Посмертие для Избранного (джен)

Лёжа на кровати, Гарри вспоминал, чем закончился разговор со Снейпом, и был доволен. Всё прошло лучше некуда.

— С… чего вы всё это взяли? — маска невозмутимости дала солидную трещину.

— Ну… Я всё помню, — Гарри пожал плечами. — Как мужчина в мантии убил маму, затем зелёный свет, а вместо мужчины — кучка праха, с которой крыса подбирает волшебную палочку. А потом пришли вы.

— Сириус Блек был осуждён и заключён в Азкабан. Это всё, что вам надо сейчас знать, — Снейп рывком поднялся из-за стола и направился к двери. — Прошу, мистер Поттер.

Гарри послушно прошёл мимо него в коридор, где наблюдал, как зельевар дёрганым движением, так сильно отличавшимся от его обычной плавности, накладывает на дверь заклинания, затем разворачивается на каблуках и в мгновение исчезает за поворотом.

К Дамблдору побежал. Сто процентов.

Теперь надо будет только пережить визит к директору и можно освобождать Сириуса. Главное, чтобы некоторые господа ни о чём раньше времени не узнали.

И почему он так слаб?

Бесит!

* * *

К Дамблдору его вызвали в воскресенье, дав целый день на то, чтобы сделать домашку и немного потыняться по замку, освежая его планировку в памяти. Так он случайно набрёл на библиотеку, внезапно осознав, что за первую неделю учёбы ещё ни разу там не был — более чем хватало книг в Башне и для заданий учителей, и для удовлетворения личных интересов.

Стоило заглянуть внутрь, чтобы поспешить убраться подальше — людей там почти не было, максимум несколько человек за стеллажами прятались, зато была Гермиона, со всех сторон окружившая себя книгами.

Прости, дорогая, но в этот раз приключаться он будет в другой компании.

После библиотеки Гарри потянуло в подземелья, где он благополучно умудрился заблудиться. Или коротко о его удаче.

Зато он нашёл комнату, полную средневековых бальных платьев, каждое из которых было надето на какой-то прозрачный каркас — некий аналог манекена.

Вывел его из подземелий Кровавый Барон, и на этот раз Гарри более внимательно следил за дорогой — запоминая. Зачем ему платья, Гарри не знал. Но понять, что они делают в подземелье, хотелось.

* * *

К Дамблдору Гарри отвёл Флитвик, всю дорогу недовольно хмурясь. Гарри всё ждал, пока тот что-то спросит или уточнит, но тот так ничего и не сказал.

Горгулья и «Лакричные палочки» в качестве пароля. Винтовая лестница, что послушно стала эскалатором везти их вверх. Феникс в клетке, деловито вычищающий свои перья, куча мелких артефактов на всех поверхностях, Шляпа на шкафу. Портреты прежних директоров, Снейп у окна и Дамблдор за своим столом.

— Присаживайся, Гарри, — Дамблдор приветливо улыбнулся, указывая на стул для посетителей у своего стола. — Филиус, — а вот Флитвику предназначался короткий кивок, после которого тот отошёл к стене.

— Добрый день, — Гарри — вежливый мальчик.

— Гарри, это правда, что ты помнишь ночь, когда Волдеморт убил твоих родителей?

Ого, Дамблдор решил не ходить вокруг да около, а прямо спросить! Однако Гарри искренне удивлён.

— Врач, к которому меня отвела тётя, сказал, что у меня абсолютная память. Я помню всё, чему был когда-то свидетелем, в том числе и… — Гарри передёрнул плечами, вспоминая завораживающую красоту тела Лили, падающего в обрамлении зелёного света, — день смерти родителей.

— Расскажешь нам, Гарри? — Дамблдор ласково заглянул в его глаза, чуть приспустив свои очки. — Выпей чаю, смочи горло… Но мы очень хотим узнать правду, — он невербально вскипятил воду в чайничке, затем залил заварку, и спустя несколько минут перед Гарри стояла чашка, полная ароматного чая. Чашка, движением брови трансфигурированная из пера и аккуратно отлевитированная ему под нос.

Почувствуй себя ещё более ничтожным и слабым, Гарри, это называется. Директор под стать деканам — хоть в бестиарий заноси.

Но Гарри прикусил губу, демонстрируя, как ему неприятно и тяжело вспоминать о том дне… Одновременно окончательно решая, что и как сказать. Он никогда не любил коньки, но что поделаешь…

— Я спал тогда. Проснулся из-за шума, мама… Она стояла перед кроваткой, что-то говорила, но я не видел, кому. Потом чей-то резкий незнакомый голос и… Она упала в зелёной вспышке, — Гарри громко сербнул чай, на что следом виновато улыбнулся и продолжил: — Я сидел тогда, сквозь прутья пытался достать её, вроде… Я тогда совершенно по-другому думал, поэтому сложно сказать, что именно я тогда хотел сделать. А потом напротив меня уже стоял кто-то, полностью закутавшийся в мантию. Он сказал тогда что-то и опять был зелёный свет, — Гарри поднял взгляд с чашки на директора, оценил то, насколько остро тот смотрел, и опять опустил глаза. — После света я ничего не видел, а потом раз — и мужчины не было, только что-то серое, над чем склонился Пита… Питер, друг родителей. Он посмотрел на это что-то, затем превратился в крысу, схватил какую-то палку — наверное, волшебную — и куда-то убежал.

Дамблдор, который прежде наклонялся в сторону Гарри, откинулся на спинку своего кресла и задумчиво снял очки, начав вертеть их в руках. Со стороны Снейпа послышался какой-то треск, и скосивший в его сторону глаза Гарри увидел трещины на какой-то деревяшке, что была в его руке.

Воцарилась тишина. Гарри допил чай, задумчиво поглядел на чайничек, до которого никак не доставал, и стал точить мармеладки, стоявшие в вазочке на столе, старательно выбирая любой вкус, кроме цитрусов, которых там было, внезапно, большинство.

Минута, вторая, третья… Гарри начал поглядывать на свои наручные часы, раздумывая, как бы вернуть взрослых к реальности. Провести весь день, пялясь на портреты прежних директоров, не входило в его планы.

Он уже хотел было разбить чашку, как раз последняя съедобная конфета была выловлена, но Дамблдор сам отмер:

— Значит, Питер… — директор надел обратно очки и обратился к Гарри: — А что дальше было, ты помнишь, Гарри?

— Ну, пришёл Се-вя, ой, простите, профессор Снейп, — Гарри виновато улыбнулся, старательно не замечая смешков директора и Флитвика, — сначала склонился над мамой, а потом взял меня на руки. Прибежал Сири — Сириус, потом профессор исчез, а крёстный пошёл со мной на руках вниз… И я уснул, — мальчик развёл руками, показывая, что всё, конец истории.

— Спасибо тебе, Гарри, за такую интересную историю. Она многое проясняет, многое…

— Но где Сириус, директор Дамблдор, сэр?

— Видишь ли, — Дамблдор ощутимо замялся, но Гарри не отводил от него внимательного взгляда, и тот продолжил: — Именно Сириуса обвинили в предательстве твоих родителей, считалось, что он провёл Волдеморта в ваш дом. Он ведь был Хранителем Тайны.

— Хранитель… Тайны? — Гарри склонил вопросительно голову на плечо. Но, только Дамблдор хотел ответить, будто спохватившись, перебил: — Что с Сириусом?!

— Он в Азкабане, мистер Поттер, — ответ донёсся из-за спины, сухим надтреснутым голосом. — Это волшебная тюрьма, предотвращая ваши вопросы, — Снейп взял себя в руки, и предложение он заканчивал уже своим обычным безэмоциональным тоном.

— Но в свете новых обстоятельств дело Сириуса будет пересмотрено, — Дамблдор задумчиво качнул головой. — Филиус, думаю, юный Гарри может быть уже свободен, не проводишь его? Гарри, был рад познакомиться с тобой, мой мальчик. Хорошего дня.

Уже ступив на движущуюся лестницу из директорского кабинета, Гарри услышал какой-то грохот и злой голос Снейпа, прервавшийся, стоило двери захлопнуться. Хорошие заглушающие чары.

* * *

День первого урока Полётов был солнечным, приятно-тёплым, буквально идеальным для наслаждения возможностью летать. Свист воздуха, безграничная свобода…

Гарри любил летать. Но если в юности ему был ближе квиддич: с его погоней за снитчем, головокружительными пике в попытках избежать бладжера, финтами, чтобы завлечь, обмануть, уничтожить противника, то, став старше, он перешёл на наслаждение самой возможностью летать — оставив игру молодым.

Старость могла бы лишить его этой радости, не будь он артефактором. Всего два раза взорвав свой кабинет, он смог сделать летающее кресло, получив возможность вновь подняться в воздух и прекратить завидовать давно почившему Тому, тот-то мог летать сам. Да, в кресле он уже не мог повторить финт Вронского или бочку… По крайней мере, официально и когда кто-то, сверкая недовольным взглядом, наблюдал за ним.

Дети послушно выстроились на поле напротив мётел: Райвенкло справа, Хаффлпафф слева, хотя почему именно так, Гарри не знал. Миссис Хуч повелительным взмахом руки их так расставила и лишь затем стала рассказывать основы полётов. Как держать метлу, техника безопасности, как поворачивать… Гарри с трудом подавил зевок, как и остальные чистокровные и полукровки; внимательно слушали лишь магглорождённые, со страхом кидая взгляд на Чистомёты у своих ног.

Наконец профессор разрешила поднять мётлы, используя старую-добрую команду «вверх». У Гарри метла сразу же подскочила в руки, остальные мальчишки-райвенкловцы и Менди тоже легко подняли мётлы и ловко их перехватили. У Лайзы, Падмы и Сью те подчинились со второго раза, и только у Мораг так и осталась лежать.

— Ненавижу мётлы! — недовольно пробормотала она, а затем зло выкрикнула: — Вверх! — и чудом избежала удара черенком по лбу.

У хаффлпаффцев картина была печальней — половина учеников были магглорождёнными, и их мётлы высокомерно игнорировали. Вздохнув, миссис Хуч начала им помогать, убеждая, что да, на этом старом хламе, что не всякий дворник будет использовать как рабочий инструмент, действительно можно взлететь.

Самое печальное — всё то время, что профессор занималась магглорождёнными, остальные дети стояли без дела, не имея возможности даже присесть на траву. Гарри его шило и вовсе запрещало так долго стоять без дела, так как тогда он начинал слишком много думать, что было чревато.

Но в конечном итоге мётлы подчинились всем, и профессор дала отмашку их седлать. Оседлали. Ещё минут пять Хуч ходила, правила захват, причём всем. Она признавала только классический британский, что, по правде, был ужасно неудобным и подходил только для степенного лёта по прямой. Но ладно, Гарри смирился с её исправлением, всё равно в воздухе сможет перехватить так, как ему будет удобно.

Стоило оторваться от земли, пусть и на жалкие два метра, Гарри буквально почувствовал, как его переполняет восторг. Хотелось взмыть свечой, наплевать на весь мир и собственные планы (всё равно тех не было особо, он всегда за импровизацию), подняться под облака и быть свободным.

Он и не думал, что так по этому скучал. Возможно, будь у него в загробном мире возможность летать, он ещё не скоро решился бы на перерождение.

Отдавал метлу обратно Гарри с огромным сожалением. В следующий раз он сможет взлететь лишь неделю спустя.

Может, всё же вступить в команду в следующем году?

* * *

Время до Хэллоуина пролетело кометой. Уроки, домашка, посиделки с одногруппниками, собственные изыскания в теории магии, дополнительные занятия… Всё крутилось и вертелось, постоянное движение, и Гарри был рад ему.

У него за всё время случился лишь один приступ, и всем очень повезло, что во время него Гарри вновь шлялся подземельями, ещё и в давно покинутой их части.

На стене висел всего лишь портрет какого-то Блека, без подписи и признаков нарисованной жизни. Точнее, Гарри просто заинтересовался одиноко висящей картиной, увидел знакомые кудри и пронзительно-синие глаза… Пришёл в себя он от нестерпимого жара вокруг. От картины осталось лишь обугленное пятно, а в воздухе воняло горелой пылью.

Сам Гарри был чудовищно слаб, у него обгорели ресницы, а кончики пальцев все были в волдырях. Но тело ладно, его разум…

Всё было очень плохо. Очень-очень плохо.

До Больничного Крыла он так и не дополз, его вырубило у кабинета декана Слизерина. Дальнейшее он знал лишь со слухов, а по ним именно главный летучий мыш Хогвартса довёл его до такого, после чего, испугавшись за себя, отнёс на руках в вотчину мадам Помфри. Была ещё версия про происки гадких слизеринцев, запрещённые эксперименты и даже о драконе. Но Снейп однозначно лидировал.

Зато выйдя из Больничного Крыла, Гарри смог впервые зажечь Люмос, что не погас спустя полминуты работы и освещал что-то, кроме кончика волшебной палочки. Подсознательное колдовство, подобие детской стихийки, но не она, ведь вполне могло его убить. Неловко было бы, да.

После этого случая Гарри загрузил себя ещё больше, а от старых друзей чуть ли не шарахался. Когда перед уроком Чар к нему подошёл Малфой с предложением дружбы, он и вовсе спрятался за Забини, выставив его щитом. Драко явно обиделся, Блейз забыл про привычное спокойствие и лишь недоумённо переводил взгляд с одного на другого, но Гарри твердо стоял на своём. Никаких контактов. И ещё раз сто это повторить, чтобы глупый мозг точно запомнил.

Всё это произошло с две недели назад, а сейчас Гарри усиленно пытался найти на столе хоть что-нибудь не из тыквы. Ведь даже мясо и то было в каком-то тыквенном соусе! Пока Гарри мог лишь потягивать из стакана обычную воду и ждать возможность свалить в Башню — там можно будет заказать у домовиков хоть какую-то нормальную еду, пусть и придется подождать, пока она приготовится.

Вбежавший с криком «Тролль!» Квиррелл стал неожиданностью. Только тут Гарри вспомнил о дне, когда их трио стало таковым. Какова вероятность, что без его вмешательства Гермиона умрёт? За столом Гриффиндора её не было, поэтому шанс, что она в том злополучном туалете… Слишком велик.

Дамблдор что-то говорил на фоне, спорили деканы, начинали организовывать школьников старосты. Да или нет?

Да, он фирменный гриффиндурок, вынужден был признать Гарри, выскользнув из Большого Зала и несясь в сторону третьего этажа. Ему повезло, что его воронята отвлеклись на Розу, ещё и полностью доверяли его решениям, приняв безоговорочным лидером. И пусть за прошедшие два месяца каждый расширил свой круг общения, найдя товарищей по интересам среди воронов, они оставались одной командой. Точнее, личинкой команды… Но каковы их годы.

Память его не подвела: стоило подняться по лестнице, как с ног сшибал отвратный запах. Самого тролля ещё не было видно, и у Гарри было время подготовить тому сюрприз. Повторять давешние кульбиты и пачкать палочку в соплях совершенно не хотелось, да и видимого успеха это тогда не принесло. А на Левиосу дубинки у него сил не хватит. Приходилось извращаться.

Сняв мантию и жилет, Гарри попытался трансфигурировать их в канат. И пусть превращение до конца не удалось, даже то подобие было ему не лишним. Немного пришлось пошаманить у стены, вызвав эльфа, чтобы тот принёс клеящее зелье, но всё же удалось сделать подобие растяжки. Затем, горько вздохнув, Гарри достал из сумки бутылку с водой, что привык таскать с собой в маггловской школе, и, аккуратно переступив своё подобие каната, стал разливать воду. Вернулся обратно и начал раз за разом повторять Глациус, пытаясь хоть немного её подморозить. Вроде даже что-то вышло, но проверить возможности не было, впереди уже маячил тролль, шумно топая и волоча за собой по полу дубинку.

Гарри тролль заметил не сразу, пусть тот и стоял напротив него. Плохое зрение что носорога, что тролля — проблема исключительно окружающих. Но всё же монстр заметил маленькую фигурку на своём пути, так соблазнительно пахнущую юным мясом, пропитанным магией. Зарычав, он побежал вперёд, оглушая своим топотом.

Гарри тоже побежал, но уже от тролля. Он кубарем скатился по лестнице и замер на самой нижней ступеньке. Или его кривое везение сработает, или…

Было тихо. Удары сердца отсчитывали секунды, и каждый промежуток между ними воспринимался годом. Лестницы в Хогвартсе находились в отдельной складке реальности, что и позволяло им двигаться как угодно, презирая обычное пространство. Из-за этого же, находясь на них, нельзя было услышать или почуять кого-то, кто был не на этой лестнице.

Удар, грохот, и мимо прижавшегося к перилам Гарри пролетает троллья туша. Своей лапой та всё же зацепила его, поэтому Гарри тоже упал, благо хоть не высоко было и тролль несколько смягчил своим телом удар. Хоть и не до конца — излишне твёрдая у него шкура, ненамного мягче пола.

Потирая свой многострадальный лоб, где набухала шишка, Гарри поднялся и осмотрелся. Тролль дохлый или в глубокой отключке — одна штука. Дубинка деревянная — тоже одна штука. Браслет на тролле, артефактный — один. А разве не должно быть два?

Гарри забыл про ноющую голову и сел на колени, рассматривая медный браслет с рунной вязью. Руны — скандинавские, классические. Цепочка из них тоже обычная, расстояние между символами одинаковое, лежат на одной прямой. А значит, второй браслет обязан быть, только в паре они могли бы удержать тролля.

Сомнения у Гарри вызывал лишь материал — медь слишком проста, даже железо лучше бы подошло под такой артефакт, но…

Из раздумий Гарри выдернул звук приближающихся шагов. Быстро вскочив, Гарри кинул последний взгляд на браслет и стал подниматься по лестнице, стремясь исчезнуть до появления свидетелей.

Добравшись наверх, Гарри нейтрализатором, взятым у домовиков вместе с аналогом клея, отклеил от стен свою порванную мантию и жилет и побежал дальше по коридору в поисках лестницы, что смогла бы доставить его к Башне Райвенкло. Одежду он на бегу запихал в сумку, чтобы не мешалась и не наводила взрослых на ненужные размышления.

Осталось только придумать, как объяснить своё отсутствие в Большом Зале.

Следующим утром Гарри лениво колупал овсянку. Вчера Флитвик ничего не сказал, увидев Гарри, спокойно читающего на диванчике в гостиной Райвенкло, зато очень громко высказалась Роза. Угомонилась она только после того, как Гарри смог ей донести, что просто пошёл во время ужина в туалет, поэтому и пропустил Квиррелла с его предупреждением.

Рядом зашуршал Пророком Энтони, чтобы спустя несколько минут вскрикнуть и протянуть тот Гарри.

«Дело Сириуса Блека вновь открыто!!! Новые факты в громогласном деле о предательстве Поттеров!»

Наконец-то.

Теперь Гарри мог только надеяться, что некие личности побоятся вмешиваться напрямую. Иначе…

* * *

Тролль напомнил Гарри об одной очень интересной вещи. Поэтому он сейчас и мурлыкал какое-то подобие мелодии, шаг за шагом подходя к люку, что охранял цербер. Медленно, не спеша, не отводя взгляда от сонно прикрытых глаз.

Добравшись до люка, Гарри всё так же медленно встал на колени и начал одной рукой поднимать крышку, второй помогая себе слабой Левиосой. У него уже першило в горле, когда крышку всё же удалось бесшумно открыть. И лишь спрыгивая вниз, до Гарри дошло, что он кое-что забыл, поддавшись сиюминутному импульсу.

А как он будет подниматься обратно?

Приземлился Гарри мягко, у земли его что-то подхватило, сжав в несильных тисках.

— Люмос, — Гарри тут же отпустили, и Дьявольские Силки, а подхватили его именно они, обиженно расползлись от круга света.

Подсвечивая себе, Гарри пошёл дальше по коридору от тупика, куда спрыгнул. Вскоре он уткнулся в обитую железом дверь, что распахнулась от лёгкого толчка.

Однако хороша защита, да.

В комнате, куда он попал, под потолком летали странные птицы с ключами вместо клювов, а рядом с дверью намекающе лежала пара мётел. Была только одна проблема — найти нужную птицу.

В конечном итоге Гарри стал по тупому ловить «птичек» по одной и пытаться ею открыть замок. Если та не подходила, ломал ей одно крыло и откидывал в сторону, чтобы не путалась среди ещё непроверенных. Всё равно они не живые, да и повреждения должны заживить… Недели через три, если он правильно разобрался в их плетении.

Провозился Гарри больше двух часов, пока наконец не нашёл нужную.

За дверью была уже не комната — полноценный зал с гигантской шахматной доской в центре.

— Вот всё этой ночью против меня! — Гарри ещё больше разлохматил волосы на затылке. — Хоть бери и на метле эти шахматы перелетай, я же не Рон! Стоп-стоп-стоп. — Гарри замахал руками. — А почему бы и нет?

И, развернувшись на пятках, Гарри вернулся обратно, чтобы взять метлу. То, что он говорил сам с собой в голос, его не смущало. Некоторые мысли должны быть озвучены, чтобы их можно было принять.

Решив не мудрить, Гарри просто поднялся максимально высоко, что даже не мог выпрямиться на метле, летел, вжавшись всем телом в древко. Пролетая над доской, он заметил, что у стен, что терялись в сумраке, тоже стояли шахматные фигуры, назначенные не давать пройти мимо доски самым хитрым. А вот до потолка глаза они не задирали, поэтому долетел до следующей двери Гарри спокойно.

Там его уже ждал тролль. Старый знакомый или новый — Гарри понятия не имел, они все для него на одну морду. Главное, у него на запястьях блестел в свете магических огней браслет, даже Гарри со своим минусом его замечал. И не только его — блестело так же и на ноге тролля, скорее всего какие-то кандалы…

Эх, охранник, который прикованный, причем так, что его можно спокойно обойти — идеальный страж, просто.

Следующий зал порадовал столом с хрустальными флаконами и листочком, кокетливо придавленным камешком. Стоило Гарри переступить порог и сделать шаг, как по стене комнаты вспыхнуло голубое пламя, преграждая путь. Повезло, что метлу он так из рук не выпустил, хотя зачем она ему…

М-да.

Хагрид, Спраут, Флитвик, МакГонагалл. Угадайте с трёх раз, кто постарался над этой комнатой, называется. Поэтому трогать камешек руками Гарри не стал, а начал толкать его Левиосой. Освободив листик, поднимать его тоже не решился, лишь склонился да посветил себе Люмосом, разбирая слова загадки.

Логические задачи с возрастом перестали быть проблемой, а уж при его нынешнем хобби и вовсе данное умение было в приоритете, поэтому с отгадкой проблем не возникло. Вопрос был в другом, не налил ли Снейп специально неправильное зелье в правильный флакон?

Для собственного успокоения Гарри проверил те флаконы, где должно было быть вино, уж его-то он узнать мог. И действительно, стоило открыть крышки, порадовавшись, что данные флаконы обмазывать внешне никакими зельями нельзя, как потянуло хорошим выдержанным каберне.

Не давая себе передумать и опять засомневаться, Гарри выпил зелья из отгаданного флакона и тревожно замер, чутко прислушиваясь к своему организму.

Вроде всё было в порядке, и Гарри смело шагнул в огонь, толкая последнюю (он надеялся, основываясь на своих смутных воспоминаниях) дверь.

Дверь взаправду была последней. И был за ней лишь пустой круглый зал. Абсолютно пустой.

— А, где?.. — внезапно ему стало так обидно.

Всё было зря?