Червь (джен)

— Прости… Я больше… не…

Он не закончил фразу.

Насекомые на его костюме почувствовали, как он замедляется. Я остановилась и подождала.

— Всё хорошо, Тео. Ты меня здорово выручаешь.

— Мне так не кажется, — ответил он, согнулся и упёрся руками в колени.

Я ждала, пока он восстанавливал дыхание.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — выдохнул Тео.

Я отступила на шаг и пояснила свою мысль:

— Сама возможность побегать — это круто. Мало кто готов встречаться со мной в семь утра ради пробежки, и уж точно не шесть недель подряд. Грация — спортивная, но ей быстро надоело.

Он что-то неразборчиво пробормотал.

— Что?

— Я не спортивный.

— У тебя получается всё лучше. Мы только что пробежали два квартала подряд. Это неплохо. Я начинала с такого же уровня.

— Наверное, нечестно заставлять тебя мучиться из-за того, что я настолько плохо бегаю.

— Всё нормально. Приятно даже просто выбраться из штаба. Та ещё задачка — найти человека, который согласится сопровождать меня каждый раз, когда я захочу просто выйти на прогулку. Хотя если у меня не будет такой возможности, я буду заниматься в штабе на беговой дорожке. Ты не обязан бегать со мной, если тебе это не нравится.

— Мне норм. Я… всё в порядке. Я хочу быть в форме.

— Тогда не стоит беспокоиться. Пробежки приносят пользу нам обоим.

Тео прошёл ещё несколько шагов и снова согнулся, всё ещё тяжело дыша.

Я почувствовала прилив сочувствия и одновременно подавила улыбку.

— Вперёд. Ещё один квартал пешком, следующий попробуем бегом, а остаток пути пешком.

Он послушно зашагал вперёд, всё ещё тяжело дыша.

Я обнаружила, что скучаю по Броктон-Бей. Это был не самый красивый город, не самый оживлённый. Он вряд ли был «самым» хоть в чём-либо. Вокруг портала начались кое-какие дела, но в целом Броктон-Бей не мог похвастаться какими-то особыми достоинствами. Не мог даже до ряда событий, которые уничтожили побережье, создали заполненный водой кратер в северо-западной части центра и превратили ряд кварталов в ограждённую стеной зону, заполненную непредсказуемыми и ужасающе опасными явлениями.

Я выросла в Броктон-Бей, и, возможно, именно этим определялось моё к нему отношение, но мне нравилась гармония этого города. Там было всё, что нужно, от мест для прогулок до торговых центров и кинотеатров. Броктон-Бей был достаточно велик, но, при этом, там можно было проснуться достаточно рано утром, когда на улицах ещё не появились люди, и чувствовать себя единственным человеком в городе.

Чикаго был совсем другим. Он оказался суетливым. До такой степени суетливым, что мне это начинало мешать. Когда я вставала в шесть утра и выходила на пробежку, на улицах уже были люди. Некоторые ещё даже и не ложились после бессонной ночи, проведённой в клубе или где-то там ещё. Казалось, что все чувства, все мнения и идеи были доведены до крайности. Всё это немного мешало мне проникнуться симпатией к людям, похожим на тех, кому я помогала в Броктон-Бей. Да, в общем-то, мешало проникнуться симпатией ко всем жителям Чикаго.

Моё положение стесняло. По своей сути я была не очень-то общительным человеком, и меня весьма угнетало то, что я не могла самостоятельно выходить на прогулки. Мне нравилось быть одной, с интернетом или хорошей книгой — да даже и с плохой книгой. Это позволяло мне приводить в порядок мысли и чувства. Не то чтобы мне не нравилось общение или хорошая компания, но сейчас этого было чересчур много. Мне не хватало личного пространства.

Знали они об этом или нет, но директора СКП нашли для меня весьма подходящее наказание. Оставалось только надеяться, что хуже не станет. Я делала, как они просили: не привлекала внимания, и хотя я знала, что так будет не всегда, мне казалось, что у директоров не было причин и дальше усложнять мне жизнь. Я подозревала, что мои компьютер и телефон прослушивались, так что была осторожна и в разговорах, и в интернете.

Если повезёт, к тому времени, как я снова начну действовать, они обо мне забудут. Если очень повезёт, мне вообще не придётся о них беспокоиться. Директор из Торонто — я так и не поняла, кто это был на собрании — уже покинул свой пост. Вилкинс и Вест всё ещё работали, а вот в отношении женщины, сидевшей тогда в конце стола, проводилось внутреннее разбирательство.

За кулисами что-то происходило, и эти события бурно обсуждались на Паралюдях Онлайн. Всплывало имя Сатира. Судя по всему, команда Вегаса стала Бродягами и избрала своей целью наиболее коррумпированные части СКП.

Я не была уверена, что мне следует по этому поводу чувствовать, но я точно не возражала, чтобы кто-то разобрался с моими врагами. Особенно если это делают относительно законно и безопасно.

— Тейлор, — сказал Тео.

Я повернулась и посмотрела на него.

— Когда Бойня номер Девять была в Броктон-Бей, ты ведь сражалась с Джеком Остряком, да?

— Ага, что-то типа того.

— В смысле?

— Он вступает в сражение, только если поблизости есть его люди, а сам он обладает каким-то преимуществом. Бóльшую часть времени я преследовала его, пытаясь по пути не погибнуть.

Он нахмурился.

— Волнуешься? — спросила я. — Ты будешь не один.

— Как и он, — отметил Тео.

— Это да.

— Я… Такие штуки не для меня. Во мне нет ничего от Кайзера.

— И это хорошо. Он был редкостной сволочью. Ты — нет.

На лице Тео появилась слабая улыбка. Уже не в первый раз мне было сложно предсказать его реакцию. Припёртый к стенке, перед лицом серьёзной опасности, он проявлял храбрость. Во время патрулей, как бы он ни волновался, он всегда справлялся с поставленной задачей. Он сражался с Бегемотом в свой самый первый выход в костюме! Но как только речь заходила о семье, становилось почти невозможно понять, что он скажет или сделает.

Была ли эта слабая улыбка искренней? Или же я его обидела, загнала в ситуацию, в которой он хотел защитить свою семью, но не мог из-за того, кем они были?

— Я не похож на типичного кейпа, — сказал Тео.

Я подавила желание сказать ему, что тоже не похожа, но потом вспомнила совет Тектона. Людей следует слушать.

— Ты нервничаешь. Это нормально.

— Пробежки. Я не чувствую улучшений, — сказал он.

— Ты совершенствуешься. Медленно, но верно.

— А вот тренировки помогают, — сказал Тео. — Их результаты ощутимы, как будто я действительно становлюсь лучше.

— Хочешь потренироваться, когда вернёмся?

— Мне скоро на патруль. Если только по-быстрому?

— Да, давай. Пробеги ещё один квартал, блевани, если придётся, потом пойдём назад.

Он издал странный, булькающий стон, но, когда я побежала, последовал за мной.

Сначала бегом, потом шагом, мы, выбрав другую дорогу, направились обратно к штабу. Деревья на берегу озера пылали осенними красками, несколько студентов и стариков наслаждались безмятежностью озера и хорошей погодой. Тишина и спокойствие.

Я бы посидела с ними. Выдайся такая возможность, я бы пришла сюда отдохнуть, собраться с мыслями, расслабиться. Однако возможности никогда не появлялось. Я была связана расписаниями других людей, прогулки были разрешены только в чьей-либо компании, и никого не вдохновляла идея прогулки, единственной целью которой было посидеть на берегу озера.

Это ограничение казалось не очень серьёзным, принимая во внимание, как ещё меня могли наказать. Однако оно серьёзно изматывало меня, даже тюремная камера не оказывала такого влияния.

Мы добрались до штаб-квартиры СКП, одной из двух в Чикаго. Здание было широким, невысоким и не особенно красивым. На крыше стояла статуя, заказанная бывшим членом команды, Звёздной Пылью.

Оказавшись внутри, мы поднялись на верхний этаж, где располагались комнаты Стражей и «общая зона», как остальные называли это помещение. Меня это словосочетание наводило на мысли о тюрьме, поэтому я предпочитала думать о ней как о гостиной или хотя бы «общей комнате».

— В зал? — спросила я.

— Ага, — ответил Тео. — Пойду переоденусь, встретимся там.

Собранных во время пробежки насекомых я отправила в свою мастерскую, а из имеющегося там запаса призвала в тренировочный зал мух, тараканов и жуков. Не слишком много, но достаточно на три или четыре обманки размером с человека.

Я зашла на кухню и взяла пару столовых ножей, потом спустилась в тренировочный зал, находившийся этажом ниже.

Голем, уже в костюме, подошёл всего минутой позже. Со времени схватки с Бегемотом костюм изменился. Теперь он был усилен слоем паучьего шёлка и тяжёлой бронёй. Маску украшало лицо с беспристрастным, можно даже сказать торжественным выражением. На талии и плечах были закреплены веерообразные украшения со спицами из тёмного металла и белыми пластинами между ними.

Дизайнеры, вероятно, кривились при виде этого костюма, но первой и важнейшей целью для Голема была эффективность. Здесь мы добились неплохих результатов. А красотой можно будет заняться и потом.

— Привет! — сказал Кирк, выходя из зала. На нём были футболка и лосины, на абсолютно чёрной коже блестел пот. — Я смотрю, вы готовы к спаррингу?

— К тренировке, — ответила я. — Это, на самом деле, совсем другое.

— Можно посмотреть?

— Ты не против? — я взглянула на Голема.

— Мне позориться, мне и решать, да?

— Мне кажется, ты уже давно не позоришься, — сказала я.

— Можешь посмотреть, если хочешь, Сплав. Нам не помешает потом помощь в уборке, — сказал Голем. — Но не могу обещать, что ты увидишь что-то интересное.

— Не вопрос, — ответил Кирк. — Просто хочется посмотреть, как ты продвинулся.

Мы вошли в зал.

Помещение состояло из двух частей. В одной из них стояли тренажёры, вторая была открытым пространством, предназначенным для танцев, спаррингов и всего остального. В углу были сложены напольные панели разной толщины, из разных материалов.

Мы расположились в открытой части зала, но не стали устанавливать панели. Насекомые потекли в зал через вентиляцию и дверь, заполнили комнату и покрыли все доступные поверхности.

Насекомые собрались в человеческую фигуру, и Голем атаковал. Его пальцы пробежались по веерам на талии, затем кисть погрузилась в одну из пластин. Из пола выскочила бетонная рука и рассеяла рой.

Немного медленно, но в целом неплохо.

В другой части комнаты насекомые сгруппировались в ещё одну приманку, и Голем сжал её в бетонном кулаке. На этот раз быстрее. Насекомые проскользнули через щели между пальцами, бетонный кулак вернулся в поверхность пола.

Все пластины веера были изготовлены из разных материалов. Бетон, сталь, гранит, дерево. Встречающиеся повсеместно материалы были расположены сразу под рукой, более редкие несколько дальше.

Теперь две фигуры одновременно. Голем поймал одну правой рукой, попытался поймать другую левой, но я оказалась быстрее. Приманка сдвинулась до того, как кулак сжался, он выбрал неудачный угол атаки.

Я достала из кармана столовый нож и подняла его над головой.

Голем ожидал чего-то подобного. Кончики его пальцев вонзились в верхнюю часть одной из пластин, большой палец — в нижнюю часть той же пластины. Из боковых поверхностей ножа появились серебряные пальцы, которые обхватили лезвие, лишив нож режущей поверхности.

Выбросив бесполезное теперь оружие, я продолжила создавать фигуры-обманки.

Теперь я передвигала фигуры менее предсказуемо и сосредоточилась на обманных манёврах. До сих пор Голем, хоть и с трудом, но наносил прицельные удары. Но сейчас стрекозы и другие быстрые насекомые собрались в приманку, которая двигалась быстрее остальных, и до которой он не успевал добраться — но только до того момента, когда руки начали появляться из уже существующих конечностей, формируя сплошные сплетённые препятствия. Я начала воспроизводить движения реального человека, который пытался преодолеть их, и у Голема получилось нанести удар.

— Бей сильнее! — сказала я. На пробежках я всегда пыталась достичь большего. Я хотела добиться того же и от Голема.

Движения рук стали яростней. Одна из них обхватила обманку и, погружаясь в пол, впечатала её в бетон. Поле искривлённого пространства уничтожило насекомых, размер моего роя заметно сократился.

Следующий рой Голем попытался раздавить о стену, но её материал отличался от материала руки, так что ладонь не смогла слиться со стеной. От мощного удара задребезжали тренажёры на другом конце зала.

Я собрала всех оставшихся насекомых в одну фигуру, двуногую, но уже не человеческую. Несколько больше Краулера, хотя и меньше Ехидны.

Он ударил по ней, но рой просто восстановил свою форму.

— Сильнее, — сказала я.

Он ударил снова, с двух сторон, зажимая фигуру между кулаками. Никакого ущерба он нанести не мог, монстр был бестелесным, но я посчитала, что и в условиях настоящей схватки этого не было бы достаточно. Фигура вернула исходную форму и начала двигаться в сторону Голема.

Я подошла чуть ближе и повысила голос.

— Давай, Тео! Ещё сильнее!

Одна из ног Голема провалилась прямо сквозь бетонный пол. Точная копия его ботинка, вместе с рисунком протектора, вырвалась из пола прямо под монстром. Скорости и силы удара хватило бы, чтобы подкинуть собаку Рейчел, так что я сымитировала эффект, подбрасывая «тело» монстра в воздух.

Нога Голема погрузилась в пол уже до колена, настолько же поднялась и бетонная копия, когда он воткнул руку в веер. Увеличенный и ускоренный вариант конечности выскользнул из потолка прямо напротив бетонного ботинка Голема. Моё создание оказалось расплющено, а сила удара была такова, что мы с Кирком покачнулись, а мне пришлось отвернуться от летящей в глаза пыли.

— Этого… — начал было Голем.

Ещё до того, как он смог произнести следующее слово, мой второй столовый нож прикоснулся к его горлу.

— Всегда следи за угрозами, — сказала я.

— Вот это было нечестно, — отметил Кирк. — Грязная игра.

— Нет, — сказал Голем дрожащим голосом. Это было довольно странно, я ведь не делала ничего действительно опасного для него. Однако что-то его потрясло. Может, он воспринял урок слишком близко к сердцу?

— Всё правильно, — продолжил он. — Именно такие уроки мне и нужны. Ради этого я и тренируюсь.

— Джек использует против тебя самых жутких подонков, — сказала я. — Сам же он будет ждать удобного момента для удара. Всегда будь начеку. Всегда. И не забывай про своих друзей. Если не уследишь за ними, сам-то не погибнешь, но наверняка захочешь умереть, когда увидишь, что Джек и его банда с ними сделали.

Голем извлёк руку из пластины и с некоторым трудом ногу из пола. Когда он закончил, бетонная нога так и осталась стоять, явно не собираясь исчезать. В другом месте из пола торчали кончики пальцев. Остались и сплетённые «деревья» рук, служившие барьерами. Кирк не стал дожидаться нашей просьбы и шагнул вперёд. Он стал жидким и, втекая в поверхности, начал выравнивать их, стирая все следы нашей схватки.

Закончив, он вернулся в человеческий облик и осмотрел плоды своих трудов.

— Спасибо, — сказала я.

— Это было интересно. Ищете способы применять его силу?

— И это тоже. Хитрости важны в бою, но не менее важно хорошее знание своей силы, умение распознавать угрозы и способность без промедления атаковать, когда возникает необходимость.

— Ты и правда веришь, что Джек выйдет из своего криогенного сна только ради битвы с каким-то ребёнком, у которого даже и сил-то не было, когда он последний раз его видел?

— Ага, — ответила я. — Хочешь верь, хочешь нет, но для Джека, которого я знаю, это абсолютно логичное действие.

— Хех.

— Ты ведь согласен? — спросила я. — С планом?

Кирк кивнул.

— Звучит слегка безумно, но, учитывая ставки, лишним не будет.

— Конец света, — сказал Голем.

— Конец света, — поддержала я. — Мы завербуем всех, кого сможем, и либо предотвратим его, либо смягчим удар.

— Если, конечно, поймём, в чём состоит угроза, — сказал Голем.

— Именно, — сказала я. — Ты говорил, у тебя скоро патруль?

— Восемь двадцать, потом школа. Увидимся во второй половине дня?

— Лады, — ответила я.

Поднявшись в общую комнату, я заняла первый свободный компьютер. Неподалёку, со всех сторон обложившись тетрадями и учебниками, сидела Грация в школьной форме.

— Ни слова, — сказала она весьма раздражённо.

— Я и не собиралась ничего говорить.

Я залогинилась и посмотрела на настроенный под мои нужды рабочий стол.

Ожидамое появление Губителя: -3:21:45:90

Ожидаемый конец света: 593:19:27:50

Число на первом таймере увеличивалось, на втором — уменьшалось.

Аналитики предсказывали, что три дня назад должны были атаковать Симург или Левиафан. Последний раз Бегемот появился раньше ожидаемого, но причины, какими бы они ни были, заставившие его это сделать, не играли сейчас роли.

Казалось логичным, что они изменят график нападений. После первого появления Симург, между нападениями проходило примерно три с половиной месяца.

События ближайших дней и недель позволят многое предсказать. Собираются ли Губители менять свою тактику? Продолжат ли появляться так же часто, и если да, то не вернётся ли через семь или десять месяцев Бегемот?

Или произойдёт что-то совершенно иное?

Я посмотрела на второй таймер. Обратный отсчёт.

593:19:25:23

* * *

— Это не шутка? — спросила я, как только открылись двери лифта. С другой стороны ждала Окова.

— Она здесь, — сказала Окова. — Не прямо здесь, но она появилась.

Я была уже в костюме, с реактивным ранцем и утеплённой коробкой для насекомых. В руке я держала телефон. Я замёрзла до чёртиков, а из-за разницы температур снаружи и внутри линзы маски запотели.

Не было нужды спрашивать о ком речь. Я сразу всё поняла. Эти вопросы задавали сейчас все. Который из них, и где именно?

По пути к общей комнате я стянула с себя маску, и протянула руку за очками. Их уже нашли и принесли насекомые. На всех экранах были одни и те же кадры.

Силуэт Симург, едва видимый в гуще облаков.

— Какой город? — спросила я.

— Не город, — ответил Тектон.

Действительно, угол обзора изменился, и стала видна вода. Берег моря?

Нет. Слишком много воды.

Океан.

Она напала на океан?

Всё встало на свои места, когда я увидела подпись под одним из новостных репортажей: «Нападение на BA178».

Из всех уязвимых мест этого мира Симург выбрала пассажирский самолёт.

— И как мы… — я начала вопрос.

— Никак, — отрезал Тектон. — Твёрдой поверхности нет, а никто из нас не летает.

— Я летаю, — сказала я, заранее зная ответ.

— Транспорт и устройства технарей не прокатят. Это Симург, в лучшем случае она их просто выключит, — сказал Тектон.

— Сверху уже всё решили. Только кейпы с естественной способностью к полёту, — добавил Вантон.

— И мы всё равно уже опоздали, — добавила Грация. — Не могу представить, что это будет долгая, затяжная схватка. Всё началось практически без предупреждения. Такое чувство, что Симург просто решила рухнуть со своей орбиты и атаковать ближайшую доступную цель.

Я вспомнила, как Армстронг настаивал на том, что мы должны использовать нашу победу, чтобы собрать как можно больше кейпов и попытаться снова, вместо того, чтобы появляться малыми группами, истощая свои силы, ещё раз убедительно победить.

Всё это ожидание, всё беспокойство, таймер на рабочем столе, показывавший всё бóльшие отрицательные числа… а мы даже не могли вступить в бой. Я не понимала, что мне следует по этому поводу чувствовать.

Я смотрела, как Легенда, Александрия и Эйдолон вступили в бой с Симург. Она избегала самых жестоких атак, используя в основном единственное доступное укрытие — самолёт.

Несмотря на то, что на разных экранах шли разные каналы, половина из них показывала одну и ту же трансляцию происходящего. Оставшиеся показывали информацию, относящуюся к самолёту: маршрут полёта, сведения о пассажирах.

Если среди этой информации и было что-то важное, то знала об этом только Симург.

Мы наблюдали за развитием событий, практически не разговаривая. В какой-то момент ход схватки изменился: герои начали атаковать самолёт, а Симург — защищать его.

В течение одиннадцати минут у неё это получалось. Она использовала телекинез, чтобы смещать самолёт, и собственное тело и крылья, чтобы блокировать направленные в него атаки.

Корпус самолёта загорелся, когда Эйдолон использовал на Губителе какую-то силу, скручивающую пространство, порождающую молнии, огонь и лёд, а заодно искривляющую свет. Симург тут же отбросила самолёт в сторону. Летательный аппарат пылал, вращался и падал, пока не долетел до воды и не рассыпался на множество горящих частей.

После этого Симург набрала высоту и исчезла в облаках. Несколько кейпов попытались её преследовать, но Сына среди них не было.

— Сколько длилась схватка? — спросила я.

— Недостаточно, чтобы прилетел Сын, — Вантон ограничился этой фразой.

— Минут сорок? — спросил Тектон. — Около сорока минут.

Больше половины этого времени я торопилась вернуться в штаб-квартиру, надеясь, что команда не улетит без меня. А теперь вот это. Издевательство.

— Нам остаётся только ждать, — сказала Грация. — И если нам повезёт, мы узнаем, что именно она сейчас сделала.

И всё.

Это было не облегчение, а почти разочарование. Я не могла сказать, что она обошлась с нами мягко, потому что речь шла о Симург. Это вполне могла быть самая разрушительная атака из всех случившихся. Сейчас мы не могли этого узнать.

Жертв практически не было, не считая людей в самолёте. В новостях не было ни слова про гибель героев, но даже по видео было понятно, что серьёзных потерь не было. В схватке принимали участие едва ли сорок кейпов, и я не видела ни одной смерти.

И всё же я чувствовала себя до нелепого расстроенной, как бы абсурдно это ни звучало.

Я развернулась и ушла. Позволила ремешку коробки для насекомых соскользнуть с плеча на сгиб локтя, потом в ладонь, и передала его в руки моего реактивного ранца. Теперь мне не нужно было останавливаться или нагибаться, чтобы поставить коробку у основания лестницы. Впрочем, я не стала подниматься в комнату или мастерскую, вместо этого я спустилась по лестнице вниз.

Я была рада видеть, что миссис Ямада ещё не уехала. Она уже собрала вещи, но сейчас сидела в своём кабинете и читала маленькую книгу. Телевизор в углу с выключенным звуком показывал, что происходило в мире в связи с атакой Симург.

— Тейлор.

— У вас найдётся минутка?

— Да, конечно.

Она подошла к двери и закрыла её. Я даже не заметила, что оставила её открытой.

— Произошедшее было, пожалуй, лучшим, на что мы могли рассчитывать, — сказала я. — Но я чувствую себя хуже, чем после Нью-Дели.

— Ты готовилась к атаке, и уже долго её ожидала. В глубине души ты готовилась к новым потерям, ожесточала себя. Эта подготовка отнимает много сил, а теперь у тебя отобрали шанс хоть что-нибудь сделать.

Мой телефон зажужжал, и я посмотрела на экран. Папа. Я отправила сообщение, чтобы он знал, что я в порядке.

— Простите, — сказала я, убирая телефон. — Папа беспокоится.

— Не нужно извиняться. То, что ты устанавливаешь контакт с папой, а он с тобой — это хорошо.

— Дурной тон, — сказала я. — Ну да ладно. Мы говорили о том, что я чувствую себя… обезоруженной?

— Обезоруженной. Хорошее слово.

— Я, вроде как, наслаждалась передышкой, тем, что Протекторат занимался самыми мерзкими ублюдками в округе: Народом, Королевской семьёй и Осуждёнными. Но я говорила себе, что схватки с Губителями важнее всего этого. Что когда они начнутся, я очнусь, приму участие, буду сражаться.

— Разве не лучше, когда тебе не приходится этого делать?

— Нет, — ответила я, вперившись взглядом в свои перчатки. — Нет. Вовсе нет.

— Ты многое пережила и, как мы уже обсуждали, начала в Чикаго новую жизнь. Быть может, ты видишь себя бойцом.

— Возможно, — сказала я. — Но так это или нет, это не меняет того, что я чувствую.

— Мне кажется, люди по всему миру сейчас чувствуют то же, что и ты. Вполне возможно, она всё просчитала, чтобы добиться именно этого эффекта.

Я кивнула.

— Как ты представляла себе идеальное развитие событий, Тейлор? Если бы всё происходило так, как ты, глубоко внутри, надеялась. Что бы тогда произошло?

— Ещё один Нью-Дели, — ответила я. — Только с меньшими потерями. Мы бы потеряли людей, какой-то город оказался бы разрушен, но мы бы убили ещё одного Губителя.

— Как ты думаешь, это правда могло бы случиться?

— Нет, — сказала я. — Я знаю, что это было практически невозможно. Мы десятилетиями не могли убить ни одного, и глупо было надеяться, что сможем убить двух подряд.

— Тогда чего следовало ожидать?

— Что она появится, мы будем сражаться и прогоним её, не потеряв слишком много жизней.

— Ты представляешь, что делаешь что-то важное, в любом из этих сценариев? Может быть, твои действия сыграют роль не меньшую, чем в Нью-Дели?

— Ну… Типа того?

Она не стала развивать мысль и не задала другой вопрос. Я воспользовалась паузой, чтобы поразмыслить над этим.

— Пожалуй, да, — сказала я через некоторое время. — Возможно, моя роль не будет такой уж большой. Это тоже нереально. Но я хотела помочь.

— Если Симург хотела нанести удар по моральному духу, то она нашла способ, — сказала миссис Ямада. — После Нью-Дели многие надеялись, что они смогут что-то изменить, смогут стать героями. Она выбрала место, длительность схватки, узкую специализацию героев, которые могли сражаться, и не оставила никому шанса показать себя. Не только тебе.

— Мне нужно стать сильнее, — сказала я. — Предполагается, что я буду одним из действующих лиц в этом предсказанном конце света. Вот только здесь у меня нет шансов.

— Поможет ли разговор с начальством? С Фестиваль?

— Я уже намекала на это, что я могла бы выходить с ними на патрули, помогать, быть на подхвате. Никто не согласился. Не на меня, по крайней мере. Они берут Голема, им нравится, что он до неприличия вежлив, работает на износ, и у него полезная сила. Я полезна, но у меня не получается быть на подхвате, я постоянно оказываюсь одной из равных.

— Ты тренируешься с Големом.

— Ага.

— Я уверена, часть его прогресса — это твой успех.

— Мне не… — начала я, но заставила себя остановиться. В моём голосе было слишком много эмоций. Уже спокойнее, я продолжила: — Мне не нужны поддержка или признание. Я просто…

У меня не получалось закончить предложение.

— Давай используем формулировку «я чувствую, потому что». Сформулируй, что ты чувствуешь.

Я глубоко вдохнула, потом выдохнула.

— Я чувствую страх, потому что приближается что-то ужасное, а я не готова. Я чувствую себя всё менее готовой с каждым спокойно прошедшим днём.

— Я полагаю, что твоя команда тоже испугана. Ты упоминала, что они испытывают. Джек Остряк наверняка в какой-то момент попытается выманить Голема. У Оковы проблемы с моторикой правой руки, ей даже приходится заново учиться писать и печатать. Само собой, я не раскрываю их секреты, только перечисляю то, что ты говорила на прошлых сеансах.

Я кивнула.

— Я знаю, что ты поддерживаешь Голема. В некотором смысле, все в вашей команде это делают. Я знаю, что вы по очереди помогаете Окове с бумажной работой. Это о многом говорит.

— Мы поддерживаем друг друга.

— Звучит банально, но, по-моему, в этом суть. Ты испытываешь абсолютно оправданные страхи относительно будущего. Но не забывай, что ты не одна. Возможно, в своём росте и развитии ты достигла своего личного потолка. Но ты всё ещё можешь помогать своей команде развивать их способности и справляться с их страхами.

— Всё так, — сказала я. — Но мне не кажется, что этого достаточно.

— Быть может, этого недостаточно, но это конструктивно. Возможно, ты не будешь чувствовать себя настолько обезоруженной, если сконцентрируешься на доступных тебе инструментах и, так сказать, орудиях.

— Возможно, — ответила я. — Но я ненавижу чувствовать себя беспомощной.

— Частично, ты чувствуешь себя так потому, что ждёшь, когда к тебе придут благоприятные возможности. Ты ждала Губителя, чтобы в невообразимо напряжённой обстановке проявить свои таланты. И мне кажется, это хорошо, что тебе пришлось ждать, что у тебя появилась возможность перевести дыхание. Мне кажется, тебе следует постараться сохранить это состояние спокойствия. Это может помочь изменить твой образ мышления к лучшему.

Совет был похож на то, что сказал мне на прощание Гленн, но кое-что отличалось. Миссис Ямада была бы рада, если бы я ждала вечно. Гленн предпочёл бы, чтобы я начала действовать.

Время действовать пришло, что бы ни говорила миссис Ямада.

— Спасибо, — сказала я.

— Ты чувствуешь себя лучше?

— Не намного, — призналась я. — Даже не уверена, что понимаю всё, что чувствую. Но мне кажется, что теперь у меня появилось что-то, напоминающее план. Это важно для меня.

— Затем я здесь и сижу. По крайней мере, буду сидеть ещё час, а потом улечу обратно в Бостон. Я вернусь в следующую пятницу, когда закончу ещё один круг.

— Здорово, — сказала я. — Я рада, что сегодня вы оказались здесь.

— Я тоже, — ответила она.

Когда я встала, она тоже поднялась, подошла поближе и обняла меня.

Я не знала, насколько это было нормально, но как-то раз я отметила, что меня почти никто не обнимает, и что мне этого не хватает. Она спросила, может ли она меня обнять.

Постепенно объятия в конце разговора стали чем-то вроде привычки. Я улыбнулась ей и ушла.

Вернувшись в общую комнату, я села за компьютер. Остальные всё ещё следили за трансляцией. Герои заморозили полузатопленные обломки самолёта и готовились ввести карантин.

Что бы ни послужило причиной этой атаки, я сомневалась, что в ближайшее время это станет известно.

Так что я села за компьютер и залогинилась. Таймеры продолжали отсчёт.

После того, как я обновила таймер Губителей, экран стал показывать:

Ожидаемое появление Губителя: 149:22:59:59

Ожидаемый конец света: 579:07:14:53

Отсчёт продолжался.

Миссис Ямада была права, размышляла я, открывая файлы местных криминальных боссов и главарей военизированных группировок. Я абсолютно зря ждала появления благоприятных возможностей. Если я планировала действовать так, как предложил Гленн, планировала сделать точно рассчитанный ход, то мне нужно было что-то предпринимать, а не ждать возможности того масштаба, что была у нас в Нью-Дели.

Я смотрела на остальных и думала, будет ли мне лучше манипулировать ими или играть в открытую. Манипуляция была в каком-то смысле добрее, она освобождала их от ответственности и вины. Просто организовать всё так, чтобы мы оказались в нужном месте в нужное время, спровоцировать одну из местных группировок, заранее спланировать схватку…

Нет.

В Протекторате Шевалье, если отбросить в сторону все плюсы и минусы, честность ценилась больше. Я хотела использовать сильные стороны Рой, её безжалостность, но при этом хотела также быть героем. Этот подход лежал в основе того, чего я достигла в Нью-Дели.

— Тектон, — позвала я, увидев портрет суперзлодея в маске, на которой было перевёрнутое лицо. Постоянный игрок, закрепившийся на границе города и обитавший там уже почти десять лет.

Не слишком ли хорошо он закрепился? Я не хотела повторения провала с АПП. У честности были свои плюсы. Возможность задать вопрос, получить ответ.

— Да? — спросил он.

— Я хотела бы кое-что обсудить.