Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Токио-3. Штаб НЕРВ. Кацураги Мисато

Очередное творение Синдзи-куна в стиле почти не матерного канцелярита оказалось удивительно содержательным. Настолько, что мне даже пришлось проверять то, что сын Командующего упомянул, но на что не обратил внимания. В частности, в рапорте было описано, как «злоупотребляющий полномочиями, но пренебрегающий обязанностями» сержант отделения внешней охраны, пугая Хораки-тян, оказался «вне зоны видимости камер наблюдения». Сам Синдзи-кун, видимо, не так хорошо разбирался в вопросах охранения, как хотел показать. Потому как иначе он непременно бы отметил, что подобных непросматриваемых зон, вообще говоря, быть не должно. Я же поставила себе пометку «разобраться после проверки остальных фактов».

Внезапная проверка несения службы постовыми внешней охраны и диспетчерами систем внешнего наблюдения дала такие результаты, что мне захотелось закопаться куда-нибудь поглубже и там тихонечко застрелиться. Постовые несли свою службу так внимательно и ответственно, что внешней охраны у нас, считай, вовсе не было. Нет, предотвратить проникновение на объект четырнадцатилетнего школьника — они могли. Наверное. Без гарантии. Но вот уже более-менее профессиональный вор-домушник прошел бы, пусть и с некоторыми сложностями. А спецподразделение, специализированное именно на проникновении и диверсиях — этой, с позволения сказать, «охраны» рисковало вовсе не заметить.

Подтвердилось и замечание Синдзи-куна о непросматриваемой зоне. Более того, это оказалось не «единичное упущение», но «системная диверсия». Знающий о наличии и расположении таких вот «черных дыр» шпион или диверсант мог бы пройти от внешнего контура охранения до границы тактического сектора, где заботу о видеонаблюдении брала на себя Акаги Рицко.

Скормив полученные данные МАГи, я получила ничуть не удививший меня результат, что вероятность случайного образования такой вот «тропы Хошимина» чуть меньше, чем вероятность активации Евангелиона необученным школьником при первом попадании в контактную капсулу.

Собрав всю эту макулатуру, начиная с рапорта Синдзи-куна, и заканчивая заключением МАГи, я оправилась на доклад к Командующему.

— Ну? — Икари-старший поднял голову от папки с ООН-овской символикой.

— Все подтвердилось, — стараясь не дать позорного петуха, произнесла я. — Вот тут — все. Постовые возложили на службу большой и толстый, сосредоточившись на том, чтобы гонять детей, заинтересовавшихся оградой. Технические средства наблюдения расставлены так, что по темным зонам можно на танке ездить. Разводящие и прочее начальство явно готовятся к аттестации на пожарного*. В общем, наша охрана начинается с той черты, за которой ей занимается Рицко-кун и МАГи. До нее — охраны нет. Совсем нет.

/*Прим. автора: «проспать двадцать пять часов в сутки»*/

— И заметил это, значит, четырнадцатилетний мальчишка…

Я тяжело вздохнула, кивнув головой. Командующий посмотрел на меня, скользнув взглядом над сплетенными пальцами.

— Так… — протянул Гендо-сан, что-то отстукивая на клавиатуре. — Рицко-сан? Синдзи-кун у тебя? Ага… Заканчиваете, значит? Как переоденется — пусть зайдет ко мне.

Синдзи заявился примерно через двадцать минут. Четко приветствовав старших по званию, мальчик ожидал, когда ему разъяснят причину вызова.

— Синдзи-кун, расскажи, пожалуйста, что сподвигло тебя на этот рапорт? — спросил Командующий у сына.

— … — вначале последовала уже известная мне история посещения травмированных одноклассников. — … и тут это удод, вместо того, чтобы охранять, — начал до старосты докапываться! Вроде как ее там вообще быть не должно! Ну считаешь, что «не должно» — возьми ID-карту и проверь! А он мало того, что напарника где-то потерял, так еще и залез в самую что ни на есть «мертвую зону». Пришибли бы его там — так на наблюдательном посту разве что минут через пятнадцать бы спохватились, «что это постовой давно не показывается»?

Оптимист! Оперативная проверка показала, что и через полчаса от наблюдателей не последовало никакой реакции, кроме возмущенного бухтения по поводу «всяких разгильдяев, которые шляются неизвестно где, а им тут пялься в монитор, жди их возвращения!»

— А с чего ты взял, что там — «мертвая зона»? — заинтересовался Командующий.

— Ну как же… Вот смотрите… — Синдзи быстро, но довольно точно набросал кроки местности в окрестностях остановки. — Вот тут — камера. И тут. Поле зрения у этой — так, и качается отсюда до сюда, а у той — вот так, от сих до сих соответственно. Вот тут — можно проскочить, если за камерами следить внимательно. А тут, — Синдзи-кун заштриховал небольшой кусочек остановки, — вообще дыра, и ни с какой камер что там творится — не видно!

Приглядевшись к рисунку мальчишки, и сравнивая его с отчетом техников, я убедилась, что Синдзи-кун не вполне точен: он сильно завысил характеристики камер и предположил для них существенно более широкое поле зрения, чем было на самом деле. Так что дыра на его рисунке была существенно меньше, чем в действительности.

— А староста ваша где была? — заинтересовался Гендо-сан.

— Вот тут, — Синдзи-кун ткнул карандашом в лавочку остановки, действительно находившуюся за пределами поля зрения обеих камер. — А этот конь педальный встал вот тут! — снова тычок карандашом в набросок. Действительно — в мертвой зоне «по-любому». — И стоит, наезжает, вместо того, чтобы проверить документы, убедиться, что они в порядке, и Хораки может тут находиться, да и валить себе боком! Я и пообещал ему, что рапорт накатаю. Чтоб пропесочили.

— Его пропесочат, — кивнул Командующий. — И не его одного. Боюсь, ты надолго попал в немилость к нашим охранникам.

Синдзи-кун пожал плечами.

— Зато, может быть, живы останутся. Устав Караульной службы — штука такая… Никогда не скажешь, когда именно придется вспомнить, что писали его кровью умников, пробовавших делать по-своему.

— Согласен, — Командующий улыбнулся несколько напыщенному виду мальчишки. Да и мне смотреть на него было немного забавно. Но, вспоминая о том, что говорила по поводу Синдзи-куна Рицко, я слегка поежилась. Может быть он, если и не в полной мере понимает, о чем говорит, то все-таки имеет кое-какое представление о том, как надо заметать следы и стеречься от чужого недоброго внимания. — Но что, все-таки, делать с этой мертвой зоной будем?

Я еще раз поежилась, и быстро пририсовала к наброску Синдзи-куна остановку, на которой люди высаживались из приехавшего автобуса перед тем, как он разворачивался.

— Если вот тут поставить камеру, — ткнула я карандашом в один из столбиков, — то дыра будет закрыта. Кажется, по плану она где-то здесь и предполагалась, но потом почему-то не была установлена…

— А если перед этим кто-нибудь на не слишком дорогой машине посреди дня впишется в этот самый столбик, — подхватил Синдзи-кун, — то, ремонтируя его, камеру можно будет запихать, не привлекая к этому постороннего внимания.

Я с уважением посмотрела на мальчика. Рицко, которой я показывала свой доклад, предложила по сути тоже самое. Только она предлагала «снести нахрен всю остановку грузовиком с куском новой брони для Евы, а потом в новую — напихать столько датчиков, чтобы муха не пролетела незамеченной», а сами датчики и камеры — замкнуть на МАГи, «чтобы балбесы-наблюдатели не прошляпили все на свете».

— Так и сделаем, — поднялся из-за стола Гендо-сан. — Синдзи-кун, ожешь идти. Тебя в приемной ждет Рей-тян. Мисато-сан, а Вас я попрошу остаться…