Дело Мести (джен)

Лаванда сидела с Луи с самого утра. Она была рада своему заданию — Кормак всё хотел, чтобы она была в Гринготсе. Зачем? Здесь она была намного полезнее. А тут такая удача: практически с первыми лучами солнца к ней прилетел патронус Флер.

«Лаванда, ты, кажется, хотела посидеть с Луи? У тебя есть такая уникальная возможность. У Молли с Артуром весь дом наполнился самовзрывающимися тараканами. Пока никто ничего не может с ними сделать, так что Луи там не место. Да и им не до него. Срочно выручай. Ждем».

Лаванда, конечно, удивилась такому решению проблемы — ну, неужели нельзя было просто отправить старших Уизли в отпуск? — но не слишком расстроилась. Честно говоря, заниматься с Луи Лаванде нравилось намного больше, чем участвовать в каком-то беспределе, который должен был сегодня случиться. Она постаралась избегать любых обсуждений: то, о чём она не знает, не должно ей навредить. И всё-таки что-то сжималось внутри, заставляло нервничать... Они же никому не навредят, ведь так?

Луи запустил в неё машинкой, и Лаванда охнула, потирая лоб. Тут же завибрировал зачарованный сикль и она поняла: пора.

— Нет, мой хороший, не надо так. Мне же больно!

— Не бойно! Пятки!

— Ты хочешь поиграть в прятки? Ну давай.

Вообще говоря, она долго думала, как именно ей выманить Флер. Кровожадная Ромильда хотела, чтобы Лаванда что-то сделала с Луи. Дура. Разве можно так с детьми?

На самом деле для осуществления её плана нужно было знать всего одну вещь: когда тебе нужно заняться своими делами, ребёнок будет крутиться вокруг и ни за что не отойдёт от тебя даже на шаг. Но если ты его на самом деле потерял, найти его очень и очень непросто.

Поэтому она заранее приобрела ручную летучую мышь, и когда малыш наконец-то спрятался, выпустила её.

И тут же отправила Патронус Флер.

— Флер! Луи превратился в летучую мышь! Что делать?

Не прошло и десяти минут, как Флер была тут как тут.

— Где он? — вбежала она и увидела заплаканную Лаванду. Летучая мышь сидела у Лаванды на плече, но, завидев Флер, тут же бросилась к вошедшей. Зверёк стал хватать её за волосы, отчего на голове у Флер образовался полнейший беспорядок, летал вокруг, не давался в руки. Лаванда нацелилась было на летучую мышь — но Флер тут же её остановила.

— Вызови Билла! — прокричала та, и Лаванда послушно взмахнула палочкой, радуясь, что может спасти и Билла от неприятностей.

— Билл! Луи превратился в летучую мышь, мы не можем его поймать!

Билл пришёл минут через пять, а войдя, вдруг расхохотался. Заклинанием опутал мышь, погладил по растрёпанным волосам жену и кивнул Лаванде.

— Я тоже как-то потерял его там и не сразу его нашёл. А мышь просто залетела из окна.

В наступившей тишине из-под кровати донеслось ровное сопение. Луи, уставший ждать, когда же его найдут, уснул там же, где прятался.

* * *

Высокий молодой волшебник спокойно и стремительно шел по центральному залу единственного в Англии банка — Гринготтса. Уверенно и торжественно. Золотистый свет из узких узорчатых окон под потолком оттенял светлые аккуратно уложенные волосы. В голубых холодных глазах волшебника читалось презрение, смешанное с каким-то кипящим азартом и странным для обычного посетителя банка, волнением. Тяжелый, резко очерченный подбородок упрямо взлетал вверх.

— Я хотел бы взять деньги из своего сейфа! — голос прозвучал немного более громко, чем хотелось бы: сегодня в банке было на удивление мало посетителей.

— Ваше имя? — дежурно спросил молодой гоблин, немного смущаясь и этого напористого волшебника, и взглядов, обращенных к нему, невольно привлеченных его неожиданно скрипучим голосом.

— Кормак Маклагген, — коротко ответил волшебник, и его подбородок упрямо взлетел еще выше, а в глазах появились острые осколки льда.

«Только попробуй скажи мне что-нибудь!» — подумал про себя Маклагген и невольно сжал под мантией волшебную палочку. В ту же секунду он почувствовал легкое прикосновение к своей руке и тихий голос, как будто внутри головы прошептал ему: «Успокойтесь, мастер. Вам нужно вести себя естественно. Гоблины ничего не смогут сделать, на самом деле они уже бессильны передо мной».

Кормак еле сдержался, чтобы не ответить этому уродцу вслух. Даже странно, что эти настороженные и вечно подозрительные гоблины так легко купились на простые чары невидимости и не заметили эльфа-уродца, стоявшего в двух шагах позади него — прямо на самой середине Центрального зала, как обычно торжественно освещенного яркими светильниками. Кормак, правда, тоже не видел Худию, и потому от него укрылось, как странно и ловко перебирает тот своими длинными уродливыми пальцами.

А невидимые пальцы мелькали все быстрее, быстрее, и вдруг замерли, застыв в воздухе уродливой гигантской бабочкой. Потом эльф-полукровка сделал одно молниеносное движение, и на секунду показалось, что померк свет в многочисленных светильниках и даже ровное солнечное сияние из окон как будто застыло вместе с ним. Перемена произошла так быстро и незаметно, что не предупрежденный наблюдатель вряд ли обратил бы на это внимание. Кормак же был слишком занят своим гоблином, и только пара черных глаз из дальнего угла зала уловили этот тончайший сбой.

«Не наврал-таки, стервец. Получилось!» — подумала про себя молодая миловидная девушка в вуали и скромной мантии сдержанно-сиреневатых тонов.

Но и ей не видна была улыбка дикого торжества, захватившая все лицо полукровки эльфа Худии.

— Прошу вас, следуйте за мной, — скучающим голосом проговорил молодой гоблин-служащий, и Кормак невольно нахмурился: по плану сопровождать его должен был человек. Эта дура Лаванда опять все напутала, и теперь снова придется брать все командование на себя.

«Как всегда — если хочешь, что бы хоть что-то было сделано — делай это сам», — в раздражении подумал Кормак и уже собирался вытащить палочку для Конфундуса, но тут в одной из многочисленных серебряных дверей, ведущих из центрального зала, показалась девушка, и гоблин с легким поклоном передал странно напряженного посетителя ей. Входя под своды коридора, ведущего в Хранилища, Кормак вздохнул с облегчением, убирая волшебную палочку. Все-таки все шло по плану, и его роль будет по-прежнему блистательна и прекрасна. Только бы этот уродец ничего не забыл и вовремя передал ключ.

* * *

В это самое время к ослепительно белому зданию единственного на всю магическую Британию Банка Гринготс быстро приближалась хрупкая женская фигурка. Рыжие волосы выбились из прически, и их трепал некстати налетевший холодный ветер. Молодая волшебница поежилась. Вообще-то в такую пасмурную погоду ей никуда не хотелось идти. Да и Гарри настаивал, чтобы она была осмотрительней, никуда не выходила без сопровождающих, а лучше сидела до самых родов дома.

— Ты же понимаешь, как драгоценна наша малышка, — нежно говорил он, мягко заправляя выбившийся упрямый рыжий локон ей за ушко.

Нет, конечно, Джинни и сама понимала, что здоровье и безопасность ребенка не только для Поттера были превыше всего — даже желание поболтать с Биллом, почему-то выходящем из главных дверей, вдруг отодвинулось на задний план, и она лишь махнула ему рукой — сейчас ее толкала к банку какая-то непреодолимая сила. Почти наваждение.

Где-то на задворках сознания слабеющий голос разума вопил об опасности, но неумолимая сила тащила ее вперед. В банк. Причем срочно. Если бы у молодой женщины было чуть больше времени, она бы вспомнила, что нечто подобное испытывала много лет назад, когда дневник одного темного волшебника почти поработил ее разум. Но времени у нее катастрофически не было. Активированная десять минут назад булавка маячком огненной магии подчиняла себе волю и разум беременной женщины. Джинни взлетела по мраморным ступеням банка и почти вбежала в центральный зал. «Наконец-то!» — прошипела миловидная черноокая женщина и вышла из тени.

— О, дорогая! Как давно мы не виделись, — нарочито приторным голосом пропела она.

Как сквозь сон Джинни разглядела смутно знакомые черты.

— А, это ты, Ромильда. Извини, я очень спешу.

— Некуда тебе уже спешить, — хищно прошептала та и открыла перед самым носом у Джинни маленькую темно-коричневую шкатулку. Зазвучала нежная музыка, с каждой нотой которой веки людей и гоблинов, находившихся в Центральном зале, наливались тяжестью, и уже через полминуты всё живое в главном зале банка Гринготтса было погружено в сон.

Дальше все происходило как в ускоренной съемке без звука на стремительно несущейся тележке; Кормак ловким движением достал заранее приготовленные леденцы.

— Это от укачивания. Ненавижу эти идиотские скорости. Будете?

— Да, пожалуйста, — благодарно улыбнулась в ответ Джинни.

Через секунду, как и ожидалось, ее глаза загорелись обожанием. Всё-таки Ромильда знала толк в приворотных зельях.

Кормак по-хозяйски приобнял хрупкие девичьи плечи и нежно прошептал Джинни на ушко:

— А теперь мы едем к сейфу мистера Поттера.

У дверей сейфа ненавистного Героя Кормак даже не успел испугаться, потому что в ладонь ему неслышно лег ключ от сейфа. Дверь сейфа вскоре распахнулась. Золотистые глаза Джинни до краев полны были обожания, прикажи Кормак — и сейчас она сделала бы для него что угодно.

«Даже жаль, что придется все это так быстро закончить», — пронеслась стремительная мысль, но Кормак мужественно отстранил ее и повел ее обратно к тележке. Дверцы поттеровского сейфа остались распахнутыми, призывно маня и поддразнивая блеском золотых монет. Теперь уже забота эльфа, как перетащить оттуда все до последнего галеона.

«Эх, даже жаль, что нельзя прихватить сейчас парочку с собой, — вздохнул Кормак еще раз и, восхищаясь своим мужеством, решительно повернулся спиной к богатству. — Ничего, через пару часов большая часть этого великолепия будет моей», — утешил он себя, накладывая Обливиэйт на Джинни и подсовывая ей леденец с антидотом.

Словно в странном сне, они как ни в чем не бывало подъехали к сейфу Кормака, достали оттуда какую-то смешную сумму, сущую мелочь по сравнению с тем великолепием, что ожидало его по окончанию дела. Так надо, в памяти Джинни должно было четко запечатлеться то, что они ездили к его сейфу.

«Это алиби!» — говорила, надув губки, сердитая Ромильда. Она все время была почему-то очень сердитая. Дура. Хотя со своей частью задания справилась...

«...Даже слишком хорошо справилась», — подумал Кормак, вернувшись наконец в Центральный зал. Картина, открывшаяся его взгляду, была действительно пугающей. На полу, на конторках, привалившись к мраморным, покрытым чванливой позолотой колоннах, в самых разных позах замерли гоблины и люди, как будто их как испорченные механизмы вырубила в одну секунду решительная и властная рука. Отогнав от себя невольный ужас, Кормак изобразил удивление, ловко поддержал под локоть вскрикнувшую в испуге Джинни и наслал отменяющие заклятье чары.

— Авроров, срочно!

— Ограбление, — поднялся нестройный шум голосов.

— Спокойствие! — громогласно прорычал молоденький гоблин, облаченный в форму старшего служащего. — Все защитные системы банка работают исправно. Из сейфов ничего не пропало. Попрошу не сеять панику.

— Кто-нибудь, вызовите срочно медиков, — послышится испуганный крик из дальнего уголка. — Тут беременной волшебнице плохо.

Замедленная беззвучная съемка закончилась. Воздух наполнился шумом, слышным у входа в банк. Залу начали быстро заполнять торопливые авроры и колдомедики.

— О, мы вам так благодарны! — прошептала Джинни Кормаку, и в ее глазах он без труда прочитал отголосок того недавнего обожания, которым светились они там, в Хранилищах.

«Да, Ромильда, пожалуй, знает толк в амортенции, но и притягательность личного обаяния не стоит отменять», — самодовольно ухмыльнулся Кормак и неспешно повернулся к молоденькому аврору.

О, да, это момент истинного триумфа!

— Да, я спустился с мисс... В свой сейф, а когда мы поднялись, то застали печальную картину. Да, у меня есть некоторый опыт в боевых заклинаниях, отряд Дамблдора, знаете ли, военное прошлое. Да, я рад, что вовремя оказался в нужном месте в нужный момент... Да, кажется, нам удалось предотвратить ограбление... — в глубине души Кормака уже начали ворочаться нехорошие подозрения. Как-то слишком подозрительно спокойно вели себя гоблины. Слава, это, конечно, хорошо, но где же деньги? Неужели этот скользкий тип Худия все таки обманул их всех или, что скорее всего, попросту вовсе не справился с заданием? В конце концов, какой спрос может быть с уродца-полукровки?

Быстро распрощавшись с аврором, и, сияя своей белоснежной улыбкой на камеры тут же появившихся колдографов, Кормак отправился домой.

Неужели его надули?

— Дело сделано. Все уже у вас дома, мастер, — пропел на ухо скрипучий голос по-прежнему невидимого эльфа.

Никогда еще сухие слова столь мерзкого создания не радовали Кормака так сильно. Он еле сдержался, чтобы не затанцевать на месте.

«Дома буду радоваться — осадил он себя. А еще лучше — сразу в Ницце».