Червь (джен)

Перекатывающиеся огненные валы исходили из центра города и, схлёстываясь, взмывали высоко вверх, казалось, до самого неба, испуская дым и снопы искр. Каждый следующий набор зарядов вздымал пламя ещё выше и разгонял дым, оставшийся от предыдущих.

Затем сработали направленные внутрь заряды, установленные вдоль периметра города. Клубящееся пламя и перегретый воздух над центром города прорвали покров облаков, окрашивая всё небо в красные, оранжевые и жёлтые цвета, смешанные с серыми и чёрными тенями дыма.

Киллингтона больше не существовало, здания были разрушены, тела и кровь стёрты с лица земли. Семьи не смогут проводить своих близких в последний путь, но не мы были тому виной, Девятка. Не было способа безопасно доставить тела, в каждом из трупов могли быть ловушки или чёрт знает какие отсроченные по времени фокусы. К тому же твари Выводка будут сожжены до того, как смогут достичь взрослой стадии.

На случай присутствия термостойких бактерий или чего-то подобного район будет надолго изолирован. Всё огородят дешёвыми сборными стенами, построят дороги в объезд.

«Карантин», — подумала я. На каждом этапе мы не должны терять бдительность ни на секунду.

Нужно было собираться. Я взглянула на книгу, лежащую на коленях, загнула уголок страницы, встала и потянулась. Место было отличным: длинная веранда у хижины, которую в лыжный сезон сдавали, вероятно, за баснословные деньги. Достаточно далеко от города, чтобы не подвергаться непосредственной опасности, достаточно высоко, чтобы всё было видно, и всё же достаточно близко, чтобы контролировать необходимые области насекомыми.

Вся веранда была устлана листами бумаги, которые были собраны в ряды и немного накладывались друг на друга. По краям бумаги сидели насекомые, их едва хватило, чтобы удержать бумагу на месте, когда до хижины докатился порыв горячего воздуха карантинных мероприятий. Многоножки, ползущие по листам, замерли, пытаясь удержаться на месте.

Как только ветер стих, я приказала насекомым тащить страницы ко мне и раскладывать их по порядку.

Я нагнулась и начала собирать страницы. Отряхивая их от земли и листьев, я чувствовала на бумаге выпуклости. Каждое скопление выпуклостей соответствовало какой-либо букве или знаку пунктуации, напечатанному на бумаге жирным шрифтом.

Собрав листы в папки, я закрыла их и водрузила на стул. Затем подошла к столику, нагнулась и начала собирать ползущие ко мне страницы. Здесь текст был выполнен по-другому: размашистые, жирные, словно начерченные маркером линии. Это были мои заметки: мысли, идеи, вещи, требующие разъяснения.

Я приказала одному из жуков на столе выудить своими жвалами из неглубокой миски несколько случайно попавших туда лепестков. Я взяла его вместе с гусеницей, которую использовала в качестве кисточки, и выбросила их за пределы веранды. Чернила из миски я слила обратно в баночку, плотно её закрыла и положила в задний карман.

Когда по лестнице с другой стороны веранды поднялся Отступник, я всё ещё собиралась.

— Вот это вид, — заметил он.

Я обернулась и взглянула на курортный городок. Пламя ещё не потухло, но уже стало меньше. Всё было выжжено дотла.

Почти всё. Остались одна или две вещи. Вероятно, солнце погаснет значительно раньше, чем исчезнут они.

— Оборудование Пиротехника? — спросила я, пытаясь отвлечь себя от этой мысли.

— И кое-что Дракона. Готова идти?

— Готова, — ответила я, взяла файлы и отдала их рукам реактивного ранца, которые закрепили их за спиной. У меня в руках осталась только книга.

Отступник пошёл к месту приземления корабля вместе со мной. Его костюм был усилен и увеличен, так что сейчас он был почти на полметра выше, чем в тот раз, когда мы впервые встретились. Широкие «пальцы» по бокам ботинок помогали ему не терять равновесие, а пальцы перчаток оканчивались когтями и были чуть длиннее естественной длины ладони. Его копьё тоже стало длиннее, оба конца этого оружия были набиты огромным количеством устройств.

На предплечьях, плечах и коленях были закреплены панели около метра длиной похожие на узкие щиты. На каждой выгравированы узоры в виде крыльев, а на передних — голова дракона с открытой пастью, в которой был виден красный свет. Крылья Отступника — система больше и сложнее моего реактивного ранца — служили не столько для полёта, сколько для того, чтобы сделать его движения точнее и мощнее. С другой стороны, я весила около шестидесяти килограмм при росте в метр восемьдесят, а он со всей этой бронёй весил, должно быть, под три центнера

Я видела, как в этом костюме он сражался с Губителями, видела, как он двигался быстрее любого кейпа лишённого сил, дающих прибавку в скорости, и как копьё и панели покрывались вращающимся пропеллерами с наношипами, которые прорезали семьдесят-восемьдесят процентов плоти Губителя, пока не утыкались в материал настолько плотный, что даже они были бессильны.

Впрочем, тогда он пользовался другим оружием.

Я немного завидовала тому, что он мог сражаться с такими противниками. Во многом мы были похожи, но в этом кардинально отличались. Что бы ни произошло, я никогда не смогу по-настоящему вступить в бой с Губителем. Мне приходилось полагаться на других. Лучшее, что я могла — это координация.

— Как только ты или одна из твоих команд допустит промашку, всё выйдет из-под контроля.

— Я не облажаюсь.

— Облажаешься. Или один из твоих подчинённых облажается. Ты хороша, но мы не можем учесть абсолютно всё. Рано или поздно что-то пойдёт не так. Чем позже это случится, тем лучше.

— Ага, — отозвалась я.

— Чем больше пройдёт времени, тем ближе мы будем к Джеку, тем больше сможем собрать информации и тем больше будет шансов разобраться с происходящим. Над этим делом работает много умных и знающих людей, но и задача очень сложна. Мы подпустим Голема поближе, зачистим всё, что сможем, оставшееся попытаемся сдержать, а потом разделаемся с Джеком.

Я кивнула.

— Но мы не хотим бездействовать и ждать, когда люди в опасности, а тем более, когда в любую секунду Джек может провзаимодействовать с критичным человеком. Вызвать особый триггер, сказать неуместную вещь не тому человеку…

— Нужно найти золотую середину. Я верю в то, что ты справишься.

— Надеюсь, я смогу, — ответила я.

В последние месяцы мы пересекались всё меньше и меньше, и даже когда говорили, то коротко и по существу. Но мы и не были особенно общительными людьми, не получали удовольствия от пустой болтовни. Мы могли быть находчивы, когда обстоятельства нас к тому принуждали, но могли и запинаться, говорить что-то невпопад или оставлять неправильное впечатление.

Мне нравилось, что наши отношения оставались сугубо деловыми, нравилось, что их ничто не усложняло. Мы обходились без спасибо и пожалуйста. Мы оба знали ставки, мыслили одинаково, и оба делали то, что считали необходимым, чтобы разгрести это дерьмо.

— Я поговорил с Элкотт, — сказал он.

Я глубоко вдохнула, выдохнула.

— Что она сказала?

— Числа не сильно изменились. Наши шансы упали, но не существенно, что даёт основание для многих предположений.

— Хорошо.

— Вероятность конца света — девяносто три и восемь десятых процента, — сказал Отступник.

От уровня восемьдесят три и четыре десятых процента? И это он называет «несущественно»?

— Она сделала весьма полезную для нас вещь: построила график изменения вероятности от времени. Когда цифры перестали меняться, она стала отмечать вероятность не два, а только один раз в день. Восемьдесят три и четыре десятых процента на момент начала кризиса в Броктон-Бей, когда Девятка пыталась испытать и завербовать новых членов команды.

— Я помню, — сказала я.

— Восемьдесят восемь и шесть десятых процентов сразу после того, как они покинули город. Скорее всего, это была наилучшая возможность прикончить Джека, но мы её упустили.

Я нахмурилась.

— С каждой точкой на карте, которую Девятка посещала после Броктон-Бей, числа менялись, и не в лучшую сторону. Полпроцента тут, два процента там.

— Были шансы на то, что в одном из этих мест кто-то теоретически мог его убить. Но не убил.

Отступник кивнул.

— Мы напрягли всех наших Умников, и это их общее мнение. Вероятности низкие, но до боя в Бостоне с ним была Сибирь.

До того самого боя, когда Дракон и Отступник напали на Девятку и убили Сибирь.

— У нас была такая возможность. В том, что мы её упустили, только моя вина.

Он чуть повернул ко мне голову и поправился:

— Наша вина.

Я не стала спорить. Если бы я возразила — это бы значило, что я не признаю свою ответственность за то, что мы не смогли настигнуть Джека в Броктон-Бей.

— Девяносто три и восемь десятых, — повторил Отступник для большей убедительности.

— Шесть и две десятых процента на то, что у нас всё получится, — ответила я.

— Всё по-прежнему завязано на него. Если мы убьём его в следующие девяносто часов, шансы значительно, значительно возрастут. В зависимости от того, как мы его убьём, это может привести либо к снижению вероятности до двадцати двух процентов или даже до одного процента.

Я кивнула, осмысливая информацию.

— Теоретически, если при помощи ядерных ударов мы уничтожим северо-восточную часть Америки…

— Сработает примерно в шестидесяти процентах случаев, Дракон сообщает мне сейчас точное значение, плюс высока вероятность, что процесс всё равно начнётся. Около двадцати восьми процентов.

«Он спрашивал Дину, — осознала я. — Задавал примерно те же вопросы, о которых думала я».

Впрочем, здесь была подсказка.

— Ядерный удар убьёт его не наверняка. Бомбоубежище?

— Возможно. Или же он держит возле себя Сибирь.

— И какую бы роль он не играл… он лишь ускоряет процесс, а не обеспечивает его. Ты говоришь, что есть вероятность, что всё начнётся даже после его смерти. Если же и этого не случится, то всё произойдёт в неопределённый момент в будущем, через приблизительно четырнадцать лет.

Отступник кивнул.

— Каждый раз, когда я думаю об этом, мне приходит на ум триггер-событие, — сказала я. — Кто-то получает силу, которая в прямом смысле, ломает что-то важное, или силу без ограничений, которые свойственны другим силам. Но я не хочу слишком глубоко в это лезть, потому что это может помешать разглядеть что-то очевидное.

— Разумно. Но не стоит ломать над этим голову. Этой задачей занимаются Умники, работают на пределе сил, нам же следует разобраться с текущим кризисом. Мы собрали ударные силы. В ту же секунду, как наша хитрость вскроется, и Джек решит начать свою игру, Дракон вырубит все коммуникации и каждый из нас вступит в бой для быстрой и решительной победы над присутствующими членами Девятки.

Я кивнула.

Мы как раз прибыли к границам Киллингтона. Я видела ударные силы, о которых говорил Отступник.

Сразу за ограждением, которое возвели герои, чтобы защитить себя и ограничить распространение огня, два модуля Азазель установили плотное заграждение из того самого мутного серого материала. Я разглядела Драконьи Зубы.

Неверно было называть их солдатами, но так было точнее всего.

Каждый был облачён в броню чёрного и тёмно-стального цвета с элементами, напоминающими привычную мне униформу бойцов СКП. На шлемах, однако, было по три отверстия с линзами, из которых исходило тусклое голубое свечение. Две линзы предназначены для глаз, третья — для камеры. Броня была объёмной, с мощной защитой вокруг шеи и суставов, за спиной установлены кислородные баллоны и компьютерное обеспечение.

Это были, по большому счёту, упрощённые версии снаряжения Отступника. Чем-то пришлось пожертвовать — высота их костюмов была совсем не два метра двадцать сантиметров, как у костюма Отступника. Каждый был вооружён мечом и лазерным пистолетом.

Мне никогда не нравились камеры. Когда я подошла ближе, в мою сторону начали оборачиваться, и я понимала, что они ведут запись, собирают различные детали и отправляют их на главный сервер, где информация собирается и анализируется, а избыточные данные отбрасываются.

Боевые экзоскелеты, которые носили Драконьи Зубы, были ещё в начальной стадии разработки, их характеристики разнились в зависимости от предназначения. Люди в униформе проводили недели и месяцы, отрабатывая навыки, обучаясь гибко совмещать собственную тактику, осведомлённость о ситуации и предоставленный поток данных. Кейпы Протектората и Стражи не так давно тоже начали тренировки с этими штуками, но тем, кто чаще всего бывал в бою, подобные устройства казались лишним отвлечением.

Были ли они полезными? Да. Немного преимущества, немного усиления. Но не настолько, чтобы пригодиться вообще всем.

Пока ещё нет.

Впрочем, времени на усовершенствование, с учётом надвигающегося конца света, не было.

Я разглядела стоящую сбоку Нарвал, рядом с которой держались пара Драконьих Зубов. Масамунэ нигде не было видно, но судя по тому, что я о нём знала, он даже близко не походил на полевого бойца. Его, несколько свихнувшегося отшельника, завербовали среди разрушенных областей Японии, и поручили ему научиться создавать массовое производство их оборудования без обычных для Технарей растущих как снежный ком проблем с управлением.

Благодаря ему, у них были теперь Драконьи Зубы, экзоскелеты и первоклассное оборудование для многочисленных членов Протектората и Стражей.

Единственным другим членом Гильдии, которая теоретически могла находиться на фронтовой линии, была Глиф. Я была уверена, что она где-то рядом.

Танда не было. Если Дракон и сумела с ними связаться, они ещё не прибыли. Я могла лишь гадать, чем был занят Котёл. Команда Трещины, Эксцентрики…

Слишком много неясного. Учитывая, что Губители нападали сейчас каждые два месяца, множество людей были заняты устранением ущерба от атак или подготовкой к следующему сражению.

Я взглянула на собравшихся кейпов. Неформалы, две команды Стражей, Протекторат, Гильдия. Во второй команде стражей были Стояк, Виста и Крутыш. Они стали старше. Стояк доработал свой костюм, теперь носил лёгкую силовую броню, которая, кажется, нужна была только для того, чтобы удерживать мощную конструкцию за его спиной. Виста, со своей стороны, стала выше, более длинные волосы были теперь заплетены во французскую косу, приколотую к плечу. Она вооружилась мощным пистолетом, вероятно, изготовленным Крутышом.

Сам Крутыш сильно повзрослел. Я бы даже не назвала его уже подростком. И, судя по его виду, казалось, что он оснащён не хуже, чем любой из модулей Дракона. Не просматривалось ни шеи, ни рук, по его виду казалось, что он едва мог ходить. Две толстые ноги, простой золотой шлем с красным стеклом, закрывающим лицо, множество торчащих во все стороны оружейных стволов, которые делали его похожим на ёжика.

— Вероятно, в следующий раз мы сможем собраться вместе только после того, как всё это закончится, — сказал Шевалье. — Я не буду произносить долгих речей.

Он повернулся, чтобы окинуть нас всех взглядом.

— За последние два года я уже порядком их произнёс, и смогу только повториться. Все вы знаете, зачем мы здесь, зачем мы это делаем. Мы обсуждали это с каждым из вас, и вы не те, кого нужно уговаривать, не те, кому нужно напоминать о том, что стоит на кону. Вы уже знаете роль, которую вы должны сегодня сыграть. Слова ничего не изменят. Удачи, гордитесь собой, и, возможно, молитесь Богу или просите помощи у сил, в которые вы верите.

В ту же секунду, как он закончил, Азазели и другие модули Дракона начали открывать двери и опускать рампы.

— В первый раз я решила поучаствовать, и никаких речей. Я чувствую себя обманутой.

Я не разглядела, кто пробормотал этот комментарий, но могла догадаться, что это была Чертёнок.

— Не умирать, — сказала я, когда все пришли в движение.

— Не умирать, — отозвались остальные. Голоса Неформалов и Стражей Чикаго были самыми громкими из всех.

Мои команды забрались в Стрекозу. Чикагский Протекторат и Стражи Броктон-Бей направились вместе с группой Драконьих Зубов в более вместительный корабль Отступника.

Голем держался в стороне, хотя мой корабль был уже почти полностью загружен.

— Всё именно к этому и шло, — сказал он, когда я подошла к нему, стоящему возле рампы. — Все тренировки, всё планирование и подготовка, изучение истории и целей Девятки…

— Ага, — ответила я и встала рядом с ним. Наши команды разбирали места, занимали скамьи и сидения. Я потянулась за спину и вытащила папку, которую специально захватила с собой.

— Прости, что я был резок вчера.

Я покачала головой, протянула руку и положила ему на плечо. Это была поддержка и в некоторой мере толчок к действию. Он повернулся и поднялся по рампе.

Вступив внутрь сразу вслед за Големом, я использовала такие же выключатели, как в моём ранце, чтобы сообщить кораблю, что можно закрывать двери.

Стражи Чикаго заняли места с одной стороны, Неформалы — с другой. В некотором роде ошибка, поскольку теперь они до самой точки нашего назначения будут сидеть лицом друг к другу.

Несколько неловко. Оставив их за спиной, я заняла место в кабине. Модуль летел сам, но так я могла сосредоточиться на других вещах.

Шевалье говорил о призыве к высшим силам. Корабль оторвался от земли, а я хмурилась, уставившись на приборную панель.

«Пассажир, — думала я. — Уже давно я пыталась понять, как смириться с твоим существованием, с тем, что ты как-то на меня влияешь, перехватываешь управление каждый раз, когда я не в себе. Мне кажется, мы далеко продвинулись. Я вроде как смирилась с тем, что ты делаешь то, что должен делать, неважно помогает это мне или причиняет боль».

«Так что, может быть, просто может быть, ты мог бы мне сегодня помочь? Чем бы ты ни занимался, что бы ни двигало тобой, я могу продолжать тебе подыгрывать, но сегодня мне нужна твоя поддержка».

Я покосилась на насекомых, которые усеивали обратную сторону моей руки. Ни малейшего шевеления.

«Ну да, я и не думала, что получу ответ. Наверное, поживём — увидим».

Корабль начал ускорение, и насекомые взлетели.

* * *

Я следила за стоящими передо мной экранами. Я получала видео с камер Стояка, Фестиваль, Шевалье, Чертёнка и парящего над ними Азазеля. Они все под разными углами смотрели на одну и ту же область.

Над районом завис густой белый туман. Было раннее утро, и это, наверное, тоже имело значение, но людей не было. Даже для такого небольшого городка как Скенектади, это было несколько странно. В восемь утра люди должны были идти на работу, отправляться по делам.

Безлюдность. Белый туман.

— Здесь Зима, — сообщила я в микрофон. — Остальные пока не обнаружены. Голем, мы обсуждали, что с ней делать.

Я выключила компьютер и вышла из корабля. Рейчел ждала снаружи, озирая окрестности, вместе с собаками и волком.

— Если это Зима, значит, будет и Алый, верно? — спросил Голем.

— Вероятно. Вероятно так и…

— Мы тебя видим, — едва слышно прошептал голос. — Видим, как ты стоишь. О, и надеюсь, ты не Теодор. Скажи, что нет, тогда мы сможем играть во всё, во что захотим.

— Крик, — сообщила я для остальных. Одна из ранних членов Девятки. Психологические атаки, давление, отвлечение внимания. Манипуляции со звуком. Её сила не давала её голосу становиться тише на расстоянии. И это было не всё, на что она…

— Классное оружие, — выпалил голос уже с нормальной громкостью прямо мне в ухо. Я не вздрогнула, поскольку ощущала своё окружение при помощи насекомых, которые слышали, каким неестественным

образом голос заполнил всё пространство вокруг.

— С тобой друзья, Теодор. Я очень надеюсь, что они не собираются тебе помогать.

Голос был интонированным, соблазнительным и убедительным. Каждый раз, как она заговаривала, он становился чуточку более похожим на мой. То же самое наверняка касалось и других. Они слышали самих себя.

Она пряталась где-то неподалёку. Вопрос заключался в том, как она сумела так быстро воспринять наши голоса. Даже если она подслушивала, на то, чтобы научиться их имитировать, ей должно было понадобиться какое-то время.

— Командир группы, дайте подтверждение, — сказал Голем по нашему каналу. — Можем мы, как договаривались, использовать систему паролей?

— Королева. Используем систему паролей. Какое подтверждение тебе нужно?

— Кольцо. Количество противников.

— Олень. Количество неизвестно. Думаю, тебя дурачит Крик. Кроме неё есть Зима, вероятно Алый и вероятно Душечка, раз уж она так быстро нас нашла. Все союзные кейпы, внимание, мы активируем пароли. Спокойно, без паники.

— Мне нравится, когда они пытаются сделать всё поинтереснее, — прошептала Крик мне на ухо. Голос менялся по тону, высоте и ритму.

Когда я подошла ближе к месту событий, Стрекоза взлетела. За пределами области люди пришли в движение. Кто-то бежал, другие искали укрытие от множества преследующих голосов.

— Коса, вступаю в бой, — сказал Голем. — Рекомендации?

— Получение советов нарушает дух соревнования, не так ли, Теодор? — вклинилась Крик. — Ты же Теодор, верно? Мне кажется, ты должен нам это подтвердить.

— Богомол, — произнесла я пароль. — Не отвечай ей, этого она и хочет. Как можно быстрее уничтожь Душечку, если она там. Затем Крик.

— Как обидно! Опустили на второе место, и ради кого? Девчонки, которая не продержалась и месяца?

— Сначала их придётся найти, — сказал Голем.

«С этим помогу я», — подумала я, затем замерла.

— Голем, пароль? Слепень.

— Шпиль. А отвечая на последний — рукавица, — прозвучал голос из динамиков.

Я замерла. Мы договорились о простом наборе паролей. Существовал шаблон, каждое слово было связано с нашими силами или фигурами на шахматной доске. Мои пароли имели отношение к насекомым, его — к рукам. Это были абстракции, что-то, что можно было понять лишь позже. Шахматные пароли мы оба знали превосходно, поскольку именно с них мы начали тренировки с паролями.

Вот только «шпиль» не был одним из них.

— Шпиль? — уточнила я.

— Кажется, начинаю путаться, — ответил Голем. — Он подходит, разве нет? Мизинец.

Крик не была глупа, но была ли она настолько умна? «Олень» должен был не дать ей понять наш шаблон.

— Подходит, — ответила я. — Муравей. Я рядом.

Если это был в самом деле Голем, значит, он вовсе не настолько собран, как нам было нужно.

Я ощутила эффект, когда насекомые достигли зоны действия Зимы. Она не пыталась сконцентрировать силу, так что воздействие было, в лучшем случае, слабым. Движение молекул замедлялось, температура воздуха уменьшалась до предела, при котором влага из воздуха замерзала. Насекомые также попадали под воздействие. Цепенели.

Люди, которые оказывались внутри, впадали в ступор.

Если из всей Девятки здесь были только Алый, Зима, Душечка и Крик, значит, это была война на истощение. Нападение на Россию зимой. Психологическая война, давление на эмоции, эффекты силы Зимы… в таком случае единственной физической угрозой были оружие Зимы и сила Алого.

Кажется, в первом бою они решили дать ему фору.

Голем передвигался по крышам вдоль границы эффекта и был окружён вихрем вращающегося материала. Вантоном. Мы уже подделали данные группы в расчёте на то, что в новостях и в интернете появится информация о том, что телекинетический шторм был частью силы Голема.

Он забрался достаточно высоко, чтобы оказаться над туманом, не погружаясь в него. Как только он начнёт бой, ему придётся быстро двигаться. Ему придётся быть неявно…

— Шелкопряд, — прервал Голем мои мысли. — Железный кулак. Она предлагает мне рассказать, где находится Джек.

— Мы этого ожидали, — ответила я. Железный кулак в шахматной последовательности паролей соответствовал королю. — Краб. Получи информацию и уходи.

— Я не такая дура, — шепот Крик звучал повсюду. — Недооцениваете меня, как жаль. Я дам вам информацию, а вы бросите меня в лапы команды по уничтожению. Мне нужны уступки.

— Уступки? — Голем оставил свой канал открытым.

— Убедимся в том, что твои друзья не смогут со мной разделаться. Начнём с этой Шелкопряд. Почему бы тебе не отрезать себе пальцы ног, Шелкопряд? Не сможешь тогда гоняться за нами.

Я нахмурилась.

— Или ты хочешь по-другому? От чего ещё ты можешь избавиться? Ах да. Давай-ка ты отрежешь своё самобичевание, а затем бросишь его на землю.

Высоки шансы, что рядом с ней была Душечка, которая поставляла ей дополнительную информацию.

— А что, если она так и сделает и войдёт в туман? — предложил Голем.

Нет, не Голем. Она. Крик. Принять предложение проще, если оно исходит из уст товарища.

— Не купилась, да? — спросил он. Точнее она.

Она всё точнее определяла моё местоположение и совершенствовала голоса. Последний был очень похож. Мне нужно двигаться, чтобы не облегчать ей задачу.

Я направилась вперёд, стараясь избегать тумана. Чем ближе я подходила, тем большую часть области ощущала. Оцепенение роя заставляло меня действовать эффективно: внимательно следить за местоположением отдельных насекомых, изучать происходящее в тумане лишь поверхностно. Там, в зоне действия Зимы, остались люди. Они стояли совершенно неподвижно и медленно умирали — холод пожирал их.

«Я хочу убить себя».

Мой собственный голос, неотличимый от голоса мыслей в голове. Блядь. Теперь я у неё на крючке.

«Мне не будет больно, я смогу избежать всего этого ужаса, мне не придётся смотреть, как умирают мои друзья. Не придётся смотреть, как после Регента умирают Сука и Сплетница. Не придётся смотреть, как умирает Мрак».

Нет, секунда на размышление, и заклятие разрушилось. Я уже давно перестала думать о Рейчел как о Суке.

— Ау, — прошептала Крик. — Голем не принял мои условия, а Душечка сказала, что ты мне не подыгрываешь, так что мне придётся перекинуться словечком с кем-нибудь другим.

Я подняла руку к уху и открыла рот, чтобы предупредить их:

— …

Губы шевелились, но голос не звучал. Едва ли даже шёпот, несмотря на то, что я пыталась говорить громче или даже кричать.

Видимо, это следующая стадия в её действиях. Изоляция. Она поняла мой голос, разобралась, как я говорю, и получила способность его отменять.

При помощи насекомых я подала сигнал Голему. Я нарисовала в воздухе рожицу с перечёркнутым буквой «Х» ртом.

Он кивнул.

Значит, он тоже онемел.

Вот оно.

В самом центре верхнего этажа небольшого спаренного здания вместе стояли две молодые женщины. Вокруг них были расположены компьютеры, на каждом из которых проигрывалось своё видео. Иногда видео повторялось, но воспроизводило другой момент записи. Я в столовой с Драконом и Отступником. Битва с Губителем в Нью-Дели. Голем и Каланча в новостях.

Чтобы всё это воспринимать, она должна так же хорошо справляться с мультизадачностью, как и я.

— Это Сплетница. Гнилоуст. Ограничиваю возможный ущерб. Я получаю от вас видео, так что можете шевелить губами, если хотите подать сигнал.

Я передала ей «Спасибо».

В области холода насекомые погибали. Люди внутри были немногим лучше. Мне нужно послать новую партию. На этот раз мне была известна цель.

Душечка работала глазами, Крик — связью. Без сомнения Крик — все девять Крик — обеспечивали коммуникацию между этой группой и другой ближайшей группой Девятки. Она говорила сейчас медленно и спокойно, но голос был не громче бормотания. Без сомнения, кто-то на приличном расстоянии получал с нормальной громкостью разведданные.

И всё это поднимало вопрос о том, чем же заняты Зима и Алый. Я просканировала здание. На верхнем этаже ничего, на следующем тоже. Ещё ниже оказалась группа людей, оглушённых силой Зимы. Их мысли до предела замедлились.

Подвал того же здания. Зима, Алый, их заложники. Некоторые, видимо, из Киллингтона. Другие — поражённые ступором силы Зимы. Алый кормился ими.

Его умение чем-то напоминало вампира, хотя конечный результат походил на мистера Хайда. Здоровой, мускулистый, переполненный яростью и желанием действовать.

Несколько человек лежало на полу, холодные, мёртвые.

Я прошептала губами инструкции для Голема, указала направление, чтобы обозначить здание, начертила над ним облачко. Он показал мне большой палец.

Следующая стрелка указала на бетонную крышу у него за спиной. Там я набросала планировку здания.

В ту же секунду Душечка поняла, что мы делаем.

— Они атакуют, — сказала Душечка.

— Какие резкие, — достиг нас голос Крик.

Крик повернула голову, смахнула насекомых, ползущих по её лицу, затем заговорила. Насекомые ничего не услышали.

Зима и Алый приступили к действиям.

«Надеюсь, твой парнишка умеет драться», — произнесла Крик в моей голове. Это не была телепатия, всего лишь блядский, неотличимый от моего голос.

— Отьебись, Крик, — пробормотала я.

— Мрак, нет! — голос Чертёнка.

Вопреки своей воле я вздрогнула и не сразу сообразила, что их здесь нет.

Крик засмеялась, смех заполнил всё вокруг.

Алый выбрался наружу. Его плоть была сейчас малиново-красная, раздутая, на коже выступали вены. Теперь он был твёрже железа и адски силён. И у него оказался меч длиной с его рост. У меня не получилось оценить внешний вид и свойства оружия.

Зима осталась с заложниками.

Я написала информацию насекомыми. Сплетница передавала её остальным.

«Алый на подходе. Квислинг. Подтверждение получено, можно выдвигаться. Шестой этаж, на глубине в локоть».

Голем повернул голову, без сомнения, в ответ на предупреждение, затем вернулся к изучению моей схемы.

Я добавила сверху надпись: «Прихлопни их».

Униформа Голема была, по большому счёту, такой же, как в его первых столкновениях, вот только сейчас она была более однородно окрашена в стальные и серебряные цвета. Материалы другие, но похожие.

Впрочем, было одно-два изменения. Устройство с разнообразными панелями было теперь перекинуто через плечи, словно каркас безопасности. Голем помедлил, затем вытащил панель, передвинул её вправо и начал погружать в неё руку.

Рука начала расти из центра улицы, достаточно большая, чтобы вместить в себя автомобиль. Увидев её появление, Алый на секунду замер.

Затем снова пришёл в движение. Подобный способ передвижения становится доступным только вместе с суперсилой: прыгающие, мощные скачки, которые могли проломить стену. Алый притормозил у основания здания, на котором располагался Голем.

У руки показались вторые фаланги пальцев.

— Отставить операцию, — голос Тектона. — Бегите! Живо! К вам направляются шесть Сибирей!

А как же пароль?

— Тектон, подтверди.

— Подтверди что?

Смешок Крик, прямо в ухо.

Алый направился вверх. Он взбирался прямо по наружной стене здания, удерживая двухметровый клинок в зубах. Из уголков рта, где лезвие впилось в плоть, сочилась кровь.

Насекомые погибли от холода раньше, чем я смогла увидеть, что произошло дальше. Чтобы вернуть способность видеть, мне пришлось послать вторую волну.

Насекомые не успевали, но верхний край крыши был за пределами влияния области Зимы. Я почувствовала, как Голем потянулся рукой из кирпича и ткнул Алого в плечо, отталкивая подальше от крыши и от любой точки, за которую тот мог схватиться.

Алый извернулся и ухватился за саму руку, но материал не выдержал веса и рассыпался. Злодей рухнул вниз. Я как-то жаловалась на результативность схватки на крышах, однако Голем справлялся.

Он подошёл к краю крыши и создал множество рук, пытаясь удержать злодея на мостовой. Захват рук, захват шеи…

Алый вырвался из асфальтовых уз за счёт одной только физической силы. Появлялись новые конечности, но он разрушал их раньше, чем они успевали вырасти.

Крик и Душечка знали, что мы делаем, но не двигались. Самонадеянность?

Нет. Должно быть, у них есть способ бегства.

Вот только телепортатора у них не было. А значит, и вариантов было не много. Против Сибирь ничего сделать не удастся, но если бы она была здесь, то уже вступила бы в бой. Остальные…

Я послала в их сторону шёлковую нить. Небольшой кусок необходимой длины. Я обвязала его вокруг их шей и ближайших компьютеров.

Огромная рука Тео продолжала расти, показалось уже запястье. Значит, примерно половина.

Алый ещё раз полез на здание. На этот раз ему помогали.

Вместе мы изучали всех членов Девятки, прошлых и нынешних, мы рассматривали планы сражений, копировали техники, которые нам были известны, мы даже связывались с героями, которые когда-то им противостояли, чтобы узнать детали, не попавшие в отчёты.

Крик назвала себя так не случайно, и мы ничего с этим не могли поделать, разве что намеренно оглушить себя.

Алый забрался уже на три этажа, когда Крик использовала свою силу. Она могла сделать так, чтобы любой человек на два километра вокруг слышал её так, будто она стоит рядом, и она именно это сейчас и сделала, невероятно громко визжа прямо мне в уши. И в уши Голема. И в уши всех остальных.

И Голем, и я согнулись пополам и прижали руки к голове, чтобы попытаться избавиться от этого звука. Помогло не так сильно, как должно было. Было громко, оглушающе, и Голем был уязвим перед Алым, который подбирался всё ближе.

Насекомые устремились в открытый рот Крик точно так же, как когда-то с Александрией.

Я подала Сплетнице сигнал. Атака по всем фронтам.

Вот и оно. Они были не против нашего не слишком активного участия в битве. Так сказала Сплетница. Были только немногие, педанты, кто готов был при первой же возможности сообщить Джеку. Среди таких была Зима, но она не знала, что происходит. Крик не станет ей говорить, поскольку это испортило бы всё веселье.

По правде говоря, только с Манекеном и Королём мы ничего не смогли бы сделать. Но Король был легко заметен, а Сплетница была на девяносто пять процентов уверена, что Манекену нужно больше времени на подготовку. Подобный подход удастся применить только в этом, первом бою.

Но кто бы нам ни противостоял, как только мы перейдём в наступление, и они начнут проигрывать, то сразу сообщат о нарушении. Мы получим либо всё, либо ничего.

Жалящие насекомые набросились на Душечку, нацеливаясь в глаза, нос и рот. Крик задыхалась. Кто-то из них сумел отправить сигнал. Это точно не Крик. Душечка? Создала эмоциональный толчок?

Зима направилась вниз, поднимая гранатомёт.

Я прошептала в камеру слова: «Нужно подкрепление».

— Вторая команда под нападением, не можем приблизиться.

Я собиралась прошептать ответ, узнать подробности, но в этот момент Зима увидела Голема и Алого и вступила в бой.

Её сила и сила Алого хорошо взаимодействовали. Она пленяла людей, он ими питался. Он бился на переднем краю, она нападала издалека из безопасного укрытия. Она замедляла противников, он вступал с ними в бой. И наконец, он был защищён от её огнестрельного оружия.

Рой облепил её, но она уже концентрировала свою силу. Меньше зона — сильнее эффект. Она по-прежнему удерживала людей в здании, однако насекомых хватало теперь всего на считанные секунды. Я активировала ранец и полетела вперёд.

Голем закончил создание руки, но у его силы были свои пределы. Рука осталась стоять неподвижно, высокая и бесполезная.

Нет, сейчас он сосредоточился на бегстве. С небольшой разбежкой по времени он вонзил обе руки в две панели. Первая рука была приблизительно в два раза больше обычной конечности. В то же мгновение, вторая, несколько меньшая, выскользнула из ладони первой.

Идея Каланчи.

Обе руки двигались со скоростью, с которой Голем мог бы взмахнуть своими настоящими руками, но скорость складывалась, поскольку обе руки росли одновременно. Голем поставил одну ногу и перебросил себя на крышу соседнего здания, на один этаж выше. Там он обернулся.

Алый бросился в погоню, пересекая крышу тяжёлыми шагами.

В то же мгновение, как Алый согнул колени, чтобы прыгнуть, Голем ткнул ладонью. Рука появилась прямо под ногой злодея, чуть приподнимая его.

Это был один из трюков, который можно было использовать лишь раз за одну схватку. В следующий раз противник скорректирует движение или соскочит с ладони. В этот раз Алый оступился. Прыжок не удался, и злодей, не сумев остановиться, шагнул прямо с края крыши. Он взмахнул мечом и воткнул его в кирпичную кладку фасада здания напротив себя.

Зима подняла гранатомёт и выстрелила. Голем сумел перенести себя в сторону тем же трюком, который он только что использовал. Незначительное усилие, которое буквально подбросило его над крышей. Он перекатился, когда взрыв гранаты разрушил угол здания.

Они оба были воинами. Алый был основной ударной силой во времена Короля, когда тот правил Девяткой, превращая её в отряд бугаёв, подобный Зубам, какими они были в Броктон-Бей. Я не вполне понимала, зачем они тогда наняли Зиму, но скорее всего это больше было связано не с её умениями на поле боя, а с пристрастием к пыткам людей, погружённых её силой в ступор.

Я достигла границы поля боя. Насекомые устремились вперёд, шёлковая нить тянулась между ними и позади них. Шёлк отматывался с висящей на моём поясе катушки. Сотни метров нити, и все они потянулись к Зиме.

Оставалось всего около метра, когда она вздрогнула и прыгнула в сторону. Я промахнулась, насекомые за несколько секунд погибли. Шнур упал на землю.

Она принялась растерянно озираться по сторонам.

Душечка, подумала я. Она предупредила её, послала вспышку тревоги.

Это не имело значения. Рой приблизился к ней с другой стороны, нашёл и подобрал лежащий шнур. Движение в пределах зоны силы Зимы напоминало эстафету. Новые насекомые принимали ношу у гибнущих. Медленный, но неотвратимый процесс.

Когда шнур обвился вокруг шеи Зимы, я пригнулась на краю крыши и начала втягивать шнур механическими руками летательного ранца.

Шёлк пауков Дарвина. Тонкий шнур из материала прочнее кевлара практически невозможно было разорвать. Петля врезалась в её шею, руки и ноги удержали меня на месте, а механические руки обеспечили усилие.

Когда она оказалась у основания здания, я встала, а она поднялась в воздух. Я шагнула назад, чтобы легче было держать, и, укрытая за карнизом, принялась ждать.

Мне было трудно судить точно из-за особенностей её силы, но я почувствовала, что она подняла руку. Вскинула гранатомёт.

Сеть из паучьего шёлка выскользнула из моего серо-белого костюма, и насекомые растянули её. Я метнула её, тонкое полотно со множеством узлов из шёлка.

Сеть оказалась на месте как раз вовремя, чтобы перехватить снаряд в воздухе.

Голем сумел воспользоваться моментом и использовал свою силу. Каменная рука выбила гранатомёт из рук Зимы.

Он сражался против Алого, который приспосабливался к манере ведения боя противника. Голем воткнул ладонь в броню, создавая руку позади Алого, а злодей прыгал ближе, вынуждая Голема подбрасывать себя в сторону, чтобы удерживать безопасное расстояние. Последующий взмах меча не доставал до героя всего половину метра.

Вантон, окружающий Голема, двинулся к Алому, и Голем метнул мешок.

Вантон подхватил его и вытряхнул содержимое. Бритвенные лезвия, проволочные колючки, крючки и мои нити переплелись в миниатюрном водовороте, и Алый оказался связан. Поначалу ему удалось освободиться, но секунду спустя сеть снова впилась в его плоть.

Затем Голем воткнул руку в броню. Алый прыгнул в сторону, ожидая неминуемой атаки, упал на землю, и оглянулся назад, туда, где только что находился.

Ничего.

Голем продолжал погружать руку, медленно, неотвратимо.

Алый перешёл в атаку, и Голем попятился, поднимая свободной рукой барьеры. Вантон потянул за сетку, и Алый пошатнулся.

О настоящей цели атаки Голема сообщил грохот. Внизу на улице вторая рука обхватила башню высотой с шестиэтажный дом, которую он возвёл чуть ранее, и потянула её вниз.

Она рухнула на здание, откуда появились Зима и Алый.

Рухнула в сторону Крик и Душечки.

В ту же секунду появился Хохотун. Он двигался так быстро, словно телепортировался к двум девушкам. Насекомые едва успели коснуться его и почувствовать, как он уже снова пришёл в движение, схватив обеих злодеек.

Но неожиданно они остановились. Я ощутила долю замешательства, в которое без сомнения впал Хохотун. Я почувствовала его руки, растянувшиеся на невероятную длину. Он осознал, что они были пойманы, привязаны к компьютерам. Слишком сложно, чтобы быстро разобраться.

И тогда он сбежал вон из здания, на которое падала рука. Оба этажа были раздавлены, и обе злодейки вместе с ними.

Тектон рассчитал, какой удар может выдержать здание, а я обеспечила нас общей картиной и данными о местоположении заложников. Разрушение контролировалось — рука прошла точно рассчитанное, заранее отмеренное расстояние, затем остановилась.

— Сука и Рапира только что попытались перехватить Хохотуна, покидающего город. Он сбежал, но Рапира один раз в него попала, — сообщила Сплетница.

— Поняла, — сказала я, мысленно извергая проклятия. Чёрт, чёрт, чёрт!

Нельзя, чтобы Джек так рано узнал о том, что мы вмешались.

— Хохотун не способен говорить, — сказала Сплетница. — Он хохочет, но не говорит.

Я потрясла головой. Не об этом я сейчас беспокоилась.

Алый уставился на место крушения. Он пробулькал что-то своим раздутым языком.

Он что, думает, что Зима всё ещё там?

Потом Алый снова бросился на Голема.

Обе руки Голема были свободны, и он провёл атаку тем же трюком с двумя руками. Вторая рука, вырастающая из первой, которая, в свою очередь, появлялась из крыши. Руки, ударив в колено, схватили Алого за ногу, большой палец сомкнулся вокруг голени, ограничивая радиус его перемещения.

Как бы ни был силён Алый, он всё равно подчинялся законам физики и физиологии тела. Удар в колено был крайне болезненным, и он выводил из равновесия. Злодей рухнул.

Ещё один удар двойной рукой. Когда Алый упал на четвереньки, Голем зарядил ему в пах и отбросил его вправо.

Ещё два удара, на этот раз одиночные — в левое плечо и левую руку. Не дать ему восстановить равновесие.

Главное было не дать ему опомниться.

Руки обвили ногу и плечо, привязав к крыше. Алый без труда вырвался, но само это действие означало, что он сдвинул весь свой вес на одну сторону. Голем воспользовался этим и нанёс очередной двойной удар, толкнув его в том направлении, в котором кровопийца двигался. Сразу после удара появилась одна большая, медленно передвигающаяся ладонь. Она сгребла Алого и сбросила его с края крыши.

Алый упал. Не смертельно, но должно быть больно.

Бетонная рукавица обхватила большую, созданную чуть ранее кисть, оторвала её от крыши и бросила вниз, прямо на Алого.

Сейчас, когда злодей находился в переулке, расправа была жестокой и неотвратимой, поскольку с обеих сторон теперь были стены, из которых можно было ударить. Руки выдвигались отовсюду и оставались на месте. Злодей не мог ни поставить ногу, ни опереться, поскольку руки всё росли и увеличивались в числе, зажимая его со всех сторон, заполняя промежутки.

Этот приём очень походил на тот, что использовал Кайзер, пытаясь схватить Луна. Я рассказала о нём Голему, но не раскрыла ему, из какого источника его почерпнула. Мне подумалось, что его это не обрадует.

Я переключила внимание на Зиму, которая болталась подо мной. Сейчас она затихла и замерла. Я продолжала ждать, и всё же подняла руку к уху.

— Сплетница? Со всеми четырьмя покончено.

Я снова могла говорить. Ведь Крик была мертва.

— Хорошо. Пока не ясно, понял ли Джек, что вы делаете. Но если Хохотун сумеет рассказать, или если рядом есть Свой Парень…

— Я не думаю, что он стал бы использовать одного и того же психа два раза подряд.

— Нет, — согласилась Сплетница. — Количество совпадает, вполне разумно для него начать с четырёх и держать пятого в запасе. Так он сможет наращивать количество в последующих нападениях. И всё же…

— Он вряд ли смог бы сделать всё чисто с учётом Душечки, и я не могла не прийти на помощь. Голем был выведен из игры.

— Я сообщу Шевалье, что произошло? — задала она вопрос.

Я вздохнула. Бессмысленно таиться от своих.

— Давай. И пришли сюда Рапиру, — ответила я. — Пока Алый обездвижен, она сможет проделать в нём парочку отверстий.

— Сделаю.

Я подождала ещё минуту, пока Зима болталась на нити, затем отрезала её. Она рухнула кучей возле основания здания. Я направилась к Голему и Вантону, который всё ещё поддерживал свою форму Излома.

Это была разминка и для Девятки, и для нас. Четверо уничтожено, осталось двести семьдесят с хвостиком. Джек, без сомнения, кое-что о нас узнал.

Я не могла и надеяться, что дальше будет так же просто. Нам всё ещё нужно определить местоположение Джека, убить его. У него было преимущество: он изматывал нас, тратил наше время и наверняка собирал о нас информацию.

Я могла только надеяться, что вместе с этой информацией он не узнает о том, что Голему помогали.

— Это Шевалье. У нас сообщение о том, что они выбрали следующие местоположения.

Я встретилась взглядом с Големом.

— Местоположения, их несколько? — уточнил он.

— Они хотят, чтобы ты выбирал, — ответила я, когда осознала, что происходит.

Он растерянно посмотрел на меня. Грудь тяжело вздымалась, руки заметно дрожали. Это было видно даже в рукавицах.

— Иди с командой Чикаго. Я возьму Неформалов и Стражей Броктон-Бей и мы займёмся второй точкой, — предложила я.

Он кивнул, прижал руку к уху и начал спускаться вниз. Я секунду наблюдала за ним, затем взлетела.

Я подозревала, что это было сообщение. И понять, что оно означало, было несложно. Каждый раз, как нам удастся победить, он будет удваивать количество боёв.