Студент года (гет)

Не стоит так много думать об этом… Ну и что, что они переписываются? Он не мог отказаться от этого, в её письмах было что-то неуловимо тёплое... Сначала она пересказывала последние события, а Малфой отвечал ей достаточно лаконично, пока в одном из писем в порыве непонятной искренности не заявил, что рад новостям от неё. После этого между ними завязалась какая-то странная переписка; наверное, именно такие письма имела в виду Гермиона, когда говорила о том, что невозможно их не любить. Послания становились всё более непринуждёнными. Драко мог беззлобно подшучивать над гриффиндоркой, зная, что это вызовет лишь улыбку, а она отвечала свойственными ей логическими рассуждениями. С кем он общался так? Наверное, когда-то с Панси и Блейзом, только вживую. Винсент и Грег не понимали его юмора, и он чувствовал себя настоящим идиотом, когда приходилось несколько раз объяснять, что он имел в виду.

Малфой никогда никому не признался бы, что стыдится проявлять чувства, показывать свою симпатию. Его всегда считали высокомерным и отстранённым, даже жестоким, а ему это было на руку. Только Панси видела его настоящим, она видела намного больше, чем то, что он показывал, и обладала удивительной способностью заставить его снять маску. Он не мог скрыть от неё ровным счётом ничего. Это был действительно близкий человек, первый в его жизни. Паркинсон, конечно, не была идеалом, но разве бывают идеальные люди? Драко ценил её, как никого другого, всегда принимал её сторону, но так и не сказал ей главного... Да, у него было предостаточно времени, чтобы окунуться в болезненные воспоминания, и только письма Гермионы возвращали его в реальность.

* * *

Гриффиндорка вернулась с вечерней прогулки с Тором задумчивой, можно сказать, даже грустной. Что происходило с ней в последнее время? Ей нравился Лайне, она ощущала лёгкую влюблённость, и они вроде как встречались сейчас, но что-то в нём было не так, а так как у Гермионы не было особого опыта в отношениях, она не могла понять, что именно её смущало.

Закрыв за ним, она прижалась лбом к двери и зажмурилась.

— Он настолько тебя достал? — Этот насмешливый тон она теперь узнает из тысячи.

— Малфой! — Вздрогнув, она повернулась. — Ты меня напугал. Думала, тебя выпустят только завтра!

— Я тоже, но мадам Крю передумала. — Драко смотрел на неё так по-доброму; честно, он был рад её видеть.

Наверное, это читалось в его глазах, потому что Гермиона слегка улыбнулась ему в ответ.

— Как ты? — спросила она, и только теперь Малфой отчётливо увидел, что улыбка эта скорее из вежливости.

— Я в порядке, спасибо. Всё-таки больничное у них отвратительное, — поморщился он. — В Хогвартсе никогда не было такой изоляции.

Она ничего на это не ответила, хотя Драко надеялся, что между ними завяжется разговор.

Гриффиндорка словно застыла, размышляя о чём-то своём.

— Всё нормально? — Этот вопрос вывел её из оцепенения.

— Я… — Всё-таки с ней что-то происходило, хоть она и старалась не выдавать себя. — Просто устала.

— Серьёзно? — Его брови поползли вверх, кажется, он не поверил. — Забыла, какой день завтра? Я думал, для девушек это прилив энергии на год вперёд, — усмехнулся он.

— Никогда не любила этот праздник, — нахмурившись, она отправилась к себе, — хочу лечь пораньше. Спокойной ночи, Малфой.

— Спокойной но…

Когда за ней закрылась дверь, Драко пару минут неподвижно размышлял над тем, что могло произойти, но это были лишь догадки.

* * *

Воскресный день сам по себе всегда радость, но вот от Дня святого Валентина в восторге были далеко не все. Те, кому посчастливилось найти вторую половинку, уединялись, чтобы обменяться поздравлениями, а вот остальным оставалось надеяться на то, что кто-нибудь, о ком они мечтали, отправит по школьной почте долгожданное признание.

Нет, Малфой не был романтиком. По крайней мере, таковым себя не считал… Долго не выбирая, он заранее приобрёл в Сейерхейме сувенир для Астрид, но, честно говоря, уже не знал, что думать. Их отношения были очень странными, они даже ни разу не написали друг другу в больничное, при этом сегодня Ларсон бросилась ему на шею, а он… вяло подыграл ей. Конечно, он задумывался над тем, что заставляло его вести себя подобным образом, потому что ощущал себя при этом скверно, ведь был абсолютно уверен, что ничего к этой девушке не испытывал.

Зачем ему это?

Малфой провёл вечер в компании Астрид, но на ночь так и не остался под предлогом того, что на завтра нужно подготовиться к уроку Заклинаний. Впрочем, Ларсон не сильно расстроилась, её более чем устраивало такое положение вещей. Вероятно, после их прощания она пошла к кому-то ещё, но эта мысль абсолютно не волновала Драко.

Он вышел от Астрид в начале девятого и испытал облегчение, как будто его освободили от какой-то надоевшей обязанности, которую необходимо было регулярно выполнять. Он мог насладиться одиночеством, но ему хотелось обнаружить сейчас в учебной Грейнджер и обменяться с ней парой фраз. Вчера она была чем-то расстроена, и ему так и не удалось выяснить причину; сегодня они пересеклись лишь пару раз, но вряд ли корректно было спрашивать её об этом.

Конечно, Гермиону он не застал. Она наверняка проводила вечер в компании дурмстранговского карлика. Почему Тор стал его раздражать, Драко думать не хотел, но навязчивая мысль о гриффиндорке покидать его отказывалась. Наверняка она отлично коротает время с Лайне, иначе быть не могло, а слизеринец… что, завидовал ему?

Прошёл почти час. Драко, удобно устроившись на диване, был поглощён рассказами Вильгельма Вигворта. За окном было совершенно жутко, снег барабанил в стёкла, и было очевидно, что влюблённые, скорее всего, отменили все запланированные прогулки.

Он будет очень удивлён, если Грейнджер не вернётся ночевать, потому что вряд ли она была из тех, кто…

Дверь отворилась, и Малфой понял, что что-то произошло. Что-то внутри него дрогнуло, потому что Гермиона казалась сейчас довольно расстроенной. Она лишь мельком глянула на него, и он вспомнил вчерашний вечер, видимо, это как-то взаимосвязано.

— Вижу, праздник удался, — со скучающим выражением лица произнёс слизеринец, хотя внутри сейчас вряд ли был спокоен.

Она лишь нахмурилась, поколебалась пару секунд, видимо, думая, стоило ли отвечать, и, быстро проскользнув мимо, закрылась в своей комнате.

Вот и поговорили…

Прошло несколько минут, а читать он больше не мог. Да что с ним такое? Он сидел неподвижно, размышляя, будет ли выглядеть глупо, если он попытается выяснить, что произошло. Откроет ли она ему? Он мог бы поддержать её, это ведь давно перестало быть для них чем-то противоестественным.

Драко просидел так ещё минут пять, а потом всё-таки негромко постучал в дверь её комнаты.

— Ты в порядке?

— Да.

— Что-то с трудом верится. — Малфой точно не был мастером подобных разговоров, поэтому не удивился, что ответа на эту фразу не последовало. — Я могу сделать вид, что не заметил, в каком ты настроении в сегодня, и даже предположить, что не твой карликовый друг этому причина, — спокойно начал он. — Случилось что-то?

— Нет, — не сразу ответила Гермиона.

Нет — значит нет… Он отошёл и, устроившись за столом, попробовал вернуться к чтению, хотя это было сложно.

Минут через пятнадцать дверь приоткрылась и гриффиндорка вышла в учебную. Она молча подошла к окну и села на подоконник, обхватив колени руками. Жуткая погода… Впрочем, здесь часто бывало неуютно, это больше никого не удивляло.

Драко, не вдумываясь в содержание, просматривал страницу за страницей и в определённый момент осознал, что абсолютно упустил ход мыслей автора. Он пару раз бросил взгляд в её сторону; ему хотелось ещё раз спросить, всё ли в порядке, но он останавливал себя — вдруг она снова его оттолкнёт.

— Почему люди так себя ведут? — наконец тихо спросила Гермиона, даже не посмотрев в его сторону.

— Как именно? — вопрос прозвучал не менее серьёзно.

— Не знаю. Делают шаги навстречу, а потом, когда ты доверишься, оказывается, что им это не нужно, — она пожала плечами.

Это заставило Драко отложить книгу. Он посмотрел на гриффиндорку, но она отвернулась к окну, и вряд ли можно было угадать её эмоции. Обида? Разочарование?

— Он тебя бросил? — первое, что пришло в голову Малфою.

— Нет. — Она прислонилась лбом к холодному стеклу и усмехнулась.

Вновь повисло молчание.

— Забыл тебя поздравить? — продолжил Драко, но голос получился далеко не таким насмешливым, каким он ожидал.

— Думаешь, я встречаюсь с ним из-за подарков? — тихо спросила она.

— Я ничего не думаю, Грейнджер. Я просто пытаюсь выяснить, что происходит.

— Я могу, конечно, представить, что полигамность свойственна всем молодым людям, но неужели вы все считаете, что так и должно быть? — тихо спросила она.

Её взгляд был каким-то подавленным, и Драко, до этого решивший сыронизировать, передумал.

— С чего ты это взяла?

Но Гермиона продолжала молча смотреть в окно.

— Это то же самое, как если бы я сказал, что всем девушкам нужны деньги, — пожал плечами он. — Вроде и факт, но в то же время он не является абсолютной истиной, потому что есть те, кого материальная сторона не интересует.

Гриффиндорка еле заметно нахмурила брови.

— Судя по моим наблюдениям и моих подруг, мало парней, которые хотели бы встречаться только с одной девушкой. Все всегда смотрят на сторону, стоит более-менее симпатичной девчонке пройти мимо, и это… Это подло!

Драко ничего не ответил на это, потому что знал, что так происходит достаточно часто.

— Зачем вообще тогда нужен весь этот цирк с ухаживанием, прогулками, громкими словами? Если ты не относишься к чувствам серьёзно! И говоришь, что через полчаса тебе надо поздравить Марджори Гдонк или Гдорг… Да всё равно, это уже никакого значения не имеет!

Ей просто необходимо было выговориться, но Гарри и Рон далеко, а рассказывать об этом Роуз и Джейлин она категорически не хотела. Соммерс наверняка сообщит ей, что она всё делала не так, что надо самой вешаться ему на шею, а Бергман поддержит подругу, в итоге Гермиона почувствует себя полной идиоткой и пожалеет о том, что рассказала им. Так уже было несколько недель назад, зачем переживать это снова? Она чувствовала, что Малфой, в отличие от них, едва ли будет читать нотации, он ведь уже выслушивал её, не высмеивал, вряд ли теперь будет издеваться и злорадствовать, тем более он сам спросил, что с ней.

— Ты идеалистка, если считаешь, что всё строится на любви. Иногда это просто времяпрепровождение, не всем нужно что-то серьёзное.

— Но это неправильно! По крайней мере, если ты хочешь просто проводить с человеком время, необязательно делать все эти намёки на чувства! — Гермиона поменяла положение, свесив ноги с подоконника, и смотрела на него с вызовом, отчего стало совершенно неуютно. — И что же за отношения такие, если в их основе притворство и расчет?

— Каждый преследует свои цели, Грейнджер, и, знаешь ли, многие люди так и живут и считают это нормой. — Эта тема была неприятна ему, потому что он сам сейчас был связан с человеком, к которому ничего не испытывал. — У меня был друг, который одновременно встречался с тремя девушками и утверждал, что каждую из них любит по-своему. Они знали, что не единственные, но когда он наконец определился и расстался с двоими, то третья через неделю сама его бросила, потому что в её планы не входили серьёзные отношения.

— Это отвратительно, — нахмурилась Гермиона.

— Ты просто другая, — пожал плечами Драко. — Некоторые смотрят на это проще.

Вот он и озвучил то, о чём они с Эмилем и Колином неоднократно говорили наедине. Гермиона и Роуз были полной противоположностью Астрид и даже Джейлин… Их абсолютно нельзя было назвать наивными, нет. Они просто были более порядочными.

— По-твоему, надо ложиться в постель с каждым, кто посмотрит в твою сторону? Так должно быть? — вздёрнула подбородок она. — Этого хотят парни? Таких вы ждёте?

— Подожди, отключи эмоции, — нахмурился он. — Ты хочешь услышать мужскую точку зрения?

— Допустим, — выдохнула она и отвела взгляд. Всё-таки Драко не был похож на человека, который просто так бросался бы словами, она в последнее время понимала это абсолютно точно.

— Ладно. Ты зря считаешь, что цель парней — поскорее затащить девчонку в постель. Правда, это не касается лёгких во всех отношениях дурочек — с ними разговор отдельный. Возможно, ты слишком умная для него, поэтому он ищет запасные варианты. Или он просто кретин и решил таким образом поразвлечься. Единственное могу сказать тебе точно: если бы ты была ему по-настоящему нужна, он бы дал тебе это понять.

Сегодня Драко правда хотел помочь. Гермиона не заслуживала плохого отношения, он почему-то хотел защитить её сейчас, стать для неё тем, кем были Поттер и Уизли. Ему хотелось думать, что она позволит ему это хоть немного, хотя противный голосок нашёптывал обратное.

— Я никогда не старалась казаться умнее, чем есть, — она вновь обхватила колени и посмотрела в окно, — но я не считаю, что должна играть дуру, чтобы завоевать чьё-то внимание. Жаль, что большинство из вас предпочитает таких, как Лаванда Браун, — раздражённо произнесла она. Перед глазами сразу возникли Нора и счастливые лица Рона и его новой пассии.

— Это не совсем так, Грейнджер, не то, что предпочитает, просто иногда это как лекарство, которое позволяет забыться.

— Это нечестно.

— Брось, девушки наподобие Браун по-настоящему не интересуются, как прошёл твой день, они рассказывают о чём-то, и им плевать, слушаешь ли ты, — опустил он взгляд. — Это обоюдно, — пожал плечами. — Можешь назвать меня подонком, но мы с Астрид тоже используем друг друга, у многих подобные отношения.

— Вы ненормальные…

— Ответ альтруистки. — Драко на секунду закрыл глаза.

Интересно, что она чувствовала?

— Вообще, ты права, — выдохнул Малфой. — Но эти отношения мало что значат. На таких, как Астрид, женятся только те, кому нет дела до семьи, потому что таким девушкам тоже никто не нужен. Вот тебе и ответ на твой вопрос.

— Ты когда-нибудь изменял? — Гермиона посмотрела на него с обезоруживающей прямотой. — Извини, это не моё дело, — тут же осеклась, понимая, что тема могла быть ему неприятна.

— Нет, — он провёл руками по волосам, — Пока мы были вместе, я бы никогда не изменил ей.

Вновь слишком пусто стало внутри, только в этот раз он не мог с точностью определить свои чувства.

Они замолчали. Гермиона продолжала смотреть в окно, за которым стало на удивление ясно, а Драко вновь взял в руки рассказы Вильгельма Вигворта.

— Полетай со мной, — неожиданно предложил он.

— Что?.. — Гермиона непонимающе посмотрела на слизеринца.

— Давай полетаем, — повторил Драко, закрывая свою книгу. — Прямо сейчас.

Он часто летал с Панси. Как же ему не хватало этого…

— Нет. Тебе известно, сколько времени? — попыталась выкрутиться Гермиона. — Мы наверняка опоздаем, и тогда…

— Да, у нас двадцать минут до отбоя, оденься теплее.

* * *

О чём она только думала?! Как можно было пойти на поводу у Малфоя? Но что-то заставило её отправиться за тёплой мантией, когда он сказал, что через две минуты она должна быть готова. Она просто вспомнила те замечательные полёты с Колином в Мэноре. Ей необходимы эти эмоции... Прямо сейчас!

На поле для квиддича находилась ещё пара студентов, решивших расслабиться перед сном.

— Садись. — Малфой с любовью поглаживал древко метлы, всё ещё сомневаясь, не передумает ли гриффиндорка.

— Может, не стоит? Я подожду здесь… — робкая попытка пойти на попятную.

— Не бойся, — Драко посмотрел ей в глаза, ни тени насмешки, — ну же, Грейнджер, не будь трусихой, метла тебя не съест. — Лёгкая улыбка коснулась его губ.

Гермиона сделала глубокий вдох и решилась.

Малфой сел сзади и на секунду замешкался, понимая, что нужно обхватить гриффиндорку, но это ведь, учитывая данную ситуацию, было абсолютно нормально. Она не отдёрнула рук, когда их предплечья соприкоснулись, и не отстранилась, почувствовав спиной его теплоту. И в этот раз они не были пьяны.

Драко управлял метлой совершенно иначе, чем делал это, когда находился в одиночестве. Никаких резких поворотов, пикирования и прочих опасных фокусов. Сегодня полёт проходил в какой-то особенной атмосфере.

Небо уже не было таким безжизненным, как пару часов назад. Школа блестела от мелких снежинок, прилипших к её массивным стенам, и Малфой остановился, наблюдая с высоты величие заснеженного леса.

— Как красиво, — произнесла Гермиона.

То же самое сказала Панси, когда он впервые летал с ней над Мэнором семь лет назад.

— Да, — это всё, что он мог сейчас ответить.

Он закрыл глаза и вдохнул свежий морозный воздух. Если бы у него было немного больше смелости, если бы он только мог, то прижался бы к ней чуть сильнее и сказал, что теперь она тоже может на него положиться.