В свете луны (гет)

Большой зал. Почти все ученики собрались за столами своих факультетов. Сидели напряженно, ожидая сов с письмами от родителей и боясь получить желтый конверт от Министерства Магии. Знали, что они всегда несут плохие вести. Лишь немногие сидели спокойно, не ерзая на стуле и не подрываясь от каждого шороха. Кто-то медленно поедал безвкусный завтрак, кто-то читал учебник, готовясь к предстоящим занятиям.

Золотая троица тоже сидела на скамейке. Гермиона нависла над книгой всем телом, держа кончик пера в зубах, а её взгляд бегал по строчкам, выискивая что-то. Рон сидел на краешке своего места. Его скулы были сведены, а кулаки сжаты. Он ждал домашнюю сову, которая должна была принести вести от семьи. Уизли даже не притронулся к еде. Гарри же не отказался от завтрака. Медленно уплетая кашу с изюмом, он иногда поглядывал на Джинни, сидящую напротив и тоже ждущую письма.

Неожиданно для Гермионы, погруженной в книгу, раздалось уханье сов, которое сообщало о наступлении времени почты. В Большой зал через маленькие окна начали проникать птицы, спешащие доставить письма владельцам. Через несколько мгновений зал наполнился расслабленными выдохами, редкими истеричными выкриками и топотом ног, покидающих Большой зал.

Рон подскочил, слегка отодвинув скамейку, взглядом выискивая знакомые очертания. Он поднял руки над головой, привыкнув, что так птице проще найти хозяина. Вскоре сова врезалась в его крепкую грудь. Рон резким движение вырвал письмо из цепкой хватки лап. Раскрыл конверт, вытаскивая листок, исписанный знакомым почерком матери. С каждым прочитанным предложением дыхание Рона становилось спокойнее. Он медленно осел на скамейку, провел руками по волосам, тяжело выдохнул. Рон передал письмо сестре, готовой уже вырвать злосчастный кусок бумаги из рук брата, после чего взял пирожок с мясом и откусил его добрую часть.

— Гермиона, какой у нас первый урок? — спросил Уизли, немного замявшись, словно стесняясь собственного незнания расписания.

— Зельеварение, — пробурчала Гермиона, вскинув на секунду голову и поправляя свои волосы. Через мгновение, решив избавиться от проблемы, она вытащила резинку из сумки и начала собирать волосы в высокий хвост.

Грейнджер выглядела уставшей, словно провела несколько ночей без сна, что не ушло далеко от правды. Гермиона сегодня спала всего пару часов, проснувшись от собственного крика. Жила она одна, так что ни у кого не возникало вопросов по поводу её кошмаров.

Гермиона взглянула на часы и тяжело выдохнула. Осталось всего ничего до урока, а до кабинета еще необходимо было добраться. Встав, она схватила свою сумку, запихнула в неё книгу и взглянула на друзей. Гарри и Рон разговаривали. В диалоге мелькали такие слова как «загонщик», «ловец» и «метла». Они явно обсуждали предстоящий отбор в гриффиндорскую команду, который Гарри предстоит провести впервые. От недавней тревоги и переживаний по поводу семьи на лице Рона не осталось и следа.

Гермиона немного прокашлялась, привлекая внимание своих друзей.

— Советую поторопиться, если не хотите опоздать, — слегка жестче, чем хотела, сказала Грейнджер. Не обратив внимание на странные переглядывания друзей, она поспешила покинуть зал.

Выйдя, Гермиона сбавила шаг, успокаиваясь. Внезапно появившаяся злость на все на свете сжигала изнутри, пробирая до мурашек, что вовсе не было хорошо.

В одной из недавно прочитанных книг Гермиона узнала, что наблюдающиеся у неё симптомы могут быть признаками апатии или того хуже — депрессии. Но Гермиона решила позабыть про книжку. Знала, что справится сама со всем этим.

Дойдя до кабинета, Гермиона села на пол, вытянула ноги и достала книгу, постаравшись погрузиться в напечатанные строчки. Спустя пару минут раздался характерный звон. В кабинет начали заходить одногруппники в черных мантиях с красными и зелеными подкладками. Гермиона встала, отряхнула школьную юбку и закинула сумку на плечо.

Зайдя в кабинет, она села на самую дальнюю парту от учительского стола. Оглядевшись, Гермиона заметила рыжую и черную макушку друзей, расположившихся за партой впереди, вместе Невиллом и Симусом. «Пусть посидят в чисто мужской компании», — подумала про себя Гермиона. Вытащив синюю книжку и новый пергамент, она прикрыла глаза и заправила выбившуюся прядь волос за ухо. Открыв учебник на первом зелье, Гермиона заметила мелкие ошибки. Они казались не критичными, но, складываясь вместе, могли дать абсолютно другой результат. Глаза Гермионы загорелись. Она достала перо и развернула пергамент, начала переписывать зелья, исправляя ошибки, допущенные автором учебника.

Всего через мгновение в кабинет вошел полный, слегка с пожелтевшей кожей мужчина около семидесяти лет. Гермиона всего на мгновение вскинула голову и взглянула на профессора. На его лице сияла добрая старческая улыбка, напоминающая ей улыбку ее родного дедушки. Слизнорт выглядел добродушным, но, если верить Гарри, этот старик еще тот слизеринец, главным достижением которого являлось знакомство со множеством знаменитых и успешных людей магического мира.

Все начали подниматься в знак приветствия, но новый профессор зельеварения жестом призвал всех опуститься на свои места.

— Прошу, не нужно. Меня зовут Гораций Слизнорт. В этом году я буду у вас преподавать зелье…

Он прервался из-за внезапно раздавшегося стука в дверь. Все обернулись на стоящего в дверях светловолосого парня.

— Простите, можно войти? — приглушенно спросил Малфой, пытаясь отдышаться. Явно проспал.

— Да, конечно, мальчик мой, проходите, мистер…

— Малфой. Драко Малфой, — немного надменно проговорил тот, словно сказанное им было очевидно.

— Конечно. Проходите, — сказал профессор.

Малфой оглядел весь кабинет. Свободных мест практически не было. Пустовал лишь стол, за котором сидела Грейнджер. Вздохнув поглубже и поправив сумку на плече, он прошел к столу и сел на высокий стул. К его удивлению, Гермиона даже не посмотрела в сторону соседа. Она что-то упорно писала в свой свиток, время от времени отвлекаясь, заглядывала в учебник, ухмылялась, словно там была написана несмешная шутка. Глаза Гермионы блестели энтузиазмом.

Драко же не мог понять увлечение соседки. Хотя, если говорить честно, он вообще никогда не понимал гриффиндорку. Когда все сидят без дела — она читает книгу, когда все следят за игрой в квиддич — Грейнджер сидит в библиотеке. Она была неземной, словно созданной с помощью зелий и заклинаний.

Драко перевел взгляд на Слизнорта. Профессор с энтузиазмом рассказывал про предстоящий учебный год, какие зелья и контрольные работы их ждут. Он явно не замечал, как половина учеников разговаривала, а другая половина занималась своими делами. Говорил новый преподаватель с задором, что было несвойственно его предшественнику. Снейп обладал холодной, отстранённой манерой. Он никогда не был так увлечен. Драко даже не мог вспомнить, когда крестный улыбался в пределах класса. Он лишь редко ухмылялся, увидев ошибку при готовке очередного зелья у гриффиндорцев.

Внезапно для всех Слизнорт хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

— А теперь прошу вас встать и подойти ко мне. Я хочу вам показать пару зелий…

* * *

Уроки закончились. Прошла только первая неделя учебы, а было уже задано несколько свитков. У Драко создавалось ощущение, что из него выжали все соки, словно он несколько часов тренировался с тетушкой Беллатрисой в дуэли. Боль в плече напоминала об этом злосчастном времени в одном из просторных залов Малфой-мэнора.

Он развалился на постели, вытянув ноги и положив руки под голову. Глаза были прикрыты. Он искал в себе силы встать. Ему необходимо в библиотеку. Нужно найти заклятие, симптомы которого наблюдались у директора, узнать, смертельно ли оно, и если да, то выяснить, можно ли ускорить приближение плохого исхода.

До первого превращения осталось всего девять дней, и луна уже вступала в свои полномочия над волчьей частью Драко. Инстинкты все чаще стали брать вверх: запахи стали более острыми, а реакция — более быстрой. Это он заметил на недавнем уроке полетов, где профессор отрабатывала с ними новые приемы. Конечно, во всем можно было найти плюсы, даже преимущества, но это лишь сильнее напоминало Драко о его нынешнем статусе.

Он потер переносицу и провел руками по волосам, взъерошил их. Слишком многое свалилось на его плечи. Малфой задавался вопросом: почему он не мог, как другие восемнадцелетней подростки, учиться, искать способ подкатить к понравившейся девушке или выиграть кубок школы. Он не должен пытаться убить директора. Не должен придумывать план по проникновению Пожирателей Смерти в школу.

Внезапно Драко вспомнились слезы матери. Прямо перед отъездом, за пару минут до трансгрессии на вокзал, Нарцисса заплакала, повиснув на плече сына. В тот момент он ничего не мог поделать, лишь обнял её покрепче, погладил по волосам и слегка смущенно, зажато прошептал на ухо: «Мам, ну что ты? Все будет хорошо», а потом умоляюще посмотрел на отца в поисках поддержки.

Это было тяжело — расставаться, зная, что это могут быть последние объятия, последний взгляд родных голубых глаз и последние слова прощания. Он надеялся на лучшее. Что сможет выкрутиться, как делал сотни раз до этого. Но сейчас ставки были слишком высоки. Один неверный шаг — останется без лекарства, второй — смерть матери.

— Надоело, — прошептал Драко. Он поднялся с постели, накинул темную рубашку, взял сумку с пергаментом и перьями и поспешил выбраться из комнаты, направившись в сторону выхода из подземелий. Вместо самобичевания лучше заняться делом.

Выйдя из гостиной, он наткнулся взглядом на друга. Нотт стоял возле окна и флиртовал с очередной красоткой из Пуффендуя. На его лице сияла расслабленная улыбка. «Слава Мерлину, отошел,» — подумал про себя Малфой.

Вчера, после двадцати минут рассказа и трех бокалов огневиски, Нотт выглядел отстранённым. Он словно прозрел, понял, что значит предстоящая война, чем придется жертвовать ради выживания. Молчал Нотт минут пять, после чего встал и сказал: «Мне нужно подумать над кое-чем». Весь день избегал его, словно годы дружбы были стёрты из его головы, заменены на неприязнь.

Малфой прошел мимо, лишь на секунду остановившись возле друга, после чего поспешил в библиотеку. Шел он быстро по длинным коридорам Хогвартса, стараясь нигде не задерживаться и избегать толпы учеников.

Вскоре Драко добрался до библиотеки. Открыв дубовые двери, поспешил зайти. Пройдя мимо мадам Пинс, он зашел в читательский зал. За столами сидело всего несколько человек. Приглядевшись, Малфой заметил шевелюру Грейнджер, сидевшую возле окна со множеством стопок книг. «Она хоть иногда не занимается?» — спросил про себя. Он направился вглубь библиотеки, где хранились книги по защите от темных искусств и трансгрессии. Взяв десяток книг, Малфой сел за стол и открыл оглавления.

Текст книг был монотонным, наполненным множеством устаревших терминов, словно его не редактировали несколько сотен лет. Достав пергамент и перья, Драко начал записывать все, что могло пригодиться в выполнении порученному ему задания.

Спустя пару часов он откинулся на спинку стула, погружая пальцы в волосы. Глаза болели, а руки затекли. Взглянув на исписанный пергамент, Малфой тяжело вздохнул. В книге про трансгрессию он нашел лишь упоминания снятия защиты для занятий старшекурсников, но самого заклинания не было, лишь ссылки на источники. А вот упоминаний про заклятие, распространившееся по руке Дамблдора, отыскать ему не удалось. Но отчаиваться еще рано. У него есть несколько месяцев в запасе. Нужно просто поискать подольше.

Он встал и потянулся, разминая затёкшие мышцы, после чего взял книги и отнес их обратно на полки. Вернулся в читательский зал, собираясь сложить исписанные пергаменты в сумку. Драко осмотрел зал, в котором практически никого не было, лишь за соседним от него столом осталась сидеть Грейнджер. Её голова покоилась на одной из книжек, а ноги были скрещены под столом. Драко подошел поближе, внезапно желая рассмотреть спящую гриффиндорку. Она выглядела мило для грязнокровки. Ровные черты лица, аккуратные губы добавляли ей шарма. А её запах… Она пахла мятой и яблоком, словно любимый чай Драко.

Ему вспомнился святочный бал, где Грейнджер предстала для всех в новом свете. Помнится, тогда никто не мог оторвать взгляд от смеющейся девушки, танцующей с Виктором Крамом. Нотт, не обремененный предрассудками о чистоте крови, тогда даже задумывал подкатить к ней, отбить у болгарского ловца.

Возможно, где-нибудь в параллельной вселенной или в другой жизни, они бы даже могли стать друзьями, а может, чем-то большим.

Внезапно дыхание Грейнджер участилось, а мышцы лица напряглись. Поспешив спрятаться за полками, словно он только что совершил преступление, Малфой услышал тихий вскрик Грейнджер. Сквозь расщелину он увидел тяжело вздыхающую девушку, пытавшуюся успокоиться после кошмара. Она провела руками по лицу, смывая остатки сна. Осмотревшись по сторонам, будто пытаясь понять, услышал ли кто-то её или нет, она закрыла глаза на секунду. Собравшись с силами, она встала со своего места и поспешила сложить вещи. Вскоре Грейнджер покинула библиотеку, унеся несколько толстых томов книг и тихий шлейф яблочно-мятного запаха с собой.

Через мгновение Драко последовал за девушкой, стремясь покинуть душный зал. Спустя всего пять минут он уже был в своей комнате, успев за пару минут до отбоя. Бросив сумку возле тумбочки, Малфой развалился на кровати. Дыхание было слегка учащенным, сказывалась легкая пробежка по коридорам. Закрыв глаза, он постарался не задумываться над увиденным в библиотеке.

— От кого бежал? — внезапно Драко услышал ехидный голос Нотта. Приподнявшись на локтях, Малфой взглянул на друга и с ухмылкой сказал:

— Ну, ты же знаешь, сколько девчонок влюблены в меня. Вот они взяли, собрались возле библиотеки — видимо, проследили за мной — и ждали, когда я выйду. И представь: выхожу, насвистывая любимую мелодию, а там толпа странных девчонок, выкрикивающих моё имя. Конечно, я первым делом решил сбежать.

— Классический Малфой, — с улыбкой сказал Тео и провел рукой по голове. — Знаешь, я тут подумал под рассказанным тобой… Только ты сейчас не перебивай.

— Конечно, друг. Ты только успокойся, отдышись. Знаю, что в чувствах тяжело признаваться, но ты справишься, — решив разбавить обстановку, пошутил Малфой.

— Заткнись, придурок, — кинув подушку, сказал Нотт. Малфой словил ее, рассмеявшись. — Я, вообще-то, хочу сказать серьезные вещи. Так, продолжим. Я тут решил, что мне стоит помочь тебе. Я просто уверен, что ты не справишься один.

— Тео, ты не понимаешь, во что ввязываешься. Это война, а не простая детская игра, в которую мы с тобой играем. Я не могу просить тебя помочь мне убить Дамболдора.

— Конечно, я понимаю, во что ввязываюсь, — сказал тот, словно это была самая очевидная вещь на свете. — И так же я понимаю, что рано или поздно война затронет и мою семью. Возможно, узнав, что я тебе помогал, Волан-де-Морт позволит мне сбежать из страны, отделавшись лишь денежной поддержкой.

— Какой же ты хитрец. Ладно, я поверю, что ты хочешь помочь мне лишь ради собственный выгоды. А не просто по старой дружбе и своей давней любви к моей скромной персоне.

— Малфой, перестань так шутить, иначе мне придется задуматься над твоей ориентацией. Вдруг ты не тот, за кого себя выдаешь, и лишь притворяешься натуралом.

— Ладно. Больше не буду. По крайней мере, постараюсь. Но обещать не могу.

— Вообще-то, мы пару минут назад обсуждали серьезные вещи, вроде войны, а ты только и можешь отвечать своими гейскими шуточками.

— Ну, ты же знаешь: я по-другому не умею.

— У тебя есть план? Хотя бы наметки предстоящих действий?

— Конечно, а зачем, ты думаешь, я провел несколько часов в библиотеке? По-твоему, чтобы посмотреть на спящую Грейнджер…

— Подожди, ты смотрел на спящую заучку-гриффиндорку?

— Нет, конечно. Зачем мне это?

— Ну, вдруг ты влюблен в неё все эти годы…

— Ох, заткнись, — кинув подушку в смеющегося друга, ответил Драко. — Это самая тупая вещь, что ты когда-либо говорил. Очень тупая…

* * *

Гостиная Гриффиндора была наполнена смехом. Рон и Гарри сидели за столом, играя в шахматы. Джинни, Падма, Первати и Лаванда сидели на ковре возле камина, читали журналы, время от времени передавая их друг другу. Симус и Невилл склонились над учебником по зельеварению, явно пытаясь совместными усилиями разобраться в зельях.

Грейнджер прошла вглубь гостиной, садясь на никем не занятый кожаный диван. Поджав под себя ноги, она достала пергамент с незаконченным заданием. Свиток уже был списан наполовину, не хватало лишь пары абзацев, которые довершат работу. Внезапно Гермиона почувствовала, как подушки немного просели под весом севшего на них человека. Она оторвала взгляд и посмотрела на парня, вальяжно развалившегося на диване.

Кормак Маклагген представлял собой человека, не обладающего ни особыми навыками, ни знаниями. Он никогда не выделялся из основной массы гриффиндорцев, но слухи о его умении целоваться часто мелькали в разговорах женской половины факультета. Но также эти слухи были полны и подробностей о тупости и неоправданной ревности.

— Гермиона, — начал тот с энтузиазмом, — позволь мне высказать, как сильно я пленён твоей красотой. Возможно, если бы ты позволила, я бы мог пригласить тебя в Хогсмид на романтическую прогулку. Там мы могли узнать друг друга поближе...

— Знаешь, Маклагген, у меня абсолютно отсутствует желание даже разговаривать с тобой, не то что ходить вместе в Хогсмид, — грубо отшила парня девушка.

Парень молча встал, и, качая головой, поспешил удалиться. Уже выходя из гостиной, он сказал лишь тихое:"Буду действовать по-другому". Гермиона же не придала значения словам Кормака, решив позабыть этот эпизод. Раньше ей жизнь не представляла шанса отшивать парней. Обычно Грейнджер не представляла для них никакого интереса из-за своего образа «заучки» и «правильной девочки».

Через несколько минут Гермиона вернулась к работе, словно ничего не было.