то время, мы не захотим уезжать отсюда…

Честно говоря, мы с Чарли до сих пор не решили, как нам поступить дальше. Мы оба сходились на мнении, что не хотим продавать поместье, но пока что у нас не было никаких средств на то, чтобы его содержать. Мы до сих пор не нашли последней подсказки к сокровищу, и не узнали секрета красных ягод, чтобы иметь возможность продавать их и тем самым зарабатывать деньги на оплату коммунальных счетов.

Это вводило нас в состояние легкой паники — за прошедшие три дня мы обыскали последние комнаты на третьем этаже, заново пересмотрели старые бумаги в столовой и гостиной, но нигде не было последней подсказки Кристофера. Сокровище, которое, казалось, уже было у нас в руках, вновь стало призрачным и недосягаемым.

То же самое было и с сейфом в кабинете Эллиота — ключа мы так нигде не нашли. Я раз за разом прокручивал в памяти рассказ миссис Милтон и адвоката Кофмана о том, как они обнаружили тело Эллиота.

У него в руках были бумаги… Он либо нес их в сейф, либо только что достал из него… Значит, ключ должен был быть при нем, или где-то в этой же комнате, в пределах досягаемости. Но адвокат сказал, что когда ему отдали вещи Эллиота, ключа среди них не было. Где же он тогда может быть?

Мы с Чарли уже осматривали рабочий стол Эллиота на предмет тайников, но ничего не нашли. Завтра надо будет осмотреть еще раз весь кабинет, прощупать все полки шкафов, рамы картин, и так далее. Где-то этот ключ точно спрятан, не мог же он испариться!

С этими невеселыми мыслями я ложился спать вечером в пятницу. По оконной раме снова барабанили капли дождя, в камине негромко потрескивали догорающие дрова. Я не рисковал оставлять зажженный камин на ночь, поэтому каждый вечер тщательно заливал угли водой. Все-таки, на улице была еще не зима, и тепла вполне хватало до утра.

Я заранее принес с кухни медный кувшин с водой и теперь, взяв его с тумбочки, направился к камину. Не до конца прогоревшие дрова шипели и чадили, и я закашлялся, случайно вдохнув черного дыма. Вылив из кувшина всю воду, я хотел закрыть его и поставить на каминную полку, но от неловкого движения крышка выскользнула у меня из пальцев, и с громким звоном ударилась об пол. По инерции подскочила и, завертевшись, улетела прямо под кровать.

Чертыхнувшись, я поставил кувшин на полку и, встав на четвереньки, полез под кровать, пытаясь пальцами нащупать крышку. Наконец, мне это удалось, и тут… неожиданная мысль будто осветила мою голову изнутри, и я так и замер в нелепой позе, наполовину находясь под кроватью.

Как в замедленной съемке, перед моими глазами проплыло видение — Эллиот, седой, бородатый, встает из-за своего стола с бумагами в руках… подходит к сейфу, достает из кармана ключ… внезапно хватается за сердце, начинает медленно оседать на пол… бумаги белым веером разлетаются вокруг него… ключ выскальзывает из ослабевших пальцев и, ударившись об пол, отлетает под шкаф… секундой позже тело Эллиота с глухим стуком падает на пол…

Видение было настолько реальным, что я вздрогнул и затряс головой, пытаясь избавиться от наваждения. К сожалению, я забыл, что до сих пор частично нахожусь под кроватью, и так ударился затылком об ее каркас, что аж искры из глаз посыпались. Завыв от боли, я кое-как выбрался из-под кровати и схватился за ушибленное место.

Позади хлопнула дверь.

— Джордж? — послышался взволнованный голос Чарли. — Что случилось? Я слышал, как что-то упало…

— Чарли, кажется, я понял! — воскликнул я, машинально показывая ему медную крышку от кувшина. — Вот где разгадка!

— В крышке? — удивленно переспросил Чарли.

— Да причем тут крышка! — нетерпеливо отмахнулся я. — Кажется, я знаю, где ключ от сейфа Эллиота!