Ты не один (джен)

Эрик

После завтрака Чарльз решил начать обучение с Алекса, а мне остались Шон и Хэнк. Телепат где-то отыскал одинаковые серые спортивные костюмы мне, себе и парням. Мне интересно, чего у него дома нет? Он даже про бункер упомянул! Бункер!

Он выделил нам пустой зал, который мы предварительно убрали и проветрили. И теперь я стою перед двумя мальцами, которые в жизни никого толком не били. Я, наверное, выгляжу слишком строго, потому что они нервничают.

Ну, и на что Чарльз надеялся, когда предложил мне учить их драться? Из меня никак не выйдет нормальный тренер. Что мне говорить этим не знающим жизни младенцам.

Шон чешет веснушчатый нос, при этом не сводя с меня внимательного и чуть смущенного взгляда. Хэнк переступает с ноги на ногу. Он перестал меня бояться, но продолжает относиться ко мне с отстраненностью.

Просто учи их тому, что знаешь и умеешь, хотя бы отчасти. Если они будут плохими бойцами, то у тебя не будет шансов победить Шоу.

Я начинаю говорить:

— Когда вы выступите против Шоу и его сообщников, битва будет не на жизнь, а на смерть. Они вас жалеть не будут, и, как только вы дадите слабину, вас сразу же убьют, — мои слова их пугают. Но я не собираюсь с ними сюсюкаться, они должны быть готовы ко всему, что их ждет. — Вам надо научится использовать все ваши преимущества, все ваши способности в битве. Иначе, вы умрете.

Чарльз

У Алекса самые сильные способности из всех собранных нами мутантов, но он также хуже всех ими управляет. Поэтому я взял его первым на обучение.

Я еще точно не решил, как буду учить его, но начало положить стоит. Прихватив один манекен из маминой мастерской (она была модельером), предварительно с ним попрощавшись, так как ему предназначено быть мишенью, мы спускаемся в бункер. Он небольшой. Изнутри похож на ангар — размером и своей схожестью на лежащую на боку половинку цилиндра.

— Мой отец очень серьезно относился к возможности ядерной войны, — объясняю Алексу наличие бункера в особняке.

Поднимаю рычаг, приводя в действие генератор. Помещение сразу же озаряется светом, открывая нашим глазам голые каменные стены. Отец так и не успел его обустроить.

Приглашаю парня идти за мною к противоположному концу помещения и продолжаю: — Поэтому он и сделал этот бункер. Я подумал, что мы могли бы использовать его, как полигон.

Алекс нисколько не удивлен тому, что в этом «дворце» есть еще и бункер. Но его вид не внушает парню доверия.

— А я не пробью стену? — спрашивает, ставя манекен ровно посереди боковых стен.

Усмехаюсь. Я никогда не забуду сколько разных ученых, инженеров и профессиональных работников пригласил мой отец, чтобы спроектировать и построить «самый надежный бункер на Земле». Тогда я не мог отделаться от постоянного притока мыслей и чувств этих взрослых мужчин и женщин, которые были похожи на смесь непонятной мне тарабарщины из терминов и логических цепочек, со знакомыми мне чувствами и мыслями.

— Он сделал его для защиты от ядерной бомбы, тебя они наверняка выдержат.

— Иногда случаются неприятности.

Как-то слишком пессимистично. Но это понятно. Алекс не верит в свои силы. Вообще. Из-за смерти женщины, которую он случайно задел лазером, он стал еще больше бояться своих способностей и того, что они могут сделать. Он не знает, как взять их под контроль и не верит, что когда-нибудь сумеет.

— Силой надо управлять, а сейчас она управляет тобой. Поэтому мы здесь. Будем тренироваться.

Мы отходим на несколько ярдов и встаем напротив манекена. Парень расправляет плечи и концентрирует взгляд на белой женской фигуре. Он уверен, что ничего не получится, но больше ничего по этому поводу не говорит, а я пока не поднимаю эту тему. Он несколько мгновений пристально смотрит на манекен и, неожиданно, словно только вспомнив обо мне, поворачивает голову и говорит:

— На всякий случай вам лучше отойти.

Понятно. Отхожу на несколько шагов назад. Но Алексу этого недостаточно:

— Нет, я имею в виду выйти отсюда.

Усмехаюсь.

— Приятно провести время.

Останавливаюсь у дверей и спрашиваю:

— Дверь закрыть?

— Да.

Ладно. Закрываю дверь.

Я еще ни разу не видел способности Алекса в живую. Только его и других мутантов воспоминания дали мне определенное представление о них. После выхода из тюрьмы парень использовал способности два раза. На статуе, при знакомстве с мутантами и на Шоу, когда Армандо попросил прикрыть его. Никто не знал, что его лазерный диск только усилит силы Шоу, — что тот превратит его в небольшой сгусток энергии и заставит Дарвина проглотить его…

Не стоило мне об этом сейчас думать. Настроение сразу же портится. И я вновь ощущаю усыпленное до этого времени чувство утраты.

За дверьми стоит тишина. Поддаюсь искушению и читаю мысли парня. Он всячески пытается настроиться и сконцентрироваться, чтобы попасть точно в цель. Но ему это совершенно не удается. Он считает, что эти тренировки бессмысленны, и что ему не получится попасть в манекен.

— Начинай, как только будешь готов! — кидаю ему, и мои слова ускоряют процесс; из бункера раздается звук похожий на мгновенно вспыхнувшее пламя.

Прекрасно. Открываю дверь и замираю.

— О, Боже!

Оказывается «самый надежный бункер на Земле», оказался не таким надежным. Не знаю, что именно могло воспламениться под действием лазера, но стены и пол исполосаны огнем там, где его задевали диски. А манекен, кстати, не тронут.

Быстро хватаю ближайший огнетушитель и принимаюсь тушить огонь. Но он не гаснет, несмотря на все мои попытки. И стоит мне отойти от уже, как казалось, потушенного места, огонь появляется там вновь. Воздух наполнен дымом и в нем остается все меньше и меньше кислорода. Алекс же стоит и равнодушно смотрит на все мои попытки убрать последствия нашей неудачной тренировки. И меня это начинает злить. Не пытаясь как-нибудь понять причину его поведения, я выхожу из себя:

— Алекс, не стой на месте! Возьми пожаротушитель и помоги мне!

— Чего вы на меня кричите?! — обижается Алекс и наконец начинает двигаться. Направляется в сторону пожаротушителей. — Я вас предупреждал.

— Извини, Алекс, но на поле боя ты можешь убить одного из своих напарников! — говорю все еще раздраженно первое, что приходит в голову и сразу же понимаю, что зря. Наши мозги одновременно воспроизводят образ Дарвина перед смертью. Алекс замирает спиной ко мне, и я чувствую, как больно ему от моих слов.

— Он попросил меня прикрыть его! — кричит он, разворачиваясь.

— Алекс, это не то, что я имел ввиду. Прости, я…

Но он не дает мне договорить:

— Я не хотел в этом участвовать! Это не моя вина! — выкрикивает он и убегает.

Черт! Ну и дурак же ты, Чарльз!

Я не могу пойти следом за Алексом, оставив при этом пожар непотушенным.

Черт!

Продолжаю тушить огонь.

Я не должен был выливать на парня свое плохое настроение. И тот факт, что я телепат делает меня вдвойне, нет, втройне виноватым. Во-первых, я мог настроиться на волну мутанта и понять его поведение, а, во-вторых, из-за того, что я знаю его мысли, мне известно, как больнее задеть его. Конечно, я не хотел этого, и это произошло непроизвольно. Но это не оправдывает меня.

Эрик

Я понимаю, что из Хэнка не получится хорошего бойца, когда замечаю, что он категорически не пользуется своими способностями. Шону хорошо удается отбиться от различных железяк и от меня при помощи ультразвука, да и из ближнего боя он может выйти победителем благодаря своей проворности. А Хэнк… Ну, ботаник он и есть ботаник. В бой его с такими показателями я точно не пущу, это будет равняться верной смерти.

— Хэнк, ты свободен, — говорю я, как только замечаю в окне пробегающего мимо Алекса. Он чем-то сильно расстроен. И это странно. Неужели Чарльз его обидел? Что-то не верится. Где тогда сам телепат? Насколько я его знаю, тот не может, обидев человека, оставить это надолго.

— Хотя нет, постой.

Ученый останавливается в дверях, смотрит на меня, убрав мокрую от пота челку с лица.

— Шон, сбегай к Алексу, и узнай, что случилось, а мы с Хэнком пойдем к Чарльзу.

Шон срывается с места и бежит в том направлении, в котором скрылся Алекс, а мы с Хэнком идем в бункер.

* * *

Как только мы оказываемся на ступеньках, ведущих вниз к бункеру, нас приветствуют странный запах чего-то горящего, желтые блики от огня на стенах и звук работающего пожаротушителя. Мы с Хэнком быстро сбегаем по ступенькам и заходим в ангароподобный каменный бункер в нескольких местах охваченный огнем. Чарльз ходит в противоположном конце помещения и пытается потушить его. Рядом стоит белый манекен, не тронутый огнем.

В голове сразу же выстраивается цепочка произошедших событий — Алексу надо было разрубить лазерами манекен, но ему не удалось, вот все и горит. Но я все еще не могу понять, что случилось после. Неужели Чарльз накричал на мутанта? Что-то это на него не похоже.

Ладно, об этом после. Хватаю пожаротушитель и присоединяюсь к другу, следом за мной повторяет ученый. Чарльз смотрит на нас и ничего не говорит, только благодарит взглядом. И я замечаю, что он на себя зол. Видимо, он все-таки сказал что-то такое Алексу, что того сильно задело. Но все равно, это не оправдывает Алекса — ему нельзя было бросать Чарльза наедине пожаром.

Но что могло вывести телепата из себя? Не думаю, что сам Алекс. Скорее всего, тот был просто последней каплей — тем, на кого можно вылить все накопившиеся эмоции. С утра телепат был спокоен и даже весел, а сейчас мрачнее тучи. Тренировка с мутантом ему о чем-то напомнила. Только о чем?

Точно. Дарвин.

Теперь все встает на свои места. Алекс же был одной из причин смерти Армандо, — Шоу воспользовался его способностью, чтобы убить Дарвина. Но все равно как-то не верится, что Чарльз обвинил Алекса в смерти Дарвина.

К тому времени, как мы заканчиваем тушить, Чарльз полностью берет себя в руки.

— Хэнк, ты составил список оборудования, которое тебе нужно? — спрашивает ученого, тот кивает. — Тогда принесешь его мне, чтобы я сделал заказ, и… — он кладет пожаротушитель на место. — …надо придумать что-то такое, что сфокусировало бы лазеры Алекса из дисков в луч.

Глаза ученого оживленно загораются.

— У меня уже есть идея, — и он вылетает из бункера, оставляя нас с другом наедине.

Было бы у него столько прыткости в бою, цены бы не было. Но ученый в команде тоже незаменимая вещь.

Поворачиваюсь к телепату и вопросительно поднимаю брови. Говорить не надо, он и так поймет, что меня интересует.

Чарльз

Эрик вопросительно поднимает брови. Весь его вид дает понять, что он и так уже понял, что произошло, но все-таки хочет услышать от меня, детали.

Да уж. Об этом говорить не хочется. Но я знаю, что надо. Если я начну копить в себе все грызущие меня изнутри мысли и чувства, то ни к чему хорошему это не приведет. Я снова на км-то сорвусь.

— Выйдем? — в бункере от кислорода практически ничего не осталось. От этого уже кружится голова и першит в горле.

Друг кивает, и мы выходим. Солнечный свет кажется слишком ярким, и мне не сразу удается привыкнуть. Свежий воздух, очищая легкие от дыма, помогает мне собраться с мыслями и полностью успокоится. Сделав еще несколько глубоких вдохов, я начинаю говорить:

— Я накричал на Алекса. Сказал ему, что на поле боя он может убить кого-нибудь из своих напарников…

Эрик удивленно поднимает брови. Он явно ожидал большего.

— И все?

Интересно, а что думал он? Конечно, все.

— Да, Эрик, но это прозвучало так, словно я обвиняю его в смерти… Армандо.

Снова внутри что-то сжимается от чувства утраты. Эрик хватает меня за плечи и поворачивает к себе. Теперь мы смотрим друг другу в глаза. Он твердо произносит:

— Чарльз, мы уже говорили об этом. Ты не виноват в его смерти как и Алекс. Сейчас идет война и потери неизбежны.

Мне бы его спокойную уверенность…

— Я знаю, но поделать с собой ничего не могу, — убираю его руки с плеч. — Но я не могу быть спокойным, когда мутанты, за которых я ответственен, умирают. Ты не понимаешь, Эрик! Когда я определял нужны они нам или нет, я узнал о них все. Их детство, привычки, цели, мечты. Все! Я знал Армандо так же хорошо, как знаю Рейвен! Он был не просто очередной мутант, а…

Голос срывается, и я замолкаю. И вот я снова сорвался. Все это время, что я кричал на Эрика, он молча и пристально смотрел на меня. Ощущаю от него только, что он что-то обдумывает, а чувства от меня скрыты.

— Прости, — извиняюсь у друга.

Мне не стоило поднимать голос. Черт, да что за день такой? На каждого срываю эмоции, словно совсем уже потерял контроль над ними. Как жаль, что то чувство умиротворения, что я вчера получил на крыше, не получилось сохранить надолго…

— Нет, ты прав, — совершенно спокойно отзывается Эрик. — Для меня эта потеря была не такой тяжелой, как для тебя. Но послушай меня, — он снова берет меня за плечи и заглядывает в глаза, — то, что ты будешь обвинять себя в смерти Дарвина, тебе нисколько не поможет. Тебе стоит принять его смерть, как смерть героя, готового пожертвовать собой ради члена команды. Иначе ты будешь дальше кричать на ни в чем не повинных мутантов.

Эрик прав. Мне стоит принять смерть Армандо. И перестать себя накручивать по этому поводу. Но получится ли у меня?

Не знаю. Сомневаюсь.

— Да, я знаю.

Эрик хлопает меня по плечу и переводит тему разговора:

— С Хэнком по поводу его способностей надо будет хорошенько поработать. Он ими не пользуется, а для борьбы они ему необходимы.

— Ясно, мы этим займемся.

После разговора с Эриком, все-таки, на душе стало легче. От чувства утраты я не избавился, но оно перестало так сильно давить на меня. И это плюс. Большой плюс.

Примечания:

Позволила себе вольность и упустила тот факт, что в фильме упоминается отчим, а не отец. Сильно не бейте, больше не буду)

<Феникс>

Здесь плакала бета..