Червь (джен)

— Мистер Чемберс? С вами хочет поговорить Шелкопряд.

— Пригласите её, — прокричал он с другой стороны комнаты.

Я вошла в его царство, осматривая место, которое служило центром дизайна и маркетинга всей СКП.

На стене слева висела карта Северной Америки. На ней были отмечены города и вокруг каждого крупного города были наклеены портреты. Герои Протектората сверху, Стражи снизу.

Справа стояли витрины с различными костюмами, старыми и новыми. Внутри одной из них женщина одевала манекен.

Поодаль стоял Гленн.

Могущество — забавная штука. Среди паралюдей я наблюдала его во многих формах, но обычные люди не столь разнообразны. Были подобные Таггу, полагающиеся на угрозу и подавление, или такие как Калле, уверенные и опирающиеся на собственную компетентность в определённой области. Суинки была несколько другой, она знала, как пользоваться людьми и ситуацией, и была больше остальных похожа на Калле, но у неё было такое преимущество, как возможность приказать нанести авиаудар или затребовать модули Дракона. Как говорила Сплетница, Суинки не была гениальна, но у неё были свои сильные стороны.

Я ожидала, что Гленн Чемберс будет больше похож на Калле, с таким же как у Тагга стремлением к жёсткому решению проблем. Теперь, когда я увидела, как он ведёт себя на работе, я уже не была столь в этом уверена.

Гленн Чемберс был одет в брюки в красно-зелёную клетку и розовую рубашку. На поясе была пряжка с символом СКП. Он поменял и причёску, теперь волосы были аккуратно уложены, как мне показалось, в «гиковском» стиле. Очки тоже были другие, в толстой оправе и с круглыми стёклами. На шее болталась идентификационная карточка. Он не подходил ни под один из архетипов.

Я смотрела на него и мне вспомнился Толкач. Некогда злодей-неудачник, метамфетаминщик и наркоторговец, позднее глава безнравственных и анархичных Барыг. Сначала мне было сложно сказать, почему. Казалось, они были совершенно непохожи. Поведение, статус в обществе, внешность или цели: ничего общего.

Вокруг него кружились люди. Мужчины и женщины двадцати с чем-то лет, подносившие стаканчики с кофе и ткань, образцы работ и документы. При всей своей тучности, Гленн двигался быстро. Он глотнул кофе, отдал его помощнице, которая его принесла, и отослал её, дав указания или разъяснения. Женщинам и мужчинам с образцами было сказано разложить всё на его рабочем столе, сам же он принялся рассматривать экшн-фигурки в дневном свете из окна. Его пухлые, почти как у младенца, ручки схватили фигурку за конечность. Он с силой затряс её, и толпа его приспешников отшатнулась от неожиданных взмахов. Рука фигурки отломилась, и игрушка полетела в сторону. Кто-то поднял её и вернул обратно в группу.

— Идите скорее, — сказал Гленн, — скажите им, чтобы починили и отлили другой прототип для запуска в серию. Это же игрушки, они попадут к детям и коллекционерам. Их будут покупать фанаты. Как будет смотреться, если их первая ассоциация с Эзотериком — стоящая на полке сломанная игрушка? Смотреться будет как будто он хлипкий!

Фигурщики убежали, а Гленн подошёл к своему столу, где лежали фигурки. Я подошла ближе, чувствуя себя среди всего этого не в своей тарелке, и едва не врезалась в другую входящую группу, что стремилась заполнить пустоту, образовавшуюся после предыдущей.

— Шелкопряд, подойди! Посмотри и скажи, что думаешь.

Я направилась к столу, и стоявшая вокруг группа расступилась, дав мне пройти. Не могу сказать, почему, но мне казалось, что они сделали это из-за Гленна, а не из-за меня.

Тяжелые папки с работами были открыты, внутри были постеры с различными героями Протектората — лидерами новых команд. Изображения были стилизованы, на фоне бледных разводов акварели были нанесены практически эскизные изображения героев. Но маски, шеи и плечи, эмблемы героев и их знаковые орудия были показаны в гиперреалистичной манере. Шевалье, Изморозь и Экзальт, на фоне серого, синего и жёлтого, соответственно. Под ними, похоже, были другие и плакаты.

— Они хороши, — сказала я.

— Говно! — парировал Гленн. Он постучал пальцем по разводам желтой и красной акварели рядом с кончиком пушкомеча Шевалье. — Худшее впечатление, которое мы можем оставить, это что у нас творится бардак, а именно об этом такие пятна на заднем плане и говорят!

— Я бы купила, — сказала я, — если бы не была кейпом. Ведь на самом деле бардак. Не представляю, как вы убедите простых людей, что это не так.

Гленн вздохнул:

— Мы так сейчас уйдём в гипотезы и философию. Это не дело!

Он повернулся к одной из художниц:

— Что-нибудь чище и опрятнее. И не изображайте Изморозь сбоку. Если она не хочет постобработку, то должна признать, что её талия — не для постеров.

Люди с постерами исчезли, сбежав от Гленна.

Я воспользовалась возможностью:

— Я хотела поговорить с вами…

— Одну минуту, — отмахнулся от меня Гленн и повернулся в группе, которая только что подошла. — Интервью?

— Хорошее, — сказал молодой человек, протягивая распечатку. — Шевалье представительный, но в другом ключе, нежели прежние лидеры. Подходит атмосфере «Нового Протектората», каким вы его изображаете.

— Ну конечно, подходит, — сказал Гленн. Он просмотрел документ, перевернул страницу. — Я всё строил вокруг него. Хороший выбор интервью. Очень хороший.

«Толкач», — снова подумала я. Толкач, создавший структуру, которая вращалась вокруг него. На его орбиту попадали люди со сходным мышлением. Несмотря на отталкивающую внешность и сквернословие, Толкач обладал харизмой. Люди шли за ним. Гленн не отталкивал, но он раздражал.

Возможно, это было вызвано их харизмой. Возможно, обыкновенным врождённым нарциссизмом, который убеждал их, что они были центром вселенной, и чему не мешали даже чёрные от мета зубы Толкача или тучность Гленна. Не все подпадали под действие этой иллюзии, но то, что эти двое были окружены слабовольными овечками, придавало им облик, заставляющий других признавать их. У Толкача были развращённые бездомные, наркоманы и головорезы. У Гленна были толпы студентов колледжа, рассчитывающие на карьеру в маркетинге, рекламе или отделе общественных связей СКП.

Хотя, возможно, я была несправедлива к Гленну Чемберсу, из-за того, что злилась. Может быть, он не был настолько плох.

— Ну? — спросил он меня, словно это я заставляла его ждать.

Я подавила желание дать резкий ответ, заставила себя остаться спокойной.

Если он действительно был подобен Толкачу, и окружал себя лояльными запуганными овечками и прислужниками, то было два способа провести атаку. Я могла ввязаться в сражение лично с ним, как сделала Трещина с Толкачом, либо я могла лишить его свиты.

— Я бы хотела поговорить с вами наедине.

— Боюсь, это невозможно. Я достаточно занят, мне не стоило даже прямо сейчас говорить с тобой, — ответил он, сверкая улыбкой. — Но ты — самый интересный проект.

— Это вопрос вежливости, — сказала я. Он решил разыграть политическую карту? — Пожалуйста.

Прижать его. Заставить пойти навстречу или потерять лицо.

Гленн лишь улыбнулся.

— А разве это вежливо отрывать меня в середине работы, после того, как я уже оказал тебе услугу, согласившись на встречу?

Отлично. Вот как он хочет.

— Вчера вечером Притворщик был похищен из корабля Дракона, наша команда потерпела поражение, Изморозь ранена. Я едва не погибла.

— Я слышал, — ответил он и посмотрел на женщину, только что принёсшую свежую чашку кофе. — Кайли, ты не могла бы поговорить с мистером Пайетом? Он должен был позвонить мне через десять минут, а прошло уже пятнадцать.

— Да, сэр, — ответила она и удалилась.

Либо ему было всё равно, либо он пытался увильнуть.

— В значительной степени это произошло, мистер Чемберс, из-за ваших безумных ограничений на использование моих сил. Враги победили, и частично это ваша вина.

Повернувшиеся в мою сторону люди, которые молча смотрели, лишь подтверждали мои подозрения. Толпа из двадцати с чем-то дизайнеров и помощников вокруг была частью его обороны. Не то, чтобы силой, но всё же силой.

— Моя? Меня там даже не было!

— Я попросила встречи, потому что я хотела, чтобы вы знали о том, какой ущерб нанесли.

— А, ты говоришь о бабочках.

— Дело не в одних только бабочках. Вообще весь образ мышления. Отношение героев. Я бы поговорила с Шевалье, но он слишком занят. Я бы поговорила с Изморозью, но она восстанавливается после трёх пулевых ранений. Вы единственный из тех, с кем я знакома, и кто понимает, о чём я говорю. Кроме того, я думаю, образ и пиар — это суть проблемы.

— Это сложный вопрос, который изучают на протяжении шести лет в колледже, — сказал он. — Но ты со всем разобралась после двух потасовок? Кажется слухи о твоём интеллекте, в конце концов, правдивы.

— Не нужно над этим шутить. Притворщика похитили. Либо он в руках врага, и тогда у них теперь есть похититель тел, либо он мёртв. В результате боя, в котором мы могли победить, — сказала я.

— Ты уверена?

— Никогда нельзя быть уверенным в чём-либо на сто процентов, но чёрт побери! Должен в конце концов наступать момент, когда мы можем снять ходунки и начать драться в полную силу. Я видела, что испытывали Стражи Броктон-Бей, когда они сталкивались с давлением со стороны серьёзных угроз и внешних сил, включая меня. Их сминали, поскольку, как бы сильны они ни были, они не имели возможности устроить настоящую драку. Теперь остальные из нас сталкиваются с таким же давлением, а СКП не учится на прошлых ошибках.

— Я пытаюсь понять, чего ты хочешь достигнуть? Хочешь сказать, что наши Стражи, дети с суперсилами, должны последовать твоему совету? Драться более жестоко? Запугивать? Быть беспощадными?

— Все ваши кейпы могут перестать сдерживаться. И Стражи, и Протекторат. По крайней мере в подобных ситуациях. Мы потеряли Притворщика, и мы не вселили уверенность в команду Вегаса. Это сыграло свою роль в их потере.

Гленн нахмурился и посмотрел на сборище подчинённых:

— Все кроме Шелкопряд — на выход. Надеюсь, каждый из вас найдёт, чем заняться.

Стадо разбежалось.

— Вы уже знаете, что будет, если станете об этом болтать, — выкрикнул Гленн вдогонку, повышая голос. — Я лично знаю каждого, кто может попытаться распространить слухи. Это не стоит риска! Осторожно!

Секунду спустя их не стало. Без молодых, бегающих вокруг профессионалов, кабинет стал невероятно пустым.

— Похоже, нам необходима беседа о том, какие вещи стоит говорить, — сказал Гленн и поправил разбросанные по столу изображения.

— Я спрашивала, не можем ли мы поговорить наедине, — ответила я.

— Ну а я сказал нет, я слишком занят. И хотя я с нетерпением жду наших будущих обсуждений, в которых ты будешь рассказывать мне, что и как ты делала в Броктон-Бей, Стражи Вегаса сыграли значительную роль в том, почему я так тороплюсь представить обществу новый, улучшенный Протекторат.

— Обман и отвлечение, — сказала я. — Вы знаете, что я понимаю, зачем нужна эта хитрость. Я, вроде как, захватила город.

— Я уверен, что ты прекрасно поработала, — сказал Гленн. — Но ты пёс в пруду с утками. Ты не на своём месте, ты не знаешь мер предосторожности, обычаев и условностей. Ты показала это, когда заговорила о Стражах Вегаса, о вопросе, к которому стоит подходить с большой осторожностью.

Значит, это его режим нападения. Я была невежественным ребёнком, который не вполне понимал, как работает Протекторат.

— Я не вполне понимаю, чего вы хотите, Гленн. Вы прекрасно представляете, на что я способна, хотя упорно пытаетесь игнорировать то, что я победила Александрию, что я сражалась с тремя угрозами S-класса.

Гленн вздохнул. Он обошёл вокруг стола, плюхнулся в кресло:

— Ты, значит, из тех, кто любит испытывать на прочность?

— Я всего лишь хочу помогать людям. СКП и команды героев разваливаются, но вы больше сосредоточены на том, чтобы проверять меня, чем на том, чтобы я что-то сделала.

— Об этом лучше поговорить с Шевалье, — сказал Гленн.

— Вы хотите, чтобы я сражалась игрушечным оружием? Я могу. Поставьте меня против практически любого Стража, и я заставлю его попотеть, неважно с бабочками или с обычными насекомыми. Большинство я одолею.

— Твои способности не вызывают сомнений. Мы не уверены в их надёжности.

— Я могу показать вам, что могу заставить идею с бабочками работать. Я просто хочу разрешения на использование моего полного набора средств против реальных угроз. Вроде вчерашних снайпера и неизвестной женщины в костюме. Если бы под рукой у меня был привычный арсенал, я смогла бы напасть на любого из них до того, как всё началось. Дайте мне возможность наращивать использование мои возможностей в соответствии с опасностью противников.

— И породить бесконечную гонку вооружений, — ответил Гленн. — Нет, Шелкопряд, это не то, что я имел в виду, когда сказал «надёжность». Неудачное слово. У нас есть материалы, которые показывают, как ты мгновенно переключаешься из спокойного состояния в смертоубийственное. Были ли этому причины? Да. Но это не вселяет уверенность в твоих союзников. Мы хотим увидеть, как ты действуешь в ситуациях, связанных с высоким давлением, готова ли ты следовать нашим ограничениям, несмотря даже на то, что считаешь их несправедливыми.

— Всё время проверяете меня, — сказала я. — Ладно. Я послушала вас, следовала приказам, и проверка больше не имеет смысла, поскольку я про неё знаю. Можем мы считать, что это ничья, по крайней мере с бабочками?

— Ты не следовала приказам, — сказал Гленн, и когда я взглянула на него, он встретился со мной глазами. — Ты ужалила Бамбину.

— Чтобы спасти людей. Она собиралась прикончить нас. Стали бы вы винить меня, если бы я подобрала упавший пистолет и застрелила того, кто навёл на меня ракету?

— Это несколько другое.

— Это почти точная аналогия того, что я делала. Она живая ракета, только она отскакивает от поверхностей и продолжает атаковать. И я даже не стреляла. Я обезвредила её, как раз настолько, чтобы болы Перевеса смогли её обездвижить. Нелетальное оружие, именно такое, которое Стражи должны использовать.

— Речь идёт не о летальности или нелетальности оружия, — ответил Гленн. — Речь о том, можем ли мы доверить тебе принимать решения. Если ты срезаешь углы уже сейчас, что будет дальше? Если мы дадим тебе право развернуться в полную силу в одной ситуации, разве это не приведёт к подобному в следующей?

— Может быть, вместо того, чтобы устанавливать правила и ограничения, вам стоило спросить. Поговорить со мной, как с разумным человеком, обсудить конкретные правила.

— Правила, которые ты начнёшь нарушать или обходить. Ты делаешь это постоянно, и нет, это не связано с твоим тёмным прошлым. Это связано с твоим характером.

Я сжала зубы:

— Я способна на многое. У меня больше опыта, чем у многих из ваших Стражей, которые были в командах по два года. Я разносторонний кейп. Если вам нужен кто-то в Вегасе, чтобы разбираться с Умниками и Скрытниками, я могу справиться сама, и не стоит принимать во внимание неприятности с Августейшим Принцем. Если вам нужен кто-то, способный выслеживать группы наподобие Девятки, я могу это сделать. Разведка, нападение, связь…

— Общество уделяет тебе слишком пристальное внимание, чтобы мы могли так скоро спустить тебя с поводка. Когда всё успокоится, это станет возможным. Наши герои в Вегасе тяготеют, скорее, к серому, чем к белому цвету, и бывший злодей вполне им подойдёт. Но не сейчас.

Я медленно выдохнула.

— Вы хотите более новый, сверкающий Протекторат. Вам нужны победы. Дайте мне шанс, я дам их вам. Но сейчас это не я, а девочка с бабочками.

— Мы знаем, что ты имеешь в виду, — сказал Гленн и коснулся клавиатуры, затем напечатал что-то, вероятно пароль. Секунду спустя он добавил: — Взгляни.

Он повернул монитор.

Это была я на входе в здание СКП Броктон-Бей. Видео с камеры наблюдения.

Это я вползала в окно. Должно быть, тот вечер, когда я мстила Таггу. Странно было видеть, насколько синхронно со мной двигался рой. Когда я на видео повернула голову, все насекомые изменили положение.

Вокруг меня все сотрудники СКП вопили от боли, их криков не было слышно, поскольку аудио отсутствовало. Либо камера не записывала звук, либо Гленн отключил его. Люди корчились. Один из них потянулся ко мне, и я увидела, как шагнула в сторону, даже не взглянув на него. Рой укрыл меня, скрывая одновременно от человека на полу и от камеры наблюдения. Когда рой поредел, я оказалась стоящей на метр левее. Один шаг в сторону в те полсекунды, когда меня не было видно. Обманный трюк.

Я не могла вспомнить, чтобы я так делала. Я никогда сознательно не добавляла этого трюка в свой репертуар.

— Если бы ты сказала мне, что эта девушка — член Бойни номер Девять, — сказал Гленн, — я бы иного и не заподозрил.

Это было словно слушать запись собственного голоса, но только сложнее, на нескольких уровнях. Мои движения, движения роя. Всё было странным и непривычным.

Голова на мгновение повернулась к камере наблюдения, и посреди множества чёрных тел насекомых я заметила жёлтый проблеск линз.

— Эту картинку нельзя продать, — сказал Гленн, не обращая внимания на мою реакцию.

— Можно найти компромисс, — сказала я.

— Я сказал тебе использовать бабочек, ради того, чтобы разрушить твои привычки, чтобы проверить, сможешь ли ты изменить модель своего поведения в бою. Примерно так я мог бы дать кому-то поносить снаряжение, чтобы посмотреть, подходит ли оно. Я не думал, что это настолько помешает тебе. Впрочем, это не плохо.

— Плохо, поскольку Изморозь едва не погибла, а Притворщика забрали.

— Мы схватили трёх членов группы Бамбины. Это не полное поражение.

— Они выйдут на свободу и продолжат свои бесчинства, — сказала я.

— Весьма вероятно. По крайней мере, мы попытаемся задержать Бамбину. Если повезёт, мы сможем нанять маленького принца и, возможно, Звёздочку.

Я посмотрела на видео, которое Гленн поставил на паузу. Повёрнутая голова, жёлтые линзы…

— Я могу работать над тем, чтобы не походить на ночной кошмар, — сказала я. — Но должен быть способ увеличить мою эффективность. Сколько будут действовать эти ограничения?

— Пока ты не достигнешь совершеннолетия и не войдёшь в Протекторат, — произнёс голос из-за моей спины.

Это был Шевалье, а вместе с ним Отступник, мой «шофёр». Шевалье был облачён в свою броню из золота и серебра, каждый сантиметр которой был богато украшен и походил на произведение искусства. Мне не показалось, что его высказывание имело целью оскорбить меня, но я почувствовала, насколько категоричным оно было.

— Пока мне не стукнет восемнадцать, — сказала я, ощущая внутреннюю пустоту.

Шевалье подошёл ближе.

— Ты убила двух человек. Трёх, если принять во внимание твоё признание под стражей. Двух директоров СКП и одного выдающегося героя. Когда Дракон и Отступник предложили нам взять тебя на борт, мы разошлись во мнениях. Именно Гленн предложил компромисс, на который мы согласились. Так что, это уже компромисс.

Я взглянула на Гленна, и тот пожал плечами.

Гленн?

— На твоих руках кровь. Мы должны знать, что ты способна себя сдерживать, что ты попросту не сорвёшься, как ты сделала это под стражей в Броктон-Бей. Нам всё ещё нужно убедиться, что это не долгоиграющий план со стороны Неформалов, как бы нелепо это ни звучало.

— И ради этого вам нужно два года? Вы думаете, что столько нужно, чтобы досконально изучить меня, прежде чем дать мне реальную ответственность?

— Это одно из многих соображений.

— Это просто смешно. До того, как мне исполнится восемнадцать, мир должен погибнуть. Я даю вам полное разрешение меня использовать. Пошлите меня вместе с Технарями, способными найти карманное измерение Девятки. Я была злодейкой. У меня есть репутация, на которую я могу положиться. Я смогу договориться с людьми, с которыми вы не сможете.

— Я не говорю, что условия нельзя изменить, — сказал Шевалье. — Возможно, через несколько недель или месяцев мы сможем обсудить варианты. Однако сейчас мы найдём тебе команду, устроим тебя. Как только мы будем знать, куда ты попадёшь, мы переведём тебя в другое заведение. Возможно менее строгое или даже внутри штаб-квартиры Стражей, в зависимости от обстоятельств. Что касается остального… у нас будет время всё решить.

Я вздохнула и закрыла глаза.

— Мне жаль, — сказал Шевалье. — Правда. Я был там, в сражении с Ехидной. Я видел Неформалов в бою. Я видел тебя в бою, и должен признать, твоя уловка в финальной части сражения в корне изменила ситуацию. И, несмотря на твой послужной список, я слышал о хороших делах, которые ты сделала. Меня поразило то, что ты сделала перед нападением Птицы-Хрусталь, ты, вероятно, спасла от смерти и увечий по одному человеку на каждого из тех, на кого ты нападала.

— Но, в конце концов, это оказывается неважно.

— Это важно. В гораздо большей степени, чем тебе кажется, но стоит проявить терпение.

— Тебе пришлось столкнуться со множеством вещей всего за полгода, — сказал Отступник. — Считай, что это передышка.

Я стиснула зубы. Бесполезно. Законный путь подвёл меня.

Я не могла с этим мириться.

— Есть ещё кое-что, — сказала я. — Если я не могу помочь напрямую, дайте мне помочь косвенно. Я могу снарядить ваших героев. Большинство.

Гленн и Шевалье обменялись взглядами.

— Мы собирались поднять этот вопрос, — сказал Шевалье. — Мы можем заключить соглашение, такого же плана, как мы заключаем с Технарями. Установить заработную плату и надбавку за каждый произведённый костюм.

— Мне не нужны деньги, — сказала я. — Но раз уж вы предлагаете, может быть поговорим о мастерской?

Я взглянула на Отступника:

— И об оборудовании?

* * *

Пауки передвигались по внутренним коридорам тюрьмы. Это было пространство, где размещались трубы водопровода и отопления двух соседних зданий, и где пол был покрыт металлическими решётками, которые можно было легко поднять или заменить. Почти без освещения, но это меня не беспокоило. Пауки справятся, и это всего лишь будет означать, что у меня есть лишнее время, чтобы спрятать насекомых, если кто-то войдёт и зажжёт свет.

Я думала, что «Шелкопряд» станет героем, идущим по праведному пути. С этим не вышло.

Быть злодейкой с хорошей репутацией просто не получится.

Нет. Значит, компромисс.

Пауки обнаружили крысу. Она попятилась от насекомых, зашипела.

Паук спрыгнул на неё сверху и нанёс первый из серии укусов. Смертельных укусов.

Работая сообща, пауки приступили к пожиранию добычи. Они не были прирождёнными падальщиками, но мясо есть мясо. Пауки получат пищу, необходимую для размножения. Размножение будет означать, что я смогу начать массовое производство шёлка.

После половины дня, проведённого в компании Гленна Чемберса, было настоящим облегчением приступить к чему-то конкретному. Когда время придёт, я смогу доставить все материалы и пауков к грузовому люку Пендрагона, и отвести их в мастерскую.

— Эберт, — сказала охранница.

Я подняла голову.

— День почты. Ты популярна.

Это была стопка писем, перевязанная вместе лентой с надписью «ПС США».

— Их уже открыли?

— Правила. Мы не читаем их, по крайней мере не должны. Но они должны быть проверены, чтобы внутри не оказалось ничего нелегального, и собаки их обнюхивают.

Я кивнула. Она секунду изучала меня, затем отправилась к следующей камере.

Почта со всей страны. От незнакомцев, от фанатов.

Слова поддержки. Критика. Смертельные угрозы.

Последними я открыла письма из Броктон-Бей.

«Тейлор, Шелкопряд, Рой. Плохо ли это, что ты навсегда останешься для меня Рой?

Я готов ударить тебя, обнять тебя, накричать на тебя, быть рядом с тобой часами и всё одновременно. Наверное, я хочу поцеловать тебя и задушить тебя сразу, потому что ты делала это со мной уже долгое время. Ты сводила меня с ума, и я никогда не мог понять, что происходит у тебя в голове.

Это непросто. Я с этим не справляюсь. Только не с тем, с чем мы остались. Мне кажется, что произошло незавершенное расставание, но я не думаю, что было бы лучше, если бы мы всё ещё были вместе или если бы разошлись окончательно. Я не из тех, кто может писать душещипательные письма.

Надеюсь, что твою почту не читают, и у тебя не будет из-за неё неприятностей. Я бы стёр ту часть, но я начинал её заново уже три раза.

Что вообще я должен писать? Что я хочу накричать на тебя, поскольку я сказал тебе, что я не могу быть лидером, и ты всё равно ушла? Что ты не должна беспокоиться, поскольку мы со Сплетницей справляемся?

Ты идиотка. Я хочу, чтобы ты знала. Ты идиотка, Рой. Ты гениальна и безрассудна, и я готов поклясться, что то, что ты делаешь, имеет для тебя смысл, но ты идиотка.

Я напишу ещё, когда смогу понять, о чём писать.

Мрак».

Я прочла три раза. Я почти слышала его голос.

Я открыла следующий конверт.

«ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА!!! Что за хуйня???»

Вместо подписи внизу страницы был только маленький кружочек с рожками. Я закатила глаза и отложила письмо в сторону.

«Это Спл.

Ты наверное знаешь, что происходит. Мы живы, Баланс пока ещё не предал нас, дела становятся всё потряснее, но мы справимся. Герои нас не трогают, как ты и хотела. Непросто было заставить Регента и Чертёнка прекратить подначивать их, когда мы на них наталкивались.

Сердцеед делает пробные вылазки, решил нанести визит. Не могу сказать, нападает ли он на нас, или преследует Регента. Краснорукие стали агрессивнее, но всё не так плохо. Сегодня вечером встреча и переговоры. Потерянный Рай приближается, насылает на нас своих членов и пытается очистить дорогу для продвижения Кургана. Раздражает, но не проблема, пока они не входят в город.

Вначале Мрак был не в порядке. Хуже всего, что было после первых дней после А/ции. Он этого не написал, но ты хотела бы знать. Ему стало лучше, когда пришли Краснорукие и Сердцеед. Больше загружен, некогда хандрить.

Регент и Чертёнок постоянно вместе. Жутко достают с тех пор как ты ушла. Они постоянно проверяют на прочность, смотрят, что им сойдёт с рук. Посмотрим, чем всё закончится.

Теперь у нас Флешетта. Она вместе с Куклой. Голубки. Лучший вариант, серьёзно. Не знаю, ты ли это организовала, но если да, отличное решение. Флешетта зовётся теперь Рапира. Нравятся острые имена.

Моя голова лучше, чем вчера. Пытаюсь относиться ко всему проще.

Сумела добраться до Рейчел. Она сказала, что пошлёт письмо. Она не умеет писать/читать, но всё равно настояла. Интересно посмотреть, что получится.

Все сидят как на иголках в ожидании удара Губителя. Это не будет ББей, но мы примем участие.

Значит, увидимся, а?

P.S. Тем мудакам, что читают письма Тейлор: в этом письме нет скрытых кодов. Обещаю. Не утруждайтесь. Если хотите знать, что мы собираемся делать, позвоните мне. Я вам, блядь, расскажу.

P.P.S. Собираю все письма вместе, отправлю через 12 часов. Рег не писал, просил передать привет. Встреча с Краснорукими прошла хорошо. Не союз, но договор о ненападении м/б».

Я сложила письмо и вздохнула. Не менее трёх злодейских групп сосредоточены на Неформалах, а Мрак в скверной форме.

И всё же обнадёживает. Дела идут, к добру или к худу, нормально. Примерно, как я и ожидала.

«Атлант умер. Я хотела дать тебе знать. Он был у Сплетницы, но не ел и не двигался. Мы попросили забрать его и нашли ему место. Парни сказали, они знают, как сделать форму. Они отольют его из бронзы.

Просто способ сказать, что ты всё ещё с нами. Береги себя.

Шар».

Это растрогало меня сильнее, чем я ожидала. Не то, что он умер — он никогда не был чем-то большим, чем автоматоном, уродцем, созданным, чтобы выполнять мои команды.

Но это была ещё одна разорванная связь с Неформалами.

Последнее письмо было написано от руки дрожащим почерком.

«(Она сказала писать всё, что она говорит, всё подряд)

(Она долго ничего не говорила. Хотя она зарычала на меня, когда я собралась уходить. О, вот)

Я сделала, что ты сказала. Здесь тихо. Палатки и собаки. И я охочусь с собаками. Охочусь на ёбаные быкастые штуки.

(Бизоны)

Очень тихо, нет людей. Учусь их вспарывать. (Бизонов, а не людей)

Люди рубят деревья вокруг портала, но мне легко держаться подальше. Легко жить. Здорово, но не хватает туалетов.

(Нам всем не хватает туалетов)

Заходила Сплетница, принесла собакам еду и инструменты, палатки.

То, чего я давно хотела. Кроме других, моих людей, но они нормально. И я могу отдохнуть и уехать на время, если они меня достанут.

Быть рядом с тобой было непросто и неспокойно, но вещи стали понятнее. Твоя приспешница с тёмными волосами тогда сказала, нам надо быть рядом с людьми, но я рядом с людьми и всё равно чего-то не хватает.

Ебатень. Я начинаю злиться. Сплетница пыталась объяснить, неважно.

Скоро хочу отнести щенков в твоё место. Покажу их детям. Может помочь.

У тебя есть план, ладно. Но если в твоём плане ты будешь с нами драться, тебе стоит знать, что я очень хорошо научилась охотиться и снимать шкуры.

Как-то хреново, но я не могу понять почему. Может быть, увижу тебя на следующей драке с Губителем. Мы обе выживем. Сильно постарайся.

Это всё.

(Прерываюсь — Рейчел и её выдающийся прислужник/пособник/писатель писем)»

Остаться в живых до тех пор, пока мы снова не увидим друг друга?

Выполнимо.

«Сильно постарайся?»

Возможно, это был тот толчок, который был мне нужен.

Я собрала письма, запихнула их в пространство между библиотечными книжками на столике в моей камере.

Я вытащила записную книжку и начала набрасывать дизайн, о котором думала. Изменения костюма, идеи по оружию и снаряжению. Концепции.

Боевое оснащение насекомых? Что-то, что я смогу сбрасывать? Колючки? Что-то ядовитое?

Назад к корням, к тому времени, когда моя сила проявила себя. Вот только тогда я писала в чёрном забрызганном блокноте.

Более тёмная материя? Нужно поговорить с Гленном о стиле костюма. Бабочки в деле, но можно ли их дополнить? Нужно официальное одобрение.

Очень тупо носить белый костюм. Так же тупо, как пользоваться бабочками.

Что насчёт удерживающей пены? Если Ласточкин Хвост могла использовать её, могу ли и я получить разрешение?

Я бы отдала дань уважения Атланту и надавила на Отступника и Дракона, чтобы они создали что-то, позволяющее мне летать. Отдала бы дань уважения Рой и нашла компромисс в дизайне костюма, в его эффективности, полезности и доступности оружия.

Я подумала об Атланте и добавила заметку — реактивный ранец? С крыльями жука? Летательная система?

К тому времени, как я довела наброски и чертежи различных вариантов до приемлемого уровня, я исписала половину блокнота и было уже четыре часа утра.

Костюм, который дали мне Дракон и Отступник был их, а не моим. Стиль боя, навязанный мне, был Гленна и Шевалье.

Но это... это буду я.