Дебют (джен)

— Это, кажется, вы обронили, профессор, — выходивший с отработки Поттер положил на край последней парты что-то, условно поднятое с пола. Снейп презрительно поморщился такой детской уловке, но был вынужден признать, что она сработала — Поттер успел выскользнуть из класса, пока он выражал свое негодование им. Северус манящими чарами призвал оставленный мальчишкой предмет. Конечно, хотелось его сразу уничтожить, но задействованный трюк пробудил легкое любопытство. Вряд ли мальчишка, что рос среди магглов, мог изобрести пакость, которую он не обнаружит.

Северусу в руки спланировал небольшой конверт. Просто держа его в руках, зельевар ощущал мощную магию, пропитавшую бумагу. Хмыкнув, Снейп перевернул письмо и тут же выронил его — на печати, скреплявшей бумагу, был выдавлен тонкий и элегантный вензель, напоминавший кружево. Или вальсирующую пару, в богатых нарядах, следы от движений которой складываются в узор, известный только его создателям, чьи инициалы переплелись в этой печати — Северусу Снейпу и Лили Эванс.

Дрожащей рукой, зельевар провел пальцем по линиям, от начала и до конца. Один из многих секретов этого вензеля — его можно начертать одним движением, не отрывая пера от бумаги, если знать точку начала и конца. Едва оно закончилось, как сургуч вспыхнул, превращаясь в дым, флаконы с серебряной жидкостью и страничку, вырванную из какой-то книги.

“Северус, молю тебя позаботься о Гарри. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить его, и буду ждать вас обоих в Долине Куполов. Верю, ты станешь ему хорошим отцом. Любящая тебя, Лили Эванс.”

Выпавшее, снова, письмо Снейп подхватить не успел — слишком сильным был удар. Зельевар неверяще смотрел в пустоту, не чувствуя, как в кожу вонзились края фиалов, как потекла кровь. Несколько бесконечно, адски длинных секунд потребовалось Северусу Снейпу, чтобы взять себя в руки. Поднять бумагу он уже не успел — скрипнувшая дверь в класс зельеварения, глухой удар и приглушенный “ой” всегда сопровождали Дамблдора. Северус привычно проверил состояние мысленных щитов, “забыл” про письмо Лили, уверовав, что на полу лежит случайно упавшее со стола эссе второго курса Гриффиндора, читать которое просто не было сил от отвращения. Впрочем, сегодня Дамблдор даже не попробовал считать мысли декана Слизерина. Привычной за долгие годы игры не состоялось.

— Северус, мальчик мой, — директор Хогвартса с видом прилежного ученика сел за один из столов. — Что ты думаешь о юном Поттере?

— Неотесанный чурбан, жаждущий известности и незаслуженных почестей, — Снейп сделал вид, что не понял вопроса.

— Северус, мальчик мой, — Дамблдор осуждающе покачал головой, сверкнув стеклами очков, буквально излучая добро и всепрощение, к которым у Снейпа уже давно выработался иммунитет, — он всего-лишь ребенок, на котором лежит мощное заклинание...

— “Небесный хоровод поющих баньши”, — легко согласился с этим зельевар, на отработке попытавшийся полазить в голове Поттера и наткнувшийся на щит.

— Не подскажешь, кто мог его установить? — Дамблдор говорил слегка безразлично и даже просяще, на что Северус тоже уже давно не покупался. — Такое сильное и темное заклятье опасно для души не только юного Гарри, но и для его окружения. Волшебник же, его сотворивший...

— ... является некромантом, уровня братьев Перевеллов, — перебил директора Снейп, со скрытым злорадством наблюдая шок на лице Дамблдора. Конечно, это могла быть маска, но...

— Гелла, — вздохнул директор через несколько секунд.

— Вампирам этот раздел Высочайшей некромантии не подвластен, — отрезал Снейп, хотя зарубку в памяти сделал, что надо выяснить, какая связь между древней вампиршей и Поттером. Гелла могла стать, как союзником, так и противником.

— Мальчик мой... Ты уверен?

— Абсолютно. Для наложения “Небесного хоровода поющих баньши” надо получить приглашение от Вечно Юной на “чаепитие”. Вампиры его получить не могут в принципе: Бледнолицая хоть ими и правит, но терпеть около себя не может. Скорее, кто-то из старичков постарался — это уже не ко мне вопрос.

— Конечно, конечно, — закивал головой Дамблдор, почёсывая бороду. — Спасибо, что уделил мне время.

Снейп посмотрел на стоявшие на столе фиалы и решительно спрятал их в карман мантии — просматривать их в Хогвартсе было бы преступной глупостью.

Стандартный складской район около небольшого железнодорожного узла. Здесь огромные бетонно-ржавые ангары соседствовали с маленькими кирпичными гаражами-переростками. Часть площадей использовались для складирования прибывавших поездами товаров перед их распределением по торговым точкам. В другой разместились многочисленные мелкие торговые точки и офисы таких же фирмочек. Время от времени к складам подъезжали побитые жизнью и кривыми руками водителей грузовички и фуры, старательно буксуя в уже существующих провалах в полужидкой грунтовке, что заменяла тут нормальные дороги, и усердно разбрасывая по обочинам гравий, только сегодня насыпанный тут и там для улучшения дорожной ситуации.

Со стороны Железнодорожной улицы, от одноименной остановки, в этот откровенно сомнительный массив, миновав усердно решающего сканворд пожилого сторожа и бдительно спящую плешивую сторожевую псину, вошли Стивен и Кейт, только что вылезшие с отошедшего автобуса. Куртка из “настоящей кожи”, ношенные до белых полос ботинки, сутулая походка превратили старшего Поттера в обывателя среднего достатка, приехавшего закупиться более-менее качественными стройматериалами по относительно справедливой цене. Кейт же легко можно было принять за такого же достатка молодую женщину, чью-нибудь жену или дочь, “вынужденно” отправившуюся за покупками, ибо ее ближайший представитель противоположного пола “опять привезет вместо цианового коврика для ванной бирюзовый и будет утверждать, что купил, что просили, а не выкинул деньги на ветер”. Поплутав по образовавшемуся здесь лабиринту, заглянув в пару мелких магазинчиков, они случайно встретились около частично осыпавшейся, частично выгоревшей на солнце вывески, из оставшихся букв которой складывалось “Фак... те... ель... all...”. Чуть ниже был прилеплен на жвачку альбомный листок, с объявлением, отпечатанным на мерзкого качества принтере, с забившейся печатной головкой: “Нотариус Чускова Г.С. Часы рабопы с 13 до 23”. Какой-то шутник с помощью маркера превратил первую букву “с” в “р”, а заглавную “Г” в “П”, внизу пририсовав неприличный рисунок. Миновав скрипучую, из картона и тонкой фанеры, дверь, они оказались в огромном помещении, заставленном штабелями пиломатериалов. Чуть дальше два “продавца” со сломанными носами и челюстями, в дутых кожанках, в синих спортивных штанах и кедах, откровенно скучали, играя в “дурака”. Они удостоили вошедших лишь мимолетными взглядами из серии “гордитесь, что мы на вас вообще посмотрели”. Стивен и Кейт, независимо друг от друга, походили по складу, после чего шагнули в старый плакат, зовущий в светлое будущее. И вместо падения на грязный и влажный пол оказались в коридорах корпуса факультета зельеварения и алхимии Академии Магии. Основанная в давние времена всевозможными отступниками и “безумцами” сегодня она занимала всю складскую зону и несколько прилегающих кварталов. У академиков оказалось достаточно обоснованных аргументов против Статута Секретности, но уход в тень был признан перспективным. Уже несколько веков выпускники и преподаватели, опираясь на поддержку древних магических родов, проникали во властные структуры и брали их под контроль. Незримая схватка между имеющими Силу и Волю с “денежными мешками” вместе с кланово-родовыми дрязгами не давали волшебникам из Академии Магии перестать ими быть, и стать “магглами с палочкой”.

То отбивая вылетающие из своих мест двери, то перепрыгивая исчезающие просто так секции и пролеты коридоров, то уклоняясь от появляющихся из воздуха пик или лезвий, парочка прошла к мощной двери с надписью “Деканат”. Войдя без стука, они попали прямо на общее собрание заведующих кафедрами, и бухнули на стол декана вытащенные из пространственного кармана тетради, содержащие частичку записей Флимонта Поттера.

— Дед Дима просил посмотреть, — обронил Стивен. Декан удивленно хмыкнул, но под ожидающими взглядами заведующих притянул к себе тетради. Полностью просматривать не стал, ограничившись только местами, отмеченными поясняющими закладками. Дмитрий Камов-Гончаров был отменным алхимиков. И его давним соперником в этой области. Доверять его пометкам, конечно, не стоило, но первое впечатление составить можно.

Беглый просмотр не занял много времени и по его завершению, декан алхимиков слегка задумался.

— Я к ректору, — огласил он результат своих размышлений. — Это нужно показать ему немедленно. Стивен и Катя со мной. Остальным... Оповестить остальных деканов о возможном общем собрании.

Три лестничных пролета, пара поездок на лифте и ректорского секретаря Стивен отпугнул коротким:

— ЧК.

Секретарша шустро нажала пару клавиш на столе, одновременно доставая из тумбочки боевой посох.

— Костя, — ректор посмотрел вошедшего декана крайне суровым взглядом из-под кустистых бровей, — ты не вовремя, — вопреки своим словам он указал на стул рядом с собой, демонстративно игнорируя Глав родов Суриковых и Морозовых.

— Бритты, — декан буквально выплюнул это слово, — умишком тронулись в последней фазе, Борис Мстиславович.

Следующие несколько минут “Костя” показывал различные места в тетрадях, давал короткие пояснения, что-то доказывал или опровергал. Все это время Стивен с подругой изображали стойких оловянных солдатиков, застыв по обе стороны двери. Это из британских магов они опасались только пары человек, разменявших третий век, а присутствующие могли их размазать тонких слоем одним движением пальца. Только раз Борис Мстиславович бросил на них мимолетный взгляд. Главы родов переглядывались, но помалкивали. Во-первых, они были в гостях, и негоже гостю указывать хозяину, что делать. Во-вторых, вот так просто “бритты умишком тронулись” не бросают. Учитывая же, что последние два века именно совершающая медленное самоубийство Европа активно пыталась забрать с собой соседей — стоило ожидать очень больших неприятностей.

— Хорошо, — хлопнул по столу ректор. — Это все довольно сомнительно и нуждается в глубокой проработке, но имеющегося достаточно для немедленного созыва Чрезвычайного Комитета. Костя, к моменту общего сбора хочу видеть нормальную оценку этой писанины и вменяемую демонстрацию. Вы, двое, — ректор посмотрел на своих бывших студентов. Крепкие середнячки, не хватающие звезд с неба, но один сумел вернуться, а вторая... Одного с ним поля ягода. — Допуск сейчас оформлю.

Главы родов молча встали и вышли. Стивен был уверен, что они пошли “слегка перекусить”, заодно вызвонить сюда своих советников и родичей из состава Чрезвычайного Комитета.

Стивен на заседаниях этого органа высшей власти ранее не присутствовал — не по чину было. Сегодня же стоял в одной из больших аудитории своей “альма матер”, в нише своего рода и слегка поеживался — ауру силы никто из присутствующих и не подумал свернуть. Катя дрожала рядышком. У Мореновых была своя ниша, но, как указал Борис Мстиславович, сегодня она будет, если будет, говорить от лица Гончаровых и нечего дразнить Мховых и Стишевых размолвкой между двумя родами, которым друг на друга наплевать.

Декан алхимиков что-то настраивал в кристаллах под кафедрой, пока зал заполнялся. Кое-кто из присутствующих был Стивену знаком лично, кого-то — видел по телевизору, как губернаторов и крупных политических или партийных деятелей. Вот переговоры ректора с главой собственного рода парня напрягали и очень сильно. С одной стороны — серьезных последствий быть не должно: ректору он давно не подчиняется, глава рода “одобрямс” на раскрытие информации выдал. С другой — “серьезные” последствия в масштабах ректора и главы и самого Стивена — вещи разные. С третьей — это мог быть просто разговор двух старых знакомых.

Стивен злобным взглядом проводил Сергея Хорна, с которым у них не сложились отношения с малых лет. Наследник пусть и маленького, но влиятельного рода, который может занять место в Комитете, и потомок ублюдка и одной из младших дочерей старого, многочисленного и не менее влиятельного рода... Но Стивен уже имеет статус “вольного” мага, позволяющий посылать в лес практически любого, кроме родителей, главы семьи и главы рода, а вот Сергей до сих пор не может представить нормальный Шедевр, что вынуждает его слушаться кучу народа, платить кучу налогов и много чего еще.

— Дзинь! — ударил в маленький гонг, стоящий перед ним ректор. — Костя, начинай.

— В наши руки попали материалы, утверждающие, что на британские маги уже несколько поколений проводят подготовку к Восхвалению Жизни, — в лоб выдал шокирующие новости “Костя”. — Предположение выдвинуто Дмитрием Камовым-Гончаровым. Я с ним, в принципе, согласен. Достоверность данных — сомнительная. Объем — частичный.

— Подробнее, Константин Николаевич, — шевельнулся Морозов.

— В наши руки попали выдержки... Я бы сказал, что итоговая выжимка из многолетних изысканий Флимонта Поттера и Алекса Лесса. Краткие, сухие цифры, точно сформулированные выводы. По неизвестной причине, они заинтересовались рядом весьма специфических вопросов, лежащих на стыке алхимии и менталистики. К примеру, возможностью массовой позитивной реморализации и ее побочными эффектами. Вроде старая песня европейцев, но встал вопрос о выработке устойчивости к алхимическим снадобьям или обходе врожденного иммунитета.

— Похоже на процедуру стандартизации и унификации мышления, типа той, что проворачивала “Туве”, — декан Огня насторожился.

— Да, Олег, не без этого. Однако, все не так просто. Поттера насторожило, что в его роду давно не было Владык бурь. Дед Флимонта, Джеральд, был последним британским Штормлордом. Если исследования верны, то некто сумел сделать так, что носители Воздуха и Огня перестали рождаться. Изучение этого вопроса привело эту парочку к тому выводу, что затевается некий ритуал, который должен приблизить план Жизни к Британским островам, откачав силу для этого из остального мира, устроив здесь Темное Царство Смерти. Один компонент у них уже был — философский камень Николаса Фламеля. Корень жарницы отыскать, на момент написания журналов, не удалось, но поиски активно продолжались. Такая же история и с сердечным корнем анчара.

Стивен задумчиво теребил рукав куртки, слушая выступление алхимика, перешедшего к демонстрации доказательств и материалов. Все это ему уже разжевывал на семейном совете деда Дима. На совете, где было принято решение опубликовать попавшую в руки бомбу: дело пахло очередными происками Светлого Круга, с которым русские магические рода были во вражде со времен волхвов.

— Единственный сердечный корень анчара, чье местонахождение сомнительно, — поднялся со своего места Сергей, получив разрешение от своего главы, — это анчар Анны Гончаровой. Представляется логичным требование...

— Заткнись, молокосос, — перебил ректор Хорна-младшего. — За нарушение регламента собрания — неделю чистишь туалеты. Костя, продолжай.

— Почти закончил, — декан алхимиков слегка поклонился собравшимся. — Корень жарницы — редкий ингредиент, достать который не легче, чем создать философский камень “влажным” способом. С анчаром несколько сложнее: он должен прорасти в Британии. Таких было всего семнадцать. Достоверно известно местонахождение трех из них. Самое важное, — Константин впился взглядом в ректора, — что для ритуала нужно разжечь Орлиную Кузню, сокрытую под Хогвартсом. Мы все знаем, что для этого надо, и какое «топливо» она потребляет.

— Как-то это всё не вовремя, — пробурчала Екатерина Стивену в ухо.

— Или наоборот, — в голос отозвался Глава Гончаровых, привлекая к себе внимание и прося слова. Ректор кивнул, и бывший сотник князя Святослава продолжил. — Фактически, сейчас мы перед ситуацией, известной, как «двойной шах».

Стивен лёгким усилием отстранился от слов Главы, улавливая суть, а не форму.

С точки зрения Главы Гончаровых, обнаглевшая до крайней стадии, что пришла чего-то требовать, чернь не разбежится по полатям после первого же «Огненного вала», явившего им их внутреннюю суть, только в трёх случаях: если она сдыхает с голода, если в её нору уже вломился печенег и бежать просто некуда, или если за её спиной стоит строй дружинников, что трусам только рады. Голодомора начала века в стране нет, и не ожидается. Печенеги только полвека, как биты. Дружинники же… Их просто нет, и уже давно.

Чего хотят смерды? Получать всё, что захотят, не отдавая ничего взамен. Спать на печи без просыпа. Не отвечать абсолютно ни за что. Стоит черни пообещать нечто вроде исполнения её мечтаний, и она галопом побежит за этим «обещальщиком», пусть это и будет базарный скоморох, которому за такую сказку пообещали новые башмаки, а дорожка будет вести от сохи да под ярмо. Дружинников же, способных доброй сталью пробудить здравомыслие у холопов, опять-таки нет. Учитывая же, что далеко не всех засланных казачков «Туве» и «Аненербе» удалось поймать, то один — другой вполне мог выступить в роли того самого «скомороха», за защиту от идущих по его следу Ловчих. И ведь сдержат слово: Ловчим придётся переключиться на подавление мятежа, следовательно, станет не до этого «говоруна». Конечно, можно не отзывать Ловчих, а просто, выйдя из тени, вправить холопам мозги соединенными силами магических родов. Однако, это вызовет ответную реакцию со стороны католической Инквизиции, что следит за соблюдением так называемого «Статута Секретности». Вероятно, ею будет предпринята очередная попытка загнать «диких варваров» под него. Идеальная возможность получить нужное количество жертв, как для розжига Орлиной кузни, так и для проведения ритуала Восхваления Жизни.

Стивен переглянулся со своей напарницей. Конечно, Глава, как всегда, упустил множество самых разных моментов и деталей. К примеру, растущее число таких волшебников, как Хорн-младший. Контроль энергии и запасы маны — с гулькин нос, а на Высшую магию замахивается. В принципе, это было возможно, только для этого надо хотеть освоить её вместо тупого стремления избавиться от контроля старшего поколения да иметь более широкий кругозор. К примеру, «Плазменные тиски», разработанные Стивеном лично, Хорн до сих пор считал «Оковами синего огня», которые не могли быть Лессу подвластны в принципе, как носителю Воды и Воздуха. Однако, общая картина представлялась стройной и логичной. Возрастающая внутренняя напряженность в стране, при правильных, и довольно незначительных, стимуле и телодвижениях, могла привести к описанной Гончаровым ситуации. Да, маги стоят во главе серьёзных армейских формирований исключительно стратегического значения. Шанс, что они окажутся на пути восставших — минимален. Конечно, если такое случится, то боевая магия массового поражения будет спущена с цепи без задержек, колебаний и ожидания приказа «сверху». Если… С другой стороны — на нужных складах давно пылится «новейшая» техника, чьё применение не отличить от того же «Огненного вала» или «Дыхания Местила», применением которой можно отправить Инквизицию в очередное путешествие. Этого Светлый Круг, кажется, не учел от слова «совсем». Как и того, что восстание черни сейчас будет достаточно вовремя.

Сразу после того, как Хрущев отказался продлевать действие Второго договора, заключенного Сталиным для отражения немецкого вторжения, был приведен в действие план по восстановлению княжеской власти и реставрации на престоле династии Рюриковичей, благо их Белоозерская и Ладожская ветви вполне себе уцелели. Уже более тридцати лет маги медленно, но верно, брали под контроль государственные структуры, занимая в них не очень крупные, но важные посты. Если бы не этот план, то русским магическим родам пришлось «отступать королём», то есть скрипеть зубами и смотреть, как их земля и права отходят мещанам и прочим «мешкам с золотом», как разваливают их страну. Однако, он был и реализовывался. И действия Светлого Круга, если за ростом внутреннего бардака действительно стоит он, оказывались на руку Комитету. Закупы, которыми станет большинство населения при успешном достижении чернью своих целей, вряд ли будут вступаться за своего «кредитора». Лорд же Поттер имеет место и право голоса в Визенгамоте, со всеми соответствующими допусками к информации. В такой позиции «отступление короля», попавшего под «двойной шах» позволит выйти на оперативный простор остальным контратакующим «фигурам».

На этой ноте Глава Гончаровых закончил свою речь, и в зале наступила тишина, прерываемая только скрипом стульев да шуршанием одежды. Стивен нервно сжимал и разжимал правый кулак. Такой подлянки от собственного Главы он не ожидал! Хотя, мотивы понимал и принимал. Совмещение уклонения и контратаки — азы любой тактики.

Несколько секунд собрание магических родов России взяло на обдумывание поступившего предложения.

— Предлагаю присвоить Стивену Гончарову-Скуратову, — взял слово Глава Рода Репиных, — статус комиссара с наделением его соответствующими полномочиями. Стивен еле сдержал кашель. По сути, ему выдавали знаменитое «Что сделал предъявитель сего — было сделано по моему личному повелению и на благо Франции». Достаточно сказать, что нападение на комиссара считалось официальным объявлением войны. Давало этот статус только общее собрание всех Глав родов, такое, как проходило сейчас. Действия комиссаров разбирались им же, но случалось это… Редко.

Это были плюсы. Минус присутствовал в единственном числе: на комиссаров всегда вешали всех собак, они должны были заниматься всем и сразу, и всегда были крайними во всём и, опять-таки, всегда.

Возразить никто не пытался, кроме Хорнов, заткнутых весьма доброжелательными взглядами остальных Глав, что не могли позволить себе упустить шанс окончательно придавить британских магов или допустить реализацию плана Светлого Круга.

— Стивен — в центр, — ректор размял руки. Парень горестно вздохнул, начиная спускаться. Для получения знаменитых комиссарской шинели и режима «призрака» требовалось пережить посвящение в этот статус. Лежащая в основе ритуала технология создания практически бессмертных рунных витязей, за многие века была существенно доработана, но менее болезненной от этого не стала, пусть и выживали теперь трое из десяти, а не один, как ранее.

— Оловянным направлением предлагаю заняться Гончаровым и Дерптским, — говорил ректор, пока Стивен уныло плелся к кафедре. — Возражения? Нет? Отлично. Стивен, шевели ногами. Я знаю, что тебе политика не нужна, но она сама к тебе пришла. В твой страх перед процедурой я не поверю: кто угодно, только не ты, прошедший Испытание Травами, где шанс гробануться на два порядка выше.

— А, — махнул рукой Поттер-старший, без напоминания начиная раздеваться. — Приступайте.