Положительный результат (джен)

Меня крутило, мотало, а потом вдруг выбросило на поляну посреди леса. Я замотал головой, от души выматерился, а потом меня стошнило, и на какое-то время я просто отключился.

Очнулся я оттого, что кто-то старательно вылизывал мне лицо маленьким шершавым язычком, и от этого боль, поселившаяся в висках, боль, от которой меня стошнило, потихоньку убывала.

Я открыл глаза и прошептал:

— Мистер Лапка…

Ох, похоже, мой верный фамильяр сумел как-то зацепиться и перенёсся вместе со мной.

«Хозяин, — прозвучало в голове. — Хозяин очнулся… Глупый Хозяин…»

Вот это точно. Глупее не придумаешь. Нашёл время вежливость проявлять. И с кем? С миссис Фигг, которая спит и видит, как меня прикопать понадёжнее. Идиот клинический…

«Плохая вещь… у него была плохая вещь…» — прошептал в голове голос Мистера Лапки.

— У кого — у него? — поразился я. — Разве это была не миссис Фигг?

«Старая-плохая? Нет. Это был противный-вонючий».

— Флетчер? — я мысленно показал Мистер Лапке образ старого мошенника.

«Не он. Другой. Тот тоже к старой-плохой заходил. Вместе с ним».

Понятно. Видимо какой-то приятель Флетчера по нелёгкой жизни магического дна. Но его-то с чего потянуло мне пакость устраивать? Или это старые договорённости так действуют? Кстати, а где конверт?

«Плохая вещь, — невозмутимо отозвался Мистер Лапка. — Она плохо влияла на тебя, Хозяин. Даже когда ты её не касался. Она тебя подчиняла. Пришлось нейтрализовать».

Даже знать не хочу, каким способом Мистер Лапка это сделал. Плохая вещь? Очередной артефакт, откопанный где-то в Лютном? И придурок, припёршийся меня похищать? При этом эта вещица как-то смогла воздействовать на меня ментально, да так, что я растерял изрядную долю критичности и затупил не по-детски? Плохая вещь, значит?

От оно чё, Михалыч… А я-то думаю, с чего вдруг так резко поглупел и ринулся на помощь к своей злейшей недоброжелательнице. Впрочем, где была моя голова? Почему я не вспомнил, что миссис Фигг «гостит» в Малфой-мэноре и просто так её оттуда никто не отпустит.

А тут, оказывается, конвертик… непростой. Ох, как же меня задрал этот магический мир с его ловушками! Неужели всю жизнь так придётся жить, ожидая удара неизвестно откуда? Нееет, я так долго не выдержу — стану параноиком почище Грюма. Впрочем, хватит жевать сопли. Фигг… или кто там вместо неё меня в это странное место не на пряники с орехами отправила, надо как-то выбираться, а уж потом карать.

Карать… Я хихикнул. Из меня сейчас каратель, как из говна пуля, но ведь есть ещё Санчо…

И тут прямо из воздуха у меня на плече возник мой верный паучок… паучище… Теперь его туловище было размером с суповую тарелку, были отчётливо видны маленькие чёрные глазки и мощные хелицеры. Удлинились и мохнатые суставчатые лапы, так что на моём тощем плече тот монстр в три раза больше птицееда удерживался с трудом. Хорошо хоть весу в нём было немного…

«Наконец-то Хозяин вспомнил про Санчо… — с удовлетворением констатировал паучок. — Санчо беспокоился, но не мог прыгнуть к Хозяину, пока тот про него не вспомнит».

«Как ты умудрился ещё подрасти?» — оторопело спросил я.

«Санчо беспокоился. Санчо должен защищать Хозяина. В комнате Хозяина много следов его магии. Санчо впитал их все», — гордо пояснил паук.

— Как там тётя и Дадли? — перешёл я с мыслеречи на обычную.

«Волнуются. Думают, что Хозяина похитили», — пояснил Санчо, который явно всё лучше понимал человеческую речь. Но, в принципе, они правы. Только вот где похититель?

«Хозяин, — вклинился в наш диалог Мистер Лапка, — нужно уходить отсюда. Здесь опасно. Очень опасно. Смертельно опасно».

«Пушистый прав, — согласился Санчо. — Здесь Хозяин может погибнуть. Я чувствую…»

У меня после такого единодушия обоих моих фамильяров просто мурашки по спине пробежались. Точнее, построились в колонну и промаршировали. Так вот в чём дело… Это — не похищение. Это — попытка убийства. А лес… я же чувствую, он магический… А если это Запретный лес? Помнится мне, в каноне упоминалось, что он велик и есть там места, где не ступала нога мага. И водится в Запретном лесу всякой дряни немерено… Блин… Очень злобные акромантулы… не слишком любящие посторонних кентавры… Оборотни, фестралы, единороги и прочие экзотические создания вроде лукотрусов. Конечно, далеко не все из них смертельно опасны, но мне и одного акромантула хватит. А ещё не знаю, где нахожусь и не понимаю, куда мне идти. Кто бы ни был тот, кто придумал эту ловушку, аплодирую стоя. Десятилетний ребёнок отсюда точно не выбрался бы… да и мне от моего взрослого опыта пользы маловато. Разве что фамильяры чем-то помогут…

— Мистер Лапка, — спросил я, — а ты можешь подсказать, куда мне идти? Как отсюда выбраться?

Книззл задумчиво покрутился на месте, а потом выдал, указывая лапой направление:

«Туда — нельзя. Там — опасно. И туда — тоже. А вот туда — можно попробовать. Там много магии. Я чувствую…»

Ага, книззл наверняка показывает, в каком направлении находятся Хогвартс и Хогсмид. Пожалуй, он прав. Стоит идти именно туда. Конечно, показываться на глаза Дамблдору не хочется, но лучше для начала выбраться поближе к людям, а как выкручиваться, я потом придумаю. Для начала неплохо бы отсюда ноги унести.

— Тогда пойдём, — сказал я. — А то темнеет уже. И что-то мне подсказывает, что ночью нам всем здесь делать нечего.

Мистер Лапка только фыркнул в ответ и поспешил вперёд, семафоря мне пушистым хвостом. Санчо перебрался с моего плеча в капюшон старенького Дадлиного худи, которое я специально надел для работы в саду. Капюшон был просторный и Санчо устроился в нём со всем комфортом. Я немного подождал, пока паучок устроится поудобнее и поспешил за Мистером Лапкой.

В принципе, кроме неуловимой ауры магии пока сложно было сказать, чем отличается этот лес от обычных. Высокие деревья (из них идентификации поддавались только мрачные кряжистые дубы), освещённые предзакатным солнцем, впечатление производили удивительное, трава и мох были изумрудно-зелёными и мягкими, кое-где змеились тропинки, слишком узенькие, чтобы быть протоптанными человеческими ногами, где-то в кронах вековых деревьев перекрикивались сойки.

Всё было вполне мирно, и я начал питать робкую надежду, что мы сможем выбраться из леса, прежде чем совсем стемнеет. И я прибавил шагу.

— Осторожнее, большой неуклюжий болван! — прозвенел где-то на уровне моих колен тонкий голосок. — Ты меня чуть не раздавил!

Я опустил глаза. Прямо над трухлявым пеньком, почти утонувшем в лесной подстилке парила крохотная девочка размером с ладонь. Волосы у малышки были золотистые, черты лица — правильные, одета она была в короткое серое платьице и босая. А за спиной девочки трепетали радужные крылышки. Лесная фея?

— Простите мне мою неуклюжесть, милая леди, — выдал я. — Разве я мог предполагать, что встречу в этом мрачном лесу такое прекрасное созданье?

Феечка хихикнула.

— Прощаю! — кокетливо стрельнула она глазками. — Но ты всё же мог быть бы и повнимательнее!

— Конечно, милая леди, — согласился я. — И впредь я буду следить за тем, куда ступаю. Причинить вред такому прекрасному созданию было бы настоящим преступлением.

И тут моя рука нашарила в кармане половинку шоколадного батончика — видимо, машинально засунул, чтобы подкрепиться после поливки роз. Впрочем, видимо, это была привычка вечно голодавшего Гарьки — руки порой прихватизировали бесхозно лежащую вкусняшку помимо разума.

— Скоро наступит ночь, — мечтательно произнесла феечка, — и мы с сёстрами будем танцевать… Хочешь покружиться с нами в нашем хороводе? Мы можем подарить тебе крылья… Будешь танцевать вечно — счастливый и юный…

Э…э…э… вот уж не надо мне такого счастья! Я не персонаж старых сказок! Но феечку обижать не стоит — они, несмотря на малый рост, существа довольно могущественные и злопамятные. Так что…

— Я прошу простить меня ещё раз, — ответил я феечке, — но у меня есть важное дело, которое мне непременно нужно завершить. Поэтому я вынужден отказаться от вашего предложения, милая леди.

Феечка слегка надула губки, но, кажется, не рассердилась, а я аккуратно достал из кармана половинку батончика, развернул, отломил кусочек и протянул феечке.

— Чтобы между нами не было обид, позвольте вас угостить, милая леди, — предложил я.

Феечка не слишком доверчиво взглянула на мою ладонь, отломила от угощения кусочек, принюхалась и быстренько положила его в рот. И очень забавно задвигала челюстями.

— Ах! — воскликнула феечка, расправившись с лакомством. — Как это вкусно! Спасибо! Никогда такого не пробовала!

— Это человеческая еда, милая леди, — заметил я. — Так что её следует есть осторожно…

— Человеческая еда не может нам навредить, — заметила феечка. — Просто она редко бывает такой вкусной!

— Тогда возьмите всё, прекрасная леди, — протянул я ей остаток шоколадного батончика. — Наверное у вас найдутся те, кого вы захотите угостить.

Феечка захихикала, а потом засунула два пальца в рот и залихватски свистнула — так, что любой пьяный боцман обзавидовался бы. Свист вышел таким громким, что мне пришлось заткнуть уши, но прямо перед нами появилась целая стайка феечек, отличавшаяся от моей собеседницы только цветом волос и нарядов.

— Лианна, Лианна, — голосили они, — где ты, Лианна?

— Я здесь! — замахала рукой «моя» феечка, которую, как выяснилось, звали Лианной.

Феечки подлетели к нам поближе и зависли в воздухе, трепеща крылышками.

— Этот большой обижает тебя? — спросила самая бойкая из них — с малиновыми волосами и в зелёном платьице. — Нам нужно тебя спасать?

— Нет-нет, — надула губки Лианна. — Он хороший. Он не обижает меня.

— Большим нельзя верить, — надула губки хорошенькая блондиночка с крошечными цветочками в волосах и голубом платьице. — Большие ловят нас и сажают в клетки. А потом мучают.

— Мучают? — вырвалось у меня. — Кому придёт в голову мучить такие хрупкие и прекрасные создания?

Феечки в недоумении воззрились на меня так, словно заговорило, к примеру, ближайшее дерево. Или камень.

— Я же говорила, сестрички, он другой, — прощебетала Лианна. — Он нас слышит, а мы слышим его речь. И он угостил меня вкусным. Вот.

И она показала феечкам оставшийся кусочек шоколадного батончика, казавшийся в её маленьких ручках огромной глыбой. Феечки защебетали, закружились вокруг неё, отщипывая по кусочку, и скоро на ладони Лианны осталась совсем уж еле видимая крошка, которую она, не чинясь, побыстрее отправила в рот.

— Ах! Ах! — защебетали феечки. — Вкусно-вкусно! Спасибо, большой! Нам нравится! А ещё есть?

— Увы! — вздохнул я. — Больше нет. Но если я смогу выбраться отсюда, то принесу ещё.

— Ах… — погрустнели феечки. — Мы не сможем вывести тебя, большой. Мы не можем покинуть это место, потому что таково было заклятие одной из вас… А ведь мы тогда просто пошутили…

— Пошутили-пошутили! — загалдели остальные феечки, трепеща крылышками. — А леди Ровена рассердилась…

— Леди Ровена Равенкло? — поразился я. Феечки дружно закивали.

— Мы помогли её дочери украсть диадему матери, — сказала блондинка в голубом. — Елена дружила с нами. Она приносила нам вкусные вещи… Конечно не такие, как эта… и попросила подшутить над матерью. Она говорила, что леди Ровена считает себя умнее всех, и что с неё не мешает сбить спесь. Нам это показалось забавным… а потом Елена погибла. Мы виноваты. Поэтому мы терпим наказание леди Ровены. Многие, многие годы. Ты первый, кто угостил нас вкусным, и мы рады помочь тебе, но это не в наших силах.

Ого… а история Елены Равенкло заиграла новыми красками. Ладно, я подумаю об этом позже, а сейчас мне всё-таки стоит расспросить феечек о том, где я нахожусь. И… и неужели они живут так долго? Хотя что тут удивительного, волшебные существа всё-таки.

— Но тогда, может быть, вы расскажете мне, где я нахожусь? — просил я.

— А разве ты пришёл не из замка? — удивилась Лианна. — Все большие приходят из замка.

— Меня перенесли сюда козни врагов, — ответил я.

— Ах! — снова затрепетали крыльями феечки. — Враги явно хотели твоей погибели! Этот лес вы, большие, называете Запретным. А мы живём в самом его сердце. И тебе здесь находиться опасно. Очень опасно.

— Если ты пойдёшь напрямую к замку, то можешь попасть в лапы к огромным паукам, — нахмурилась Лианна. — Они съедят тебя. Их здесь много. Нас они не трогают, но от них страдают даже единороги и детёныши оборотней. А уж ты — лёгкая добыча. Твои враги знали, что делали, когда отправляли тебя сюда.

— Оборотни? — спросил я. — Здесь поблизости живут оборотни? Это, случайно, не стая Фенрира Сивого?

— Это именно они, — ответила Лианна. — А ты знаешь кого-то из них?

— Я встречал самого Фенрира… — отозвался я. — И…

Тут я осёкся. Пусть феечки и были милыми, но откровенничать с ними не стоило. Спасибо, я и так уже накосячил везде, где можно, подержу на сей раз рот на замке. Но феечки, не обратив внимания на заминку, радостно заверещали:

— Здорово! Ступай к оборотням!

— Фенрир поможет тебе!

— До поселения недалеко. Ты успеешь добежать до темноты!

— Мы покажем дорогу!

Мне ничего не оставалось, как согласиться. По крайней мере, Фенрир меня точно знает, да и Римус Люпин в обиду не даст… надеюсь.

Феечки радостно заверещали, объясняя мне дорогу. Как ни странно, я всё сумел понять, хотя они говорили все одновременно. А потом феечки закружились вокруг меня хороводом, а с их крылышек посыпалась блестящая и звенящая пыльца. Прямо на меня… Точнее, досталось всем — и мне, и Санчо, и Мистеру Лапке. Мы просто засияли, как три рождественские ёлки. Точнее, насчёт себя — не знаю, но Мистер Лапка и Санчо точно смотрелись, как ёлочные украшения.

Феечки дружно захихикали:

— Как красиво!

— Не бойся, большой, наша пыльца не причинит вам вреда!

— Наоборот!

— Не бойся!

— Принеси нам ещё вкусного, когда будешь в замке, большой!

— Это будет нескоро, — уточнил я.

— Ничего, — отозвалась Лианна. — Мы подождём! Мы тебя запомнили! А теперь — иди! Скоро мы будем танцевать! Тебе не стоит этого видеть, если не хочешь остаться с нами надолго!

Я снова быстренько вспомнил о печальной судьбе персонажей народных сказок, которые угодили в хоровод фей, распрощался с феечками в самых куртуазных выражениях, помахал им рукой, и побежал в указанном направлении. И некоторое время ещё слышал весёлый смех и щебет феечек.

Узенькая тропинка, на которую я вступил, стала потихоньку расширяться, было ещё довольно светло, так что я надеялся, что доберусь до поселения оборотней без эксцессов, а там Сивый с Люпином что-нибудь придумают. Всё будет хорошо. Точно будет.

Тропинка неожиданно вывела меня на небольшую поляну… и тут глазам моим предстало неприятное зрелище. Два довольно крупных, размером где-то с телёнка, паука надвигались на маленького серебристо-серого жеребёнка. Жеребёнка? Откуда тут жеребята? Это же детёныш единорога! Они его сейчас парализуют, опутают своей паутиной, оттащат в логово, а потом сожрут.

— Ах вы, гады! — вырвалось у меня. — А ну пошли вон!

Пауки медленно повернулись ко мне и вот, клянусь, в их многочисленных круглых глазках промелькнуло удовлетворённое выражение. Типа, это перекус, а теперь и полноценный ужин пожаловал. Но я почему-то не боялся, хотя было чего. Зрелище было, прямо сказать, преотвратное — огромные членистоногие с длинными хелицерами, мохнатыми лапами и крепкими даже на вид панцирями.

«Сейчас нас будут убивать и кушать», — невозмутимо заявил Мистер Лапка.

«Да пусть попробуют!» — задиристо отозвался Санчо.

А я поднял руки, стараясь припомнить что-либо подходящее к случаю.

Плюс в этом был только один — единорожек сообразил удрать с поляны, когда эти две твари из кошмаров отвлеклись.

Поняв, что часть добычи улизнула, акромантулы обиделись всерьёз и быстро стали перемещаться ко мне. Сначала очень быстро, но потом их шаг стал замедляться и на расстоянии шага в три они нерешительно замерли.

Санчо воспользовавшись паузой, вылез мне на голову и угрожающе защёлкал хелицерами. А ладони моей правой руки стало вдруг горячо. Я опустил взгляд и увидел, что над ней парит белый светящийся шарик размером со снежок, и что я этот шарик вполне могу бросить куда хочу.

Я поднял руку, Санчо ещё более злобно защёлкал хелицерами, Мистер Лапка зашипел, к тому же за деревьями раздался ровный топот, и на поляну вылетел белоснежный огромный единорог… а за ним ещё один…

Нервы акромантулов сдали и они со всех лап кинулись наутёк. Быстрые всё-таки твари, ничего не скажешь… Один из единорогов кинулся вдогонку за пауками, а второй подошёл ко мне и положил голову на плечо, ласково фыркнув.

«Смелый ты, детёныш…» — прозвучало у меня в голове.