Осень на двоих. Чертог Пустоты (гет)

Примечание автора// Немного тематической музыки (рекомендую слушать в указанном порядке):

 

К первому эпизоду:

1. David Hirschfelder — You Moved! (OST The Dressmaker)

2. Tommee Profitt — Benevolence (Instrumental)

3. Hidden Citizens — Moonlight Sonata (ETV)

4. 12 Stones — World So Cold

5. 3 Disciple — Worth The Pain

 

Ко второму эпизоду:

1. Markus Schmidt — Lonely Play

2. Audiomachine — Arcanum

3. Phedora — Of Ink

4. Phedora — Kingdom Gone

5. Goran Dragas — See The World Burn

 

Далее к эпизодам:

1. Max Richter — Richter: Recomposed By Max Richter: Vivaldi, The Four Seasons — Summer 1

2. Max Richter — Richter: Recomposed By Max Richter: Vivaldi, The Four Seasons — Summer 3

 

К финальному эпизоду на Тисовой Улице:

1. Colossal Trailer Music — Sentenced to Death

2. Max Richter — The Onrush Of Events

Приятного прочтения :)

 

И торжествуя равно, и скорбя,

Легко решить, что ты добился цели,

В себе любую слабость истребя.

Всю жизнь свою, почти что с колыбели,

Как много раз я на смех поднимал

Истории о "самой грозной силе"!

И ей, в итоге, с треском проиграл.

Моя победа отдана могиле.

Когда б сказали: память приготовь,

И лишь одно, по выбору, запомнишь...

Какой позор! Я выберу — любовь.

Всё было правдой, с сердцем не поспоришь.

Впервые в жизни искренне любя,

Я загадаю не забыть — тебя.

 

Лежа ночь напролет под бархатисто-черным августовским небом, усыпанным мириадами звезд, Гарри как никогда сильно ощущал свою причастность к этой далекой, космической бесконечности.

— Скажи, — тихо произнес он, чуть повернув голову к лучшему другу, растянувшемуся на траве рядом с ним, — если бы у тебя была возможность загадать всего одно желание, которое непременно исполнится, что бы ты попросил?

Том некоторое время молча рассматривал мерцающие в выси созвездия.

— Вечную жизнь.

— Зачем? — Гарри удивленно разглядывал спокойный профиль друга, пока тот всё так же смотрел в небо.

— А почему бы и нет? — протянул он. — Ты живешь так долго, что видишь смену эпох, так долго, что можно узнать все тайны мира, и никто не может причинить тебе вред.

— Но это значит, что все кого ты знаешь и любишь, рано или поздно умрут, — помедлив, заметил Гарри. — И в целом мире ты навсегда останешься один.

— В этом нет ничего плохого, — Том, наконец, взглянул на него. — Мы с рождения и до смерти одиноки. Люди вокруг нас — лишь временные попутчики в этом путешествии.

— А мы?

— Что?

— Мы друг другу тоже попутчики? — нахмурившись, спросил Гарри.

На этот раз Том раздумывал над ответом гораздо дольше, отрешенно глядя в небо, и наконец признался:

— Не знаю. Наверное? — он скосил глаза на друга: — Ну а ты? Что бы ты загадал?

— Я… — Гарри помедлил, вглядываясь в небо с таким пристальным вниманием, будто где-то там скрывался ответ на этот вопрос. — Я бы пожелал, чтобы мы всегда оставались друзьями.

— Глупо, — насмешливо фыркнул Том. — Мы и без этого навсегда останемся лучшими друзьями.

— Но я не хочу, что бы мы были друг другу просто «попутчиками», — Поттер мрачно свёл брови у переносицы.

— А кем тогда?

— Семьей? — не глядя на собеседника, ответил Гарри. — Чтобы были вместе. До самой смерти.

Арчер ничего не ответил, о чем-то размышляя.

— А вообще ты прав, — медленно сказал он. — Это желание нравится мне больше.

— То есть ради меня ты откажешься даже от вечности? — с легкой долей иронии уточнил Гарри, поворачивая к нему голову.

— Зачем мне вечная жизнь, если в ней не будет тебя? — Том усмехнулся. — Всё это имеет смысл, только если мы вместе.

Гарри просиял счастливой улыбкой, и в это же мгновение в небе блеснула стремительная вспышка света.

— Так о чем же просить у падающих звезд? — продолжая улыбаться, сказал он.

— Ни о чём, — безмятежно отозвался Том. — Пока мы с тобой есть друг у друга, нам больше ничего не нужно.

— Тогда я пожелаю, чтобы так было всегда, — твердо решил Гарри.

— Навечно?

— Навечно.

 

Продолжая задорно улыбаться, они оба устремили взгляды в небо, надеясь увидеть ещё падающие звезды, но ночное небо, как назло будто замерло. И для них, двух десятилетних мальчишек, растянувшихся бок о бок на влажной траве, далёкие созвездия, едва уловимо вздрагивающие под их взглядами, казались чем-то незыблемым и постоянным.

Вечным.

Но там, в неподвижной безграничности молчаливой вселенной, звезды загорались и гасли, подвластные отмеренному им сроку. И любуясь ими в это мгновение, Гарри совершенно не задумывался о том, что некоторые из этих огней в небе давно померкли, а всё что они видят — лишь свет мертвых звезд.

Но порой поверить в это было невыносимо сложно.

 

— Том, ты… Волдеморт?

В зеленых глазах застыла отчаянная мольба. Он хотел, чтобы ему соврали, хотел, чтобы придумали тысячу любых, самых безумных оправданий, чтобы это оказалось просто очередным кошмаром, и он вот-вот проснётся в собственной кровати. И всё будет как прежде. Он готов был поверить в любую абсурдную ложь…

Но Том молчал. Ничего не говорил и не делал. Просто стоял напротив него, за границей защитного барьера и смотрел на него так, будто и сам не знал, что сказать. Словно ничего уже нельзя было исправить… словно было слишком поздно…

— Нет, — качая головой просипел Гарри, — нет, пожалуйста, нет… этого… этого не может быть, не может быть…

Невозможно.

Нечестно.

Невыносимо.

— Ты не можешь быть им, — в отчаянии шептал он, — не можешь… как же это могло…

«Хочу предложить обмен, — обнажив в усмешке ряд острых клыков, сказало существо, сидя напротив него в стеклянной лодке. — Равноценный обмен. Кровь за кровь».

— Скажи же что-нибудь! — не выдержав, закричал он, отгоняя затянутые туманной дымкой воспоминания. — Скажи, что я ошибся!

— Думаю, мы оба понимаем, что для этого уже поздно, — продолжая неподвижно стоять на месте, ответил Том.

— Но ты же всё ещё… всё ещё… ты… — беспомощно прошептал Гарри. — Как я мог не…

Не понять.

Не увидеть.

Не почувствовать.

«Но ведь это не так, — зашептал голос в его подсознании. — Разве ты не догадывался? Не подозревал? Не чувствовал, будто что-то не так?»

— Нет, — выдохнул Гарри, сжимая в кулаки дрожащие руки. — Я не…

«Ничего стоящего в этой жизни просто не дается… я предлагаю не кровь за кровь, а жизнь за жизнь».

«И раз я всё ещё жив, не значит ли это?..»

«Нет!»

— Том, пожалуйста, объясни мне, объясни… почему же ты молчишь?! — он шагнул ближе.

Если это всё обман… если это подделка, то почему же он никак не разглядит её?

«Если я помогу возродить Волдеморта, Том будет жить?»

«Обещаю…»

Сознание будто разделилась на две части: одна походила на густой сироп, из-за которого он не способен был сформулировать ни одной внятной мысли, а в другой, напротив, кружил дикий ураган воспоминаний. Рунический круг. Пять артефактов с осколками души Волдеморта. Человек, сотканный из тьмы. Человек с лицом Томаса Арчера и глазами Тёмного Лорда. Тайная Комната. Дневник Риддла. Ритуал. Фамильное древо Слизерина.

«Том внук Волдеморта».

«Мне кажется, они пытались тебя спрятать».

«Зачем?»

Глаза Гарри широко распахнулись в осознании.

— О боже…

«…Это тело особенное. У нас с ним одна кровь, одно лицо и очень скоро будет одна душа».

— Он… ты с самого начала это планировал, — он покачнулся. — Наследник… Том… вот для чего он был тебе нужен. Вот почему родители хотели его спрятать. Ты планировал использовать его как сосуд для собственной души.

Разгадка пришла так быстро, будто жила в подсознании очень давно. Будто до этого мгновения он просто всеми силами отгораживался от неё.

«О боже мой».

— Гарри… — теперь на лице Риддла появилось какое-то выражение, будто он принял решение, но Поттер не обратил на это внимания, он даже не услышал его, потрясённо глядя себе под ноги.

— А я, — с его губ сорвался истерический смешок, — а я своими руками… — он поднял взгляд на волшебника напротив него, — я доставил его к тебе, — прошептал он. — Я… — он тряхнул головой. — Так это всё ложь, — бормотал он. — С самого начала это было ложью…

— Выслушай меня, — Тёмный Лорд шагнул ближе, но, как ни странно не пытался атаковать.

— Весь этот год… всё, что ты говорил мне, все, что ты делал… о господи, — он запустил пальцы в волосы. — Все эти разговоры… эти тайные собрания… и… и…. Статья про меня у магглов и попытки рассорить меня с Гермионой… нападение на Хогсмид, Хельга, дом Блэков, Косая аллея, — он задохнулся от ужаса, — и Сириус! Ты пытался убить Сириуса!

— Нет.

— Да ради Мерлина, Том! — забываясь, рявкнул Гарри. — Хотя бы сейчас не ври мне!

— Послушай, — сдержанно, но настойчиво произнёс Риддл. — Я всё тебе расскажу. Но не здесь. Если ты…

— Но как тебе удавалось? — совершенно не слушая его, продолжал говорить Гарри, — Как ты мог быть всё время в Хогвартсе и одновременно с этим организовывать все те нападения? Как ты узнал о том, что Сириус планирует отправиться на Косую аллею в тот день? Как узнал, где он будет? Он же не…

«Сохатик, чтобы сделать меня целью нападения, кто-то должен был в прямом смысле предвидеть будущее на пару недель вперед».

Или перемещаться из будущего.

— Маховик времени, — удивление, на миг скользнувшее в глазах Тёмного Лорда, было единственным подтверждением догадки, которое ему требовалось. — Вот как ты узнал, — не смотря на чувство, будто земля под ногами раскачивается, словно огромные качели, голос Поттера звучал поразительно спокойно. — Я сам рассказал тебе о том, что произошло. Рассказал, где мы были, и где на нас напала Беллатрикс, — он горько усмехнулся. — Я вообще много тебе рассказывал, — шок и отрицание в изумрудных глазах постепенно сменялись гневом, стыдом и жгучей обидой. — Что, забавно, наверное, было целый год пудрить мне мозги и трещать о доверии? Вот зачем ты явился тогда в клинику! — он закатил глаза: — «Мне не всё равно, Гарри», — явно передразнивая, процедил он. — «Я хочу защитить тебя Гарри». Господи, — зарычав от бессилия, он принялся расхаживать из стороны в сторону, — какой же я идиот! Одного я не могу понять! — Поттер остановился и вскинул голову, вперив в Тома пылающий яростью взгляд. — Зачем были все эти… все эти попытки… попытки, — он пытался найти подходящее слово, но на ум приходило только одно: — Защитить меня? Зачем ты вытащил меня от Дурслей? Зачем спас в Хогсмиде? Зачем так жестоко расправился с Амбридж? Зачем исцелил, когда я ошибся с трансформацией крыльев? У тебя же было столько шансов меня прикончить! Столько возможностей! Так почему ты не убил меня? Ты ведь только этого с самого начала и хотел, разве нет?!

— Сначала хотел, — не стал спорить Том, который за всю его гневную речь так и не произнёс ни слова.

Гарри скрестил на груди руки, пытаясь унять дрожь, волнами прокатывающуюся по всему телу.

— А что потом? Решил, что измываться надо мной веселее? — с едкой ироний уточнил он.

— Я передумал, — всё так же невыразительно сообщил Риддл.

Клокочущая в душе ярость на миг отступила.

— Что? — Гарри нахмурился.

— Я передумал убивать тебя, — просто сказал он.

— Почему? — пристально вглядываясь в спокойное лицо собеседника, спросил Поттер.

— Просто пойдем со мной, — вместо прямого ответа предложил Том, — я расскажу тебе, что происходит, я всё тебе объясню. Но не здесь.

Гарри не двинулся с места, с подозрением глядя на него.

— Я, по-твоему, совсем идиот? — тихо спросил он, но в его голосе не было и трети той ядовитой злобы, что отравляла сознание буквально пару минут назад.

— Ну же, — голос Тома стал настойчивее. — Ты сам сказал. У меня была масса возможностей навредить тебе. Но я этого не сделал. И не сделаю сейчас.

Дикая, сумасшедшая надежда душила голос разума. Пусть в душе гремела злость, он хотел верить. Он так хотел верить. Осталась ли в нём хоть капля доверия?

«Есть ли в этом мире хоть один человек, кому можно доверять?»

Том обманул его. Предал и использовал. Причинил вред его близким людям. Едва не убил Сириуса. Он весь этот год безжалостно и хладнокровно разрушал самое ценное, что было у него в жизни, уничтожал то, что возводилось годами. Бога ради! Человек, стоящий сейчас перед ним, убил его родителей!

Но, что если… это не совсем тот человек?

«Ты можешь доверять мне, Гарри. Ты всегда можешь доверять мне».

— Я не понимаю, — медленно произнёс он, — ты Риддл? Ты же Риддл…

— Всё гораздо сложнее, чем тебе кажется, — качнул головой Том, не опровергая, но и не соглашаясь с его словами. — Просто идём со мной.

— Зачем? — Гарри нервно дернул плечом. — Давай… давай вернёмся в Хогвартс? — попросил он. — Если ты хочешь просто поговорить, давай вернёмся, Том?

— Я не вернусь, — он так и не сделал ни одной попытки подойти ближе. — Я знаю, что меня там ждёт, но ты, похоже, так и не понял этого.

— Что?

— Однажды они просто отправят тебя умирать, Гарри, — жестко сказал Том. — Превратят в символ. В оружие. Там, — он махнул рукой в сторону замка, — тебя ничего не ждёт. Я же предлагаю тебе жизнь и защиту.

— В качестве Пожирателя смерти? — Поттер с отвращением скривился.

— Нет. Подумай сам, Гарри, что ты теряешь? — Том вопросительно изогнул брови. — Ради чего защищаешь их? Четырнадцать лет назад тебя бросили на пороге дома, как сломанную игрушку. За десять лет никто не проведал тебя, не потрудился узнать, как ты живешь. Тобой пытались манипулировать. Тебя обманывали, травили, предавали. И ради чего? — голос Тома становился всё тверже и злее. — Чтобы вырастить послушного солдата, который, не задумываясь, отдаст свою жизнь во имя чужих идеалов, — в алых глазах полыхнула ярость. — Они не учли лишь одного. Что рядом с тобой буду я. Разве я не оберегал тебя всё это время? Разве не пытался защитить от их интриг и лжи? Я один понимаю тебя. Один знаю, кто ты и на что способен. И лишь мне все эти годы было не плевать! Эти восемь лет не исчезли из моей памяти, — прорычал он. — Они никуда не делись, — Том на миг замолчал, прежде чем едва слышно прошептать: — Я всё ещё здесь.

Гарри медлил, безнадежно вглядываясь в знакомое лицо. Он пытался увидеть хоть что-то от хладнокровного убийцы, тёмного мага, чьё имя наводило ужас на весь магический мир, тирана, от рук которого погибли его родители… но видел лишь Тома Арчера. Своего лучшего друга.

«Я реален. Я всегда был реален».

А может, он просто видел то, что хотел, но…

— Идём со мной, Гарри, — протягивая ему руку, повторил Том. — Забудь о навязанном чувстве ответственности, о тех, кому до тебя никогда не было дела, о мире, который не стоит того, чтобы спасать его.

К горлу подступало отчаяние.

— Я не могу помогать тебе в этой войне, Том, — качая головой, выдохнул он. — Я не хочу.

— Я этого и не прошу, — спокойно сказал тот. — Для меня ты никогда не был оружием, Гарри.

— Да, — безрадостно согласился он. — Я был врагом.

По губам Тома скользнула знакомая насмешливая улыбка.

— Ты действительно считаешь, что я стал бы защищать врага? — иронично поинтересовался он.

Поттер судорожно втянул носом воздух. Голос разума стих под гнётом удушающей, ядовитой надежды.

— Я не… Том, ты правда… — он шагнул ближе, не заметив, как переступил защитный барьер, — ты правда…

Гарри не успел договорить. Левое плечо опалила жгучая боль и в это же мгновение незримая сила отбросила его на несколько футов назад. Врезавшись спиной в ствол дерева, юноша ничком упал на землю. В ушах стоял звон, и он никак не мог вдохнуть. С трудом подняв голову, он увидел, как из тени, сияя триумфальной улыбкой, выступила Беллатрикс Лестрейндж.

— Какая удачная ночь, милорд, — донёсся до Гарри её восторженный голос. — Мальчишка, наконец, у нас, как вы того и хотели.

Взгляд Гарри метнулся к лицу друга. Тот рассматривал его с холодной расчётливостью, будто решал: стоит ли убить его на месте или забрать с собой. Поттер медленно сел, прижимая руку к рассеченному заклинанием плечу, ни на миг не прерывая зрительного контакта с Томом. За каких-то пару секунд в алых глазах не осталось ничего от его лучшего друга. И всё же он медлил. Он медлил, и этого было достаточно, чтобы в душе диким пожаром разгорелась надежда, что где-то там, скрытый и скованный внешним ледяным равнодушием, живет Томас Арчер.

Тем временем во взгляде Тёмного Лорда утвердился мрачный приговор. Искривив губы в глумливой усмешке, он шагнул ближе.

— А я-то полагал, что ты окажешься умнее, Гарри, — с издёвкой признался он. — Так быстро поверить злейшему врагу.

— Ты, — Гарри хмурился, борясь с болью и головокружением, казалось, он проваливается в какой-то бесконечный кошмар, — ты не…

— Сколько же раз тебе повторять, — смерив его презрительным взглядом, перебил Волдеморт, — доверять людям опасно. Даже тем, кто прикидываются твоими друзьями.

— Том…

— Тома здесь нет, Гарри, — ядовито процедил он, направляя на него волшебную палочку, — смирись уже с этим.

— Нет, — прошептал Поттер, сам не понимая, что именно он отрицает: факт предательства, собственную наивность или жестокие слова Тёмного Лорда.

За секунду до того, как Волдеморт произнёс проклятье, по земле между ними промчался луч заклинания и в небо взвился ослепляющий столб света, вынуждая Тёмного Лорда и Беллатрикс отступить от Гарри на несколько шагов. Мгновением позже из-за спины Поттера выскочил огромный волк. Застыв между подростком и двумя тёмными магами, зверь вздыбил тёмно-бурую шерсть и угрожающе зарычал.

— Ремус? — Гарри недоуменно моргнул, но не успел больше ничего сказать или сделать, так как справа от него послышались торопливые шаги.

Повернув голову, он увидел, как к нему бегут Тонкс и Сириус. Направив на Лестрейндж и Тома волшебную палочку, Блэк рявкнул заклинание, и в магов ударил оранжевый луч проклятья, который Арчер отразил с удручающей легкостью, но атаковать в ответ не торопился, разглядывая приближающихся магов с насмешливым любопытством.

— А вот и персональная гвардия Поттера, — с издёвкой протянул он, наблюдая, как Сириус, остановившись возле крестника, помогает тому подняться на ноги, перекинув его здоровую руку себе через плечо. — Что ж, — он скользнул холодным взглядом по бледному лицу Тонкс, стоящей рядом с волком, и направленной ему в грудь волшебной палочке ведьмы, — на этом, полагаю, стоит откланяться.

— Но, мой лорд, — Беллатрикс непонимающе взглянула на него, — мы могли бы…

— Уходим, — коротко приказал он, даже не взглянув на неё.

На лице Лестрейндж мелькнуло досадливое выражение, но перечить господину она не посмела.

— До встречи, братец, — криво усмехнувшись Сириусу, она исчезла в воронке аппарации, сразу же следом за ней, бросив последний взгляд на Гарри, беспомощно наблюдающего за происходящим, исчез и Том.

 

Повисла тягостная тишина. Тонкс, растерянно моргая, осматривалась по сторонам, словно ожидая, что с минуты на минуту на них надает Тёмный Лорд с ордой своих приспешников. Но ничего не происходило. Помедлив, она опустила волшебную палочку.

— Что за чертовщина происходит? — она обернулась к Поттеру, надеясь, что он хоть что-то объяснит.

Но Гарри, тяжело опираясь на крёстного, лишь потерянно смотрел туда, где только что стоял Том. Он почти не слышал, что ему говорила Нимфадора, не обращал внимания на встревоженные оклики Сириуса и не заметил ужаса в его глазах, когда тот получше разглядел рану на плече крестника, от которой весь рукав мантии уже пропитался кровью.

— Ему нужно в лазарет, остальное обсудим потом, — сквозь зубы процедил Сириус, помогая Гарри спуститься с холма.

Тонкс торопливо зашагала следом, в то время как волк за её спиной остался бродить вдоль границы леса, с подозрением вглядываясь в теряющуюся во мраке чащу.

— Это же был Арчер, да? — догнав Блэка, спросила Нимфадора. — С Беллатрикс был Арчер?

— Да, — едва слышно процедил Сириус, бросил взгляд на крестника. — Похоже, мы нашли нашего шпиона в Хогвартсе.

— Как такое возможно?! — взмахнула руками Тонкс. — Я думала, они с Гарри друзья. Гарри? Ты знал?!

Поттер, до этого лишь безучастно смотрящий прямо перед собой, повернул голову, обратив затуманенный взгляд на неё.

— Теперь я всё вспомнил, — едва слышно прошелестел он, оба волшебника рядом с ним быстро обменялись встревоженными взглядами, прежде чем снова посмотреть на него.

— Вспомнил что? — непонимающе спросил Сириус, когда Поттер так ничего и не сказал.

— Вспомнил, — медленно произнёс Гарри, — как я всё разрушил…

Его глаза закрылись, и подросток, покачнувшись, начал оседать на землю. Последнее, что он запомнил, это испуганный возглас Блэка, когда тот подхватил его под руки, не давая упасть, за этим последовало спасительное беспамятство, где не было места чувствам и мыслям. Где мир окутывали непроглядный туман и тишина.

И если бы только мог, Гарри хотел бы пожелать больше никогда не просыпаться.

* * *

Тяжело опираясь о столешницу, Темный Лорд замер, стоя спиной к Беллатрикс.

— Сир, — её голос звенел от бушующего в крови адреналина и нервного напряжения, — мы могли легко от них избавиться! Они превосходили нас числом, но мы могли…

— Бэлла, — голос Волдеморта, сейчас находящегося в облике шестнадцатилетнего юноши, звучал спокойно и тихо, не выдавая ни единой эмоции, — зачем ты вернулась?

Она помедлила с ответом, разглядывая его ссутуленные плечи.

— Вы не появились… я решила, что… я волновалась за вас, милорд…

— О, — его голос звучал так, будто он улыбался в этот момент, — значит, ты волновалась?

— Каждый раз, возвращаясь в Хогвартс, вы подвергали себя риску, — прошептала Лестрейндж. — Я не могла не беспокоиться о вашей безопасности.

— Моей безопасности, — эхом отозвался он и, оттолкнувшись от стола, медленно расправил плечи. — Ты нарушила мой приказ и непоправимо испортила проект, над которым я работал почти год, потому что ты… беспокоилась? О безопасности человека, который может сравнять с землей весь Лондон и даже с дыхания не собьется? — он всё ещё стоял к ней спиной, но что-то в его негромком, ровном тоне заставило Лестрейндж отступить на шаг.

— Милорд…

— Теперь скажи мне ещё раз, Бэлла, — почти мягко сказал он. — Зачем. Ты. Вернулась.

— Простите меня, — прошептала ведьма, нервно передернув плечами, когда огни в кабинете померкли, а по стенам поползли чернильные тени, заволакивая комнату серым сумраком, — я думала…

— Ты… что? — иронично переспросил он, когда Лестрейндж замолчала. — Ты думала, что тебе виднее? — его голос стал жестче. — Думала, что заслужишь одобрения своей безмозглой выходкой? Думала, что пятнадцатилетий мальчик может представлять для меня хоть какую-то угрозу? — он медленно обернулся, в алых глазах пламенела ярость. — Или ты думала, что я, Лорд Волдеморт, настолько слаб, что не способен защитить себя? — красивое лицо Томаса Арчера исказилось в гримасе отвращения. — И ты решила помочь мне? Мне?! — прошипел он. — Ты хоть осознаёшь… — в его ладонях вспыхнули языки огня, — хоть представляешь, что ты натворила?

Ведьма открыла рот, но вместо слов с губ сорвался дикий визг, когда её с головы до ног объяло пламя. Рухнув на пол, Беллатрикс кричала и выла, царапая ногтями деревянные половицы, задыхаясь в агонии, чувствуя, как огонь пожирает её плоть, как обугливается и сползает кожа, обнажая мышцы и нервы. Оглушенная болью и собственным криком, она едва слышала голоса своего господина, который хладнокровно наблюдал за её мучениями.

— Я почти убедил его пойти со мной, — подавшись чуть вперед, с ненавистью произнёс он, — ещё немного и он присоединился бы ко мне. Мне не хватило одного крошечного шага до цели. И всё это… всё это из-за тебя.

Огонь исчез, не оставляя никаких физических повреждений, но Бэлла продолжала лежать на полу, судорожно хватая ртом воздух и содрогаясь от боли, которая всё ещё сводила мышцы.

— А теперь, дорогая, — его взгляд на миг сделался почти безумным, — теперь назови мне хотя бы одну причину не убивать тебя.

Обхватив себя руками за плечи, Лестрейндж подняла на него воспаленные, покрасневшие глаза.

— Я не… — её хриплый голос сорвался, а по щекам катились слёзы, Беллатрикс опустила веки, не в силах видеть гнев и отвращение на лице Тёмного Лорда, — не заслужила прощения.

— Так и есть, — очень тихо произнёс он, пристально глядя на неё. — За ошибки нужно платить, Бэлла, — его взгляд стал далёким и отстранённым. — За ошибки нужно платить, — повторил он и, выпрямившись, отошел к окну. — Убирайся.

Её глаза потрясенно распахнулись.

— Милорд?

— Не вынуждай меня повторять свои приказы, — не оборачиваясь, произнёс он и в каждом слове, спокойном и тихом звучал могильный холод. — Ты испытываешь свою судьбу.

С трудом поднявшись на ноги, Лестрейндж покачнулась, сделала несколько нерешительных шагов к двери, после чего развернулась и почти бегом покинула кабинет.

 

Том остался один, глядя в ночную тьму за окном и чувствуя, как эта же тьма захватывает каждый уголок его сознания, поглощая душу неконтролируемым бешенством.

— Всё кончено, — едва слышно прошептал он, и стоило произнести это вслух, как весь его гнев, досада и ненависть вырвались на волю.

Тьма, казалось, заволокла весь кабинет. Полки с книгами обратились в горы щепок, под натиском бушующей магии древние фолианты осыпались на пол тысячами разорванных страниц, брызнули в стороны осколки разбившихся окон. Тяжелый рабочий стол, расколовшись надвое, поднялся в воздух, с такой силой ударившись в стену, разделяющую кабинет и личные покои, что та проломилась, и на потемневший паркет посыпались обломки досок, а мгновением позже, пространство залило ослепительное золотое сияние, и в кабинете прогремел чудовищный взрыв, уничтоживший часть внешней стены особняка. После этого наступила звенящая тишина.

Волдеморт снял магический щит, которым окружил себя за мгновение до взрыва, и некоторое время неподвижно стоял посреди руин кабинета, с маниакальным удовлетворением наблюдая за кружащимся в воздухе пеплом и обожженными обрывками книжных страниц, плавно оседающими на пол. Его взгляд неторопливо скользил по обломкам стен и мебели, пока не остановился на расколотой деревянной шкатулке, из-под которой виднелись присыпанная пылью золотая цепочка и мелкие частички того, что осталось от маховика времени.

Должно быть, следовало сейчас испытывать сожаления из-за того, что он в порыве ярости уничтожил уникальный артефакт. Но Том ничего не чувствовал.

Плевать на маховик, на книги, на дом…

К чёрту всё.

Привалившись спиной к части уцелевшей стены, он вдруг понял, что смеётся. Истерически и безумно. И в этом смехе было столько отчаяния, что он больше походил на рыдания.

К чёрту всё.

Ночная прохлада, ворвавшаяся в помещение через пролом в стене, приятно холодила разгорячённую кожу. Он сделал глубокий вдох и, расправив плечи, подобрал валяющуюся под ногами шкатулку с зачарованным кольцом. Вытащив кольцо, он пару секунд задумчиво вертел его в руках, после чего надел на палец и помедлил, безучастно наблюдая в осколках зеркала на полу, как Томас Арчер исчезает из расколотого отражения. Мгновением позже Лорд Волдеморт поднял голову, невыразительно обозревая царящую вокруг разруху. Коснувшись кончиками пальцев части обвалившейся стены, он сосредоточился, направляя свою магию, и каменная кладка начала медленно вставать на место, закрывая пролом. Следом за этим вся комната пришла в движение. Части разломанных полок, восстанавливаясь, возвращались на свои места, опаленные деревянные панели и ковры светлели, вновь приобретая первоначальный вид, а уничтоженный взрывом рабочий стол и обрывки книг, не подлежащих реставрации, обращаясь в пепел, исчезали.

Всё идет по плану. Всё идет так, как он того и хотел. Как он задумал.

«Чтобы уничтожить Поттера, нужно его сломать».

Небрежно стряхнув осевшую на рукав пыль, Волдеморт заложил руки за спину и неспешно прошел вглубь уничтоженного кабинета.

«А чтобы его сломать, тот должен не просто потерять лучшего друга».

Он трансформировал ставшую слишком тесной школьную мантию в более подобающие Тёмному Лорду одежды и взмахом руки восстановил разломанное кресло.

«Он должен потерять всё».

Совершенно не обращая внимания на приближающийся стук шагов в коридоре и встревоженные крики за почерневшей от взрыва дверью, Том Риддл степенно опустился в кресло и, поставив локти на подлокотники, сцепил пальцы замком. На его губах играла задумчивая усмешка.

— Осталось лишь донести эту простую истину до Поттера, — вслух произнёс он, в это же время дверь едва не сорвало с петель.

На пороге кабинета, дико озираясь по сторонам, в полной боевой готовности застыли Алекто и Амикус Кэрроу, трое Лестрейнджей, Яксли, Эйвери и Мальсибер.

— Господа, — невозмутимо произнёс Волдеморт, сосредотачивая на себе внимание ошеломленных Пожирателей, пока вокруг него медленно воссоздавался разрушенный кабинет. — Полагаю, настало время официально объявить о моём возвращении.

* * *

Закинув ноги на низкий столик, Сириус угрюмо наблюдал, как Ремус усаживается в кресло напротив него. Он, кажется, всё ещё злился,…не то что бы Блэка это сейчас сильно заботило.

— И какие новости? — мрачно осведомился он.

— Я не смог связаться с Альбусом, — Люпин вздохнул.

— Ну естественно, — ядовито процедил Сириус, отворачиваясь. — Очень похоже на директора — пропасть в самый неподходящий момент…

— Он всё равно ничем нам сейчас помочь не сможет, — напомнил Ремус, бросив неодобрительный взгляд на полупустую бутылку огневиски и стакан, — интересный у тебя способ моральной поддержки, Сириус.

Блэк обратил на друга колючий взгляд.

— Ну прости, что я не такой тошнотворно идеальный, как ты, — процедил он.

Люпин пару мгновений молча рассматривал друга, с трудом сдерживая вспыхнувшее в душе раздражение. От ругани толку было мало, но и позволять Сириусу бороться с меланхолией посредством огневиски он не мог. Особенно учитывая обстоятельства.

— Я всё ещё считаю, что тебе не следовало забирать Гарри из Хогвартса, — сказал он.

— А я всё ещё считаю, что это не твоё дело, — огрызнулся Блэк.

Ремус подавил навязчивое желание отвесить анимагу хороший подзатыльник.

— Сириус, он же ранен, не думаешь, что Поппи…

— Поппи выдала все необходимые лекарства, — перебил тот, — и прописала постельный режим. Валяться в кровати он может и дома.

— Да, но тут нет колдомедика, который…

— Главное, что тут нет орды любопытных однокурсников, которые завалят его расспросами о том, что случилось, и куда вдруг подевался Арчер, — последнее слово Сириус почти прорычал. — Мальчику и так не сладко. Думаешь, я оставлю его одного разбираться со всем этим? — он взмахнул рукой, словно в попытке разом охватить все произошедшие за минувшую ночь события.

Положив локти на ручки кресла, Люпин смерил друга осуждающим взглядом.

— Я бы не ставил под вопрос твои действия, если бы ты сейчас был с ним, а не опустошал вторую бутылку, — упрекнул он. — Потому что пока ситуация видится мне несколько иначе.

— О-о-о? — Блэк изогнул брови в наигранном изумлении. — И как же она тебе видится?

— Что ты забрал Гарри из школы, где у него хотя бы есть друзья, которые могут поддержать его, чтобы оставить мальчика в полном одиночестве, а самому напиваться, чествуя собственную трагедию жизни, — с безжалостной прямолинейностью отчеканил Ремус.

Сириус вперил в него взбешенный взгляд, его пальцы сжались в кулаки, сдерживая рвущуюся наружу ярость, казалось, ещё мгновение — и он атакует, но неожиданно его плечи поникли, а в серых глазах отразилась бесконечная усталость.

— Я не знаю, что ему сказать, — опустив голову, признался он.

Люпин откинулся на спинку кресла, разглядывая друга. Только сейчас за фасадом злости, ехидства и враждебности он разглядел истинную причину состояния Блэка. К этому одиночному пьянству посреди ночи его подтолкнул не гнев, а разъедающая сознание вина. За то, что он не увидел раньше, за то, что не предотвратил, за то, что теперь даже не знает, чем помочь ребенку, заботу о котором ему доверили Джеймс и Лили. Это осознание погасило собственное негодование, и Ремус сочувственно вздохнул.

— Порой дело не в том, что сказать, — заметил он, — а в том, чтобы быть рядом. К тому же, кому как не тебе лучше прочих знакомо это чувство потери? — напомнил он.

Сириус безрадостно усмехнулся.

— Учитывая опыт моих решений и поступков в подобной ситуации, из меня получится весьма паршивый советчик, — напомнил он и, прикрыв глаза, пару раз весьма ощутимо стукнулся затылком о спинку дивана, словно в попытке упорядочить собственные мысли. — До сих пор не понимаю, как Минерва позволила мне его забрать, — отстраненно признался анимаг.

— Мне кажется, она разделяла твоё мнение касательно того, что Гарри нужно побыть вдали от любопытствующих, — Ремус вздохнул.

— Как он вообще там оказался посреди ночи? — в который раз, задался вопросом Блэк.

— Он так и не сказал?

Сириус болезненно скривился.

— Только то, что следовал за Арчером до Хогсмида, — он помассировал лоб, чувствуя подступающую мигрень. — Честное слово, зря ты притащил из леса эту проклятую мантию-невидимку! Надо было бросить её там.

Люпин тихо рассмеялся.

— Да, я тоже всё чаще прихожу к мысли, что Гарри упорно использует её, чтобы незаметно пробраться в эпицентр катастрофы, — слабая искра юмора исчезла из его глаз и оборотень вновь помрачнел. — До сих пор не понимаю, что же там произошло.

— Произошло то, что Томас оказался предателем, — Сириус свел брови у переносицы, глядя в сторону, в серых глазах кружила мрачная задумчивость. — Одного не понимаю, — пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к сидящему напротив другу. — Если Арчер просто шпион и Пожиратель, то почему Бэлла обращалась к нему «мой Лорд»? Почему подчинялась ему?

Ремус долго не решался озвучить терзающие его на этот счет мысли, но всё же сказал:

— А что если это действительно был вовсе не Том? — едва слышно предположил он.

Блэк скосил на него взгляд.

— Хочешь сказать, что Гарри не бредил, когда сказал, что Том это Волдеморт? — он ядовито фыркнул. — И мы там нос к носу с ним столкнулись? — он вопросительно вскинул брови. — И он что? Просто сбежал, хотя мог нас всех в порошок стереть?

— Думаю, ответить на этот вопрос может только Гарри, — вздохнул Люпин.

— Да уж, — Сириус скривился. — Если бы он ещё хотел это обсуждать.

— Он рассказал ещё что-то? — без особой надежды поинтересовался Ремус.

— Нет, — Блэк покачал головой, тут пожалев об этом, когда боль стремительно начала расползаться к вискам. — Он почти все время молчал с тех пор, как пришел в себя. МакГонагалл пыталась хоть что-то из него вытянуть, но… — откинув голову на спинку дивана, он нервно запустил пальцы в волосы, глядя в потолок и вспоминая потерянный взгляд крестника и его тихий, безучастный голос. — Что бы там ни произошло, это сильно его шокировало, — в глазах Сириуса отразилась тихая скорбь. — Я совершенно не представляю, как ему помочь. И если то, что он сказал — правда, если Арчер действительно… Я даже боюсь вообразить, каково ему сейчас… узнать, что под личиной лучшего друга скрывался злейший враг… понимать, что по сути он уже...

— Мёртв, — тихо закончил за него Люпин.

Блэк с болью взглянул на него.

— Да.

— Поговори с ним, — посоветовал Ремус.

— О чём? Что он должен убить Тёмного Лорда? — с горкой иронией уточнил Сириус. — Того самого Тёмного Лорда, который выглядит так же, как самый близкий человек в его жизни?

— Он должен понимать, что это не Томас Арчер.

— Должен, — согласился Блэк. — Но понимает ли? Я не могу просто прийти и сказать, что…

— Сириус, — настойчиво прервал его Люпин, — начни хотя бы с того, чтобы проверить, как Гарри себя чувствует. Совершенно необязательно набрасываться на него с разговорами о войне. Мальчик за каких-то пару месяцев потерял трёх близких людей, его нельзя оставлять одного в надежде, что он сам справится с потерей и примет правильное решение.

Блэк некоторое время хмурился в мрачном молчании и наконец решительно кивнул.

— Ты прав, — твердо сказал он и начал подниматься на ноги, Ремус удивленно взглянул на него.

— Куда ты собрался?

— К нему.

— Сириус, — Люпин вздохнул, веско глянув в окно, за которым только начал заниматься рассвет, — сейчас пять утра.

— Но ты сам сказал поговорить с ним…

— Я не имел в виду, что ты должен сделать это немедленно, — шутливо заметил оборотень.

— Но тогда к чему были все эти упреки, что я напиваюсь посреди ночи, вместо того чтобы поддерживать крестика? — проворчал Блэк.

— Потому что я знаю, что если не вправить тебе мозги, ты так будешь сидеть тут, заперевшись в кабинете и уничтожая все запасы огневиски, — со смесью иронии и упрека заявил Ремус.

Сириус с тяжелым вздохом рухнул обратно, водрузив ноги на стол.

— Знаешь что, Лунатик? — с деланым недовольством проворчал он. — Порой ты меня так бесишь, что аж зубы сводит.

— Знаю, — тот негромко хмыкнул.

— Выпьешь? — Блэк кивнул в сторону бутылки.

Люпин возвел глаза к потолку, качая головой.

— Вообще-то моя длинная душеспасительная речь сводилась к тому, чтобы ты прекратил пить и отправился спать, — пояснил он.

Сириус фыркнул.

— Всё ещё бесишь, — известил он, тем не менее поднимаясь на ноги, — спокойной ночи. Гостевую спальню сам найдешь.

Ремус с легкой улыбкой проводил его взглядом, и как только за Блэком закрылась дверь, позволил себе устало прикрыть глаза. Впереди был очень долгий день.

* * *

В спальне никого не было. Сириус обошел почти весь дом, и уже начал было беспокоиться, пока не додумался заглянуть в библиотеку, где и обнаружил Гарри. Несколько мгновений Блэк стоял на пороге, в растерянности разглядывая крестника. Признаться, после всего случившегося он готовился к встрече с подавленным, депрессивным подростком, замкнувшимся в себе, возможно, агрессивным и немногословным. Чего он не ожидал, так это увидеть Гарри, сидящим на полу посреди читального зала, в окружении множества раскрытых на разных страницах книг. Он что-то сосредоточенно записывал в блокнот, то и дело сверяясь с книгами, и обратил внимание на крёстного только когда тот нарочито громко прочистил горло.

— О, Сириус, доброе утро! — Поттер бегло улыбнулся и тут же неуверенно нахмурился. — Сейчас же утро?

— Уже вообще-то день, — осторожно проинформировал Блэк. — И кстати, кажется, кому-то прописан постельный режим.

— Я уже в порядке, — отмахнулся крестник. — Ничего не болит.

Сириус не особенно убежденно хмыкнул, проходя в библиотеку.

— «Ритуалы по Тёмной магии»? — изучая разложенные на полу книги, он изогнул брови. — Серьезно, Гарри?

— Будешь опять говорить мне, что это опасно? — отвлеченно уточнил тот, просматривая свои записи.

— Нет, просто пытаюсь понять, какой в этом смысл, — пожав плечами, признался анимаг.

— Я так просто не сдамся, — Поттер упрямо свел брови у переносицы. — Вы можете что угодно мне говорить и во что угодно верить. Но Том где-то там, я знаю.

— Где-то… там?

— Он не исчез, — твердо заявил Гарри. — И я найду способ вернуть его, как вернул в прошлый раз.

— Я не уверен, что до конца понимаю, о чем ты…

— Он не мог просто исчезнуть, Сириус, — нетерпеливо перебил Поттер, переключив своё внимание на одну из книг. — Не мог. То, что случилось с ним… тот ритуал… он должен быть обратим, должна быть лазейка. Я не верю, что кто-то просто может вселиться…

— Сохатик, — Блэк поднял руки, перерывая сбивчивую, бессвязную речь крестника, — я уверен, если бы ты подробнее объяснил мне…

— Я уже всё рассказал и тебе, и МакГонагалл, и Ремусу, — тот раздраженно глянул на крёстного исподлобья и снова опустил взгляд в книгу. — Сколько раз мне нужно повторять одно и то же?

«Ага! — с мрачной иронией подумал Блэк, — а вот и замкнутый, агрессивный подросток».

— Ты только сказал, что Арчер — это Волдеморт, — сухо напомнил он. — Представь себе, сколько в этом заявлении здравого смысла?

— Достаточно.

— Я бы так не сказал, — в полголоса пробормотал Сириус и куда громче добавил: — Слушай, я понимаю, тебе тяжело, и если ты хочешь поговорить о том, что случилось…

— Я не хочу говорить о том, что случилось, — процедил Поттер, в который раз за недолгий разговор перебивая крёстного. — У меня нет времени на то, чтобы сидеть тут, вести разговоры и жалеть себя. Я должен помочь Тому.

Блэк помассировал лоб, мысленно дав себе пинка за ночное пьянство, от которого по-прежнему гудела голова, и апатично воззрился на Поттера.

«Ну вот и что мне с ним делать?»

Сломленным и подавленным тот явно не выглядел, и душеспасительная беседа, к которой Блэк готовил себя с самого утра, теряла всякий смысл. Конечно, дело было в отрицании. Гарри скорее готов был похоронить себя под горами книг, в поисках способа «спасти» лучшего друга, чем принять печальную истину. И Блэк прекрасно понимал его чувства. К сожалению, ничего хорошего в ложных надеждах не было, и чем быстрее мальчик поймет это, тем проще ему самому будет двигаться дальше. Он вздохнул.

— Гарри, неужели ты сам не понимаешь, что он…

— Он не мёртв, Сириус, — тот не позволил ему закончить, словно опасался, что крёстный собирается сказать именно это. — И не предавал меня.

— Хм, — теперь он чувствовал себя окончательно сбитым с толку.

Как помочь кому-то справиться с потерей, если этот «кто-то» самого факта потери признавать не хочет?

— Такое уже случалось раньше, — тем временем говорил Поттер, листая свои записи, — на втором курсе. Волдеморт уже пытался… уже хотел как-то это провернуть. Но тогда это была одержимость, — он помедлил, что-то выделяя в блокноте, потом загнул угол страницы и переключил своё внимание на труд по Тёмным искусствам. — И если бы сейчас была, я бы заметил раньше, — казалось, Гарри скорее разговаривает с самим собой, потому что чем дольше Сириус слушал, тем меньше понимал, о чём толкует крестик. — Я не мог не заметить!

— Гарри…

— Думаю, я знаю, как это случилось, — словно и не слыша его, тараторил тот. — Я просмотрел много обрядов, и несколько вполне подходят для такого. Ему нужен был сосуд с самого начала, — подросток сделал ещё одну пометку в тетради. — Там, правда, везде упоминается гомункул, но… а почему бы не заменить искусственное тело настоящим? Дикость, но может же сработать. Тем более если «одна кровь», — его голос упал до отвлеченного бормотания, пока он что-то читал в книге. — И тогда кость близкого родственника не нужна… только кровь и… ну да, — он кивнул собственным мыслям. — Он думал, что если объединить все осколки, то это вернёт его к жизни в новом теле, но… — его глаза расширились, а рот приоткрылся в удивлении, — ну конечно! Их было всего три! Не пять! Два из них были уничтожены. Значит, он не мог полностью исчезнуть! И значит, я ещё могу спасти его! — Гарри вдруг замер, вскинув на крёстного такой растерянный взгляд, будто на миг забыл, где находится и о чем сейчас говорил. — У него ведь было столько шансов убить меня, — тихо сказал он, — но он этого не сделал, понимаешь? — уголки его губ дрогнули в слабой улыбке. — Не захотел! Потому что это был Том! По-прежнему Том! — он вновь опустил взгляд в книгу и сварливо пробормотал: — Что бы он сам там ни говорил…

Сириус бессильно опустился в кресло у окна, наблюдая за крестником, который, склонившись над книгой, продолжал сосредоточенно что-то изучать. Он знал, как бороться со скорбью, гневом и тоской. Знал, как утешить, как усмирить страдание. Но глаза мальчика, живые и ясные, горели решимостью и упорством. В них не было боли. Только надежда. Как бороться с этим?

* * *

— То есть вы тоже не в курсе, куда они делись? — скрестив на груди руки, Блэйз привалился к стене, задумчиво разглядывая собеседниц.

Гермиона, переглянувшись с Джинни, смерила его ехидным взглядом.

— Когда я проверяла в последний раз, Гарри и Том учились на Слизерине, с чего бы нам знать, где они?

— Ой, сколько сарказма, Грейнджер, — театрально обиделся Забини. — Ещё немного потренируешься и можешь с Арчером соперничать.

— Не собираюсь я с ним…

— Я не понимаю, — вклинилась в разгорающуюся перепалку Джинни, — что значит «пропали»?

— То и значит, — Блэйз пожал плечами. — С вечера пятницы их никто не видел. Снейпа в школе нет, МакГонагалл сказала, что всё нормально и не стоит беспокоиться, при этом выглядела так, будто неделю в Аду прожила, Драко от горя вторую ночь в подушку плачет, а Дафночка слишком мертва, чтобы привлекать её к поисковой экспедиции, — Забини тоскливо вздохнул. — А у нас на такой случай даже медиума нет.

От последнего заявления Гермиона болезненно скривилась, а Джинни вздрогнула.

— Порой твой юмор переходит все границы нормальности, Блэйз, — призналась Грейнджер.

— Я в курсе, спасибо, — тот улыбнулся.

— Это был не комплимент.

— А с Сириусом ты не пытался связаться? — подумав, уточнила Уизли. — Может, они у него?

— И с чего бы вдруг им уезжать из школы? — с сомнением протянул Забини. — Как-то странно, нет?

— Не знаю, — теперь Гермиона выглядела обеспокоенной. — Я попробую поговорить с ним.

— Попробуй, — кивнул Блэйз. — А то не нравится мне это, однажды так проснусь утром и окажется, что я вообще один на факультете остался.

Грейнджер задумчиво нахмурилась.

— Интересно, — начала она, — не было ли какой-то активности со стороны Пожирателей…

Блэйз и Джинни недоуменно взглянули на неё.

— При чем тут Пожиратели? — с легкой тревогой поинтересовалась Уизли. — Ты думаешь, на них могли напасть?

Гермиона с минуту молчала, переводя тяжелый взгляд с одного собеседника на другого.

— Я думаю, — медленно ответила она, — что Гарри мог попасть в беду, — девушка сделала глубокий вдох, собираясь с силами, чтобы выговорить следующую фразу: — И что к этому причастен Арчер.

* * *

За следующие пару дней с Гарри успели побеседовать все, кому не лень. Тонкс пришла с горой сладостей и сливочным пивом, в надежде поднять ему настроение и разговорить. В итоге, за два часа болтовни, они успели обсудить, как прошел её день, какой цвет принимают её волосы, когда ей грустно, чувствует ли что-то метаморф, меняя внешность и какая чудесная за окном погода. Уходила Нимфадора в прекрасном настроении, напрочь забыв, зачем вообще пришла. Позже в этот же день Ремус, с присущей ему деликатностью долго пытался вытянуть из Гарри признание того, как он на самом деле себя чувствует, но, так ничего и не добившись от упертого подростка, засел в гостиной, впав в глубокую задумчивость. На следующий день явился Грюм. Предлагал Поттеру выучить пару приемов, как эффективно уничтожить противника во время дуэли. Гарри вежливо его выслушал, поблагодарил и снова забаррикадировался в библиотеке.

Другие члены Ордена тоже справлялись о состоянии мальчика. Кто-то просто спрашивал, не нужна ли помощь, другие, вроде Кингсли, настаивали на встрече, пытались расспросить Поттера о том, что произошло. В итоге к вечеру понедельника тот настолько устал от постоянного внимания, что вообще наотрез отказался с кем-либо встречаться. Даже проигнорировал Гермиону Грейнджер, которая второй день пыталась до него достучаться, не смотря на заверения Блэка в том, что с Гарри всё хорошо и он «просто занят».

Дамблдор объявился на третий день, и, честно говоря, когда тот показался на пороге дома, Сириусу в первое мгновение очень хотелось молча захлопнуть дверь у него перед носом. И всё же он сдержался. Вполне вежливо предложил чаю, узнал, как обстоят дела, и даже смог притвориться, что Снейп, который угрюмой тенью притащился вместе с директором, представляет собой просто некий очень уродливый предмет интерьера. Куда сложнее было держать себя в руках, рассказывая о том, что случилось, и ни разу не поинтересоваться у Альбуса, где, раздери его мантикора, он был всё это время?!

Когда Блэк затих, пряча собственное раздражение за чашкой с кофе, Дамблдор снял очки и, прикрыв глаза, сжал переносицу, словно в попытке побороть внутреннюю смуту.

— Я этого боялся, — признался он и, водрузив очки обратно, устало взглянул на Сириуса. — Как Гарри?

Блэк вздохнул.

— Уверен, что может как-то вернуть обратно своего друга, — сказал он. — Заперся в библиотеке и целыми днями оттуда не выходит.

— Это плохо, — покачал головой директор. — Чем дольше он будет цепляться за надежду, что всё можно исправить, тем труднее ему будет принять истину.

— Я это прекрасно знаю, — фыркнул Сириус. — Но как я могу остановить его? Вы же понимаете, Альбус, надежда — это всё что у него есть.

Снейп, который на протяжении всего разговора простоял спиной к ним, глядя в сгущающиеся за окном сумерки, не сдержавшись, тяжело вздохнул.

— Вот вам и гриффиндорская храбрость, — язвительно прокомментировал он.

— Можешь проваливать на все четыре стороны, если что-то не устраивает, — тут же ощетинился Блэк, чувствуя, как весь его миролюбивый фасад рушится, словно карточный домик. — Тебя никто сюда не звал.

— С радостью, — не оборачиваясь, откликнулся тот, но попыток уйти не предпринял.

— Какого дьявола он тут вообще забыл? — Сириус возмущенно воззрился на Дамблдора. — Одно его присутствие здесь является угрозой для Гарри!

— Да, давай поговорим об угрозах и дурном воздействии на Поттера, — бросил через плечо Снейп. — Ты-то у нас пример для подражания, Блэк.

— Получше тебя, — огрызнулся тот.

— Смею заметить, что из нас двоих не я упоённо поддерживаю иллюзии мальчишки, потому что у меня смелости не хватает сказать правду, — саркастично напомнил мастер зелий.

— Вот сам ему тогда и скажи, — предложил Блэк, прожигая враждебным взглядом спину давнего недруга. — Скажи, что ему нужно бросить попытки спасти друга и вместо этого убить его!

— Сириус, — прервал перепалку директор, — мы с тобой оба понимаем, что Томаса Арчера больше нет.

— Увы, Гарри этого не понимает, — рыкнул тот. — И не хочет понимать.

Снейп больше ничего не сказал, и единственным выражением его внутреннего недовольства были побелевшие костяшки сложенных за спиной рук, когда он чересчур сильно сжал пальцами собственное запястье. Альбус немного помолчал, с грустью разглядывая Блэка.

— Ты не делаешь Гарри лучше тем, что поддерживаешь его в этих изысканиях, Сириус, — терпеливо заметил он.

— Я знаю, — тот нахмурился, отворачиваясь к стеллажам для книг, где в основном стояли бутылки с огневиски. — Но ещё я знаю, что не могу просто сказать ему… запретить ему, — он безнадежно взглянул на Дамблдора. — Это уничтожит его, Альбус. Если он вообще захочет слушать.

— Ты прав, — старик пригладил серебристую бороду, чуть подавшись вперед. — Но он должен услышать. Должен понять, что человек с лицом Томаса Арчера не его друг.

Блэк в хмурой задумчивости барабанил пальцами по подлокотнику.

— А вы сами уверены в этом?

— Прости?

— Уверены, что Арчера не вернуть? — нехотя повторил Сириус.

На этот раз Альбус молчал куда дольше, разглядывая свои сцепленные замком пальцы.

— Да, — тихо признался он.

— Почему? — звенящий напряжением голос Гарри, разорвавший тишину кабинета, застал троих волшебников врасплох.

Сириус резко обернулся к стоящему на пороге крестнику.

— Мерлин всемогущий, Сохатик! — выдохнул он. — Как ты умудряешься так бесшумно передвигаться?

— И почему никто до сих пор не научил вас стучаться, — от себя пробормотал Снейп, смерив мальчика неодобрительным взглядом.

Поттер прошел в кабинет.

— Почему вы думаете, что Тома не вернуть? — повторил он, глядя только на директора.

Дамблдор наблюдал, как мальчик подходит ближе и когда тот оказался возле стола, повел рукой в сторону свободного кресла.

— Присядь, Гарри, — попросил он.

Подросток медлил, вглядываясь в серьезные глаза директора и наконец в гробовом молчании опустился в предложенное кресло, после чего выжидательно поднял брови.

— Видишь ли, в чем дело, Гарри, — неторопливо начал Дамблдор, — я провел небольшое расследование, и результаты весьма печальные.

— Печальные? — Поттер нахмурился.

— Как тебе уже известно, Томас приходится родным внуком Волдеморту…

— Подождите, что?! — перебивая, ахнул Блэк.

— С добрым утром, — язвительно пробормотал от окна Снейп.

— Арчер внук Тёмного Лорда? — шокировано уточнил Сириус.

Гарри и Дамблдор синхронно кивнули.

— Но… — Блэк переводил уязвлённый взгляд с одного на другого, — почему мне об этом не говорили? — он впился сердитым взглядом в крестника: — Давно ты в курсе?

— Давно, — невыразительно признался тот.

— И ты не потрудился рассказать об этом?! Гарри, ты хоть понимаешь, как это…

— Ради Мерлина, Блэк, — нетерпеливо перебил Снейп, который уже имел подобный разговор с Поттером ранее и знал, что мальчишка ни на йоту не уступит в этой теме, сколько бы упрёков ни обрушилось ему на голову. — Давай отложим воспитательные беседы на другой день? У меня нет никакого желания слушать твой скулеж.

— Дверь открыта, тебя никто не задерживает, — со злостью бросил через плечо Сириус и вновь посмотрел на крестника. — Гарри, почему ты ничего не сказал?

На мгновение маска невозмутимого спокойствия на лице Поттера сменилась тихим раздражением.

— Потому что ты и без этого смотрел на него, как на врага, — хмуро напомнил тот.

— Но…

— Сириус, — настойчиво прервал Гарри, — давай обсудим это потом?

С мрачным упрямством скрестив на груди руки, Блэк откинулся на спинку кресла, всем своим видом давая понять, что разговор далеко не окончен. Помедлив, Дамблдор продолжил говорить, словно его и не перебивали, впрочем, Блэк больше внимания уделял состоянию крестника, который с каждым словом директора всё больше замыкался в себе. Сириус слушал рассказ Дамблдора о его исследовании. Об одержимости Волдеморта бессмертием и ритуале, благодаря которому тот планировал превратить собственного наследника в идеальный сосуд для своей души, на случай, если его тело будет уничтожено. И о том, как этот план провалился, когда мать ребенка применила защитные чары, которые сделали ритуал возрождения невозможным. Только теперь, слушая Альбуса, многое из того невнятного бормотания Гарри тремя днями ранее начало обретать смысл. И разглядывая невыразительное лицо крестника, Сириус понимал, что ничего нового из этой речи тот для себя не узнал.

— После этого Волдеморт предпринял другую попытку продлить свою жизнь, — тем временем продолжил говорить директор. — Гарри, известно ли тебе, что такое крестраж?

— Артефакт, в который волшебник заключает частицу своей души, — подросток ответил спокойно и ровно, будто был на уроке. — Дневник и медальон были крестражами, как я понял.

Дамблдор мгновение молчал.

— Всё верно, — если он и был удивлен осведомленностью мальчика, то никак этого не показал.

Сириуса же едва не потряхивало от злости. С одной стороны познания Поттера в Тёмных искусствах начинали его сильно беспокоить, потому что ничем хорошим это закончиться не могло. С другой стороны, желание проклясть директора с каждой секундой становилось всё более непреодолимым. Дамблдор не просто знал. Он знал давно! И никого не предупредил. Не попытался обезопасить Гарри. И ему хватило наглости заявиться сюда с этой информацией?! Блэк скосил глаза на нехарактерно тихого крестника.

— Я предполагаю, что Волдеморт создал несколько крестражей, — тем временем продолжил говорить Альбус, а Блэку вдруг вспомнились слова Гарри:

«Их было всего три! Не пять!»

Он знал, сколько их всего. Но откуда Гарри известно, сколько крестражей было на ритуале возрождения Волдеморта? Если сам он там не присутствовал. Сириус с болезненным подозрением уставился на подростка. Он хорошо помнил безумное отчаяние мальчика, когда Арчера отравили прошлой весной. Мог ли Гарри, ведомый отчаянием пойти на такое?

Не подозревая о том, что творится в душе Блэка, Дамблдор продолжал рассуждать, обращаясь к Поттеру:

— Я так же предполагаю, что хоть он и не мог добраться до ребенка, это не помешало ему провести ритуал, который привяжет крестражи к сосуду, если защита однажды падет. Что и случилось, когда родился Томас. Дочь Волдеморта, Катарина, и её супруг Этьен Черстоун, похоже, знали, что их сына разыскивает Тёмный Лорд, и попытались спрятать его, отдав в приют. К сожалению, в ночь, когда погибли твои родители, и тело Волдеморта было уничтожено отразившимся от тебя проклятьем, ритуал активизировался.

— Как? — вдруг спросил Гарри.

— Что?

— Как активизировался? — уточнил он. — Вы сказали, что ребенок был под защитой. Почему она сработала на Катарине и не сработала на Томе?

Дамблдор несколько мгновений молчал, обдумывая ответ.

— Есть способы обойти чары защиты, — медленно произнес он. — Сейчас сложно сказать, как именно это произошло, но в результате годовалый Томас Арчер стал вместилищем души Волдеморта.

— Того остатка души, который был в настоящем теле Волдеморта? — Поттер нахмурился.

— Да.

— А что стало с душой Тома Арчера?

Сириус выжидательно уставился на Дамблдора. Ему и самому хотелось знать ответ на этот вопрос.

— Боюсь, Гарри, — вздохнул директор, — душа самого ребенка в то мгновение, хм, исчезла.

После этих слов в кабинете повисла гнетущая тишина. Поттер в задумчивости свёл брови у переносицы.

— То есть, вы хотите сказать, что всё это время моим лучшим другом был, эм, Волдеморт? — постно уточнил он.

— Нет, — Альбус покачал головой, оставаясь предельно серьезным, — Я хочу сказать, что Томаса Арчера не существовало. Это был своего рода гомункул, предназначенный для того, чтобы стать новым телом Тёмного Лорда. И насколько я понимаю, прошлым летом был проведен ритуал, результатом которого стало пробуждение Волдеморта, путем соединения всех крестражей, — директор сочувственно взглянул на собеседника. — Именно поэтому, Гарри, я считаю, что вернуть Томаса Арчера нельзя. Его просто никогда не существовало.

— О, — глухо отозвался Поттер, глядя в сторону, его лицо стало пепельно-белым. — И как же, по-вашему, этот пустой, лишенный души и личности сосуд умудрялся столько лет быть моим лучшим другом? — спросил он. — Смеяться, шутить, злиться и расстраиваться… любить? Разве может гомункул испытывать эмоции?

— Все эти эмоции были отголосками частиц души Тёмного Лорда, привязанных к сосуду, — пояснил Дамблдор.

— Весьма реалистичные были отголоски, — всё так же бесцветно заметил тот.

— Порой мы видим то, что хотим видеть, Гарри. Ты видел в Томасе друга и верил, что он испытывает те же чувства, что и ты, — Альбус покачал головой, — но это не так. Я понимаю, это тяжело, но тебе нужно принять, что мистер Арчер был лишь исключительно реалистичной иллюзией. И чем скорее ты это осознаешь, тем проще тебе будет…

Гарри повернул голову к директору и тот замолчал на полуслове.

— Что? — голос Поттера из тихого и монотонного вдруг стал резким и отрывистым. — Убить его?

— Пережить потерю, — мягко закончил директор.

— Удобно-то как, — ядовито фыркнул Поттер. — Вот теперь мне полегчало. Спасибо большое.

Снейп, не принимающий никакого участия в разговоре, предупреждающе глянул на подростка.

— Следите за тоном, Поттер, — строго напомнил он. — Не забывайте, с кем вы разговариваете.

— При всём уважении, сэр, я разговариваю не с вами, — даже не взглянув на учителя, холодно бросил тот, продолжая рассматривать директора.

Сириус поймал себя на том, что в этот момент облегченно выдохнул. Даже не смотря на слова Дамблдора, в глазах Гарри горела прежняя решимость. Он был сбит с толку и расстроен, но не сломлен. И для Сириуса только это имело значение. С остальным они как-нибудь разберутся. Его лишь пугало то, что рано или поздно под кошмарным гнётом ответственности и лавиной бесконечных напоминаний о том, что Арчера больше нет, этот упрямый, непоколебимый огонь в изумрудных глазах иссякнет и погаснет. Что тогда останется от мальчика?

— Гарри, — Альбус тем временем поднял руки, будто призывая его успокоиться, — я знаю, как это всё огорчает тебя, но…

— Я больше не хочу это обсуждать, — перебил тот и начал подниматься на ноги, чтобы уйти, но остановился, услышав следующие слова директора:

— Геллерт Гриндевальд был моим лучшим другом.

Его слова звучали спокойно и тихо, лишь в голубых глазах мерцала многолетняя печаль и искреннее сочувствие по отношению к Гарри. И всё же такое признание не могло не обрушить на кабинет ошеломленную тишину, которую не решился нарушить даже Поттер. Упав обратно в кресло, он впервые за весь разговор взглянул на директора с некоторой долей интереса.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — медленно проговорил Альбус, поняв, что наконец, полностью завладел вниманием Гарри, — потому что однажды мне, так же, как и тебе сейчас, пришлось сделать непростой выбор между безопасностью магического мира и жизнью лучшего друга.

— Вы не убивали Гриндевальда, — голос Гарри едва не звенел от напряжения.

— Ты прав, — спокойно кивнул Дамблдор. — Но я принял решение выступить против него и именно я несу ответственность за то, что он по сей день заточён в Нурменгарде.

— И вас это не мучает? — склонив голову к плечу, с болезненным любопытством спросил Поттер. — Не сводит с ума осознание, что ваш друг страдает по вашей вине?

— То, что из-за его действий страдали невинные люди, мучало меня сильнее, — уклончиво ответил Альбус.

Гарри помолчал, рассматривая лицо седовласого волшебника напротив.

— И за столько лет вы ни разу не навестили его? — прошептал он. — Не попытались переубедить? Достучаться?

— Это было попросту невозможно, Гарри, — скорбно вздохнул Альбус. — Геллерт был слишком одержим своими идеями, чтобы пытаться объяснить, как сильно он ошибался.

— И тогда вы предпочли незнакомцев, — едва слышно прошептал Поттер, глядя в сторону.

— Я хорошо понимаю твои чувства, — повторил Дамблдор. — Я знаю, каково это, выступить против близкого человека. Но иного выхода просто нет.

Потерявшись в собственных мыслях, Гарри молчал довольно долго, с заворожённым вниманием водя пальцем по узорам на обивке кресла. Наконец, приняв какое-то решение, он поднял голову, взглянув в глаза Дамблдора с сожалением и мрачной решимостью.

— При всём уважении, сэр, вы меня понять не можете, — сказал он, медленно поднимаясь на ноги. — Иначе вы бы никогда так не поступили с человеком, которого называли лучшим другом.

Он пересек кабинет и уже собирался уйти, когда в тяжелой, удушающей тишине раздался усталый голос Дамблдора.

— Гарри, ты сам понимаешь, что схватка с Томом неизбежна. Ты слышал пророчество.

Подросток с силой стиснул дверную ручку дрожащими пальцами.

— К дьяволу ваше пророчество, — глухо прошептал он и, рывком распахнув дверь, буквально вылетел из кабинета.

Трое волшебников переглянулись в траурном молчании. Блэк начал было подниматься, чтобы последовать за крестником, но его остановил голос директора.

— Дай ему время, Сириус, — сказал он. — Сейчас ни я, ни ты не сможем помочь ему. Пусть немного побудет один.

С тихим вздохом тот рухнул обратно в кресло, прикрыв рукой глаза.

* * *

Следуя совету Дамблдора, Сириус решил не трогать Гарри хотя бы до ужина. Всё это время он провел в своем кабинете, гипнотизируя взглядом закрытую бутылку огневиски и анализируя уровень собственной безответственности и бесполезности. Снейп и Альбус, слава Мерлину, убрались восвояси. Блэк не особо понимал, чего добивался тем разговором директор. Неужели он всерьез думал, что Гарри разберется с собственными демонами за несколько часов и явится на ужин готовым к войне и во всеоружии.

Смешно право.

Даже по опыту зная, что такое потерять друга, Сириус не мог вообразить, каково мальчику осознавать, что ему нужно не просто принять его смерть, но и уничтожить то, что от него осталось. Размышляя о том положении, в котором оказался его крестник, Блэк всё больше приходил к выводу, что не смог бы убить человека с лицом Джеймса… даже если бы за этим обличием скрывался сам Дьявол. Так как же можно просить об этом пятнадцатилетнего мальчишку? Как ждать, что он примет правильное решение и после этого сможет продолжать жить дальше? И как Дамблдору хватает наглости без всяких зазрений совести требовать этого от ребенка?

Блэк сжал пальцы в кулак, чувствуя, как в груди закипает злость. Злость на директора за то, что вынуждал Гарри принять такое тяжелое решение, на Арчера за то, что заставил мальчика пережить эту потерю. На Волдеморта за то, что тот решил вернуться к жизни подобным образом. На Снейпа за то, что, Мордред бы его побрал, не оказал Гарри никакой поддержки (хотя чего он ждал от мерзавца?). На самого себя за слабость и беспомощность. На Гарри за то, что из кучи людей тот умудрился выбрать в качестве лучшего друга чёртова Тёмного Лорда. На судьбу в целом…

Скривившись, Сириус взмахнул рукой и бутылка, воспарив в воздух, вернулась обратно на полку. Не время сейчас предаваться унынию. Гарри нужен рядом хоть кто-то, способный если не помочь, то поддержать его. И если крестнику поможет хотя бы элементарное присутствие рядом человека, который заботится о нём, то Сириус не оставит его ни на мгновение. Решительно поднявшись на ноги, он вышел из кабинета с твердым намерением найти Поттера, но каково же было его изумление, когда, обойдя дважды весь дом и задний двор, он обнаружил, что того нигде нет.

В душе нарастала паника. Сириус влетел в гостиную, схватил с полки баночку с летучим порохом, сжав её так сильно, что начали болеть пальцы, и, сделав вдох, шагнул к камину, чтобы связаться с Ремусом и сообщить кошмарную новость, которую он сам боялся признать.

Гарри пропал.

* * *

На часах было три часа ночи. Блэк нервно мерил шагами гостиную, перебирая в голове все варианты предположительного места нахождения Гарри, которые они ещё не проверили. Ремус и Тонкс вернулись около двух часов назад, но ничего полезного не нашли. Поисковые заклинания не работали, из-за дождя волчий нюх оборотня не мог взять след Поттера, а Виви, которого Сириус отправил на поиски практически сразу же после того, как обнаружил пропажу, исчез и не вернулся, даже не отвечал на призыв. С Дамблдором они безуспешно пытались связаться уже четвертый час, но проклятый старик как сквозь землю провалился. В комнате висела гнетущая тишина. Никто не хотел озвучивать самые мрачные свои подозрения, но думали все об одном и том же. Гарри похитили. Возможно, он уже…

Блэк судорожно вдохнул и грязно выругался на выдохе.

— Сириус, присядь, — не выдержав, подал голос Ремус. — Уверен, с ним всё хорошо, он просто…

— Что? — рявкнул тот. — Гуляет? Посреди ночи? Серьёзно, Лунатик?

— Сириу…

— Мерлин, да что я за опекун такой?! — он в отчаянии взмахнул руками. — Гарри исчез буквально у меня из-под носа, а я даже не заметил! Нельзя было оставлять его одного!

Добравшись до противоположной стены, он развернулся на каблуках и пошел в обратную сторону, настолько захваченный собственными страхами и чувством вины, что когда прямо перед ним аппарировал Дамблдор, тот едва в него не врезался.

— Я получил сообщение, — директор выглядел встревоженным. — Что случилось?

— Что случилось?! — взорвался Блэк. — Может, вы нам расскажете, что случилось?! После всего, что вы наговорили Гарри, он пропал. Браво, Дамблдор! Вы умеете успокоить скорбящего подростка.

— Когда это произо… — Альбус замолчал на полуслове, когда послышался щелчок замка, тихие шаги, а после жуткий грохот и чертыханье.

Четверо волшебников в гостиной обменялись встревоженными взглядами. Первым опомнился Блэк, выскочив в коридор, где застыл, как вкопанный. У самого входа стоял Гарри, но волна облегчения, нахлынувшая на Сириуса при виде крестника, мгновенно сменилась паникой, когда он рассмотрел, в каком тот был состоянии: опираясь одной рукой о стену и чуть покачиваясь, Поттер сконфуженно разглядывал опрокинутую вешалку, его влажные от моросящего за окном дождя волосы липли ко лбу, а с расстёгнутой куртки и ботинок на деревянный паркет стекала вода. Позади него, прижимая руки к груди, переминался с ноги на ногу Виви, не сводя с хозяина расстроенного взгляда, но сам Поттер ни на эльфа, ни на крестного, внимания не обращал.

— Гарри! — ахнул Блэк, шагнув ближе, чтобы помочь ему.

Услышав голос крёстного, Поттер поднял голову, одарив того абсолютно счастливой улыбкой. Сириус остановился. Такой непринужденной радости он не видел в глазах Гарри уже очень давно, и тем более странно она смотрелась, учитывая обстоятельства.

— О, Сириус! — весело воскликнул он. — Ты не спишь? — его взгляд сместился за спину Блэка, где в таком же ступоре замерли Ремус, Тонкс и Дамблдор. — У вас вечеринка?

Блэк сощурился, внимательнее приглядываясь к подростку, который, с трудом сохраняя вертикальное положение, пытался разуться.

— Где ты был? — сдержано спросил он, стараясь не делать поспешных выводов.

Поттер пожал плечами:

— Гулял…

— О, правда? — медленно закипая, протянул Блэк. — И с каких же пор с неба льется спиртное?

Гарри взглянул на него так, словно ничего смешнее в жизни не слышал.

— С неба льется вода, Сириус, — весело хихикнув, сообщил он.

— Да ну? — он уже едва не рычал, — тогда где же ты подцепил эту забавную хмельную смешинку?

— А? — Поттер недоуменно моргнул, будто ни слова не понял.

— Я спрашиваю, Гарри, — процедил Сириус, чувствуя, как бушующая в груди злость сметает последние рубежи его терпения, — ты пьян?

Стоя на одной ноге, Поттер обратил на него круглые от удивления глаза и мотнул головой.

— Н-нет! — объявил он, но секунду помедлив в размышлениях, выпустил из руки ногу, с которой безуспешно пытался снять ботинок и свел большой и указательный пальцы так, чтобы между ними оставалось не больше дюйма. — Ну может вот столечко, — робко улыбаясь, признался он.

Сириус понял, что больше сдерживаться не может.

— Ты хоть понимаешь, что мы тут чуть с ума не сошли?! — гаркнул он, с трудом подавив желание схватить мальчишку за шкирку и трясти до тех пор, пока до него не дойдет, какую глупость тот совершил.

— Извините, — бросив попытки избавиться от обуви, Гарри побрел в сторону лестницы, оставляя за собой мокрые следы. — Я спать.

— Минуточку, — Блэк схватил того за рукав куртки, вынуждая остановиться на нижней ступеньке. — Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишься.

Крестник бросил на него долгий взгляд и развернулся всем корпусом к присутствующим.

— Хорошо, — легко согласился он. — Вы все были очень заняты, и я решил прогуляться.

— Попутно напившись до беспамятства? — колко уточнил Сириус.

— Я вполне впам-памя-памятсв… — он досадливо фыркнул. — Так вышло.

— Так вышло?!

— Ну я немного увлекся и… вот, — он развел руками обезоруживающе улыбаясь.

«Отлично! — в бешенстве думал Блэк. — Какой прогресс! Мы перешли от стадии отрицания до попыток алкогольного самоубийства всего за один день!»

«А кому нужно сказать «спасибо» за такой восхитительный пример для подражания?» — подозрительно напоминая интонациями Снейпа, глумливо поинтересовался внутренний голос.

Блэк послал его к чёрту, и всё же всколыхнувшееся в душе чувство вины немного усмирило гнев.

— Гарри, ты хоть осознаешь, что тебя пытается убить…

— Мой лучший друг? — на губах подростка по-прежнему играла улыбка, но навеянная алкоголем счастливая беспечность исчезла из его глаз. — Да, спасибо, я помню, — он обвел тяжелым взглядом помрачневших волшебников. — Вы не позволяете мне об этом забыть ни на мгновение.

— Мне жаль, — тихо вздохнул Дамблдор.

Блуждающий, расфокусированный взгляд Поттера остановился на лице директора и замкнулся на нём, приобретая поразительную остроту и ясность.

— Знаете что, профессор, — тихо сказал Гарри, — почему бы вам не засунуть свои соболезнования себе в задницу, а?

Сириус поперхнулся, пораженно уставившись на подростка. Ремус и Тонкс обеспокоенно переглянулись.

— Гарри…

— Скажите, директор, — проигнорировав крестного, продолжил говорить Поттер и с каждым словом его голос звучал всё тверже, — вас самого не тошнит от этого? В-все эти ваши тайны, интриги, м-манипуляция информацией? — он смерил директора ядовитым взглядом. — Меня вот т-тошнит. И не только от вас. От самого себя тоже тошнит, — Гарри поморщился. — Если бы я в своё время удо-удосужился хоть половиной тайн с кем-то поделиться, всего этого можно было из-избежать. Но нет, — он горько усмехнулся, — куда приятнее держать при себе свои важные секреты, да?

— Гарри, мне думается, ты…

— Когда вы собирались рассказать мне о крестражах, сэр? — перебил Поттер. — Или о планах Волдеморта в отношении собственного внука? Или о ритуале? Или о том проклятом пророчестве, из-за которого всё полетело к дьяволу?

— Гарри…

— Вы с самого начала его подозревали! — не дав ему договорить, крикнул тот. — С самого начала хотели избавиться от Тома, — он безрадостно, почти истерически рассмеялся. — Что ж, поздравляю, теперь у вас есть такая возможность. Ведь «Томаса Арчера никогда не существовало»!

— Ты не…

— Но знаете, что бесит меня больше всего? — улыбка на его губах стала почти дикой, а голос то и дело срывался. — Что и недели не прошло, как я узнал о… — он болезненно скривился. — А все, абсолютно все только и делают, что твердят мне, как я должен просто выбросить на помойку восемь лет своей жизни и убить лучшего друга. Будто и друга-то нет, и всё это было ложью! Будто он даже не стоит и мысли о спасении! — Гарри сердито стёр рукавом куртки скатившуюся по щеке слезу. — Но вы не понимаете! Никто не понимает, что всё это произошло по моей вине! — его судорожный вдох больше напоминал всхлип. — Потому что если бы не я, этого бы не случилось! Если бы не я, его бы не о-отравили! Если бы не я, Волдеморт не возродился бы в его теле! Но откуда мне было знать?! — он в отчаянии уставился на крёстного. — Откуда мне было знать тогда, к чему это приведет?! Я выбрал Тома! Даже если это означало начало войны! Даже если бы рухнул весь мир, я бы выбрал Тома! Я всегда выберу Тома! — его сбивчивая речь неожиданно прервалась, и Гарри замер, потеряно глядя в пространство. — Но я ошибся, — очень тихо произнёс он. — И вместо того чтобы спасти его, я всё разрушил, — изумрудные глаза в ужасе распахнулись, словно осознание всего сказанного обрушилось на него только сейчас, потом, будто выходя из транса, Гарри моргнул и поднял тусклый, помертвевший взгляд на Дамблдора. — И простите моё упрямство, но идите к чёрту со своими предложениями, — ровно произнёс он. — Я не стану убивать самого близкого человека в моей жизни.

Отвернувшись, он побрел вверх, тяжело опираясь на перила, никто больше не пытался его останавливать.

* * *

Майская ночь на Тисовой улице дышала тишиной и прохладой. Свет в окнах давно погас, ветер слабо качал верхушки деревьев, высаженных вдоль дороги, а в звездном небе не было ни облачка. Старый серый кот мирно дремал на крыльце одного из домов и лишь изредка подергивал кончиком хвоста или рваным ухом, когда до него доносился шелест листьев или шорох редко пролетающих над крышами ночных птиц. Но неожиданно в воздухе что-то переменилось. Кот открыл янтарные глаза и навострил уши. Тишина, окутывающая улицу, вдруг наполнилась предчувствием надвигающейся угрозы. Ветер стих и с ветки дерева с испуганным криком взмыла ввысь птица, быстро исчезая в ночных сумерках. Кот сел, настороженно осматривая улицу, шерсть на загривке встала дыбом и каждая клеточка в его теле будто вопила от ужаса, побуждая его бежать, не оглядываясь. Что-то надвигалось из тьмы. Что-то смертельно опасное. Ещё минуту вокруг было тихо, пока не послышалась серия негромких хлопков. Кот вздрогнул и припал к земле, наблюдая, как на дороге словно из ниоткуда появляются закутанные в черные балахоны люди. С каждым мгновением их становилось все больше. Они неподвижно стояли на месте, и скрытые белыми масками лица придавали им сходства со статуями, сотканными из тьмы и смерти. Подчиняясь инстинктам, зверь одним прыжком выскочил из укрытия и, прижав уши к голове, бросился прочь, но даже не успел добраться до ограды, когда сумрак озарила изумрудная вспышка, и мёртвый кот упал на аккуратный газон. Ветер робко шевелил серую шерсть, а желтые глаза безжизненно таращились в пустоту.

 

Беллатрикс опустила волшебную палочку, рассматривая убитое животное.

— Просто кот, — разочарованно констатировала она. — А я подумала — вдруг аврор.

Родольфус по левую руку от неё тихо вздохнул, но больше никто из Пожирателей как-либо комментировать ситуацию не стал. Все они молча смотрели на возглавляющего их мага, у ног которого свернулась кольцами исполинская змея. Волдеморт несколько мгновений медлил, осматривая безмолвствующую улицу, после чего взглянул на Нагини.

— Найди дом, о котором я говорил, и проследи, чтобы его обитательница меня дождалась, — приказал он.

Змея безропотно подчинилась, бесшумно заскользив вверх по улице. Проследив за тем, как она скрывается в ночных сумерках, он неторопливо двинулся вперед, рассматривая тёмные окна, за каждым из которых скрывались воспоминания.

Дом номер один. Чета Брэдвурк. Милейшие люди. Пример для подражания. Очень вежливые и учтивые. Настолько учтивые, что предпочитали игнорировать тощего лохматого мальчишку в уродливых круглых очках, которого явно морили голодом.

А вот ещё один примечательный дом с его законопослушными жильцами — мистером и миссис Колверт. Они так придирчиво следили за тем, чтобы на их замечательной улице царил порядок, что выпустили из вида факт жестокого обращения с ребенком буквально по соседству.

С каждой секундой в алых глазах всё сильнее разгоралась жажда крови.

Дом номер три. Любезные Уилкенсоны. Решили не заметить, что девятилетний мальчик замерзает насмерть практически у них под носом в канун Рождества.

Он был прав. Всегда был прав, считая магглов жалкими насекомыми, которые не стоят спасения и сострадания. Лишь в этом взгляды Томаса Арчера и Лорда Волдеморта всегда совпадали.

Наконец, дом номер четыре. Тёмный Лорд плавно развел руки в стороны и разжал пальцы — на ладонях вспыхнули языки оранжевого пламени, отражаясь демоническим светом в его глазах.

По губам скользнула предвкушающая усмешка.

— А теперь, господа, — произнёс он, обращаясь к Пожирателям. — Давайте напомним миру, почему нас следует бояться.

* * *

Арабелла Фигг спала, когда в двух кварталах от её дома буквально разверзлись врата Ада. Она спала, когда её многочисленные кошки будто обезумели, в попытке выбраться на улицу или спрятаться. Она не проснулась, когда через одно из открытых окон на первом этаже в гостиную проникла огромная змея. И лишь когда едва ли не весь Литтл Уингинг сотряс чудовищный взрыв, женщина распахнула глаза, испуганно озираясь по сторонам и пытаясь понять, что происходит. Но она не успела даже подняться с кровати, когда на неё навалилось нечто холодное и тяжелое, а мгновением позже тело оплели исполинские кольца, не давая пошевелиться. Она пыталась высвободиться, но хватка становилась только сильнее, едва не ломая кости.

— Что… что это такое?! — её визг превратился в сдавленный хрип, когда тиски сжались, не давая сделать вдох, а практически у самого лица, обнажив ядовитые клыки, раскрылась змеиная пасть.

В душе Арабеллы всё похолодело, когда она решила, что это будет последним, что она увидит в жизни, но неожиданно свет в комнате вспыхнул, на миг ослепив перепуганную женщину, и удивительно знакомый голос произнёс:

— Доброй ночи, миссис Фигг.

Она с трудом повернула голову, обращая затравленный взгляд на мальчика, который, скрестив на груди руки, приветливо улыбался ей с порога спальни.

— Томас! — сипло выдохнула она, стараясь не смотреть на огромную змею, зубы которой по-прежнему находись в опасной близости от её шеи. — Что происходит?!

Он насмешливо сузил глаза, цвет которых отчего-то показался Арабелле алым. На улице прогремел ещё один взрыв. Миссис Фигг бросила испуганный взгляд в окно, за которым в черном небе можно было разглядеть красное зарево пожаров и облако зеленоватого дыма в форме черепа со змеёй, выползающей изо рта. Арабелла задохнулась от ужаса.

— Это нападение Пожирателей?

— О да, — любезно отозвался Арчер. — Прислушайтесь к этим крикам ужаса. Разве не прекрасно?

Ее рот открывался и закрывался в немом исступлении.

— Ты с ними заодно?!

— Ну безусловно, — Том продолжал улыбаться и от этой улыбки Арабелле сделалось дурно.

— Но как ты мог?! Как же Гарри?

— И правда, а как же Гарри? — передразнивая её, пропел Арчер. — Мило с вашей стороны о нём сейчас вспомнить, — его глаза округлились, будто в изумлении, — и как странно, что за десять лет, пока его милые родственники отравляли ему жизнь, вы ни разу не задали себе того же вопроса. Хотя постойте-ка, — в наигранной задумчивости протянул он, постукивая пальцем по подбородку, — вы же были приставлены следить за тем, чтобы он жил счастливой жизнью обычного мальчика, а всех счастливых мальчиков обычно селят в чулан под лестницей и морят голодом, — по губам Тома скользнула маниакальная ухмылка. — Вы прекрасно справились со своим заданием.

Миссис Фигг открывала и закрывала рот, пока её парализованный ужасом и шоком разум безуспешно пытался осознать услышанное. Арчер тем временем бросил короткий взгляд на змею и издал тихий звук, похожий на шипение, та отпустила женщину и, плавно соскользнув на пол, исчезла за дверью.

— Ты змееуст? — потрясенно просипела Арабелла, боясь даже пошевелиться, ответом ей были лишь поднятые в лёгком недоумении брови, будто он действительно не понимал, что именно её удивляет.

В это время где-то в коридоре послышалось сердитое кошачье рычание, а после дикий вой и хрип. Перехватив полный отчаяния и страха взгляд Арабеллы, Том с наигранно извиняющейся улыбкой пожал плечами.

— Надеюсь, вы не против. Нагини голодная, а я всегда ненавидел ваших кошек.

— Ты пришел убить меня? — прошелестела она, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

— О нет. Вам, миссис Фигг, в сегодняшнем мероприятии отведена особая роль, — улыбка Тома превратилась в оскал. — И в силу того, что вы, как никто печетесь о благополучии Гарри, передайте заодно ему мою глубочайшую благодарность, за помощь в возрождении Тёмного Лорда.

 

От автора// Всем привет!

Извините за задержку, вычитка главы в этот раз заняла много времени, потому что ма-а-амочки! Я ждала её 8 лет! 24 декабря 2010 года была опубликована первая глава Осени и незадолго до этого в голову мне пришли две сцены, ради которых собственно и были написаны все 5 частей (даже интересно, догадаетесь вы что это за сцены или нет) =)))

Конечно, с тех пор, как я начала фик, многое в сюжете и самих героях поменялось, что-то я убрала вообще, что-то переделала, что-то забыла, но эти сцены остались практически без изменений в том виде, как я их придумала. И мне просто не верится, что я вообще до этого дня дожила =))) Хочется ещё раз сказать огромное спасибо, всем вам: кто это читал, комментировал, помогал, вдохновлял и всячески побуждал меня продолжать работать над серией. Без вас я бы так далеко не добралась.

А ещё не могу не заметить, что всей серии скоро исполняется 8 лет и столько же лет на момент повествования длится дружба Гарри и Тома…

Которую я собственно в этой главе забила почти насмерть… /тихо плачет/

Но ничего, впереди шестая часть и вдруг всё ещё закончится хорошо? =)))

А тем временем до финала 5 части 1 глава и эпилог, но их мы уже увидим в Новом Году.

С Наступающим праздником, друзья!

С любовью,

Ваша Рэйя.