Методом проб и ошибок (джен)

Предупреждения к главе:

+ муравьиный нацизм (и расизм)

+ муравьиные войны

+ наемная армия

+ насилие

+ рабство

— Встречайте и наслаждайтесь, — с этими словами муравьиная Царица улетела восвояси, оставив злых и уставших муравьев-листорезов разбираться с целой армией муравьев поменьше и поярче⁽¹⁾.

— Фаворитизм, — скрежетнул челюстями теперь уже просто рыжий муравей-листорез. Вся ядреность его прекрасного цвета поблекла рядом с новоприбывшими — красновато-бурыми, блестящими и наглыми.

— Теперь вы будете нас содержать! — вякнул их предводитель, самый мелкий из всех наглецов. И для весомости заявления, не иначе, клацнул зубами.

— И кормить!

— И работать на нас!

— Размечтались! Сейчас только листья фигурно вырежем и поработаем! — фыркнул просто рыжий муравей. — Так, братцы. Вы сейчас же выметаетесь отсюда, или я...

— Мы не выметемся!

— Или мы... — мелких наглецов будто ветром снесло.

И не было бы беды, если бы в полянах и полянах оттуда не собиралось войско муравьев куда более страшных: броня их пылала, как рыжее тропическое солнце, челюсти скрежетали, как древесные ветви, а голод их был необъятнее лесного ручья. То были красные огненные муравьи.

— Когда нападем, командир?

— Когда ветер переменится.

* * *

Ты помолилась на ночь, Дездемона?

У. Шекспир, "Отелло"

Головы летели, челюсти отрывали лапы и сами отрывались, красная броня злобных налетчиков вспыхивала душным пламенем и гасла с тусклыми глазами резчиков по листьям.

— Я не молился на ночь, великая тля-я-я! — рыжий муравей мужественно сомкнул челюсти на чужом боку. — Я резчик по листу, а не по муравьям!

— Ям-ям, — жизнерадостно откликнулись тонюсенькие голоса, и на поле битвы выползло войско муравьев-карликов. — Мы тут подумали и решили, что все-таки не боим... Ого. Весело у вас здесь...

— Жрать их! — взвизгнул особенно жирный огненный муравей и засеменил к мальцам. Травинка стремительно сменялась травинкой, и вот уж он был совсем близко...

— Ату его, ребята! — прощебетала какая-то малявка, и огненный муравей скрылся под ядрено-каштановой тучей.

* * *

— А это еще кто? — удивленно поинтересовался слепой таракан-муравьелюб, отшатываясь от наглого поскрипывания.

— Это наш новый сосед, — устало ответил просто рыжий муравей. — Теперь он живет у нас и спит вон в том уг...

— Сплю ровно по центру, позвольте! И вообще, тут нужна перестановочка... Вы ж не против переселиться вот в этот угол, да?

— Я... не против.

— Вот и чудненько! А потом сводите меня в свои грибные сады — есть жуть как хочется!

— Слушаю и повинуюсь! Нет, ну какая же тля...

— Не ругайся, — миролюбиво пропищал таракан. — Втроем веселее.

* * *

Так звучала бы эта история, если бы муравьи умели бунтовать, живой антибиотик — слезать со спины Царицы, а муравьелюб — не быть любимым.

Но уже многие тысячелетия это не так, и муравьи-листорезы живут мирно и счастливо. Их челюсти не знают отдыха, лапы — сомнения, а царские крылья — усталости. А если злобные огненные муравьи решат поживиться листорезами — их встретит армия маленьких, но очень наглых муравьишек.

Думаете, и инакомыслие муравьям-листорезам неизвестно?

Да нет, просто инакомыслят они все вместе: муравьи, грибы и те, кто их любит.

И нет общины сильнее.

1) Megalomyrmex symmetochus — мелкие муравьи, живущие вместе с муравьями-листорезами и питающиеся в их грибных садах. Считаются социальными паразитами, но нередко выступают в роли наемной армии, так что автор склонен считать это не паразитизмом, а протокооперацией.

Вернуться к тексту