Ни разу не фея (джен)

— Что?

Призрак ехидно улыбнулся.

— Не ожидала, сестрица?

Потерла переносицу. Признаться, записи в дневнике создавали образ вполне адекватной девчонки, хотя я не шибко верила в чувства Мелиссы к Райдо. Было в них что-то… Потребительское? Она цеплялась за него, как за спасательную шлюпку в океане — Райдо не только был первым, кого она встретила в этом мире, он оказался единственным, кто захотел помочь.

За исключением фей Любви, разумеется. Но к тем Мелисса относилась… Кхм… Неоднозначно.

И все же слабо верится, что этого было бы достаточно, если бы… Ничего не случилось.

— Райдо убили, да?

Ира неопределенно пожала плечами.

— Не знаю. Мы не успели узнать, что к чему.

Кири захрапела так громко, что разбудила саму себя. Зевая, она вылезла из-под моей кофты и посмотрела на Иру. Несколько мгновений ее взгляд был сонным, но вот пикси нахмурилась и испуганно завизжала.

— А я говорила, — складывая руки на груди, сказала я. — Неизвестно чем кончится путешествие.

— Кончится?! — пискнула Кири, обхватив себя. — Мы что, погибли?!

— Причем самым трагичным образом.

Кири сделала сальто назад и, не рассчитав, влетела в спинку дивана. Очевидно, ощутимый удар о высохшую обивку заставил ее сомневаться в моих словах.

— Ты плохая фея!

— Какую выбрала, — пожала плечами.

— Я с тобой не разговариваю!

Кири обиженно всплеснула руками и плюхнулась рядом на диван. Подумав с секунду, она коротко хмыкнула и повернулась ко мне спиной, на что я усмехнулась.

— Ты уже получила пикси. Это хорошо, — заметила Ира. — Тогда все становится проще.

— А подробнее?

— «Обезличивание» покажет кто друг, а кто враг. «Истине» под силу открыть все скрытое: прошлое, настоящее, иногда будущее. Но будь осторожна им можно воспользоваться лишь раз, поэтому лучше всего потратить на злодея.

Краем глаза заметила, как Кира развернулась обратно и будто бы нехотя прислушалась к нашему разговору.

— Я думала единственное заклинание, которое подействует на злодея, это исцеление или спасение. Честно говоря, Мелисса так его описала, что ничего непонятно.

— Нет, их два. И оба одноразовые. То, о чем ты говоришь, названия не имеет, как и точного механизма действия. Это что-то вроде воли феи Любви — искреннего желания помочь своему злодею обрести покой. Что пожелаешь, то и случится. Оба заклинания слишком мощные, чтобы использовать их хотя бы дважды.

И я не буду шутить про покой Валтора под землей — это банально. Но в целом было бы неплохо, если бы в комнате меня ждал миллион, нет, лучше миллиард искр. Шутки шутками, а с такой суммой можно укатить куда угодно, возможно, даже в родной мир. Поможет ли это Валтору… Какая разница?

— Нет, материальные вещи так получить нельзя, — словно прочитав мои мысли, ответила фея. — Тебе необходим Чармикс, чтобы увеличить резерв магической энергии. Поторопись, Валтор ждать не будет.

— Откуда ты знаешь?

— Мы многое знаем, — с тоской протянула Ира. — Домино заполнено призраками, среди них есть нимфа Дафна. Она самая сильная из нас и способна появляться у озера Роккалуче.

Я тихонько взвыла. То есть можно было не тащиться к черту на кулички?!

— А призрак Мелиссы случайно нигде не блуждает?

— Я не встречала никого из поместья Райдо.

Вопрос в том остались ли они живы.

— А огненные сирены?

Ира по-странному посмотрела на меня.

— Их всегда было мало, и далеко не каждая сирена захочет служить Фениксу.

Что-то я совсем запуталась.

— Дело в том, что появление сирены не добровольный процесс. К сожалению, это всё, что мне известно.

— Это значит, сиренами не рождаются, а становятся?

Ира кивнула. Как будто бы дело принимало еще более крутой поворот.

Помню, когда мы искали информацию о сиренах, нашлось не так много. Вернее в энциклопедиях о расах писали про водных сирен, что жили в водах Мирового океана, и обыкновенных. Об огненных информация была только в легендах Домино, и если бы не наличие крылатой заразы под боком, я бы вообще не поверила в их существование. Но раз это не отдельная раса, а механизм становление сиреной неизвестен, Аполлон мог превратиться один. То есть его родные уже давно умерли от старости и он зря их ищет…

— А как помочь тебе?

Ира непонимающе наклонила голову в сторону.

— Учитывая, что ваша вселенная оригинальностью не блещет, вывод напрашивается сам собой: у тебя здесь неоконченное дело. А это, значит, что ты, подруга, все же где-то накосячила. И если я могу это исправить, лучше обсудить это сейчас.

Ибо морозиться еще раз я попросту не собираюсь.

— Пойдем за мной. — Ира подплыла к висящему на стене ковру. — Проведи от рога единорога к цветку лотоса.

Я моргнула. Потом ещё раз моргнула, понимая, что что-то в этой жизни все же не складывается. На стене висел ковер — тот самый с непонятным цветочным рисунком в коричневой гамме.

— А-а-а… Кажется, я слишком стара для этого дерьма.

Выловила из веренице цветов нечто отдаленное похожее на лошадь и провела пальцем к угловатому пятну. Ковер под довольный смешок Иры дернулся и свернулся в угол комнаты, а передо мной открылся очередной коридор, закрытый чавкающим розовым барьером.

— Любите же вы всякую дрянь.

— Исключительно из соображений безопасности.

Я поманила Кири за собой и вместе с ней пересекла барьер. Мы вышли в комнату с круглым каменным столом, на столешнице которого была изображена карта звездного неба. Вся секретность этой комнаты убивалась одним окном от потолка до пола. Но судя по ряду толстых линз, направленных на стол, оно здесь не красоты ради.

Хм, а пустые стены вовсе не пустые — на них что-то написано.

Зна…ие …вое

Эпо…ни…ус …анет в ряд с Ант…с

…мение вто…

В гар…ичес… точке магичес… энер…я сменит пол…ость трижды за неровный час

З…ение третье

В мир вор…ся мятеж… дух

— Когда-то феи Любви предсказывали приход других фей и злодеев. Мы уже не были способны на это и многие другие вещи.

Ира с тоской коснулась окна.

— Наши предшественницы создали защитный барьер, резонирующий с магией любви. Благодаря ему никто не сможет сюда зайти без нашего позволения, но, — ее полупрозрачное тело разделилось надвое и снова соединилось в единое целое, — на территории школы должна остаться хотя бы одна фея Любви.

— Вынуждено, да?

Призрак кивнул.

— Нас трое. Я единственная имею видимую форму, но никто из нас не считается полноценной феей.

— И вы втроём заперты, — закончила за нее я. — Но я не могу остаться здесь. Сама понимаешь.

Надеюсь, Ира не будет уговаривать вернуться после победы над Валтором. Убежище это, конечно, хорошо, но добровольная тюрьма — так себе.

— Разрушь барьер, я расскажу как это сделать, но пообещай, что откроешь новую школу в безопасном месте.

Я изогнула бровь. Ира пытается умаслить собственную совесть? Да мне в принципе не жалко, главное, чтобы это было обыкновенное обещание, а не магическая клятва, после которой можно двинуть коней.

— Попытаюсь. Не смотри так на меня. Не люблю обещать то, что не смогу выполнить. Вдруг меня вообще прибьют? Если все будет хорошо, то обязательно попробую.

Но когда у нас было все хорошо?

Очевидно, Ира, если и волновалась за судьбу школы, то не так сильно как за себя, поэтому она скупо кивнула и указала на стол.

— Коснись рукой центра стола и скажи: «Наследие Звёзды, открой свою суть фее Любви».

Дальше последовала фраза то ли на латыни, то ли местном языке. Переводчик Фарагонды зашалил и попросту не перевёл ее. Пришлось повторять наобум. Часть каменной плиты исчезла. Я запустила руку в образовавшееся углубление и, нащупав что-то гладкое и холодное, вытащила на свет. Это был обыкновенный стеклянный шар, внутри которого танцевали приторно-розовые разводы.

— Разбей, — прошептала Ира. — Барьер исчезнет, и мы станем свободными.

Нездоровый блеск в ее глазах смутил, но я решила, что вредить мне абсолютно не выгодно, а после стольких лет заключения в подобном месте можно и не так отреагировать на спасение.

Шар упал на пол и разлетелся на куски. Все вокруг содрогнулось от невидимой волны и… Все.

— Спасибо.

Ира впервые с нашей встречи искренне улыбнулась. Она закружилась в воздухе, расставила широко руки и рассыпалась искрами.

Повисла тишина. Только я решила, что наконец-то все прошло хорошо, как оконное стекло хрустнуло, стены комнаты задрожали, а по потолку пробежало несколько трещин.

Черт!

— Превращение!

К счастью, магия поддалась — костюм в миг облепил тело, а крылья зашумели за спиной.

Я схватила рюкзак и, прижав Кири к груди, выпрыгнула из окна. Стекло резануло кожу и с грохотом разлетелось по сторонам, а я с самым позорным криком прыгнула в пропасть.

Кое-как выровняла полет — Кири беспокойно вылезла из моих рук и замерла рядом.

Крылья дрожали. Нет, это дрожала я. От холода. От мертвецкого холода.

«И кто придумал полуголый фейский прикид?!» — нервно подумала я.

Стоит отдать феям Любви должное — с воздуха не разглядеть ни намека на жилище. Скорее всего окна, дымоходы и все остальные прелести цивилизации скрывала магия, но теперь клубы пыли вырывались прямо из-под земли.

Там же Уайт и Аполлон! Ира же знала, что я не одна! А если бы я не позвала с собой Кири? А если Аполлон не успел перенести Уайт наружу? Ну почему нельзя проявить хоть чуточку доброты и сообщить, что у тебя в планах уничтожить целое здание! Хотя бы тому человеку, который тебя спас, черт возьми!

— Аня, у нас проблема…

Ясень пень, проблема! Я ни черта не вижу в этом белом мареве! Да с моим топографическим кретинизмом я не понимаю с какой стороны горы был вход!

Раздался грохот — противный, трескающийся. Я посмотрела в сторону звука и внутри все оборвалось. Верхушка горы оказалась вовсе не верхушкой — это был снежный монстр, который судя по злющим глазам не собирался просыпаться ближайшие сотню лет. В отместку за пробуждение он набрал в когтистые лапы ком снега с промерзшей землей и бросил в нас.

Мы с Кири кинулись в рассыпную, но я двигалась слишком медленно — в живот прилетел кусок льда, и от боли потемнело в глазах. Уже через мгновение я приближалась к взявшейся из ниоткуда расщелине. Сил хватило лишь на хиленький щит — земля встретила очень и очень больно.

А за ней последовала тьма.

* * *

Я очнулась уже в теплой одежде. Рядом беспокойно бубнила Кири.

— Я исцелила все раны, но полностью истратила твой магический резерв.

Сонно кивнула — иметь пикси полезно. Тело на удивление ощущалось легким, но замершим. Подняла голову — вот же попала! Не удивлюсь, если это единственная яма в округе. И ведь глубокая, зараза.

— Превращение, — скомандовала тихо, но ничего не произошло.

— Ты что, не слышишь меня?

А, точно. Поежилась. Слышать-то слышу, но состояние такое, словно я пробежала целый марафон и плюхнулась от усталости. Короче говоря, слушать пытаюсь, но все равно половина проходит мимо.

— Холодно как, — растирая плечи, пробубнила я. — Сколько ждать возвращения магии?

— Примерно сутки.

— Сутки?!

— Твой организм работает на поддержание тепла, а не на восполнение магической энергии.

— Как же так? — прошептала я небу.

Серому, нелюдимому. Сквозь густые облака тянулись вереницы снежинок, отчего на глаза начали наворачиваться слезы. Ладно, драконы — там было тепло и людно. Ладно, Даркар — мне помогли. Но сейчас я одна! Пикси не считаю по вполне объективным причинам — Кири уже заползла под куртку, и ее дрожащее от холода тельце скорее усиливало тревогу, чем успокаивало.

— Тебе нужно получить Чармикс как можно скорее. Тогда запас магической энергии не только увеличится, но и восполнится.

Я нервно засмеялась.

— Если бы я могла вот так просто получить Чармикс, то уже бы получила. — Серьезней добавила: — Лети без меня, пока окончательно не замерзла. Если не найдешь Аполлона и Уайт, так хоть спрячешься где-нибудь от холода.

— Пикси не бросают своих фей! — возмутилась Кири. — Даже если они такие вредные, как ты!

«Ну и дуры», — подумала я.

— Ты на пороге получения Чармикса. Осталось немного.

— Пикси чувствуют, когда фея получит Чармикс?

— Я, по-твоему, зачем за тобой отправилась?! Каждая феечка чувствует приближение Чармикса, иначе вы, феи, его бы не получали.

Интересно, но мало что меняет. Хах, нет, не так — верится с трудом. Вот.

— Какая же ты упрямая фея! — зло воскликнула Кири. — Все у тебя под носом, ты могла получить Чармикс давным-давно!

Я раздражённо фыркнула.

— Легко тебе говорить. Ты же у нас что-то там чувствуешь и ожидаешь. Но я не обязана соответствовать вашим дурацким правилам. И мир ваш тоже дурацкий! Все наперекосяк!

Кири обиженно выползла и отлетела в сторону. Ее крылышки забились как у надоедливого комара, чем выбесили меня ещё больше. Руки и ноги уже онемели от холода. Я умру здесь — ни Уайт, ни Авалон, ни спасательная экспедиция не успеют меня найти. И что раздражало — предупреждала ведь Фарагонда! Мало того, что предупреждала, Винкс ведь так и лишились двух человек! А я решила, что самая умная! Справлюсь хоть здесь!

— Говорила мне Чатта с тобой не связываться.

В ее голосе промелькнуло то ли сочувствие, то ли снисхождение — я вскипела окончательно.

— Конечно, говорила! Я же нигде и никогда не буду хороша! Ни талантов, ни ума, ни симпатичной мордашки в конце концов! Вечно как говно в проруби — не тону, но и не нужна никому!

Кири широко раскрыла глаза.

— Фея и то бракованная! Да Валтор опасности во мне не видит, раз свалил по своим злодейским делам. Думаешь, он поверил, что я не буду ему мешать? Да мы виделись с ним два раза!

— Аня…

— Да что Аня? Что мне тут признавать? Я это давно признала.

Все равно все попытки хоть что-то изменить оканчивались неудачей! Что ещё от меня нужно? Из глаз брызнули позорные слезы. Ну вот, развела сырость посреди замершей ямы. Тоже мне спасительница измерения нашлась!

— Ваши божки ошиблись, — голос звучал хрипло, — нашли кого сюда вытащить. Впрочем, — я усмехнулась сквозь слезы, — и Мелисса оказалась плохим выбором. Такая же бесполезная. Этому миру не хватает спецов по подбору кадров.

— Кто сказал Аполлону, что Алина не обязана быть полезной? Чем ты хуже?

Ага, значит кое-кто не спал, а подслушивал…

— Не сравнивай. Алинка была создана как моя копия, вот только она быстро тут освоилась: и работу нашла, и в квартире обустроилась, и живёт себе в радость.

— Но ты ведь не знаешь в радость или нет, — растерянно прошептала Кири.

— А разница? Понятно дело, что не знаю, ну и что? Разве так тяжело объективно оценить со стороны? Алина хорошо приспосабливается. Аполлон обладает невероятными способностями. Уайт умна до безобразия, а сейчас ещё и Феникс. И одна я какая-то там бесполезная фея Любви. И ладно, так было бы здесь, но ведь в моем родном мире Светка потрясающе готовила и всегда бесподобно выглядела, Димка чинил любую технику с закрытыми глазами, Венька знал историю Россию вплоть до Рюрика и вел самые интересные экскурсии по Москве, а Вася был мастером на все руки по части ремонта: если что-то протекло или отвалилось, это к нему.

— Ань, каждый из нас уникален, — просипела Кири. — Я по меркам пикси неправильная — слишком шумная, неряшливая и недружелюбная. Но разве это делает меня неправильной пикси?

— Я обычный представитель серой массы. Такие героями не становятся.

«Именно, — подумала я, — не становятся».

* * *

Тем временем неподалеку…

Уайт попала на поверхность прежде, чем поняла, что что-то пошло не так. Аполлон буквально вцепился в нее и перенес туда, где они появились изначально. По земле пронесся грохот.

— Там же осталась Аня! — испуганно вскрикнула она, указывая на гору.

Аполлон молчал.

— Верни нас обратно.

— Тихо! — прошипел он в ответ. — Я думаю.

Когда осело снежное марево, Аполлон зашипел — к небу потянул лапы снежный монстр. Он глухо взревел, бросая куда-то в сторону ком снега и земли, и затопал, отчего все затряслось.

— Мы должны туда вернуться!

— Она сказала тебя защищать. Я должен тебя защищать.

«Должен», — повторил Феникс.

— Но Аня погибнет без нас.

После недолгого молчания Аполлон раскрыл крылья и бросил:

— Оставайся здесь, а лучше спрячься. Я верну Аню, но дракона ради не делай глупости и не отвлекай меня.

С глухим хлопком он сорвался с места и полетел в сторону горы.

Уайт поджала губы. Внутри крепла злость. С одной стороны он прав, с другой — разве она за себя не постоит? Разве не справится с монстром с помощью Энчантикса? Да, здесь холодно, и магия утекает как песок сквозь пальцы, но…

«Я справлюсь лучше. Доверься, фея».

Уайт вздрогнула. Довериться темному богу?

«Я же доверился тебе».

Уайт вспомнила момент получения Энчантикса. Это был особенный момент во всех смыслах. Но…

«А был ли у тебя выбор?»

«Конечно. Довериться или выжечь из тебя как можно больше светлой магии и лишить статуса феи».

Врал ли он? Уайт не знала.

«Я мог бы сделать это прямо сейчас, но не стану».

Первое время Феникс пытался взять под контроль тело с помощью агрессии и угроз. Теперь он сменил тактику, и Уайт бы держаться ещё стойче, чем раньше, но…

— Святой дракон! — воскликнула она, когда чудовище неожиданно завыло и разметало снег и землю вокруг.

Фея отпрыгнула, чтобы не попасть под удар. Где-то в вышине сверкнули золотые крылья. Как Аполлон собрался искать Аню, когда там свирепствует монстр? А ведь каждая секунда на счету.

«Решайся!» — прогремел Феникс внутри.

«Хорошо. Делай».

Сложно сказать, что заставило ее принять такое решение: усталость, желание дать второй шанс отвергнутому существу или банальный расчет — ведь здесь, на Домино страдать некому. Аполлон успеет уйти или сможет остановить. Но Аню из завала вытащит лишь чудо.

И пускай оно будет с черно-алыми перьями.

«Ты не пожалеешь».

По венам разлилось тепло — удушающее как август в Магиксе. По плечам и рукам пробежала дрожь, ей вторил неприятный зуд. Уайт захотелось смахнуть с рук это противное ощущение, но она не сдвинулась с места. С ужасом фея поняла — тело больше не ее.

Теплая одежда сменилась переливающимися перьями. Черная дымка просачивалась между ними и впитывалась в кожу. Яд наполнял ее. И одновременно с этим Уайт отравляла окружающий мир. Из горла вырвался каркающий звук — Феникс вскинул руки в сторону, и из спины прорезались крылья. Не фейские полупрозрачные лоскуты, и не эфемерные крылья сирены — нет, кожу разорвали самые настоящие кости и перья. Непривычная тяжесть заставила покачнуться, и сквозь учащенное сердцебиение, от которого сотрясалось все тело, Уайт услышала:

«Расслабься, фея. Теперь ты на роли зрителя».

Феникс поднял руку — не ее, а тонкую, с почерневшими пальцами и темно-красными венами, по которым будто бы тек огонь — и на кончиках пальцев вспыхнул магический шар. В черном облаке плескались обломки звезд — они кружились в непонятном для человека танце.

— Уайт, что ты делаешь?! — воскликнул Аполлон.

В то же мгновение он оказался рядом и сдавленно запел:

— Солнца яркий луч, путь найди…

На мгновение Уайт показалось, что она способна управлять собственным телом, но Феникс ударил Аполлона с такой силой, что он отлетел на несколько метров.

«Идиот».

Сфера темной энергии покачнулась — бурлившая в крови лава устремилась к рукам. Ладони нагрелись так, что на глазах Уайт выступили слезы.

— Peremptio!

Магия выскользнула и смертельной стрелой пронзила тушу монстра. Несколько мгновений — ровно два сдавленных вздоха — и белая шерсть потемнела и иссохла как осенняя листва. Монстр упал на снег, задрожал в предсмертной судороге и осыпался пеплом.

«А ты боялась», — с усмешкой протянул Феникс.

«Ты настолько силен…»

А ведь большая часть силы Феникса заперта в Реликсе.

«Мы настолько сильны».

На секунду Уайт показалось, что Феникс прав. Она успела представить, что могла бы сделать с его помощью: безграничная сила это безграничные возможности. Исправить мир, сделать его лучше…

Но это ответственность. И соблазн, с которым вряд ли кто-нибудь справится.

«Верни мое тело».

«Где твоя благодарность, фея?»

«Спасибо. А теперь освободи мое тело», — с тревогой подумала Уайт.

«Не спеши. Сначала нужно вернуть твою прекрасную мордашку».

Одно за другим перья сами по себе отваливались от рук, ног, шеи и лица, оставляя мелкие кровоточащие ранки.

«Сейчас будет больно».

Феникс изогнулся, схватился за кончики крыльев и дернул с нечеловеческой силой — Уайт бесслышно закричала. Белый снег окропила кровь, вытянутые кости прочертили длинные полосы, а на покрытом мурашками теле стала материализоваться прежняя одежда.

«Не только у фей есть превращения, хотя они гораздо гуманнее».

На краю сознания раздалось глухое карканье, и Уайт с облегчением поняла — власть над собственным телом возвращалась. Когда она смогла пошевелить рукой, подбежал Аполлон. Причем весьма вовремя — Уайт почувствовала невероятную слабость и едва не осела в снег.

— Ты здесь, Уайт? — встревоженно спросил Аполлон. — Я должен что-то сделать?

«Пусть поет. Быстрее восстановишь силы».

— Пой.

— Солнца яркий луч…

Его голос был слабым, сбившиеся дыхание заставляло делать вдохи, разрывая слова.

«Все пройдет, фея».

— Путь найди во мгле…

Уайт уперлась лбом в плечо Аполлона. Ее трясло — жар растворялся, но будто бы на зло вспыхивал болью перед исчезновением.

«В начале всегда тяжело».

«В начале?»

«Мы можем стать неплохой командой. Ты не самый плохой носитель»

— Я прошу — верни…

«Свет не существует без тени, фея. Но тень не всегда означает зло. Иногда это зло во благо. Подумай над этим».

— Ты как?

— Хочу воды, — прошептала Уайт.

Аполлон вытащил бездонную бутыль. Холодная вода принесла боль. Снова боль. Каждая клеточка ее тела иссушена в труху и, кажется, рассыплется от любого неосторожного прикосновения.

— Тебе хотя бы полегчало? Я не уверен, что пою правильно.

Уайт прикрыла глаза. Жар спал. Внутри — почти мерзкое спокойствие, будто бы прямо сейчас не случилось одно из самых невероятных событий в ее жизни. И единственное, что сейчас сжирало фею — усталость.

— Да, наверное, да.

* * *

Домино. Дно расщелины.

— Я боюсь остаться одна, — прошептала я. — Кири, я боюсь остаться одна!

Кажется, было поздно. Кири на ощупь как кусок льда. Она сжалась в комочек, и без того светлая кожа казалась синей. Я коснулась ее лица дрожащими от холода руками, но не поняла, дышит она или нет.

— Кири… Кири, ты слышишь меня?..

Мой голос осип, и каждое произнесённое слово приносило боль, но я все же продолжила:

— Я боюсь, что стану ненужной. Во мне столько недостатков, что каждый раз я думаю, что окружающие меня терпят. Используют или находятся рядом по нужде. Знаешь, как если бы у них не было подходящего человека, зато была временная замена в моем лице. Я не знаю почему мне страшно, но сколько бы не старалась совладать с собой у меня ничего не выходило.

Кири молчала. Я прижала ее крепче к груди и уткнулась головой в колени. Сжалась как можно сильнее, чтобы сохранить крупицы живительного тепла.

Есть ли еще шанс на спасение? Щеки обожгли слезы. Сомневаюсь.

Я прикусила губу до крови и продолжила:

— Ладно, мелочь пузатая, уговорила. Я боюсь стать ненужной, потому что не верю, что по-настоящему незаменима… Необходима. Агрх, ладно! Любима. А таковой я не стану по одной причине: если я сама не могу перестать себя ненавидеть, то кто сможет меня полюбить?

Слезы потекли ручьем. Нос неприятно распух, и я глухо шмыгнула, пряча подмерзшее лицо.

— Я ведь часто меняла свою внешность, увлечения и поведение, но ни разу не выдержала собственного отражения. В общем… мне кажется, я никогда не полюблю себя. Боюсь, это просто невозможно.

Тишина была мучительной. В ушах заложило от холодного ветра, отчего казалось, что я на дне холодного замершего моря. Боль кольнула грудь, и я скривилась в немом крике. Поспешно вытерла слезы — кожа под ними горела, но новые капли уже потекли по щекам.

— Я не справлюсь одна, Кири, — прошептала я, уже не надеясь ни на что.

В груди противно засвербило. Яркая вспышка кольнула каждую клеточку тела, и я застонала. Сколько там ступеней обморожения ждет человека перед смертью? На мгновение показалось, что на груди что-то вспыхнуло — видимо, галлюцинации тоже входят список симптомов.

Ледяной комочек в моих руках зашевелился.

— Аня-я-я, — прошептала пикси, и я не в силах сдержать эмоции окончательно расплакалась. — У тебя вышло!

— Я ничего не чувствую, Кири… Абсолютно ничего…

— Превратись, и все увидишь!

Зажмурилась со всей силы и громко вдохнула. Нужно взять себя в руки. Кири открыла глаза, хотя всего меньше минуты назад не двигалась. Это что-то да значит.

Я должна справиться. Хотя бы попробовать.

Да, хотя бы попробовать, иначе просто не выживу.

— Превращение!

Теплая одежда исчезла в ворохе искр и сменилась розовым блестящем латексом, только теперь на шее висела серебряная побрякушка в форме сердца, а на бедрах — полупрозрачная розовая сумочка.

Но самое главное — крылья! Они стали крепче!

— Это… Это Чармикс?..

— Он самый! — довольно воскликнула Кири. — Я не сомневалась, что ты справишься!

Мы переглянулись. Она действительно в меня верила все это время?

— У тебя все получилось, — повторила Кири. — Ты справилась.

Я… Справилась?

По плечам пробежали мурашки — холодно. Нужно выбираться отсюда как можно скорее.

Под задорное "вжунь-вжунь-вжунь" мы с Кири понеслись наверх.

Стены расщелины стремительно пролетали перед глазами, а спасительный свет все приближался.

— Приготовься, — крикнула я. — Монстр еще может быть там!

Есть! Поверхность! Махнула рукой Кири и мы взлетели еще выше — нужно оценить обстановку с высоты, причем с безопасной. Кири плюхнулась мне руки, а я вгляделась по сторонам.

— Ушел что ли?

Я вроде не настолько слепая, чтобы проворонить такую-то махину. Зато вдалеке как будто бы что-то блеснуло — похоже на крылья Аполлона.

— Кири, ты в порядке?

— Да-да! — воскликнула пикси.

— Тогда держись крепче.

Она ухватилась за мою шею, а я резко пошла на снижение. Блеска уже не было, зато я разглядела две фигуры.

Ещё чуть-чуть!

Это Уайт и Аполлон! Точно они!

Я заулыбалась — получилось! У меня всё получилось!

Они заметили меня и начали махать руками. Я вижу вас, ребята. Сквозь ветер, снег и ещё не высохшую до конца влагу на ресницах, но вижу.

Приземление не было мягким. Я не успела замедлиться и едва не упала в снег — пришлось сделать несколько неуклюжих шагов. На ходу превращение спало, сменившись теплой одеждой, а Кири выпорхнула, чтобы не впечататься в ребят.

В них впечаталась я. Не растерявшись, обняла Уайт и Аполлона до скрипа чьих-то косточек.

— Как же я рада вас видеть!

* * *

После беглого обмена новостями было принято решение посетить поместье Райдо, куда нас перенес Аполлон. Что примечательно — мы сразу оказались внутри.

Ребята вели себя странно, но я решила разобраться уже в Магиксе.

— Поместье небольшое, — Аполлон зажёг магическую сферу, — мы в холле. Впереди бальный зал. Думаю, его нужно осмотреть в первую очередь. Это самое странное место. На первом этаже комнаты слуг, на втором уже знати. Но здесь мало что осталось.

И как же он был прав. Огонь оставил поцелуи на стенах, полу и потолке. Прожженные обои потеряли свой цвет, от мебели остались лишь отдельные части, а лестница на второй этаж и вовсе обвалилась. Через разбитые окна намело снега.

Когда мы прошли в бальный зал, я охнула — он был огромен. И даже толстый слой пыли и льда не скрыл величия прежней эпохи. Сквозь грязь прорывались отрывки фресок, куски изящных люстр, а в самом углу стоял искореженный временем и пламенем рояль.

Пол покрывал узор — от центра тянулись черные пятна, оказавшиеся толстым слоем пепла.

— Похоже здесь начался пожар, — припоминая слова Даркара, сказала я. — Возможно, что-то взорвалось?

В центре чернота превратилась в месиво. Пол оплавился, оставив лишь неровное углубление неправильной формы.

— Здесь родился Даркар, — как отчеканила Уайт. — Фениксу не спокойно.

Конечно, ему не спокойно. В обгорелой яме лежало черное перо и подплавленный браслет. Звенья потеряли подвижность, но часть гравировки сохранилась: ..йдо от М.

Понятно. Значит действительно здесь Райдо стал Даркаром.

— Даркар же говорил, что в пожаре умерли родные ему люди, а уже из пепла восстал Лорд Тьмы? — припоминая рассказ Уайт, спросила я.

Она промолчала.

— Что с тобой?

— Мне… Плохо… В этом месте… Ему… Не нравится…

Я тут же повернулась к Аполлону. Тот тоже выглядел бледнее обычного.

— Отведи ее в коридор и дай воды. Я немного осмотрюсь и пойду за вами.

Пернатый кивнул и, аккуратно подтолкнув за плечи, вывел Уайт за дверь.

Зал был завален. Потолок местами осыпался, одно из окон разбилось и треснуло, из-за чего все замело. Казалось, здесь нет ничего, кроме странной ямы в центре и черных полос, на которых почему-то не было ни льда, ни снега.

Я села на корточки и сняла перчатку. Надеюсь, не пожалею. Дотронулась до пола — теплый! Все места, покрытые пеплом, теплые, хотя всего в паре сантиметров лежит снег!

— Охренеть…

Пикси умудренно заметила, что магия способна и на более удивительные вещи.

Но почему Уайт стало плохо? Плохое самочувствие явно связано с Фениксом, но разве это не место рождения, то есть силы?

Ответ нашелся в пару метрах — опаленные кости лежали так, словно их хозяин пытался дотянуться до Даркара. К запястью пригорел похожий браслет. Гравировка не сохранилась — прилипла к кости, но догадаться труда не составило — передо мной Мелисса. Кажется, магия, вырвавшаяся из Феникса в момент рождения лорда Даркара, убила Мелиссу и послужила источником пожара, который захватил все поместье.

Я осела на пол и почувствовала как внутри все сжалось от страха. Что бы не случилось между ними, что бы не привело к трагичному стечению обстоятельств, ясно одно — нет никаких гарантий, что история не повторится.

И феи ситуацию не упрощают. Как можно искренне пожелать спасение злодею?

Я не святая. И если Мелисса не вытащила Райдо, с которым ее связывало лишь хорошее, то что делать мне? Если верить дневнику, Райдо не был злодеем в привычном понимании, он стал носителем Феникса не по своей воле, в то время как Валтор нес одни беды.

Сжав ладони, зажмурилась. Черт побери — я же не просто так здесь! Должен быть шанс, иначе происходящее не имеет смысла!

Страх понемногу утих. Я отряхнула одежду и вышла в коридор. К моему удивлению ребят там не было — пришлось идти по веренице следов, вслушиваясь в тишину. Я нашла их в одной из сносно сохранившихся комнат. Уайт закуталась в одеяло из спального мешка. Ее веки вздрагивали, выдавая беспокойный сон.

Аполлон стоял неподалеку и задумчиво рассматривал остатки интерьера.

Мы переглянулись. Вряд ли они выбрали эту комнату специально — она ничем не отличалась от других. Разве что стоящее в углу зеркало сохранилось на удивление хорошо.

— Ей нужно отдохнуть, — подвел итог Аполлон. — Она уничтожила монстра.

Я удивленно вскинула брови. Уайт и уничтожила? В ее магии, особенно после получения Энчантикса, я не сомневалась, но все же представить ее в открытом бою было сложно. Слишком уж добрая.

— Лучше подождать здесь, — продолжил он. — Сейчас прыжок между мирами опасен.

Кивнула. Логично: не дай бог прервется контакт и она застрянет непонятно где. Даркара, по крайней мере мне, не жалко, да и не было тогда времени на восстановление.

В груди потяжелело. Стоило перенести его на Домино. Хотя бы дома помер.

— А с тобой что?

Аполлон вздрогнул, и я окончательно убедилась, что с ним что-то не так.

— Я не уверен, — сглотнув, ответил он.

Его растерянный взгляд блуждал по замершим стенам.

— Я был здесь.

— Мы кажется уже выяснили, что последнее твое воспоминание связано с появлением Даркара.

Он отрывисто кивнул. А у сирен бывают приступы паники?

— Я возвращался сюда. Дважды, если честно, — тихо начал Аполлон. — Меня сюда тянет, но здесь почему-то… страшно. Я помню крики, шум, страх… Все куда-то бежали… а потом я оказался в незнакомом месте.

— Перенесся?

— Наверное. Я не контролировал себя в тот момент.

Я протянула руку и крепко сжала его плечо.

— Давай попробуем обезличивание?

После короткого кивка, я прикрыла на мгновение глаза. Давно не применяла это заклинание.

— Обезличивание!

Ничего не произошло, и Аполлон скривился от отчаяния.

— Не работает.

Ожидаемо. Оно работает лишь раз, но сирены изменчивые создания. В первый раз заклинание открыло его сущность — крылья и полосы на руках. Но это не внешность. А была ли у сирен настоящая внешность? Можно ли вообще считать, что мои заклинания одинаково работают и на людей, и на сирен?

Чистое сердце сработало же… Хотя я же не проводила эксперименты, не опрашивала несчастных влюбленных, чтобы быть уверенной.

Нет. Тут смысл наверняка в другом. Обезличивание — показывает объективную (насколько это возможно) оценку человека. Эта самая оценка отражается во внешности, согласно каким-то неизвестным правилам.

Но если Аполлон сирена… Если он изменчивая натура… Если у него нет настоящей внешности… То как можно отразить хоть что-то?

Никак.

— Я могу попробовать еще кое-что.

— Нет! — воскликнула Кири. — Тебе сказали использовать «Истину» на злодее!

— Настоятельно рекомендовали, — поправила я. — Уж прости, но с Валтором тут все понятно: он голем слепленный в форме демона. Скорее всего огонь дракона помогает ему поддержать человеческий облик.

Да, что-то о нем я однозначно не знаю, но Аполлон был рядом с нами, и он заслуживает помощи, в отличие от обесцвеченного индюка. С Валтором разберемся потом.

— Ты уверена?

— Э-нет, а ты? Вдруг узнаешь что-то неприятное?

— Колдуй.

Колдуй — легко сказано. Впрочем… Я вспомнила страницу в дневнике, посвященную этому заклинанию.

Мысли следует очистить от негатива и позитива и оставить только желание увидеть правду, какой бы та ни была. Нужно сосредоточить магию в кончиках пальцев и коснуться человека или предмета, к которому применяем заклинание.

— Истина, — проводя по щеке Аполлона, сказала я.

Он неожиданно положил свою ладонь поверх моей и прикрыл глаза.

Чего ждать от этого заклинания? Правда понятие растяжимое — мотивы, чувства, мысли, прошлое или настоящее. Что откроет магия? Откроет ли вообще?

Но вот прошла минута, две, а ничего заметного не произошло. Во взгляде Аполлона была такая тоска, что я не выдержала и отвернулась. «Истина» должна помочь, но неужели и она не работает?

Вдруг я заметила странное движение в зеркале. Объяснять не стала — за плечи подвела к нему пернатого и протерла грязную поверхность рукавом. Судя по тому, как Аполлон резко замер, он видел то же самое.

В зеркале отражалась комната. Но вместо грязных, покрытых толстым слоем непрозрачного льда простые, чистые покои. Бордовые обои с мелким золотым узором покрывали все стены. Поверх них — ряд картин с пейзажами. Они явно не профессиональные: в глаза бросились неровные штрихи, плохая бумага и отсутствие рамы. Сделала шаг в сторону — в поле зрения попала кровать и стол. Неровный свет свечей не давал рассмотреть детали.

Приоткрыв от шока рот, Аполлон потянулся к зеркалу, и стоило ему дотронуться до поверхности, как все изменилось.

Пламя разгорелось в считанные секунды. Его языки пожрали и картины, и мебель, и обои, и постель — все сгорело, оставив горькую копоть.

А вместо Аполлона посреди комнаты стоял мальчик лет пятнадцати. Хлипкий, с тонкими светло-русыми волосами, которые спускались ниже плеч. Его зеленые глаза были столь пронзительными, что я не смогла в них смотреть. По измазанным пеплом щекам текли слезы.

Аполлон сжал кулак — мальчик повторил за ним. И тут до меня дошло — это был он.

Мальчик вздрогнул. Его лицо исказилось болью. Кожа начала покрываться алыми пятнами, на их месте стали появляться темные волдыри. Они надувались, будто бы наливаясь жидкостью. Мальчик закричал, заметался в стороны и, срывая дыхание, зарыдал. А его тело все плавилось.

Аполлон дрожал. Кажется, у него начал дергаться глаз. Я потянула его за руку, чтобы прервать это жуткое видение, но он с рыком оттолкнул меня.

Я упала на холодный пол. Так и застыла — в зеркале осталось лишь обоженное дочерна тело. Оно покачнулось и… Неестественно вытянулось.

Дыхание сперло. Бездыханное туловище выгнулось назад, а руки плетьми упали вниз. Кири испуганно вздохнула и забилась под кровать. Но кожа начала медленно восстанавливаться. Сантиметр за сантиметром мертвая ткань сменялась здоровой, пока мальчик снова не выпрямился. За его спиной раскрылись маленькие серые крылышки, как у птенца.

Передо мной как будто два совершенно разных создания.

Напротив напуганного подростка взрослый мужчина. Возможно, в чем-то также напуганный, потерянный, брошенный, с кровоточащей раной в сердце, но совершенно другой.

Аполлон склонил голову в сторону. Сбросил верхнюю одежду, несмотря на холод. Из его спины появились крылья — крепкие, с толстыми жёсткими перьями, сверкающие золотом. Он был по-настоящему прекрасен, и я бы действительно сравнила его с ангелом. Только про себя, чтобы не задавался лишний раз.

Красные полосы на теле — единственное, что их роднило.

На моих глазах гадкий утенок превратился в лебедя.

— Это не моя внешность, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Это не я. Уже нет.

Мы думали об одном и том же?

— Меня звали Фрей, в переводе «господин». — Аполлон присел на корточки рядом со мной. — Но до господина мне далеко.

— Как до Москвы раком?.. — сиплым голосом уточнила я.

Он усмехнулся.

— Сирены — не раса в обычном понимании. Огненные сирены рождаются тогда, когда человек умирает раньше срока в огне. В обмен на новую жизнь мы становимся слугами Феникса. Не знаю, проклятие это или дар со стороны богов.

Поддавшись странному желанию, коснулась его щеки тыльной стороной ладони. Прохладная, шершавая кожа. Он все еще здесь, живой и невредимый.

— Дар, не сомневайся. Но даже сирене не стоит ходить полуголым в такой холод.

Аполлон с усталой улыбкой помог мне встать и накинул одежу.

Мы разложили мешки рядом с Уайт, зажгли магическую сферу и легли отдыхать. Живот тоскливо бурлил, но мы решили дождаться пробуждения подруги и сразу отправиться в Магикс.

Аполлон разговаривать не спешил. Он молча смотрел в потолок, думая о чем-то своем. Я тоже думала. На душе стало легче — часть ответов уже на руках и, кажется, теперь я поняла, что следует сделать с Валтором. И это не могло не радовать.