В свете луны (гет)

Необыкновенная прохлада и слякоть царили сегодня в графстве Уилтшир. Дождь все капал, заставляя промокнуть до нитки всякого осмелившегося выйти за пределы теплого дома. Небо было мрачным, облака темными, и редкие вспышки молнии показывали их едва заметный силуэт. Могучие кроны деревьев опасно качались на ветру, грозя опасностью каждому прошедшему мимо. Погода была печальна и сурова.

Молодой человек шел наперекор непогоде. Он крепко держал мать за руку, что плакала вместе с природой. Свободную руку, одетую в черный бархат, она держала прямо у лица, дабы стереть мокрые дорожки слез с белоснежной кожи. Её взгляд, как и взгляд сына, был устремлен к темному старинному строению в глубине сада, сделанного из черного мрамора и внушающий своей громоздкостью страх.

Семейный склеп Малфоев хранил в себе историю множество поколений. И, смотря на это здание, Драко вспомнил, как последний раз здесь был на похоронах своего деда — Абракса Малфоя, который умер за год до поступления внука в Хогвартс. Он до сих пор помнил тот день, словно это случилось только вчера.

Похороны прошли, как светский вечер в честь очередного благотворительного фонда. Никто не плакал, на лицах пришедших нельзя было заметить даже каплю скорби. Лишь холод и отчужденность ощущались в каждом, кто был в зале. Конечно, надев свои маски, родственники мило общались между собой, обсуждая новые веяния в моде и политику, но фальшь нельзя было скрыть.

И помня это, Драко даже был рад тому, что похороны отца пройдут незаметно. Так будет спокойнее не только ему, но и Нарциссе, который так нужен был покой и умиротворение.

Двери склепа были выполнены из кованого металла гоблинской работы. Подойдя ближе к ним, Драко оторвал руку матери, вцепившуюся в его локоть, прикоснулся к металлу, который обжигал кожу своим холодом, и открыл дверь.

Пропустив Нарциссу вперед, Драко зашел следом, лишь на секунду задержавшись в проходе из-за яркости света внутреннего помещения.

В задумке архитектора, возвышенное белое внутреннее убранство должно контрастировать с мрачным внешним обликом семейного склепа, заставлять задуматься о высоком. «Рай и бренный мир», как он назвал свое творение в письмах будущим владельцам родового гнезда почти тысячу лет назад. Но Драко не верил в эти сказки. Точнее, о них не задумывался. Жизнь здесь — в бренном мире, волновала его больше, чем загробная в Раю, существование которого еще не было доказано даже волшебниками.

Отряхнув голову от капель воды, он прошел следом за матерью, что уже стояла у надгробной плиты. Встав рядом с Нарциссой, парень взглянул на неё. Женщинами стеклянными глазами глядела на надгробную плиту, на которой было выбито только имя, словно не замечая пристального взгляда сына. С ресниц так и норовили скатиться солёные слезы, но она смиренно ждала, когда все это закончится. Леди Малфой знала, что её слезы печалят сына, и не хотела этого. Он не должен был беспокоиться о ней.

— Мам, ты готова? — тихо спросил Драко.

— Конечно, — с печальной улыбкой на устах, произнесла Нарцисса, всего на секунду повернувшись к сыну.

Тот в ответ лишь кивнул, не найдя в себе силы произнести хоть слово. Неожиданная ответственность упала на его плечи, и он не знал, как начать церемонию. Уроки с отцом вмиг все испарились, оставляя в голове лишь вакуум.

«Как звучало заклинание, черт побери?» — кричал в панике внутренний голос, пробуждая в Драко лишь злость, контролировать которую ему было тяжело. Он не мог подвести мать в столь печальный и важный для неё день. Просто не смел нанести ей такого оскорбления, но события последних суток накладывали свой след на память молодого человека.

Вздохнув поглубже, Драко мысленно произнес: «Отец любил говорить, что любое знание никуда не уходит, а лишь теряется на время. Просто нужно найти к нему дорожку», и, вытащив палочку из внутреннего кармана, очистил разум от всяких мыслей и чувств. Оказавшись на краю сознания, молодой человек увидел сцену прошлого, что разворачивалась в этой печальной декорации.

Отец стоял в семейном склепе в окружении родственников и холодным взглядом взирал на мраморный кусок с именем дедушки. Драко, ещё маленький, взирал на отца снизу вверх, пытаясь уловить его настроение.

Внешне это было вряд ли заметно, благодаря долгим годам тренировок, но Люциус был напуган. Кисти едва заметно дрожали, взгляд бегал из стороны в сторону, а адамово яблоко все перекатывалась по шее вниз-вверх.

Неожиданно тонкая рука матери сжала ладонь отца, заставляя обернуться. Нарцисса, что до этого ввела нудный разговор с французскими родственники, незаметно подобралась к мужу со спины.

— Скоро начнем?

— Да, совсем скоро.

Её внимательный взгляд сразу заметил неладное. Для Нарциссы причина задержки сразу стала очевидна.

— Все будет хорошо, — одними лишь губами молвила Нарцисса и нежно провела рукой по щеке мужа. Она излучала такую нежность и заботу, что мужчина не смог сдержать легкой влюбленной улыбки. Такую незаметную, что только сын мог её разглядеть.

Драко заметил, что дрожь в руках отца ушла, а взгляд стал более уверенным.

Леди Малфой всегда могла успокоить Люциуса и подобрать нужные слова. Это была особая магия, которая скрепила их брак много лет назад навсегда.

Глубоко вздохнув, Малфой-старший, взглянув на жену и потрепав сына по голове, достал палочку и громко произнес:

— Дорогие родственники, давайте приступим к церемонии. Пиктура Мортвей…

— Пиктура Мортвей, — четко сказал Драко, сделав плавное движение палочкой, как когда-то сделал и его отец.

Белый шар вылетел из палочки и ударил в мрамор. Стена местами покрылась едва заметными трещинами, а после и мелкие куски начали падать к ногам. Спустя несколько секунд можно было разглядеть выбитую надпись на мраморе.

Люциус Малфой

1954-1997

Последний же враг истребится — смерть

— Почему? — испуганно спросила Нарцисса, взглянув на сына.

— Потому, что он очень хорошо умел рассказывать истории о Дарах смерти, мама, — просто ответил Драко, не желая акцентировать внимание на то, что это лозунг Пожирателей. Для парня — это просто красивая фраза, что любил выделять Люциус, когда рассказывал сказку про трех братьев.

В ответ Нарцисса лишь промолчала и отвела взгляд к мраморной плите. Она сняла черный бархат с руки и дрожащей рукой приблизилась к холодной поверхности, остановившись всего на секунду. Словно боясь спугнуть момент, женщина прижала ладонь мрамору.

— Я останусь здесь ненадолго с ним наедине, хорошо? Мне нужно столько сказать…

— Хорошо, мам, — ответил Драко, даже не задумываясь отказать ей.

Замешкавшись на секунду, он развернулся и собрался уходить. Сделав несколько шагов и взявшись за ручку двери, Малфой тяжело вздохнул и бросил взгляд в сторону Нарциссы, прижавшийся к стене.

Ему так хотелось остаться с ней, забрать её боль, но к сожалению, Драко не мог этого сделать. Единственно, что мог сделать, так это тихо молвить:

— Я люблю тебя, мам.

Услышав родной голос сына, вдова на секунду оторвала свой взгляд от надписи и взглянула в сторону Драко.

— Я знаю, — с ласковой улыбкой на устах, ответила женщина. — Я тебя тоже.

Услышав заветные слова, Драко дернул ручку двери и вышел, оставив за собой лишь мокрые следы.

Нарцисса, проведя рукой по выбитым буквам, тихо сказала, так что только мышь могла бы уловить её едва заметный шепот:

— Он стал таким взрослым… Ты бы им так гордился, Люций.

* * *

Мягкий свет люстры, похожий на золото, освещал кабинет, придавая комнате атмосферу уюта и теплоты. Слева во всю длину кабинета расположился стеллаж из красного дерева. На его полках за стеклянными витринами хранились лишь книги учета и теория ведения бизнеса. Действительно ценные экземпляры хранились вдали от посторонних глаз в библиотеке, доступ к которой имели только члены семьи или в тайниках, если даже им нельзя было доверять. В центре кабинета прямо перед окном расположился стол, сделанный вручную французским мастером, и был чем-то схож со знаменитым столом «Резолют». Справа стоял тайник с алкоголем, ключ от которого всегда хранился под вторым дном центрального ящика стола. Возле тайника свое почетное место занимал камин из известняка. На его панелях был примечательный рисунок, который был выполнен в античном стиле. Напротив же него расположились два кресла, что стояли на ковре цвета зеленого изумруда.

В одном из этих кресел сидел Драко. Он следил за танцем огня в нише камина и слушал стук дождя. В его правой руке покоился бокал с вином.

Взгляд юноши был затуманенным и рассеянным.

Драко был погружен в собственные мрачные мысли, которые предстали перед ним в новом свете. Сейчас, оставшись наедине с самим с собой, он мог наконец-то прийти к правильному решению, которое могло быть уберечь мать.

Какое бы решение не принял Драко: остаться подле Волан-Де-Морта или перейти на сторону бравой золотой троицы, риск остается. Здесь решение нужно принять уже исходя не из личной выгоды, не думая о том, где больше шансов остаться в живых, а руководствуясь лишь моральными принципами.

И приняв это, Драко понимал, что ответ весьма очевиден.

Он больше не хотел иметь ничего общего с сумасшедшим красноглазым ублюдком, убившим Люциуса. Но и становиться в один ряд с Поттером он не горел желанием. Как бы сильно Драко не поменял свое отношение к магглорожденным, но Гарри для него оставался всё таким же храбрым дураком, который смог выжить лишь благодаря удивительному везению, мозгам Грейнджер и покровительству Дамблдора.

Но кроме этого Драко не видел больше никакого выхода. Сбежать без портключа у него с мамой не получится, да и даже если бы они его достали, им не укрыться от гнева Волан-де-Морта. Как бы плох не был Орден Феникса, они всегда умели сохранить жизнь своих информаторов. Осталось лишь придумать план, как поговорить с Дамблдором и закрыть свой долг перед Темным Лордом.

Неожиданно в голову парня пришло осознание, что, предавая, он лишается шанса получить лекарства. Лекарства от Ликантропии, которого и вовсе могло и не существовать.

Он кинул свой взгляд на лик луны, что освещала своим мягким светом рабочий стол. Послезавтра полнолуние, а Драко даже не чувствовал страх от предстоящей трансформации, хотя это будет лишь вторым его полнолунием.

«Может, все будет не так плохо, как я себе представлял? — подумал Малфой. — Люди ведь живут с этим всю жизнь и особо не страдают. Да, придется раз в месяц уходить подальше от дома или запираться в подвале, но ведь это не смертельно. Никто больше не охотится на оборотней. Я смогу с этим жить… Смогу ведь?».

Неожиданно раздался громкий стук, разрывающий полотно тишины, отвлекся молодого человека от размышлений. Оторвав взгляд от окна, Драко поставил бокал на подлокотник, встал возле кресла и сказал:

— Войдите.

В кабинет вошёл Северус Снейп. Выглядел крестный весьма уставшим и встревоженным, словно он не спал несколько дней.

— Здравствуй, Драко.

— Крестный, — сказал тот, и кивнул.

— Прости, что меня не было на похоронах. Я не мог…

— Я знаю, — твердо перебил Малфой. — Мама сказала, что Темный Лорд запретил, чтобы кто-то присутствовал на похоронах. Можешь не волноваться. Я не держу на тебя обиду. Так что можешь не извиняться.

— Хорошо, — тихо ответил Северус, и подошёл к парню, заглядывая ему в глаза. — Ты как?

— Ужасно, но говорить об этом я не хочу.

— Я понимаю, — мягко произнес бывший профессор зельеварения и, положив ладонь на плечо, сжал. — Темный Лорд сейчас собирает собрание. Он хочет обсудить план по захвату Хогвартса, раз Аврорат теперь захвачен. Ты должен на нем присутствовать.

— Но у меня ничего нет. Абсолютно. Я даже не знаю, как снять, черт возьми, этот барьер, а к убийству Дамблдора даже на миллиметр не подобрался. Черт, — Драко, вырвавшись из хватки крестного, схватил бокал и кинул его в огонь. — Он убьет ее. Он убьет Нарциссу, просто потому, что я не смог, — Драко схватился за спинку кресла и опрокинул его на пол.

— Драко, — крикнул Северус и схватил крестника за плечи. — Успокойся и посмотри на меня.

Тот поднял глаза на крестного. Северус испугался молодого человека. В глазах Драко виднелся бушующей янтарный огонь, вместо привычного серого льда.

— Он убьет сначала маму, Северус, потом тебя и лишь в конце меня, понимаешь?

— Этого не случится, понял? Я этого не допущу. Просто сейчас на собрании ты снимешь защитный барьер с разума и будешь говорить все, что я тебе буду диктовать, понял?

— Понял. Но Северус…

— Я не договорил. Завтра ты пойдешь к Дамблдору и попросишь убежище для матери в обмен на информацию про план нападения Темного Лорда на Хогвартс. Только ничего не говори, пока директор не гарантировал безопасность Нарциссы. Это очень важно.

— Как?

— Как я узнал о том, что хочешь попросить помощь у Ордена? — с легкой иронией и ухмылкой, дополнил Малфоя Снейп. — Я знаю тебя восемнадцать лет, Драко. Знаю так же хорошо, как свои пять пальцев. Я знаю, что быть Пожирателем не твоя заветная мечта. И раз у меня есть возможность помочь избежать такой участи, так почему мне не помочь.

— Спасибо, — прерывисто молвил Драко и обнял Снейпа.

— Не за что, — тепло сказал профессор и крепко сжал в ответ крестника.

* * *

В главном зале Малфой-мэнора можно было услышать оживленные разговоры. Пожиратели Смерти в большинстве своем обсуждали события последних дней, и лишь Драко и Северус сидели молча.

Малфой смотрел лишь в одну точку — на фамильный герб, висевший над камином. Драконы, что были по бокам от щита, показывали силу рода, а змеи, расположившись сверху, хитрость. Помнится, раньше, сидя именно в этом зале, отец рассказывал историю создание этого герба. История была не особо интересна для маленького Драко, ведь она повествовала о любви, а в те далекие времена мальчик считал, что это все для девочек. Но он запомнил.

Это произошло через несколько лет после переезда Малфоев с континентальной Европы на британские острова. Тогда магическое сообщество было более лояльным к маглам, и многие имели обширные связи при дворе королевы и среди купечества. Малфой-мэнор только заложили, и семья жила в замке, принадлежавшим Изабелле Драйг*, давней подруги рода и овдовевшей в двадцать лет девушке, которая всегда ходила в зеленом. Именно она стала тайной мечтой юного Дэмиена, будущего лорда Малфоя. Она покорила его своей яркой улыбкой, детской мечтательностью, живым умом, но к сожалению, Малфой не мог позволить себе такую слабость, как любовь. Род всегда стоял превыше всего. Он был единственным ребенком в своей семье и единственной надеждой на чистокровное продолжение династии. Ему пришлось отказаться от мечты рассказать молодой Драйг о своей любви, принять свою судьбу и жениться на чистокровной красавице, но Дэмиен не смог отказать себе в маленькой слабости. Он решил увековечить свою первую влюблённость на гербе, нарисовав по бокам щита драконов.

Конечно, Люциус говорил, что Дэмиен признал в свои пожилые годы, почти сто лет спустя, что это была ошибка — влюбиться в маглу, но Малфой-младший понимал, что это была ложь. Если бы это была действительно ошибка, то Дэмиен стер бы этих драконов и сжег все дневники, где встречалось имя Драйг. Отец Драко на примере предка хотел показать, что род всегда выше чувств, но сам позже признавал, что будь Нарцисса маглой, он бы не смог от неё отказаться.

Неожиданно парня отвлек жуткий смех.

Возле парня расположилась Беллатриса, которая истерично и заливисто смеялась.

— … ты завидуешь, — сказала женщина, немного отдышавшись, и указала на отца Грегори. — Завидуешь, что Лорд мне доверяет больше, чем тебе.

Драко не мог понять контекста происходящего, но как и все наблюдал за родственницей.

— Белла, заткнись, — зло прошипел Вилсон. — Мне нечему завидовать. Давай закончим разговор, — пытался отойти от разговора мужчина, не желая участвовать в представлении.

— И раз тебя так бесит, что наш Лорд доверил мне организацию нападения на Аврорат, — не придав фразе мужчины никакого значения, Лестрейндж продолжила: — То я хочу подлить немного масла в огонь. Ты знаешь, что Лорд доверил мне на хранение очень ценную вещь? Именно мне…

— И что же это за вещь?

— А тебе все расскажи… — хитро сказала женщина.

— Ты врешь, — недоверчиво произнес Гойл-старший.

— Думай, как хочешь. Но скажу тебе одно — от нее зависит много жизней.

Мужчина уже собрался продолжить, но его прервал грохот дверей. Все встали.

В зал зашел Волан-де-Морт. Шел он медленно, едва заметно прихрамывая. Его красные глаза горели ярче обычного и отдавали легким бордовым оттенком, а под ними залегли серые мешки, которые сильно выделялись на белоснежной коже. Скулы стали более острыми. Выглядел Волан-де-Морт весьма болезненно.

Он прошел в гробовой тишине через весь зал и сел во главе стола.

— Садитесь, — твердо сказал Реддл.

Грохот стульев прервал тишину, эхом отражаясь от мрамора.

— Хочу поздравить вас с первой значимой победой в этой войне. Захват Аврората — один из самых важных моментов, которые в будущем принесут нам победу над Дамблдором и Поттером. Давайте выпьем за это, — подняв бокал с вином, Волан-де-Морт оглядел пристальным взглядом красных глаз соратников, что поднесли к губам дорогой хрусталь и отпили сладко-горький напиток.

Опустив бокал с рубиновой жидкостью, Драко неожиданно услышал звуки удушения. Повернув голову, он увидел раскрасневшееся лицо старшего Забини. Подняв руку к галстуку, мужчина попытался его развязать, словно думал, что именно это спасет его от удушья. Глаза были широко распахнуты, а взгляд бегал по лицам, ища помощи. Но никто не осмелился встать и помочь умирающему товарищу. Всем были известны эти симптомы.

Симптомы яда Нагайны.

Драко отвернулся от умирающего аристократа и взглянул в сторону Темного Лорда, чья улыбка пугала своей открытостью и задором.

— Забини, — сладко протянул красноглазый ублюдок. — Ты же не думал, что я не узнаю? Не узнаю, что ты желаешь дезертировать? У меня везде есть уши.

На лице Забини читался ужас. Он раскрыл рот и попытался сказать хоть слово, но все звуки утонули в потоке крови, хлынувшей из приоткрытых губ, покрывая бордовыми линиями подбородок и шею.

Парень закрыл разум, стараясь сосредоточиться на плане. Драко старался не поддаваться панике. Понимал, что она его не спасет.

Резкий взмах палочкой, и труп Забини поднялся в воздух. Темный Лорд провел рукой по воздуху, и тело резко дернулось в сторону стены. Секунда и глухой удар разнесся по комнате.

Тихое шипение вырвалось из уст Волан-де-Мота. Нагайна резко бросилась к трупу.

Драко отвернулся, не желая наблюдать за змеей.

— Надеюсь, что все усвоили урок. Теперь перейдем к главной части нашего собрания. Драко, — обратившийся к молодому человеку, Темный Лорд опустил палочку, — я надеюсь, что у тебя уже готов план?

— Да, сэр, — сказал тот и встал. — План готов, — кинув мимолетный взгляд в сторону крестного, он снял ментальный щит.

Буквально секунда, и голос Снейпа раздался в его голове: «Повторяй все, что я тебе сейчас скажу. Говори спокойно».

— Нынешнее заклинание, которое не дает возможности трансгрессировать, было копией заклинания наложенного на Ильверморни её основательницей Изольдой Сейрой. Я смог найти в семейном архиве книгу, которая описывала процесс строительство этой школы. Там я и нашел упоминания заклинания, которое не дает свободно трансгрессировать на территорию замка. В 1652 тогдашний директор Хогвартса позаимствовал опыт у американской коллегии. Мне удалось найти заклинание, которое нейтрализует действия щита. Проблема в том, что заклинание действует лишь час. Так что мне будет необходимо точное время начала.

— Молодец, Драко. Ты хорошо справился. Я горжусь тобой. А теперь скажи мне про твое второе задание?

— Дамблдор поражен проклятием неприкосновенности. Я смог найти в Запретной секции книгу, в которой есть зелье ускоряющее действие этого заклинания. Всего через час после его принятия директор упадет замертво.

— Я не зря поставил на тебя, юный Малфой. Можешь садиться, — опустившись на стул, Драко кинул взгляд благодарности в сторону Северуса. — Начало операции ровно в десять.

— Но, мой Лорд… — пытаясь возразить и подорваться с места, сказал Драко. Паника захлестнула разум молодого человека.

— Я знаю, что луна взойдет в десять двадцать две. На это я рассчитываю. Ты, Сивый и Семеил будете силой, которая будет оборонять мою армию от авроров, которые появится в замке, как только начнется битва.

— Как прикажете, сэр, — смиренно произнес Малфой, стараясь скрыть нотки злости в голосе.

Дальше собрание шло размеренно. Волан-де-Морт по очереди обращался к Пожирателям, выслушивая и давая новые указания. Драко больше никто не трогал.

Когда все закончилось, парень встал с места последним. Перед выходом из зала он кинул взгляд на багровые следы на полу. В голове лишь мелькнула жалкая мысль о том, что он рад, что сегодня это не кровь матери.

* — отсылка к Красному дракону, которого так же называют И-Драйг Гох. Валлийский символ, который присутствует на флаге Уэльса.