Воспитывая монстра (гет)

— Рассматривается дело Гермионы Джин Грейнджер, сотрудницы Отдела санкционированных перемещений во времени? — сухой, канцелярский голос Аманды Симпсон и без усиления разносился далеко по всему помещению, отражался от стен и окон, отчего привычная, рядовая ситуация казалась из ряда вон выходящей. — Принимаете ли вы во внимание, что согласно правилам санкционированных перемещений во времени, вам запрещено:

А) Прибегать к использованию одного из трёх непростительных заклинаний, даже при угрозе для жизни;

Б) Мешать жизни/рождению важных исторических личностей из списка «В», реестра вмешательства в частную жизнь;

В) Занимать руководящие должности в магических и маггловских учреждениях;

Г) Использовать знания, полученные в будущем, для получения прибыли.

— Принимаю, — привычно ответила Гермиона.

— Вы отправляетесь в тысяча девятьсот двадцать шестой год, в рамках эксперимента по изучению влияния воспитания детей с ярко выраженной генетической предрасположенностью к жестокости и асоциальному поведению. Изучаемый объект: Реддл Том, будет усыновлён в первую неделю после рождения и воспитан в несвойственной ему обстановке. Результаты эксперимента получат отражение в нашем мире и квалифицируются как опасные, — Аманда запнулась. Она зачитывала совершенно все протоколы путешествий Гермионы, но впервые не могла поверить в то, что читала. Недоуменно глядя на Гермиону со своего постамента, Аманда вопросительно посмотрела на девушку. — Гермиона, ты уверена, что тут...

— Нет ошибки, — уверенно перебила Гермиона и поставила подпись под протоколом.

Она вышла из зала заседаний и немедленно направилась в кабинет номер триста восемь. Стандартные процедуры, кроме прочего, включали в себя смену одежды, чтобы путешественник не выглядел инородно в новом мире. Двери были распахнуты и оттуда доносился ещё со школы знакомый голос Парвати Патил, которая уже несколько лет работала в Отделе и занималась тем, что изучала и заказывала наряды разных лет. Она так основательно углубилась в это дело, что была готова собрать полный гардероб за пять минут и ни в чем не ошибиться. Модные цвета, рюши и фасоны для любого десятилетия с точностью до года.

— Парвати?

— Гермиона! Как я рада тебя снова видеть, — Парвати, кажется, только что получила свои результаты СОВ, так мало над ней властвовало время. Она приветливо протянула руки, — в прошлый раз... Это был конец семидесятых? Стильная твидовая пара, оригинальная шляпка и, кажется, кремовые лодочки?

— Да, только теперь задача посложнее! — Гермиона протянула папку, и Парвати охотно протянула руку.

— Хм... Тысяча девятьсот двадцать шестой? Ммм... — она вернула Гермионе папку и прошла вдоль аккуратных стеллажей и вешалок. — Я получила уведомление, что нужно будет собрать женский гардероб для двадцать шестого, и уж поверь — я постаралась! Быть может, нежное платье в пол и широкополая шляпа? — она приложила к себе воздушное платье и состроила гримасу, будто неумелая модель на подиуме. Гермиона немедленно вспомнила Джулию Робертс и хихикнула, махнула рукой, отвергая наряд.

— Тогда может это? — Парвати сняла с вешалки розовое платье с тугим корсетом.

— Декабрь. Холодновато для платья, — покачала головой Гермиона, радуясь, впрочем, хорошей отговорке. Платье было слишком девчачьим и кружевным.

— Ах, зима... — Парвати растерялась, — мне говорили, что кто-то отправится в тридцатые в этом месяце, я так воодушевилась, но рассчитывала на весну. Сейчас же весна, как никак...

— Ну, не страшно, там тоже есть специалисты, которые меня переоденут, так?

— Так-то оно так, но я сама хотела. Так обидно, я так долго это подбирала...

Четверть часа спустя Гермиона вышла все в тех же джинсах, но с чемоданом и картонкой, Парвати собрала ей коллекцию «Весна-лето 1926».

* * *

Гарри и Джинни проводили Гермиону до портала. Порталами называли теперь не только никчемный хлам переносящий сквозь пространство, но и специальные комнаты, находящиеся вне времени.

После долгих объятий и даже слез, нагруженная рекомендациями, бумагами и вещами, Гермиона окинула взглядом провожающих. Весь её отдел. Все, даже Парвати и Аманда, украдкой вытирающая платочком слёзы, пришли прощаться с великой Гермионой Грейджер

— Пока, ребята, — пожала плечами она и вошла в портал.

Серая комната, с бетонными стенами и полом. Пустая и холодная. На столе расчёты, сделанные уже давно, именно они ориентир для комнаты, которая вот-вот отлучит ее от родного времени. Бесконечные лунные календари и небесные карты, схемы временных петель. Гермиона быстро просмотрела все, но как только начала углубляться испуганно отошла от стола. Страшно было найти ошибку за минуту до начала. Слишком много было взаимозависимых факторов, потому, просто понадеявшись на коллег, стукнула пару раз в дверь, давая Кингсли понять, что готова.

Само путешествие обычно длилось пару минут, но перемещение на восемьдесят лет назад — это все-таки не мало, и стрелки неумолимо крутились на большом серебряном циферблате часов. За дверью шумели голоса, сменяемых обстоятельств и людей. Там, в каком-то метре от Гермионы, время откатывалось всё дальше и дальше.

Голоса стихли и вместо гула послышалась спокойная беседа и лёгкое постукивание печатной машинки. Инструкция гласила, что после остановки стоит подождать минимум десять минут, и Гермиона покорно ждала, сгрызая ноготь за ногтем.

— Добро пожаловать, пожалуйста, сообщите из какого вы года, ваше имя и цель! — секретарша со светлыми волосами, обрамлявшими милое лицо мягкими волнами, смотрела на Гермиону из-под густо накрашенных ресниц. Министерская приёмная выглядела незнакомо, людей меньше, меньше крошечных столов, за которыми работали старомодно одетые дамы. Пахло французским парфюмом и отовсюду ухали совы — их тогда использовали для связи между отделами.

— Добрый день. Две тысячи пятый год. Гермиона Джин Грейнджер. Социальный эксперимент.

— Убийство? — спокойно спросила секретарша, печатая на магической машинке анкету.

— Исключается.

— Сколько планируете пробыть?

— Не покину это время.

— Направление Министерства или личные причины?

— Направление, — Гермиона протянула свою папку и секретарша удовлетворенно кивнула.

— Благодарю. Кабинет триста восемь.

— Спасибо! — Гермиона уже собиралась было уйти, но пытливый взгляд девушки, на бейдже которой значилось «Берта», заставил задержаться.

— А это... Это? — девушка с восторгом оценила наряд Гермионы.

— Да?

— Марлен! Смотри! Джинсы! — брюнетка с томным «модным» лицом и короткими волосами подкатила своё кресло, оставив мужчину в клетчатой кепи ждать, и оценивающе кивнула. И даже если ей было страшно интересно, она не показала этого, просто чтобы казаться безразличной, как звезда немого кино.

— Берта, а ты видела? Софи пришла сегодня в брюках! Как настоящий мужчина! Она такая современная! Я точно пока не решусь, хотя присмотрела одни у "Малкина"! — Марлен противно растягивала слова и постукивала кончиком длинного пера по подбородку.

— Ну, Софи вообще склонна... ко всему необычному, — фыркнула Берта, — на прошлой неделе она заявила, что хочет лететь в Париж на самолёте! Что может быть глупее?

— Самолёт? Боже, она совершенно не в своём уме! Говорят, Грэг из Отдела правопорядка летал в прошлом году, но клянусь, он потом не появлялся на работе месяц! Думаю, провёл его в Мунго, не иначе!

— Я думаю у Софи появился маггл!

Понимая, что разговор вполне протекает без её участия, Гермиона вырвалась из цепких взглядов девушек и направилась на третий этаж, дорога была хорошо знакома, четверть часа назад она шла по тем же коридорам от Парвати.

Она подняла было руку, но дверь открылась сама. Отдуваясь, оттуда вышла крупная женщина в комбинезоне и очках на макушке. Она откинула кудрявую прядь и подмигнула девушке.

— Эй? Ты сюда?

— Да.

— Идём!

Она принялась дёргать ящики и в одном из них обнаружила ту самую анкету, что заполняла Берта.

— Социальный эксперимент? Эт как?

— Долго рассказывать. Так что?

— Что?

— Ну...

— А-а! Да! Деньги! Будете менять? — дама быстро перешла на «вы», прочитав анкету.

— Вы меняете галлеоны по своему курсу?

— Да! — довольно протянула дама в комбинезоне и стукнула по большой таблице.

Гермиона нашла свой год.

2005 -> 1:5

— За мой галеон я получу пять ваших?

— Да, давай сюда свои жестянки, — дама протянула руку и Гермиона опустила туда мешочек с монетами. — Это сколько?

— Сто галлеонов ровно!

— У-ух! Я тебе пятьсот! — женщина открыла коробку, где были небрежно свалены разные мешочки с подписями, придирчиво рассмотрела несколько и, подобрав пять одинаковых, свалила их в кучу и ткнула пальцем. — Бери! Богатство! Небось дом купишь?

— Немного позже, сейчас мне бы снять небольшой коттедж на время. Не подскажете, где найти уютный дом, по приемлемой цене?

— А-а... Ну, это... Ну, наверное, самое вам лучшее эта... Как её. Ну, Гриффиндор!

— Годрикова впадина?

— Да! Я сама-то с Пуффендуя, мы не особо про Годрика вашего знаем! Но одно точно! Монах... — она подавила усмешку, видимо припомнив какую-то непристойную байку. — Хотя ладно. Не суть. Итак. Одежда?

— Мне бы просто переодеться, — она подняла свой чемодан, давая понять, что с одеждой проблем нет. — Но думаю мне понадобится тёплое пальто!

— Конечно! Комната вон, за моей спиной. А это... А пальто зачем? На полюс что ли собрались? — дама, со всем возможным для такого широкого и грубого лица смущением, обратилась к Гермионе. — А вы же Гермиона Грейнджер? Ну... Та самая, да?

— Вы имеете ввиду путешествия во времени?

— Ага!

— Да, это я. А что вы имеете ввиду? Разве на улице не холодно? — Гермиона быстро перевела тему и настороженно поискала глазами окна, коих к комнате не оказалось.

— В июле-то? Вы не из Лондона что ли?

— Нет-нет, все верно, — быстро мотнула головой Гермиона и спешно направилась переодеваться. Быстро вылезая из своей удобной, будто приросшей к коже одежды, она пыталась понять в чём дело. Июль. Это пол года, или до или после нужной даты. Только вот это было невозможно. Не могло произойти такой ошибки, что сдвинула бы дату на несколько месяцев. Тут или несколько дней, или несколько лет, по-другому никак.

Она быстро поправила на талии длинную синюю юбку, застегнула простую кремовую блузку и собрала волосы в подобие причёски парой шпилек. Некогда паниковать, нужно просто понять насколько всё плохо.

Гермиона Джин Грейнджер, тысяча девятьсот шестого года рождения, вдова. Она вышла из здания Министерства магии и побледнела, увидев, как ей и сказали, тёплый июльский день. Сомнений не было. Ошибка будет стоить дорого, но всего масштаба Гермиона пока не осознала. Было жарко, парило, небо было безоблачным и ничего общего ни с кануном нового года, ни с тысяча девятьсот двадцать шестым годом. В атриуме она успела взять свежий выпуск «Пророка», откуда узнала, что попала в тридцать первое июля тысяча девятьсот тридцатого. Тому Реддлу четыре с половиной.

— Такси, мэм? — обратился к ней паренёк в сером костюме и кепи, оценивающе глядя на девушку. — Всего три кната за милю! За лишние пять сиклей можно разогнать магглов заклинанием!

— Пожалуй, просто поедем к приюту Вула, знаете где это? — Гермиона спустилась к машине, вручила пареньку свой чемодан и устроилась на заднем сиденье.

— Разберёмся, — радостно потёр руки таксист.

* * *

— Добрый день! Меня зовут Гермиона Грейнджер, мне двадцать четыре, и я недавно овдовела и... потеряла ребёнка.

Оба факта Гермиона сообщила с одинаково искренним горем, чем немедленно вызвала реакцию миссис Коул, которая по-видимому побаивалась истерик и тут же покачала головой, произнеся что-то вроде: «Ну-ну-ну».

Заведующая была немногим старше Гермионы, но примерно одного возраста. Новость о том, что некая леди решила усыновить ребёнка, так взбудоражила её, что, бросив все дела, управляющая примчалась встречать посетительницу. Это очевидно был первый раз, когда за ребёнком приходили, а не оставляли на крыльце, как щенка.

— Так, вы хотите мальчика или...

— Да. Мальчика. Года четыре и... Не сочтите ненормальной, но я отметила одного малыша в коридоре, пока ждала вас. Тёмненький, красивый мальчик.

— Возможно вы говорите о Томе? Он часто... гуляет по коридорам в неположенное время. Я сейчас достану его дело! — миссис Коул так воодушевилась, что вскочив на ноги и чуть было не опрокинула стул. — Он то, что вам нужно. Его мать... Ох. Это ужасно. Она скончалась буквально сразу после родов.

— И у него нет никого? — Гермиона знала всё наперёд, но играла до конца.

— Нет, никого нет! Вот его личное дело, медицинская карта...

Гермиона изобразила живой интерес, но бумаги вызывали странное отвращение, будто она копается в грязном белье Тёмного Лорда. На коричневой бумажной папке значилось имя, год рождения и была прикреплена маленькая серая фотография, небывалая роскошь для такого места и времени. Красивый мальчик, без улыбки, смотрел в камеру, и даже мурашки пробирали от этого серьезного взгляда. Стало неприятно от мысли, что скоро нужно будет не только смотреть на него, но и общаться, воспитывать, любить...

— Хотите познакомиться?..

— Нет! — вдруг отреагировала Гермиона, чуть громче, чем нужно. Она тут же поняла, что сказала глупость и поспешила исправиться. — Он должно быть спит, уже так поздно...

На часах едва перевалило за восемь, и дети, конечно, не спали.

— Ну, что вы... Марта, — позвала миссис Коул и в комнату тут же просунулась девушка-помощница. Очевидно, что персонал не меньше заведующей интересовался персоной Гермионы. — Приведи Тома, пожалуйста!

— Дети пьют чай, миссис Коул, — пискнула Марта, но от холодного взгляда начальницы тут же приосанилась.

— Он попьёт чай позже, приведи!

Гермиона не стала хвататься за эту возможность отказаться от встречи, чтобы не вызвать подозрений, и просто промолчала. Через десять минут её сердце сжалось, когда дверь скрипнула и вошла Марта, за руку она вела мальчика. Бледного, темноволосого и какого-то мучительно идеального. Он был будто героем рекламы детского питания, где все совершенно красивы. Маленький принц из сказки, только вот ни улыбки, ни детской непосредственности, и очень тёмные глаза.

— Познакомься Том, это мисс Грейнджер!

— Здравствуйте! — спокойно ответил мальчик. Даже по одному этому слову было ясно, что у него идеальная речь, вряд ли он не выговаривает какие-то буквы или не знает необходимых для четырёхлетнего слов. Казалось, будь он картавым или путай "л" и "р", Гермионе стало бы легче, но перед ней стоял ребёнок-робот, невиданное идеальное существо.

— Здравствуй, Том, — Гермиона встала со своего стула и присела перед мальчиком на колени, не волнуясь о юбке. — Я бы хотела подружиться с тобой!

— Зачем? — с интересом спросил мальчик, а Гермиона про себя подумала: «Не знаю».

— Я думаю, нам это необходимо. Дело в том, что я хочу, чтобы ты жил теперь со мной. Ты не против?

Он задумался, совершенно не по-детски, потом оценивающе посмотрел на Гермиону.

— Зачем? — упрямо повторил он. Гермиона упрямо подумала: «Не знаю». Ей пришло в голову, что он это понимает: её страх и неуверенность.

— Я думаю, мы вместе это поймём, но я уверена, что со мной тебе понравится жить.

— Ты не будешь жить тут? Мы уедем?

— Да, Том, мы уедем, — Гермиона попыталась найти в мальчике испуг или радость, хоть что-то, но он кивнул.

— Хорошо.

Его увели, а миссис Коул подсунула Гермионе на подпись бумаги.

— Я думаю, через неделю вы сможете его забрать, — улыбнулась она притворно-вежливо.

— Да, этого хватит, чтобы всё подготовить к его переезду.

Облегчение на лице миссис Коул Гермиону не удивило, а вот сама она будто переняла её ношу.

* * *

Коттедж оказался небольшим, но комнаты просторные и полные света. Чем-то он напомнил «Ракушку» — обитель Билла и Флёр, уже давно перестроенную и увеличенную.

Две маленькие спальни с большими окнами, две ванных комнаты. Большая гостиная и примыкающая к ней столовая. Больше всего понравилась Гермионе кухня. Уютная, тёплая с камином, у которого можно сидеть зимой. Мысль о Франции была отложена в долгий ящик, всё позже, сейчас им с Томом нужно подружиться.

В Косом Переулке оказалось множество детских магазинов, о которых Гермиона раньше не знала или, скорее, не замечала за ненадобностью. Джинни и Флёр, конечно, посещали их, но она мало времени бывала дома, чтобы ходить с ними за покупками.

Во время своей собственной беременности в восьмидесятые, она не решалась что-то покупать, будто верила в дурные приметы.

— Это безопасно? — с сомнением поинтересовалась она, изучая детскую метлу.

— О, она не поднимается выше пары футов, мэм. Совершенно безопасно, но если ваш малыш непоседа есть вот такая модель, она оснащена страховкой. При падении срабатывает силовое поле. Убережет от синяков! — продавец взял чёрную метлу с лакированным древком и взвесил на руке. Магазин игрушек был переполнен детьми и мамами.

— Отличная модель, — вмешалась покупательница на руке которой вис светловолосый мальчик, — мы взяли Джерри такую в прошлом месяце, ни одной царапины. Раньше я только и успевала изводить на него растопырник! Сколько вашему?

— Четыре с половиной, — улыбнулась Гермиона. Ей было непривычно и ново говорить о Томе, как о «своём», тем более, что она его видела лишь однажды.

— Самое то! — вздохнула дама и попыталась усмирить Джерри.

Гермиона поверила даме и продавцу и вышла из магазина с метлой, парой детских книг со сказками и маленьким котлом в котором можно было сварить не опасные, но вполне настоящие зелья. В детстве она бы такому арсеналу порадовалась, но жизнь в мире магглов этого лишала, Тому же хотелось дать как можно больше волшебства, чтобы направить его в мирное русло.

Магазины зазывали яркими вывесками и хотелось купить весь Косой Переулок в новом статусе «мамы», который больно колол воспоминаниями о собственном сыне. В аптеках оказались целые стеллажи с зельями от ушибов, царапин, простуд и детских волшебных болезней, о которых Гермиона раньше не слышала. Она болела ветрянкой, ангиной или мучилась кашлем, который в Волшебном мире лечится одной микстурой. Дети волшебников же болели куда более разнообразными болезнями. Из яркой этикетки одного зелья выяснилось, что ребёнок может подхватить пустячковую лихорадку и страдать от то и дело подскакивающей на пару минут температуры. Или покрыться сыпью с перепелиное яйцо, или раздуться в три, а то и четыре раза от особенного вируса, которым болели все подряд дети заражаясь друг от друга.

Были зелья спасающие от краснухи, буквально делающей ребёнка малиновым. От приступов левитации, неконтролируемых всплесков магии.

Книжные магазины полнились литературой про и для детей. Там было куплено множество книг о воспитании и сказок для Тома, три романа и сборник с хозяйственными заклинаниями. Уже к обеду Гермиона добралась до магазинов одежды, тут же представив хорошенького Тома не в серой курточке «заключенного», а в одной из этих чудных мантий.

— Выбираете что-то для себя? — пухлый усатый мужчина показался из-за ряда бесконечных цветных тканей и Гермиона недоуменно посмотрела на него. Магазин всё так же назывался «Магазином мадам Малкин», по крайней мере так гласила вывеска, но приглядевшись на висящую над прилавком растяжку девушка убедилась, что в тридцатых это были просто «Мантии от Малкин», а владельцем был Теодор Малкин, очевидно отец седовласой мадам.

— Для сына, — Гермиона покраснела произнося это, она его так не называла раньше и не уверена была, что сможет повторить. Новое слово неприятно резануло слух.

— Где же сорванец? У нас отличный выбор детской одежды! Собирается в школу?

— Нет, ну что вы! Ему только четыре! — Гермиона покраснела ещё больше, а мистер Малкин добродушно улыбнулся. Конечно, такая молодая девушка не могла быть матерью школьника.

— Он не с вами?

— К сожалению, — уклончиво подтвердила Гермиона не вдаваясь в подробности.

— И правильно, с детьми походы по магазинам кажутся вечностью, а одна я управляюсь за пол дня! — заявила очередная дама, стоящая у полок с детскими брючками. Кажется, все друг друга знали, раз так легко вмешивались в беседы, но Гермионе на руку были такие контакты, она меньше всего хотела быть затворницей. — Стиви! Брось это! Ты же помнёшь ткань! — дама раздосадованно всплеснула руками и одарила Гермиону несчастным замученным взглядом.

— И то верно, — буркнул мистер Малкин поглядывая на девочку, сидящую на прилавке с куском серой ткани, очевидно, вот и будущая мадам Малкин собственной персоной. — Ну что же, подбираем повседневную или парадную мантию?

— И то и то, обновляем гардероб!

Домой Гермиона вернулась с кучей покупок и изрядно опустевшим кошельком. За статьи и публикации ей всё ещё начислялись кое-какие средства, но всё это было далеко в будущем, впрочем, Кингсли обещал решить вопрос с переводом средств, но пока, пятьсот галлеонов должны были обеспечить минимум год жизни, и это с учётом покупки домика во Франции.

Гермиона разложила новую одежду по ящикам светлого комода, книги расставила на новеньких, пахнущих деревом полках. Отправила игрушки в шкаф. Она купит какое-нибудь животное, какое только пожелает Том, и в комнате появится питомец. Том сам выберет что и где будет стоять и какого цвета будет плед на кровати. Он будет всё решать сам, чтобы позже не возникло желания решать чужие судьбы. У него не было выбора в приюте, но она даст ему всё, чего не давали раньше.

Комната казалась уютной, идеальной. Такую спальню она бы обустроила своему сыну. С мыслю о том, как же полюбить этого хмурого мальчишку, как назвать его «своим», Гермиона отправилась спать. Завтра она приведёт его домой. Завтра он должен узнать о мире Волшебников.