Студент года (гет)

Спустя несколько дней наступили настоящие февральские морозы. За окном мело так, что о вечерних прогулках можно было забыть окончательно, по словам дурмстранговцев, так в это время года было всегда.

Случайно встречаясь с Малфоем взглядом после похода в Сейерхейм, Гермиона больше не отворачивалась так быстро, а вчера даже предложила свою кандидатуру на парной лабораторной по Нумерологии, чему он в глубине души был рад.

Надо сказать, это его успокаивало. Драко ловил себя на мысли, что привык к её постоянному соседству, пусть их общение было минимальным, но простое присутствие Гермионы позволяло чувствовать привычное одиночество не так остро.

Драко задумывался иногда о странной дружбе Золотого трио. Почему она выбрала Поттера и Уизли, что такого особенного нашла в них? У него никогда не было таких друзей... А ведь он не был эгоистом, если дело касалось близких ему людей. Он многим готов был жертвовать ради них, многое терпеть и даже идти на уступки, но к нему никто никогда не тянулся. Нет, слизеринец не был один, его всегда окружала «золотая молодёжь». Но где они все сейчас? Досада от непрошеных воспоминаний с новой силой захлестнула его, он вновь думал о Блейзе, Винсенте и Греге. А потом о дурмстранговцах… Была ли объективно какая-то разница? Ведь никто, кроме Грейнджер, не пошёл за ним после Магиполии, никто не говорил, что всё будет хорошо, когда он переживал из-за разрыва с Панси, не стоял под его дверью после смерти Паркинсон, настойчиво пытаясь войти и поговорить. Никто, кроме неё, не отправился за ним в это воскресенье, чтобы выяснить, почему он сбежал. Никто, кроме неё, не делился с ним чем-то откровенным. Никто.

— Рози тоже попала в больничное, — расстроенно сообщила Гермиона, раскладывая учебники перед уроком Нумерологии. — А всё после Сейерхейма, между прочим, — тихо рассуждала она. — Верх безрассудства — разрешать студентам поход в пик заболеваемости, — нахмурилась гриффиндорка.

— Брось, в воскресенье ты так не говорила, — усмехнувшись, обратился к ней Драко.

Он задумался, оглядев полупустой класс. Действительно, эпидемия была в самом разгаре, заболевших было намного больше, чем можно было представить.

— Скопление людей не приводит ни к чему хорошему, это понятно даже ребёнку. — Иногда она была слишком правильной, хотя, очевидно, была права. — Колин сказал, в коридоре больничного установили ящик для писем, думаю, можно написать ребятам, потому что все посещения запрещены.

Драко ощутил неуверенность. Это предложение почему-то вызвало в нём совершенно смешанные чувства.

* * *

После ужина Малфой устроился в учебной, пытаясь сосредоточиться на задании профессора Фриберга.

Вскоре Гермиона села напротив и начала разбирать какие-то пергаменты, затем задумчиво вздохнула и вывела несколько строк аккуратным мелким почерком.

Прошло несколько минут, прежде чем она спросила, собирается ли он отправить что-нибудь старостам, и этот простой вопрос по определённым причинам поставил его в тупик.

— Напиши, что я передаю привет. — Драко даже не оторвал взгляд от конспектов.

— Думаю, им будет приятно, если ты сделаешь это сам, — пожала плечами Гермиона.

Увидев невесёлую усмешку на лице Малфоя, она одарила его задумчивым взглядом.

— А как же Ларсон?

— Что Ларсон? — слизеринец старался произнести это как можно спокойнее. — Они же там не навечно.

— Даже если так, разве тебе не хотелось бы, чтобы кто-то подумал о тебе, если бы ты был там? — спросила гриффиндорка со всей присущей ей серьёзностью.

— Мне кажется, мне было бы всё равно, — с напускным безразличием ответил он. — Ненавижу письма.

Драко не смотрел на неё, но чувствовал, под каким пристальным вниманием находился сейчас.

— Как можно не любить письма? — удивилась девушка. — Особенно от друзей. Я бы сейчас многое отдала, чтобы Гарри и Рон отправляли их чаще. — Грустная улыбка на лице Гермионы заставила Драко задуматься.

— Письма — пустая трата времени, — моментально помрачнел он и, очевидно, не желал развития этой темы.

— Ты, наверное, часто их получал, раз так говоришь? — Гриффиндорка поймала себя на мысли, что задала этот вопрос лишь потому, что его фраза вызвала в ней досадное раздражение.

Она ожидала, что он начнёт оправдываться, доказывать ей что-то, юлить, но вместо этого он задумался ненадолго, а потом устало посмотрел на неё.

— Нет, нечасто. Мне практически никогда не писали просто так, — признался он, задумавшись. — Как правило, письма не содержали ничего хорошего, поэтому я ненавижу отправлять и тем более читать их. — Малфой вновь уткнулся в конспект.

Эта откровенность заставила её почувствовать неловкость. Действительно, почему она решила, что он врал?

— Значит, просто письма были не теми, — хмыкнула Грейнджер, что вызвало скептическую ухмылку Малфоя. — Если хочешь… — Но она тут же осеклась, думая, не вызовет ли это негативную реакцию. — Я буду писать тебе после школы. — Не сказала ли она лишнего?

Драко напрягся. Он хотел бы…

Но в ответ лишь пожал плечами с безразличным выражением лица.

— Гарри и Рон никогда не делают этого первыми, — с сожалением поделилась Гермиона. — Иногда мне кажется, что, если я не попрошу их писать мне летом, им даже не придёт в голову, что я этого жду, — вновь эта грустная улыбка, которую Драко в последнее время наблюдал слишком часто, — хотя знаю, что они любят меня. — Она тут же вспомнила, с кем говорила, и замолчала.

Почему она рассказывала ему это… Говорила о них с такой нежностью. Они тупоголовые кретины, если не ценят этого… Если бы…

Драко на секунду оторвал взгляд от конспекта. Гермиона, кажется, решила отправить три послания. Для Роуз, Эмиля и… Лайне? И тут он понял, что что-то не так. Что-то в комнате изменилось… Он вновь огляделся. Это была картина уродливого дерева, так раздражавшая его на протяжении нескольких месяцев.

— Грейнджер, что это? — нахмурившись, спросил он, указав на картину. Что-то он не припоминал, чтобы некоторые ветви дерева были зелёными, а сквозь облака начал пробиваться солнечный свет… Он мог бы поклясться, что на ней всегда были лишь уродливые, высохшие ветки, крючками цеплявшиеся друг за друга, серое холодное небо, покрытое тучами, и потрескавшаяся, промёрзшая земля.

— Мне подарила её Молли Уизли, — буднично ответила она. — На пятнадцатилетие.

— Я не об этом. Что это за магия? — Драко не спускал настороженного взгляда со странной вещицы.

— А, это… Их делают в Тибете, это древняя технология, секрет тщательно охраняется… — Она тоже повернула голову на привычный пейзаж. — О… она уже давно не цвела, — удивлённо сообщила гриффиндорка. — Даже не помню, когда в последний раз. — Вероятно, Драко показалось, что взгляд её помрачнел. — Она показывает настроение комнаты.

— Каким образом? — Брови Малфоя удивлённо поползли вверх.

— Не знаю, как это происходит, но картина реагирует на окружающую обстановку. — Грейнджер задумалась, вспомнив, вероятно, что-то не совсем приятное. — Она окончательно посерела в войну и… не менялась после.

— Почему ты просто не избавилась от неё? — Драко действительно этого не понимал. — Зачем вешать картину, которая оттого, что у тебя депрессия, мрачнеет и вгоняет тебя в депрессию?

Гермиона улыбнулась. Она была такой беззащитной сейчас, какой-то на удивление задумчивой.

— Просто она… очень красивая, когда цветёт. И это подарок близкого мне человека.

* * *

Сегодня Драко отвратительно спал. Впрочем, как и в последние недели, но сейчас его изматывавшая тоска по Панси смешалась с чем-то ещё. Он весь вечер размышлял о Грейнджер, и, даже когда она ушла, он смотрел на удивительный пейзаж и думал над её словами.

«Если я не попрошу их писать мне летом, им даже не придёт в голову, что я этого жду».

Всё-таки сейчас она была такой же одинокой, как он сам. А может, не была, а лишь ощущала себя таковой… Он усиленно гнал от себя тёплое чувство, которое в последнее время всё чаще испытывал к Гермионе. Нет, он не хотел себя так подставлять. Сейчас он подпустит её ближе, а потом… Они вернутся в Хогвартс, и Грейнджер всё равно побежит к своим дружкам, а он останется один.

Он никогда не стремился получить звание «Студент года». Честно. Ему было глубоко всё равно, оценят его знания или нет, он поехал сюда от безысходности и не собирался это отрицать. И что в итоге он имел сейчас, что изменилось? Вопреки ожиданиям, всё стало только хуже… Не в учёбе причина. Драко ещё больше всё усложнил, добавив лишние поводы чувствовать себя в изоляции. Встречая новых людей, каждый должен быть готов рано или поздно расставаться с ними, это абсолютная истина, и он должен был свыкнуться с мыслью, что вскоре ему нужно будет как-то жить без шуток Хольма, болтовни о квиддиче Корнелла, непринуждённых рассказов Соммерс, мудрых советов Бергман. Без честности Грейнджер, которая никогда не будет относиться к нему так, как к Поттеру и Уизли.

Хватит. Впереди ещё два месяца…

* * *

Гермиона давно так не злилась на себя. Дурацкое заклинание, заданное мистером Локком для самостоятельного изучения. Как могла она, одна из лучших студенток Хогвартса, испытывать трудности? МакГонагалл точно будет разочарована в ней… Она села в учебной и, положив перед собой книгу, вновь попробовала заклинание «Колламерт». А потом еще раз, еще и еще, пока не почувствовала чьё-то присутствие. Драко, сложа руки на груди, смотрел на её бесполезные попытки и, очевидно, думал, стоило ли вмешиваться.

— Что это было, Грейнджер? Неужели главная заучка растеряла свои способности? — Интонация была достаточно беззлобной, хотя ухмылка уже красовалась на его бледном лице.

Заметив ее нахмуренный взгляд, он тут же продолжил:

— Ладно тебе, не злись. Ты просто делаешь совершенно не то, что требуется.

— Я делаю все, что здесь написано, Малфой! — твёрдо ответила она.

— Эту книгу писал полоумный неудачник.

— Мистер Лофгрен советовал именно ее!

— Ты до сих пор веришь всему, что говорят профессора? — закатил глаза слизеринец.

— Я не вижу причин, по которым профессор может дезориентировать нас, — она бросила на него гордый взгляд, — и не надо так на меня смотреть.

— Наивная, — усмехнувшись, он сел напротив, — здесь нужен особый настрой, Грейнджер. Это заклинание не терпит спешки.

Гриффиндорка думала, столот ли продолжать свои попытки при Драко, ведь он, вероятно, находил её неудачу весьма забавной.

Она взмахивала палочкой снова и снова, пытаясь сотворить сияющую точку, которая теоретически должна была помогать в поиске заданных предметов. Глупое заклинание, которое никак ей не давалось…

Малфой уже смеялся в голос, когда заметил, что Гермиона воспринимала неудачу слишком серьёзно.

— Тут два ударения, Грейнджер. На «о» и на «е». Конечно, профессор забыл упомянуть об этом, потому что он ненавидит людей.

Она непонимающе уставилась на него.

— Где твоя наблюдательность? Если бы это не грозило заключением, он давно прикончил бы всех и каждого. — Усмешка тут же скрылась с его лица.

Надо признать, она думала о том же. Альфреда Локка вряд ли можно назвать приятным человеком, его уроки она ненавидела даже больше, чем «Тёмные искусства».

— Ты неправильно работаешь палочкой, — заключил он и достал свою. — Колламерт, — отчётливо произнёс Драко, и над столом спустя несколько секунд появилась маленькая светящаяся точка. — Перо. — Незамысловатый взмах… и точка полетела в направлении гриффиндорки, оседая на письменную принадлежность рядом с ней.

Гермиона подняла взгляд на Малфоя, ожидая увидеть превосходство или презрение, но ни того, ни другого не было и в помине.

— Как? — Грейнджер была озадачена, она ведь делала то же самое! Кажется.

Слизеринец пожал плечами.

— Я долго практиковался, когда… Меня научил отец.

Одно лишь упоминание о Люциусе заставило Драко нахмуриться.

Его отвлекла очередная попытка Гермионы, которая, впрочем, не увенчалась успехом. Он понимал, что именно она делала не так, в книге об этом написано не было.

— Взмах должен быть меньше. — С каких пор он раздавал советы?

— Куда ещё меньше? — сосредоточенно произнесла Грейнджер. — В учебнике ничего про это не сказано!

Ещё одна попытка.

— Поэтому у тебя не получается, — пожал плечами Малфой. — И вряд ли получится, если меня не послушаешь.

Он просто хотел помочь, поэтому обошёл стол, остановившись прямо за спиной Гермионы.

— Давай ещё раз, — это походило на какую-то игру, когда он попросил её произнести заклинание повторно.

— Малфой… — Кажется, гриффиндорка начала выходить из себя.

— Ну же, — не унимался он.

Последняя попытка.

— Зачем так быстро, я же говорил. — С этими словами он коснулся её запястья и направил руку, крепко сжимавшую палочку, по новой для Гермионы траектории.

Маленький огонёк горел достаточно тускло, хоть и был отчётливо виден.

Такой дружеский, ни к чему не обязывающий жест, но было в нём что-то, что заставило Гермиону смутиться. Со стороны могло показаться, что он держал её за руку. Неужели это не волновало его? Он не думал об этом, повинуясь странному порыву. Хотя как могла такая мелочь волновать, раз уж они и обнимали друг друга и даже засыпали вместе.

— Картина, — тихо произнесла Гермиона, и точка тут же устремилась к стене, на которой висело полотно, подаренное мамой Рона. Знала бы Молли, кто держал сейчас за руку ту, которая могла бы быть женой её сына.

— Вот видишь.

Кажется, Малфой был вполне доволен собой. Он вернулся на своё место, предварительно взяв с полки какой-то учебник. При этом он вряд ли хотел заниматься сегодня, пятница никогда не способствовала приливу сил, но уходить он тоже не желал. Впервые за долгое время Драко ощутил, что мог быть кому-то полезен.

Грейнджер тут же повторила заклинание без его помощи и была безмерно рада, что у неё наконец-то получилось.

— Почему об этом сразу не написали. Не понимаю, кто сможет выучить заклинание по этой книге! — свойственным только ей тоном произнесла она. — Малфой…

Он поднял на неё пристальный взгляд.

— Спасибо.

* * *

Конечно, приятного мало. Лепреконский грипп не обошёл слизеринца стороной, хоть он никогда не был склонен к подобным болезням… Неужели можно чувствовать себя хорошо, а в следующий миг слечь с невыносимой головной болью? Он вообще смутно помнил, как его привели в палату. Он почувствовал себя плохо, пошёл в больничное за микстурой, а когда попался на глаза целительнице, она тут же упекла его сюда… Так может «повезти» только ему. Только вчера он помогал Грейнджер в изучении заклинания, а сегодня уже лежал в изоляции, пялясь в белый потолок. Повсюду слышались голоса, которые ещё больше раздражали… Больным запрещено общаться друг с другом, но студенты умудрялись разговаривать через занавески, вызывая недовольное ворчание мадам Крю. Целительница заходила уже два раза, заставляя выпить безвкусную микстуру — это должно было помочь, но почему-то толку не было, головная боль едва становилась слабее.

На следующий день стало только хуже: появился жар и ощущение, что его избила толпа гриффиндорцев. Он был не в силах оторвать голову от подушки, лишь свернулся калачиком, закутался в одеяло и закрыл глаза. Давно он не чувствовал себя столь ужасно.

— Почта, — услышал он где-то рядом ближе к вечеру. Скорее всего, студенту, лежавшему через занавеску, принесли письмо. Как глупо. Зачем разносить эти письма, если они никуда не уехали, а лишь попали на время в больничное? «Разве тебе не хотелось бы, чтобы кто-то подумал о тебе?» Лично он прекрасно обойдётся без того, что Грейнджер называла «вниманием».

Нет.

Ему хотелось бы, чтобы…

В глубине души, где-то на самом её чердаке, закралось предположение, что Грейнджер, вероятно, напишет и ему тоже. Он хотел бы знать, как прошёл её день, — почему нет? Но он не расстроится, если письма не последует. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, и не будет накручивать себя из-за этой ерунды, правда?

Когда разносили последние письма за сегодня, его вновь обошли стороной. Он уже два дня здесь, а Грейнджер… А чего он хотел? Разве она обязана? Почему он расстроился? Если бы она сейчас сделала шаг навстречу, он бы… что? Изменился? Исправился?

Пошло всё к чертям! Он не собирался больше унижаться, он и так достаточно старался, чтобы…

— Вам письмо, Малфой. — Одна из молоденьких помощниц мадам Крю отодвинула штору лишь для того, чтобы положить на тумбу бежевый конверт.

Сначала он подумал, что не будет читать послание — он слишком плохо себя чувствовал, да и ему ведь было всё равно. Да кому он хотел это доказать?..

«Драко Малфою»

Взяв послание в руки, он снова лёг и медленно распечатал конверт. Он хотел сделать это быстрее, но решил, что это неправильно, он ведь ничего не ждал.

«Привет, Малфой.

Помню, что ты не любишь письма, но всё равно решила узнать, как ты. Рози и Эмилю уже лучше, они всё ещё в больничном, а вот Ларсон выписали сегодня утром, она спрашивала про тебя. Завтра урок профессора Локка, надеюсь, «Колламерт» получится, ещё раз спасибо.

p.s. Знаю, что первые дни, как правило, самые ужасные, но потом будет легче. Выздоравливай. Надеюсь, ты ответишь.

Г.Г»

Он прочитал письмо ещё раз. А потом снова и снова. Да, ему было плохо, но сейчас это уходило на второй план, потому что он поймал себя на мысли, что улыбался.