Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Токио-3. Штаб НЕРВ. Икари Синдзи

Проведя девочек в штаб, я поручил Рей-тян проводить Хораки к госпиталю, где томились двое умников, а сам ломанулся к Мисато-сан.

— Мисато-сан, — сказал я, входя в ее кабинет, — мне нужно с Вами поговорить…

— О чем? — командир подняла голову от бумаг на столе. — Неужто о девушках?

Я смог только судорожно кивнуть, поразившись догадливости Кацураги-тайи. И ведь вроде бы способностей оракула, или, хотя бы предсказателя в ее ауре не просматривается. От слова «совсем».

— Так вот… — радостно и ехидно улыбнулась Миато-сан, — …для общения с девушками в твоем возрасте прежде всего необходимо вот это… — она кинула мне коробочку из тонкого картона, запакованного в полиэтилен, и продолжила, прежде, чем я успел рассмотреть, что это такое. — Как пользоваться — рассказать? Или, может быть, сразу проведем натурный показ? А заодно и потренируешься?

Осознав, что именно держу в руках, я швырнул коробочку в командира.

— Мисато!!! — взвыл я, опустив суффикс.

Вообще-то, это сложно было бы назвать иначе, чем «хамством». Но, длительное время общаясь с Учителем и его учениками, сложно оставаться вежливым и церемонным, как предписывают правила. И хотя дома, в Замке-над-Миром, меня описывают новичкам как педанта и сухаря, высокомерного и заносчивого, но в школе прозвище «Безбашенный Икари» я заслужил не только драками с сверстниками.

— Синдзи-кун? — Мисато-сан с улыбкой слегка наклонила голову, и именно это ярко выраженное удовлетворение результатами провокации — помогло мне взять себя в руки.

— Кацураги-тайи, я, как командир копья Омега, — произносил я, четко чеканя слова, в максимально формальном виде, — запрашиваю у Вас, как вышестоящего начальника, необходимую мне информацию. Как получилось, что на момент столкновения с противником пилот Аянами оказалась полностью небоеспособна?

— Прости, Синдзи-кун, — вздохнула Мисато, убирая коробочку в стол. — Наверное, я в самом деле заигралась… Что же до твоего вопроса…

Несколько ранее. Токио-3. Штаб НЕРВ. Ангар Евангелиона-00. Кацураги Мисато.

Огромная человекоподобная фигура застыла у стены ангара, надежно прикрепленная к стене. На другом экране — Аянами Рей в кресле пилота.

— Начинаем синхронизацию! — командует Рицко.

Сначала все идет как надо. Нерв А10 нормально подключился. Были открыты информационные потоки, и начался собственно процесс синхронизации. Тревожное предчувствие бьет по нервам.

— До абсолютной границы осталось 0,3, 0,2, 0,1... — отсчитывает механический голос, генерируемый МАГи.

Внезапно вскрикивает сирена.

— Нервные связи рвутся. Пошел процесс рассинхронизации, — встревоженно говорит Майа-тян.

Сине-белая фигура на экранах резким движением вырывает из стены "надежные" крепления.

— Евангелион-00 вышел из-под контроля! — разносится по ангару.

— Прекратить эксперимент! Отключить питание! — вмешивается Командующий.

— Команда на отключение питания не проходит! — отвечает Майа.

— Экстренное отключение! Перебейте этот чертов кабель! — в первый раз я вижу невозмутимого Икари-сана в беспокойстве, чуть ли не в панике.

Срабатывают отсечные заряды, и кабель огромной черной змеей падает на пол ангара.

— Питание отключено, — отчитывается Майа. — Ева перешла на внутренние источники. До отключения осталось 5 минут.

По ангару разносится чудовищный крик боли. Сначала Евангелион лупит по стенам кулаками, потом — головой, как это делал бы человек, пытаясь хоть немного унять непереносимую боль. Сверхпрочное армированное стекло, закрывающее техническую нишу, разлетается мелкими осколками и осыпает Командующего.

— Командующий, отойдите, это опасно! — вскрикивает Рицко-кун. Икари не реагирует. Его лицо — совершенно нечитаемая маска.

— Сработала экстренная система катапультирования, — грохот двигателей капсулы тонет в непрекращающемся реве Евангелиона.

— Нет!!!

Командующий бросается вперед, хотя и так стоял опасно близко в краю. Огромная сигара контактной капсулы вылетает из загривка Прототипа вертикально вверх, но упирается в потолок. Разгонные двигатели продолжают работать, и капсула, вращаясь, летит вдоль стыка стены и потолка до угла. И какой урод придумал установить движки в верхней части капсулы? Выхлопные струи облизывают люк капсулы. Он же сейчас раскалится. Как мы будем ее оттуда доставать?

Капсула рушится из-под потолка. Ведь это же около ста метров вертикально вниз! Парашюты не успевают раскрыться, а двигатели свой ресурс уже выработали. Что с Аянами?

— Рей! Нет!!! — Командующий с криком бросается к лифту, ведущему в ангар.

— Спасателей туда, живо!

Вокруг капсулы расплывается кровавое пятно. Сначала кажется, что все. Что пилота уже не спасти. Потом понимаю: для крови лужа слишком велика. Отработанная LCL тоже становится красной. Но... красное на красном... Что с Аянами?

Замечаю фигурку, подбегающую к капсуле. Кто же успел? И что он надеется сделать? Ведь люк раскален!

Переключаю экран на максимальное увеличение. Командующий? Икари Гендо хватается за огненные рукоятки, блокирующие дверь. Его лицо перекашивается от боли. Чудовищным усилием он проворачивает рукоятки и рвет люк на себя. Очки падают с него в лужу LCL.

— Рей-тян! Ты жива?

Токио-3. Штаб НЕРВ. Кацураги Мисато

Синдзи-кун слушал мой рассказ, прикрыв глаза. Такое ощущение, что он как бы не видел происходящее.

— Очки? — заинтересовался он, услышав про потерю Командующего. — Уж не те ли самые…

Присмотревшись, я заметила, что Синдзи-кун слегка порозовел. Интересно, что за воспоминание связано у мальчишки с таким тривиальным предметом, как очки, что он не может скрыть смущения?

— Мисато-сан, — обратился он ко мне, справившись с собой. — А почему сержант на входе обратился ко мне «Икари-тюи», а к Рей — «Аянами-сан»? Неужели ей не присвоили звание?

Лезу в архивы МАГи, и с удивлением выясняю, что статус Рей-тян совершенно не определен. Она не числится даже «привлеченным гражданским специалистом». Такое ощущение, что высокое начальство воспринимает Рей-тян даже не как «обслуживающий персонал», хотя и это странно, но скорее — как разновидность не слишком ценного имущества.

— Вот, — кладу я перед Синдзи-куном стандартный бланк НЕРВ. — Пиши представление на звание. Я подпишу. На первого лейтенанта, пожалуй, не вытянем, все-таки Еву она так и не активировала, но вот второго — она получит железно.

— И «Медаль почета» с красной лентой*. По статуту — как раз для Рей-тян! — высказался Синдзи-кун.

/*Прим. автора: Медаль с красной лентой. Впервые присуждена в 1882. Предназначена для награждения рисковавших своей жизнью для спасения жизней других. В 2005 медалью был награждён 15-летний подросток за спасение пассажиров тонущего автомобиля, став таким образом самым молодым её лауреатом за много лет; в 2011 году нижний предел возраста награждённых вновь уменьшился — до 13 лет. (Википедия)*/

— По статуту — подходит, — согласилась я. — Но у нас* принято награждать только по окончании кампании. А нашей войне конца и края пока что не видно.

/*Прим. автора: Мисато имеет в виду «в Японии»*/

— Тогда… — Синдзи-кун уселся за терминал МАГи, и вбил несколько поисковых запросов, бормоча себе под нос что-то малоцензурное. — …вот! — ткнул он пальцем в экран. — «За исключительную храбрость»*. И пусть только попробуют сказать, что Рей-тян эту самую «исключительную храбрость» не проявила!

/*Прим. автора: у нас медаль ООН «За исключительную храбрость» учреждена в 2014 году в память о капитане Мбайе Диане, миротворце ООН из Сенегала, спасшего сотни мирных жителей во время геноцида 1994 года в Руанде и погибшего в ходе миротворческой миссии. В описываемом мире — учреждена примерно в тоже время, но с именем Мбайе Дианя не связана. События Второго удара заставили геноцид в Руанде померкнуть*/

Я, заглянув Синдзи-куну через плечо, бегло просмотрела Статут награды, и сунула мальчишке еще два бланка.

— Пиши представление к наградам.

— И той, и другой? — поднял голову Синдзи-кун.

— Да, к обеим, — кивнула я. — Что-нибудь да пробъем.

Некоторое время Синдзи-кун был потерян для мира. Он ваял эпическую поэму о подвигах и доблести в стиле казенного канцелярита. И, заглядывая мальчишке через плечо, я не могла не признать, что задатки поэта у него есть. Поэма впечатляла, и при этом — вполне годилась в качестве официального документа.

Синдзи-кун расписался в последнем документе, поставил дату, и протянул листы мне.

— Вот, Мисато-сан.

Я забрала у парня бумаги, зарегистрировала их как входящие документы, придав им официальный статус, и хлопнула Синдзи-куна по плечу.

— Беги к девочкам, а то они тебе уже, наверное, потеряли.

Вообще-то, у командира подразделения есть еще куча не слишком приятных бумажных обязанностей… Но я не настолько жестока, чтобы макать парня по все эти фекалии… И вообще… в составе копья Омега в частности и оперативного отдела вообще явно назрела необходимость ввести еще одну штатную единицу: «помощника по административно-хозяйственной части». В конце концов, я — начальник. И свою работу за подчиненных делать не собираюсь… По крайней мере — долго. Я вздохнула, и снова углубилась в бумаги.