Когда розы снова зацветут (гет)

Всего несколько дней спустя после возвращения из Германии Гарри вызвали на заседание МКМ. Сам он был лишь раздражен этим фактом, а вот Федеров явно негодовал.

Они оба ожидали, что это произойдет, но, учитывая их обычно медлительную реакцию практически на все, Гарри не предполагал, что это случится так скоро.

— Итак, вы говорите, что было достигнуто соглашение между британцами, французами, немцами и итальянцами? — спросил президент Конфедерации.

Гарри уже подробно отчитался обо всем и откровенно начал уставать от повторения одного и того же.

— Да, — вздохнул он.

— Значит, у маглов будет мир, — удовлетворенно кивнул японский представитель. — Гриндевальд потерпел поражение.

Гарри фыркнул и покачал головой.

— Гриндевальд был там.

Члены МКМ зашептались, переговариваясь между собой.

— Он был там? — уточнил президент Конфедерации.

— Он выступал в роли переводчика немецкого лидера. Сам он объяснил мне, что начало войны в данный момент не соответствует его личным амбициям, а значит, он пока не готов извлечь из нее выгоду.

— Глупости! — воскликнул президент Конфедерации. — Его присутствие или отсутствие ничего не значит в общей картине. Однако меня интересует, почему вы его не задержали? Разве это не ваша работа — ловить опасных преступников?

Гарри почувствовал, как нарастает раздражение.

— Моей задачей было вмешаться только в том случае, если жизнь премьер-министра окажется под угрозой, — пояснил он. — Только в этом случае я мог бы нарушить Статут о секретности. А именно это бы и произошло, если бы начала драка между мной с Гриндевальдом, что в свою очередь лишило нас любых преимуществ в будущем. Это только сыграло бы ему на руку.

— Змей прав, — вмешался американский представитель, его мнение поддержали одобрительными кивками многие коллеги.

С явной неохотой президент Конфедерации сменил тему.

— Что произошло, когда соглашение было подписано?

Гарри глубоко вдохнул. Ему предстояло озвучить то, что, по его мнению, лишь подтверждало неизбежность конфликта.

— Премьер-министр добился личной аудиенции с Гитлером, где они подписали пакт о ненападении сроком не менее чем на десять лет.

Президент Конфедерации задумчиво кивнул.

— По крайней мере, это обеспечит временный мир между Британией и Германией.

— Но я не ожидаю, что немцы станут соблюдать условия какого бы то ни было соглашения, — сурово ответил Гарри.

— Что вы имеете в виду? — спросил бельгийский представитель, не дождавшись развития мысли.

— Вся эта встреча была проведена только для того, чтобы отсрочить боевые действия, — пояснил Гарри. — Германия продолжит действовать в том же духе, и в конце концов британцам и другим странам придется вмешаться. Гитлер ясно дал понять, что не признает первоначальный договор, подписанный в 1919 году. Если он продолжит его нарушать, война неизбежна.

— Но в подписанном им пакте говорится, что он не будет стремиться к расширению немецких территорий, — заметил французский представитель.

— Так и есть, — согласился Гарри, — но он не собирается его соблюдать. А если и собирается, Гриндевальд позаботится о том, чтобы он этого не сделал. Он хочет, чтобы началась войны, но только тогда, когда будет готов ею воспользоваться.

— Это всего лишь ваши предположения, — обвинил его президент Конфедерации. — Если только вы не прорицатель, мистер Змей?

— Я не прорицатель, — ровно ответил Гарри, — но я был там и видел достаточно, чтобы понимать. Гриндевальд выжидает, тогда как вы уже решили, что будете рекомендовать не предпринимать никаких дальнейших действий.

— Каких действий? — потребовал президент Конфедерации. — Гриндевальд, возможно, и присутствовал на встрече, но вы не упоминали, что он использовал магию перед маглами. Нет никаких доказательств того, что он ее применял, чтобы как-то повлиять на процесс, свидетелем которого вы были. Более того, у нас нет доказательств, что он собирается это сделать. У нас есть только ваши слова в качестве подтверждения ваших утверждений, но этого явно недостаточно, чтобы мы даже начали рассматривать возможность принятия каких-либо мер в любой форме.

— Тогда говорить больше не о чем, — вздохнул Гарри. — Гриндевальду будет позволено продолжать действовать. Что ещё должно произойти, чтобы вы начали что-то делать? Людей уже убивают, вторгаются и захватывает страны. Неужели он должен заявиться именно в вашу страну, чтобы вы наконец хоть что-то предприняли? Сейчас не время для эгоизма. Сейчас именно такое время, когда нужно показать, зачем вообще МКМ была создана. Вы обязаны защищать интересы друг друга. Но даже с учётом того, что ваши ряды поредели, вы продолжаете бездействовать.

— Осторожнее, Змей! — предупредил президент Конфедерации.

Гарри лишь фыркнул, сошел с трибуны и покинул зал.

— Ты ведь не ожидал другого результата? — спросил Федеров.

Гарри покачал головой.

— Судя по тому, что я видел до сих пор, не очень.

Федеров посмотрел на него с явным сочувствием.

— Что ты теперь будешь делать?

— Буду делать свою работу, — просто ответил Гарри. — Мне еще нужно поймать одного грабителя. Если МКМ не собирается действовать, то больше я ничего не смогу сделать, пока они не поднимут свои задницы.

— Думаю, это к лучшему, — согласился Федеров. — Не хотелось бы оказаться в их черном списке.

— Не тогда, когда они уже в моем, — пробормотал Гарри.

— Не принимай это близко к сердцу, Эванс, — прошептал Федеров.

— Я и не принимаю, но дело не только в их отказе помочь.

— Что ты имеешь в виду?

Гарри окинул беглым взглядом коридор, чтобы убедиться, что они одни.

— Потому что один из них был на той встрече.

— Той, что между маглами?

Гарри кивнул.

— Не знаю, кто именно, но в зале МКМ есть кто-то, чью магию я почувствовал, когда пришел туда. Это не просто магический фон — этот человек был где-то в том здании.

Федеров напрягся и взял Гарри за предплечье.

— Ты в этом уверен?

— Полностью, — ответил Гарри. — Один из них был там, Федеров. По крайней мере, у Гриндевальда есть свой человек в МКМ.

Федеров покачал головой.

— Тогда предоставь это мне. Я сделаю все возможное, чтобы выяснить, кто это, а пока приму дополнительные меры предосторожности. Во-первых, нужно убрать весь архив с данными о боевых магах. Никто, кроме меня, не должен иметь к ним доступ, но я не рискну оставлять их здесь. Это может подвергнуть вас всех серьезной опасности.

— Что мне нужно сделать?

— Просто возвращайся к работе, Эванс, — ответил Федеров. — Я займусь этим вопросом. Никому об этом не говори.

С этими словами Федеров поспешил удалиться, а Гарри покинул штаб-квартиру МКМ.

Ему предстояло посетить банк в Мадриде, а оттуда он попробует выйти на след этого грабителя. Еще нужно было обследовать все банки, на которые тот ранее покушался. Несмотря на сомнения, что удастся найти что-то полезное, Гарри понимал, что будет глупо вообще не провести такие проверки.

* * *

Геллерт с мрачным видом смотрел на братьев и сестер Блэк, которых он вызвал к себе. Они вдвоем занимались обучением войск, собранных Персеем после возвращения Кассиопеи, и с каждым днем их число только росло.

Но сейчас он хотел обсудить не их успехи, а встречу, на которой присутствовал в Мюнхене.

По больше части, он остался доволен тем, как там все прошло: маглы пришли к согласию, и конфликта удалось избежать, как и планировалось. Геллерт покидал Германию вполне довольным и уверенным в том, что у него еще есть время для реализации собственных планов.

Так было до тех пор, пока ему не сообщили о внеплановой встрече между немецким и британским лидерами. Пакт о ненападении на десять лет — не то, чего он ожидал. Умный ход со стороны Чемберлена, но едва ли жизнеспособный.

Геллерту нужен был максимум год, чтобы завершить свои приготовления. Вовлечение Британии в предстоящий конфликт было ключевым моментом в его плане. Так что придется поспособствовать аннулированию данного соглашения, если немцы, конечно, не сделают этого сами.

Эта ситуация могла бы стать серьезной проблемой, если бы с их стороны все было сделано правильно, тем более что мысли его были сейчас заняты отнюдь не маглами.

Нет, эта честь выпала одному человеку, с которым он успел познакомиться во время переговоров.

— Я попросил вас узнать о семье Смитов в Англии, — сказал он, обращаясь к Блэкам.

Персей задумчиво нахмурился, а Кассиопея тихо хихикнула.

— Смиты? Они всего лишь хвастуны, которые могут гордиться лишь тем, что их род связан с Хельгой Хаффлпафф, — ответила Кассиопея. — Они не имеет совершенно никакого веса. Почему вы ими интересуетесь?

— Потому что я познакомился с одним из них. По-моему, он моложе вас, светловолосый и голубоглазый. Звали его Гордон. Он был переводчиком премьер-министра Великобритании. Может ли он оказаться их родственником?

— Не исключено, — нерешительно ответил Персей. — Но Смит, пожалуй, самая распространенная фамилия в Англии. Есть больше дюжины грязнокровок с такой фамилией. Скорее всего, он один из них. Я не стану притворяться, что хорошо знаю эту семью, но уверен, что они не блондины. Только Малфои и некоторые из Гринграссов подходят под ваше описание.

Геллерт хмыкнул про себя.

— Почему он вас так заинтересовал? — с любопытством спросила Кассиопея.

— Потому что в нем было что-то очень тревожное, — признался Геллерт. — Он знал, кто я такой, но при этом проявлял ни капли страха. У него даже хватило наглости применить ко мне легилименцию. Не могу сказать точно, намеренно ли он сделал, но я это определенно почувствовал.

— Ну, тогда найти его будет несложно, — уверенно заявила Кассиопея. — В Британии легилименция находится под контролем, и каждый, кто обучается этому искусству, обязан зарегистрироваться как практик. Конечно, есть способы обойти это правило, но только для чистокровных. Если он связан с волшебной семьей, отследить его будет достаточно легко. Можно просто навестить эту телку Хепзибу. Она будет хвастаться чем угодно, лишь бы произвести впечатление. Если он один из её родственников, она обязательно расскажет.

— А если он не чистокровный, то должен быть внесён в реестр, — пробормотал Геллерт. — Прошу прощения, но почему именно телка Хепзиба?

После этого вопроса все трое Блэков расхохотались.

— Она — Смит, да ещё и очень богатая, — пояснил Персей. — Она прославилась тем, что страдает лишним весом, она такая толстая, что не может встать с дивана без помощи эльфа. Я помню, как она писала дамам из известных семей, приглашая их на чай, чтобы похвастаться. Маму она тоже приглашала несколько раз в год.

— Интересно, — задумчиво протянул Геллерт. — Как думаете, она согласилась бы выпить чаю с дочерью своей старой подруги?

— Конечно, — ответил Персей до того, как Кассиопея успела открыть рот.

— Тогда, похоже, тебе придётся вернуться в Британию раньше, чем ожидалось, — объявил Геллерт, обращаясь к женщине, которая была явно не в восторге от этой новости. — Я хочу, чтобы этот Смит был найден. Если, конечно, человек, которого я встретил, действительно назвал своё настоящее имя. Для начала навести эту корову.

— Если назвал своё настоящее имя? — переспросила Кассиопея.

Геллерт кивнул.

— Я не уверен наверняка, но подозреваю, что это тот самый человек, которого Галлитер пытался заманить в ловушку несколько дней назад.

— Змей? — выдохнул Персей.

— Да.

— Тогда зачем он использовал своё настоящее имя на встрече? — спросила Кассиопея.

— Потому что, моя дорогая, он не ожидал, что я там буду. Неужели ты думаешь, что ваш министр магии позволил бы человеку с вымышленным именем участвовать в столь важном деле?

— Вряд ли, — согласился Персей, хотя Кассиопея, похоже, была в этом не так уверенна. — По крайней мере, это означает, что министр знает, кто он такой, и, скорее всего, посол по связям с маглами тоже.

— Я тоже так думаю, Персей, — ответил Геллерт. — Если этот Смит — не Змей, мы ничего не теряем.

— А если всё же он? — спросила Кассиопея.

— Тогда можешь убить его, мне всё равно, — пренебрежительно бросил Геллерт.

Это предложение вызвало на лице женщины яркую улыбку.

— В таком случае, я немедленно отправляюсь, — взволнованно сказала она и поспешно вышла из комнаты.

Геллерт с нежностью посмотрел вслед удаляющейся фигуре.

— Вам не кажется, что это рискованно? — спросил Персей. — Змея уже показал, что опасен. Не стоит ли ей взять с собой кого-нибудь еще на всякий случай?

— Твоя сестра попросит о помощи, если она ей понадобится, — заверил его Геллерт. — Мне кажется, ты недооцениваешь ее способности, Персей. Она талантлива, как никто другой из тех, кого я встречал, и провела много времени под моим руководством. Я верю, что у нее все получится.

Персей кивнул, признавая его правоту.

— Тогда я вернусь к своим делам, — объявил он. — Сегодня утром я наблюдал за лечением отца, и, похоже, он идет на поправку. Он даже вышел посмотреть на наши войска, и это подняло ему настроение.

— Рад это слышать, — искренне ответил Геллерт.

Печально было видеть, как человек такого уровня, как Орион Блэк, деградирует, и как это отражается на его детях. Хотя Кассиопея не хотела признаваться в этом, она высоко ценила своего отца, и ей было явно неприятно видеть его в таком состоянии.

Если бы не необходимость найти этого Гордона Смита, Геллерт не стал бы отсылать её прочь от человека, который, казалось, заметно оживился после её возвращения.

Однако амбиции Геллерта должны быть превыше всего, а Змей и так слишком много вмешивался в его планы, а Кассиопея была единственным человеком, которому он мог доверить покончить с неприятностью, в которую превращался этот человек.

* * *

Гарри недолго пробыл в Мадриде. Покончив с делами в банке, он быстро покинул Испанию: за прошедшие с момента его отъезда дни бои между мирными жителями стали еще более ожесточенными и не собирались прекращаться.

Меньше всего ему хотелось оказаться между двумя сторонами, когда вокруг летают пули. Не то чтобы его следующий пункт назначения был более безопасным, но там хотя бы ему не нужно было беспокоиться о воюющих между собой маглах.

Болгария уже несколько месяцев находилась под властью Гриндевальда, но для гоблинов всё оставалось по-прежнему, и им также не удалось избежать ограбления плодовитым воришкой.

— Я здесь по поручению МКМ, чтобы расследовать кражу, — тихо объяснил он гоблину, сидевшему у входа в мраморный зал филиала Гринготтса.

Губы существа искривились от отвращения, когда разговор зашел о том, что их постигло.

— Тогда вам стоит обсудить это с Гримхаком. Он отвечает за поиск нашего золота, — сообщил гоблин. — Я пошлю за ним.

Гарри лишь кивнул и остался дожидаться прибытия второго гоблина, который оказался гораздо крупнее остальных, а черты его лица были испещрены глубокими шрамами.

— Вы из МКМ? — прорычал тот.

— Да.

Гоблин хрюкнул и жестом пригласил следовать за ним.

— Мы уже несколько недель ждем кого-то из ваших. Хотя, честно говоря, другого от волшебников мы и не ожидали.

— Ну, возможно, кого-то и прислали бы раньше, если бы вы не пытались так настойчиво умолчать об ограблении, — заметил Гарри. — Восемь других филиалов тоже пострадали.

Гоблин еще раз хмыкнул, продолжая вести его по узким коридорам, вырубленным в грубом камне. Наконец они дошли до массивной двери с гербом Гринготтса, выбитым на толстой стальной поверхности.

— Вот оно, — объявил гоблин, махнув двум вооруженным до зубов охранникам отойти в сторону от хранилища.

— Какие меры безопасности были предприняты, когда произошло ограбление? — спросил Гарри, убирая палочку.

Гоблин подозрительно прищурился.

— Меры, которые я не собираюсь вам раскрывать.

Гарри тяжело вздохнул.

— В таком случае, я пожелаю вам удачи в вашем расследовании. Я не стану тратить время на помощь тем, кто не готов сотрудничать.

Он развернулся, собираясь уйти, но длинные, шишковатые пальцы гоблина сомкнулись на его запястье.

— Вы не можете ожидать, что мы расскажем вам о наших мерах безопасности!

— А вы не можете ожидать, что я смогу вам помочь, если ничего о них не знаю, — заметил Гарри. — Если вы с другими гоблинами заплатите мне за то, что я найду этого человека, у меня не будет причин грабить вас самому. Подумайте о вознаграждении, которое вы предлагаете, и умножьте его на девять. Зачем мне рисковать жизнью, пытаясь взять больше?

Гоблин согласно кивнул и ослабил хватку.

— Мне это не нравится, но мы не можем позволить преступнику уйти безнаказанным. Несмотря на все мои старания, я не нашел ничего, что могло бы указать на то, как этот человек получил доступ к хранилищу.

— Тогда позвольте мне осмотреться, — попросил Гарри. — Вы можете оставаться рядом, пока я работаю.

Гоблин на мгновение задумался, но затем все-таки кивнул.

— Что ж, очень хорошо, — недовольно пробормотал он. — Наши меры безопасности стандартны и не должны быть нарушены никем. Любой, кто рискнёт прикоснуться к двери, окажется заперт внутри хранилища, и мы немедленно получим уведомление. Никакой подобной тревоги не поступало. Более того, существует ряд заклинаний, которые могут быть крайне смертоносными при попытке проникновения с помощью магии. Эти чары по-прежнему активны и также не были задействованы. Согласно результатам нашего расследования, всё в порядке — хранилище осталось нетронутым. Единственное отличие: золота внутри больше нет.

— Срабатывала ли какая-нибудь сигнализация в ночь ограбления?

— Только одна, но ничего не было обнаружено, — признался гоблин. — Система зафиксировала присутствие, но когда мы прибыли на место, все двери были заперты, в том числе и само хранилище. Мне с двумя охранниками пришлось вручную снимать защиту, после чего нас всех допросили. Могу вас заверить, что никто в этом банке не был замешан в ограблении.

— Как и в других банках, — пробормотал Гарри, уже понимая, что ничего нового здесь не найдет. — Ладно, я сделаю всё, что смогу.

Гоблин кивнул, обернулся к охранникам и на гоббледуке велел им открывать огромную дверь.

На это ушло несколько минут, и все это время Гарри пытался понять, как кому-то удалось попасть внутрь, не проделав тоже же самое. Он уже понял, что мантия-невидимка не сработала бы, как и любые другие чары, которые он мог придумать. Защитные устройства внутри банка обнаружат их все, и поэтому он был в таком же тупике, как и гоблины.

— Можете входить, — объявил Гримхак, прервав его размышления.

Гоблин внимательно наблюдал за ним, когда Гарри прошел в просторное помещение похожее на пещеру, большую часть которой занимали груды серебряных и бронзовых монет. Как и в других хранилищах, которые он уже осматривал, пустотой сияло лишь то место, где когда-то лежали золотые галеоны. Теперь их не было.

Взяв в руки палочку, Гарри применил все чары обнаружения, какие только смог вспомнить, и тут его глаза слегка расширились в удивлении: в воздухе проявился едва заметный отпечаток сапога, подсвеченный ярко-синим светом.

Осторожно, чтобы ничего не испортить, он присел рассмотреть его.

— Что вы нашли? — спросил Гримхак.

— А какой-нибудь другой волшебник бывал здесь? — ответил Гарри вопросом.

— Нет, — уверенно отрезал гоблин.

Гарри хмыкнул, обводя палочкой контур отпечатка, и удовлетворенно кивнул.

Это было не так уж много, но хоть что-то.

— А вот ещё один, — произнес он, указывая на другой отпечаток. — Волшебник с десятым размером обуви. След, правда, только один. Скорее всего, он просто пропустил его, когда подчищал за собой, или вообще даже не заметил, что оставил его.

— Почему вы так думаете? — нахмурился гоблин.

— Потому что у людей, как правило, две ноги. Как и у вас, — усмехнулся Гарри.

Гоблин не оценил шутку, но Гарри не обратил на это внимания. Он продолжил искать другие следы, которые могли бы указывать на присутствие человека. После нескольких минут дальнейших поисков он ничего не обнаружил. В хранилище остались лишь тонкий слой пыли, несколько паутинок и монеты, которые, казалось, никто не трогал.

Выглядело все так, будто галеоны просто исчезли.

Гарри глубоко вздохнул и покачал головой.

— Нужно будет подумать, — пробормотал он.

Темное и холодное помещение не способствовало размышлениям, да и, по правде говоря, Гарри уже понимал, что искать здесь больше нечего.

— Вы не знаете, как это было сделано? — осторожно спросил Гримхак.

— Пока нет, — признался Гарри. — Но я разберусь. Не могли бы вы предоставить мне воспоминания о том моменте, когда вы впервые вошли в хранилище после ограбления? Это может оказаться важным.

— Могу, — кивнул гоблин. — Я был первым, кто вошел и обнаружил пропажу.

Гарри благодарно склонил голову.

— Тогда я заберу их и продолжу расследование, — заверил он. — Мне нужно посетить еще один банк, а потом я займусь изучением предоставленных вами воспоминаний в надежде найти связь.

— Тогда я с нетерпением жду ваших выводов, — произнес Гримхак, передавая Гарри пузырек с переливающими внутри нитями воспоминаний.

Делать ему здесь было уже нечего, поэтому Гарри покинул банк. Его мысли бесцельно блуждали от одного надуманного вывода к другому, пока взгляд случайно не остановился на небольшом магазинчике в болгарском магическом квартале.

— Грегорович, — прошептал он, вспоминая разговор с Николасом.

Задумчиво кивнув самому себе, Гарри направился к лавке волшебника и вошел внутрь. В нос ударил резкий запах, похожий на то, что витал в аптеке Косого переулка. За прилавком никого не было, но вскоре после того, как колокольчик возвестил о его прибытии, послышалось шарканье ног.

Вошедший мужчина был стар, но не настолько, чтобы казаться дряхлым.

Сначала он затараторил на непонятном Гарри языке: к несчастью, магический переводчик в виде булавки, подаренный для поездки в Мюнхен, остался дома.

Когда мужчина понял, что его не понимают, он раздраженно хмыкнул.

— Вы говорите по-английски? — спросил Гарри.

Мужчина усмехнулся, обнажая пожелтевшие от табака зубы.

— Да, — ответил он с сильным акцентом. — Нечасто у меня бывают гости издалека. У вас нет палочки Олливандера?

— Есть, — кивнул Гарри, — но я пришел не за этим.

Грегорович прищурился.

— Ах, вы один из них, — фыркнул он. — Я скажу вам то же, что и остальным. Я не могу помочь. Всего доброго!

— Вы знаете, что я ищу, — резко ответил Гарри, останавливая мужчину, который уже начал отворачиваться. — Почему тогда люди должны верить, что вы что-то знаете, если это не так?

Грегорович снова усмехнулся.

— Потому что я лучший в мире мастер по изготовлению палочек, — спокойно произнес он, пожав плечами. — Люди всякое предполагают в своей глупости.

— Но не в этот раз, — возразил Гарри. — Вы ведь что-то знаете об этом.

Грегорович окинул его пристальным взглядом, а затем неожиданно разразился резким смехом.

— Упорный, — заметил он почти с уважением. — Но и остальные были такими же. С чего вы взяли, что я скажу вам что-то другое?

— Вы не обязаны, — согласился Гарри, — но палочка — это семейная реликвия.

На долю секунды глаза Грегоровича расширились в удивлении, но он быстро вернул себе спокойное выражение.

— Вы из Певереллов, — просто сказал он.

— Потомок.

Грегорович покачал головой.

— То, что эта палочка когда-то принадлежала вашему предку, не дает вам на неё никакого права. Признаюсь, она, вероятно, будет работать лучше всего в руках той крови, которая владела ею первой, но она верна лишь силе. Чтобы обладать ею, нужно доказать свою ценность. Чтобы завладеть ею, вы должны доказать, что достойны этого. Если не справитесь, она будет ничем не лучше любой другой палочки, которой вы владели.

— Вы знаете это, потому что она была у вас, — прошептал Гарри. — Вы бы не стали говорить такие вещи, если бы не узнали их на собственном опыте.

Грегорович невесело улыбнулся.

— У вас острый ум, и вы меня заинтриговали, — задумчиво произнес он. — Я сделаю вам предложение, потому что, по правде говоря, неважно, что я скажу. Палочка недосягаема для всех, кто не готов положить свою жизнь на ее поиски. Что скажете?

Гарри нахмурился.

— Что за предложение?

— Я хотел бы осмотреть вашу палочку, — попросил Грегорович. — Я хотел бы узнать вашу историю, и если сочту достойным, я расскажу то, что вы хотите знать.

Недолго думая, Гарри вынул палочку из кобуры и протянул ее волшебнику.

Ему было любопытно, что скажет этот человек, ведь единственный раз, когда Гарри о нем слышал, был на церемонии взвешивания палочек, когда выяснилось, что палочка Виктора была изготовлена именно им.

Грегорович осторожно взял палочку и принялся внимательно изучать остролист.

— Остролист и перо феникса, — пробормотал он. — Действительно, великолепная палочка. Смею предположить, что Олливандер, пожалуй, единственный, кто может создавать столь же прекрасные творения, как и мои собственные.

Гарри ничего не ответил, позволяя мастеру продолжить осмотр.

Как и Олливандер, Грегорович поднес палочку к уху, словно та разговаривала с ним.

В течение нескольких минут он кивал, хмыкал и даже задавал вопросы, обращенные, казалось, к самой палочке. Наконец, он кивнул в последний раз и положил ее на прилавок.

— Ваша палочка уже прожила интереснейшую жизнь, — заявил Грегорович. — Как и вы. Довольно любопытная жизнь для столь юного человека.

Гарри не мог этого отрицать, и хотя он не знал, что именно узнал мастер, просто кивнул в знак согласия.

— Ваша с ней связь — редкое явление, — продолжил Грегорович. — Вы связаны так, как я видел лишь несколько раз за всю свою жизнь. Она уже спасла вам жизнь, как и то существо, которому принадлежит перо, но ваша палочка жаждет большего.

— Крови? — спросил Гарри.

Грегорович слегка улыбнулся.

— Да. В вашей крови есть что-то, что еще больше укрепит эту связь, сделает ее невероятно сильной, возможно, сильнее, чем я когда-либо видел. Змея взывает к Змею, в конце концов. Но не переживайте, не переживайте, — он поднял руку, предугадывая возможные опасения Гарри. — Я не стану рассказывать о вас тем, кто желает вам зла. У нас с вами общий враг — за то, что он сделал с моим народом, и за то, что забрал то, на что не имел права.

— Палочка? — догадался Гарри.

Грегорович кивнул.

— Он забрал ее себе, — подтвердил он. — Украл у меня несколько лет назад.

— Черт возьми, — простонал Гарри, осознавая всю масштабность ситуации.

Грегорович хмуро усмехнулся.

— Как я и говорил, возможно, палочка будет лучше работать в руках того, для кого она на самом деле предназначалась.

— Проблема в том, в чьих руках она находится сейчас.

— Проблема действительно есть, но не непреодолимая, — возразил Грегорович. — В легендах говорится о палочке, которую невозможно победить, но если это так, то почему она столько раз переходила из рук в руки? Если она непобедима, как он смог отнять ее у меня?

— Он выиграл ее у вас?

— Да, и очень хитро, — признал Грегорович. — До того дня я тоже верил в легенду. Многое из того, во что я верил относительно палочки, оказалось ошибочным. Однако не сомневайтесь: я знаю палочки, и ваша связь с собственной исключительна. Честно говоря, я не могу представить себе палочку, даже ту, что называют Смертоносной палочкой, лучше вашей.

— Значит, мне не стоит пытаться получить ее?

— Конечно, стоит, но не потому, что вы хотите обладать ею так же, как другие, а чтобы она не попала в плохие руки. Возможно, вам суждено обладать ею, охранять или даже использовать. Этого мы не можем знать, пока она у вас не окажется.

— Но связь с моей палочкой…

— Она сильна, — повторил Грегорович. — Напитайте ее, молодой человек, и реализуйте потенциал, которым вы обладаете, но сделайте это в день летнего солнцестояния. По причинам, которые мне не были раскрыты, эта дата важна для вас и вашей палочки. Именно тогда она спасла вас от верной смерти.

Летнее солнцестояние.

Это была та самая дата, когда в ночь третьего испытания вернулся Волдеморт.

— Значит, я просто дам ей немного крови?

Грегорович хмыкнул.

— Нет, ты позволишь ей напиться из твоих вен, — пояснил он. — Серебряным ножом проведите по ладони и возьмите в руки палочку. Оно будет питаться, пока не утолит жажду.

— Значит, это ритуал?

— Тот, что мало кто способен завершить. Чтобы установить столь глубокую связь, нужно выстоять, преодолеть и преуспеть. Вы это сделали, — объяснил Грегорович. — Считайте это подарком от вас вашей палочке, а от вашей палочки — вам».

Гарри понимающе кивнул.

— Вы дали мне много пищи для размышлений.

— А вы подарили мне опыт, который я никогда не забуду, — ответил мастер с легким поклоном. — Я желаю вам удачи, Змей. Надеюсь, вы найдете то, что ищете, и освободите от него мой народ.

— Благодарю вас, — искренне произнес Гарри, протянув руку.

Грегорович пожал ее, тепло улыбнувшись на прощание.

Когда Гарри вышел из магазина, он чувствовал себя хуже, чем до того, как зашел. Часть его вообще жалела, что он зашел сюда.

Старшая палочка была у Гриндевальда. И Гарри не мог представить никого хуже, кто мог бы владеть ей.

Эта мысль заставила его замереть. Осознание накрыло его так внезапно, что ему казалось, что кто-то вдарил его по голове.

— Ах ты подлый ублюдок, — прошептал он.

Если палочка сейчас была у Гриндевальда, значит, она была у него, когда Дамблдор победил его там, откуда пришел Гарри.

Дамблдор владел палочкой, и Гарри не сомневался, что тот точно знал, что именно оказалось у него в руках, но вот с какой целью?

Николас был непреклонен в своем стремлении: Альбус не при каких обстоятельствах не должен ею завладеть. Но в той реальности у него еще была и мантия Гарри. Удалось ли Дамблдору объединить три Дара?

Гарри не мог быть уверен, но знал наверняка: теперь ему это не удастся сделать.

Кольцо и мантия уже были у Гарри, и хотя палочка сейчас находилась вне его досягаемости, он знал, где она.

Однако вставала новая проблема: как ее достать?

Хотел ли он этого?

Если Грегорович говорил правду, эта палочка послужит ему не лучше, чем собственная. Тем не менее Гарри не мог избавиться от мысли, что выбора у него нет.

Если ему суждено завладеть палочкой, то она каким-то образом попадет к нему, но как именно это произойдет, он не знал.

Чтобы получить ее, придется отвоевать ее у Гриндевальда, а такое противостояние совсем его не прельщало.

* * *

Кассиопея получила приглашение на чай от Хепзибы Смит, написав всего одно письмо и подождав совсем немного, а сама тем временем наведалась в Министерство магии, чтобы изучить реестр практикующих Искусство разума.

Как и предполагалось, Гордона Смита в реестре не оказалось, но было интересно увидеть имя Минервы Макгонагалл, которая недавно была добавлена в список зарегистрированных анимагов.

Для столь юного возраста это был выдающийся подвиг, и хотя Кассиопея не сомневалась в способностях этой девушки в трансфигурации, это говорило о многом.

Может, Дамблдор и был занудой, но его собственная одаренность в этой области была неоспорима, как и умение распознавать чужие таланты.

Однако целью ее визита в Министерство были не размышления на подобные темы. Геллерт поставил перед ней задачу, и она намеревалась довести ее до конца с невольной помощью друга своей покойной матери.

Кассиопея подумывала выведать информацию у посла по связям с маглами, но, узнав, что эту должность занимает представитель семьи Боунс, решила этого не делать.

С ее стороны было бы весьма недальновидно относится к Боунсам чересчур легкомысленно. Если что-то пойдёт не так, и против Геллерта выступит один из самых известных родов Британии, последствия могут оказаться катастрофическими. Геллерт это явно не оценит.

Нет, рисковать в такой ситуации было слишком опасно, и именно поэтому она рассчитывала на встречу с Хепзибой Смит, чтобы получить нужную информацию.

Дом, перед которым она оказалась, представлял собой величественное здание, куда более впечатляющее, чем дом на площади Гриммо или любая другая собственность, принадлежащая Блэкам. Смиты всегда славились своим богатством, и роскошь для них была делом принципа.

Большая парадная дверь открылась еще до того, как Кассиопея подошла к ней, и в проеме появился домовой эльф в безупречном белом переднике с гербом семьи Смит.

— Мисс Блэк, — тепло произнес эльф, сделав такой же безупречный низкий реверанс. — Мисс Хепзиба рада приветствовать вас в своем доме. Пожалуйста, следуйте за Хоки.

Кассиопея вежливо улыбнулась и последовала за эльфом по длинному коридору, украшенному в стиле старинных чистокровных семей. На белых стенах висели портреты умерших Смитов, массивная дубовая мебель перекликалась с паркетом из того же дерева. На столах и буфетах стояли дорогие вазы и безделушки, совершенно аляповатые и безвкусные, но тем не менее демонстрирующие накопленное семьей богатство.

Примерно на полпути эльф остановился у дубовой двери, вежливо постучал. Голос, пригласивший их войти, был приглушенным, но тон — располагающим, и Кассиопея последовала за эльфом внутрь.

Комната была обставлена точно так же, как и коридор, хотя на стене над камином висел портрет, который должен был впечатлить любого гостя.

Не так уж часто, если вообще когда-то такое было, на людей смотрела сама Хельга Хаффлпафф.

— Великолепная картина, правда? — раздался голос, прервавший ее мысли. — Ваша мать тоже восхищалась ею, когда приходила в гости. Я была глубоко опечалена ее смертью. Она была прекрасной женщиной.

Кассиопея едва сдержала изумлённый вздох, когда встретила взгляд Хепзибы Смит, чьи внушительные размеры едва помещались в кресле. Она слышала, что эта женщина была весьма тучной, но втайне не могла не отметить, что её прозвище, данное другими чистокровными, наверняка тревожило всех коров в округе.

На самом деле, Хепзиба была гораздо крупнее любой телки. Её массивная фигура выглядела так, будто была слеплена из воска, который затем растопили жарким пламенем.

— Моя мать всегда отзывалась о вас с большой теплотой, — вежливо ответила Кассиопея. — Она говорила, что вы — замечательная хозяйка и умеете рассказывать самые увлекательные истории.

Хепзиба захихикала, жир на ее массивной шее ритмично покачивался.

— Она всегда прекрасно умела льстить, — ответила женщина. — Вы похожи на нее, знаете ли. Не настолько, чтобы кто-то принял вас за нее, но я вижу достаточно от нее. Присаживайтесь, моя дорогая, Хоки принесет нам чаю.

— Спасибо, — ответила Кассиопея, усаживаясь в кресло, стоявшее стоявшее не слишком близко к огню.

В комнате уже было довольно душно, и она удивлялась, как Хепзиба могла это выдерживать.

— Ваша мать часто меня навещала, — сообщила Хепзиба. — Она сидела на этом самом месте и рассказывала, как гордится всеми своими детьми. И теперь я понимаю почему. Вы выросли прекрасной молодой леди.

Кассиопея усмехнулась.

— По-моему, вы мне льстите, мисс Смит.

Хепзиба снова захихикала, ее полные щеки слегка порозовели.

— О, перестаньте. Я говорю только правду о том, что вижу, а вижу я леди, которой ваша мать еще могла бы гордиться.

Кассиопея усомнилась в этих словах. Ее мать вряд ли поддержала бы то, что она делала. Более того, она была бы разочарована ее выбором. Она отмахнулась от этих мыслей, когда вернулся эльф с подносом в руках, на котором стоял чайник и блюдо с пирожными.

— Она была бы недовольна тем, что семья развалилась, — заметила Кассиопея. — Без нее все стало совсем не так, как раньше.

— Не думаю, что она была бы довольна, — с сочувствием отозвалась Хепзиба. — В моей семье тоже хватает проблем. Я уже много лет ни с кем из них не виделась. Они появляются, только когда им что-то нужно.

Кассиопея заинтересованно кивнула.

— Как ни странно, недавно я встретила одного вашего родственника. Кажется, его звали Гордон.

— Гордон? — нахмурилась Хепзиба. — Нет, я думаю, вы ошиблись. В моей семье не рождалось Гордонов.

— Странно, — пробормотала Кассиопея.

— Действительно, но на случай, если я ошибаюсь, почему бы вам не обратиться к книге, которая лежит вон там у камина слева, — предложила Хепзиба, указывая пухлым пальцем. — В нее вносятся сведения обо всех рождениях в нашей семье.

Кэсси взяла книгу и пролистала записи за последние пятьдесят лет и не обнаружила никаких следов Гордона Смита.

— Вы совершенно правы, — согласилась она. — Видимо, он из магглорожденных.

— Тогда проверьте книгу рядом, — посоветовала Хепзиба. — Смит — распространенная фамилия. После инцидента 1612 года нам были дарованы знания обо всех Смитах, попавших в магический мир.

— Инцидент 1612 года? — переспросила Кассиопея с любопытством.

Лицо Хепзибы помрачнело.

— Один простолюдин попытался отнять у нас право на фамильные титулы, и было трудно доказать, что он мошенник. С тех пор наши записи объединены с данными Министерства, так что когда раз, когда в Министерстве регистрируют нового Смита, наша книга тоже обновляется.

— Умный ход, — одобрила Кассиопея, перелистывая страницы второй книги, но и там Гордона Смита не оказалось. — Видимо, он назвался вымышленным именем, — заключила она с досадой.

— Если он замышляет что-то против нас, его усилия будут напрасны. Могу ли я предположить, что этот человек показался вам интересным?

— Да, — ответила Кассиопея, снова усаживаясь в кресло, а ее мысли переключились на мысли Геллерта по этому поводу. — Он очень интересный.

— Тогда я уверена, что вы найдете его, — утешила Хепзиба.

— Конечно, рано или поздно я его нагоню.

Она бы с радостью поступила именно так, если бы у нее был выбор, но Кассиопея подозревала, что Геллерт опередит её. Узнав, что Гордон Смит на самом деле вымышленный человек, он будет крайне недоволен и неизбежно придёт к тем же выводам, что и она.

Гордон Смит на самом деле был Змеем, и Геллерт придёт в ярость, осознав, что не понял этого вовремя.

— Вот это настрой, дорогая, — бодро заметила Хепзиба, вырывая Кассиопею из размышлений. — А теперь, раз уж вы здесь, не хотите ли взглянуть на мои самые ценные сокровища? Ваша мать, упокой её душу, видела только одно из них перед смертью, но, уверена, её бы больше впечатлило моё новое приобретение.

Кассиопея не знала, о чем говорит женщина, но блеска ее глаз-бусинок было достаточно, чтобы привлечь внимание.

— Для меня будет честью увидеть все, что вы захотите мне показать, — сказала она, вызвав у Хепзибы лучезарную улыбку.

— Хоки, будь любезен, принеси из хранилища наши особые предметы, — приказала Хепзиба эльфу. — Мисс Блэк — дочь моей старой подруги и, несомненно, заслуживает доверия.

Теперь Кассиопее стало действительно любопытно.

При всем богатстве, выставленном на всеобщее обозрение, что еще она могла увидеть, чего не видела прежде?

* * *

С хмурым видом Гарри вынырнул от собственного омута памяти. Дело было не в том, что ему пришлось потратить огромное количество золота на приобретение каменного бассейна, а в том, как схожи были воспоминания, которые он изучал.

Во всех случаях происходило одно и то же: гоблины банка вручную отключали защитные чары хранилищ и заходили внутрь, где обнаруживали пропажу галеонов.

Гарри подумал, что, возможно, защита были снята заранее? Однако и эта версия не выдерживала критики. Гоблины не допускают таких ошибок. Но если защита оставалась на месте, как тогда их всех могли ограбить?

С досадой он снова погрузился в анализ воспоминаний о первых четырёх ограблениях. Никаких новых идей это не принесло. Но, просмотрев шестое ограбление в очередной раз, он краем глаза уловил нечто, что тут же пробудило его любопытство.

— Да быть этого не может, — недоверчиво пробормотал он и быстро переключился на первое воспоминание, а затем прокрутил в голове каждое. Картина оставалась неизменной.

Он покачал головой и усмехнулся, но этот смех не был радостным.

— Ах ты ж умный ублюдок, — фыркнул он. — Ну что ж, у тебя определенно удался хороший забег.

Когда его подозрения практически подтвердились, он понял, что у него мало времени, чтобы действовать, а еще нужно успеть переговорить с как можно большим количеством руководителей филиалов, прежде чем мошенник нанесет новый удар.

Как только тот сделает свой ход, Гарри будет готов к встрече, а стоимость омута памяти покажется ничтожной по сравнению с тем вознаграждением, которое он вскоре получит.

— Ах ты ж хитрый ублюдок, — весело повторил он, хотя сам едва ощущал радость.

Гарри потратил месяцы на преследование этого человека, и хотя на его поимку могло уйти столько же времени, он не сомневался, что в конце концов настигнет его, потому что понял, как преступнику удается выходить сухим из воды.