Особенности национальной смекалки (джен)

После повторной обрезки новых брёвен и рубки в чашу, выполнявшейся уже под неусыпным руководством Кащея, при помощи явившегося на зов благодушного по-летнему сытого медведя, волшебства Бабы-Яги и — традиционно — такой-то матери сруб терема удалось поставить довольно-таки споро, за три дня. Правда, совсем без казусов не обошлось. Как известно, чтобы сруб собрать правильно, каждому бревну присваивались свой номер и буква. Четыре стороны света, соответственно, четыре варианта букв: "С", "Ю", З", "В", а цифры — по количеству венцов от первого до последнего. Равшан с Джамшутом с энтузиазмом взялись за дело, да только вот буквы поставили на родном своём языке, и получилось у них "Ш", "Ч", "Г", "Ш"⁽¹⁾ Пока разбирались, пока всё складывали по-новой да прикидывали, полдня потеряли.

Но вот уж, наконец, терем гордо возвышался у кромки леса в том месте, где и положено было ему встать. Печь решено было заказать у Емели, владевшего лесным банно-прачечным комбинатом в излучине речки. Пришлось, конечно, пообещать ему заключить контракт на обслуживание душевых кабинок и всей водонагревательной системы, но дело своё Емеля знал крепко и славился на весь лес как честный поставщик и умелый работник.

Традиционно Емеля прибыл к месту монтажа терема прямо на свежесложенной и побеленной печи, тем самым ненавязчиво доказывая её прочность и отличную работу. Ну а что, заодно в дороге подремал всласть.

Печь пристроили в центре терема — спортивного помывочного комплекса, — трубу вывели наружу. Теперь можно было и крышу возводить, благо мастера на все руки по-прежнему маячили неподалёку. И это сейчас, заметим, не про Равшана с Джамшутом. Прискакала по веткам бригада калымщиков-белок. Они мигом приняли эстафету у неутомимых грызунов зайцев, что заготовили изрядное количество тросов из ежевичных плетей, обвязали доски для обрешётки и начали поднимать их на верхотуру, перекинув тросы через верхушки самых высоких елей. Равшану с Джамшутом только и оставалось, что подводить груз к месту, выравнивать и прихватывать двухвершковыми гвоздями.

— Ну уж доски-то прибить вы сможете? — сурово поинтересовался Кащей, нервно почёсывая рёбра. Там суетливо трепыхалось и зудело давно отсутствующее сердце.

— Абижаешь, насяльника, — скорбно сложил брови домиком Равшан.

Кащей только рукой махнул.

Равшан предвкушающе потёр ладони и жестом фокусника достал из кармана комбинезона строительный пистолет. Зарядил его гвоздями, прицелился куда-то вверх и...

— Мя-я-яу! — душераздирающий мяв огласил поляну, а по стволу ближайшего дерева, скрежеща когтями и сдирая кору, сполз ошалело мотающий головой Кот Баюн, которого снова угораздило задремать не в то время не в том месте.

Кот возмущённо распушился, проделал несколько выразительных закапывающих движений в сторону строительной бригады и нервно принялся зализывать пострадавший хвост. Под убийственным взглядом полыхающих красным глаз Кащея Равшан положил пистолет на землю и тихо запинал его под куст. Далее они с Джамшутом забивали гвозди традиционным способом.

Хотел было Кащей тщательно проследить за альтернативно одарёнными работничками, да тут некстати Добрыня Никитич подвез новую сантехнику, и надобно было проследить, чтобы не растащили всё налево и направо. Добрыня и сам ушлый делец был, мог потихоньку чего-нибудь и умыкнуть обратно при разгрузке.

Когда Кащей вернулся на поляну, то так и обмер — крыша ровная, прямо залюбуешься.

Ровная…

— А труба где? — опешил он.

— Труба нахрен, — выразительно чиркнул ладонью перед собой Равшан. — Крыша ровный, труба мешать.

— Вы что, придурки, трубу разобрали? А печь топить мы как будем?

Еле уговорили Емелю за бесплатно новую трубу из кирпича выложить, а в досках пропилили нужное отверстие. На этот раз Кащей неустанно следил за работничками, чтобы они ещё чего не отпилили лишнего, поминая тихим словом Бабу-Ягу, которая открестилась от подобной деятельности, оправдываясь преклонными годами. Да за ними разве уследишь? Рукоделистые же — ну вот точно рукой деланы, а не тем, чем в природе положено! Работа так и горела у них в руках, ну так, к счастью, спички им не давали вовсе.

Затем пришла пора перекрывать крышу от дождя. Поскольку черепицы в лесу отродясь не водилось, старательные бобры нарезали коры, снимая её целыми рулонами. При заготовке брёвен таких рулонов уже скопилось немало, но бобры решили заготовить ещё. Но странное дело: и этой партии тоже не хватило.

Баба-Яга, услышав о вопиющем перерасходе материала, примчалась на стройплощадку и призвала работяг к ответу.

— Почему крыша до сих пор не перекрыта? — вопросила она, грозно потрясая клюкой.

— Мала матерьяла, насяльника! — невозмутимо ответствовал Равшан, впрочем, с опаской следя за траекторией означенной клюки.

— Да как мало? — опешила Баба-Яга. — Почитай, двойную порцию супротив обычного вам надрали. Нам что, прикажете весь лес голяком оставить?

— Мала! — настаивал Равшан. — Писот рулонов нада, не меньше.

— Пи... Что-о-о? Каких рулонов?

Баба-Яга свистнула, и к ней мигом подлетела метла. Кряхтя, Баба-Яга взгромоздилась на неё и взлетела вверх.

Её взору предстала крыша, наполовину перекрытая по-прежнему свёрнутыми в трубочку рулонами коры.

— Последний писк моды. Писот рулонов нада, — подставив ладошки рупором, прокричал ей Равшан снизу.

Баба-Яга чуть с метлы не свалилась, а приземлившись, категорично заявила Кащею, чтобы этих умельцев на крыше больше не было видно — они с инструкторами на мётлах сами всё сделают в лучшем виде. Пусть, мол, лучше эти работнички ставни на фасаде терема установят, там особой премудростью не надобно обладать, всё подогнано заподлицо, уж никак не ошибутся.

Резные ставни те для окон умельцы-краснодеревщики сделали. За них Кащею пришлось, кряхтя и вздыхая от сожаления, отдать порядочную сумму из лично уворованных запасов. Только Равшану с Джамшутом было невдомёк, что ажурные ставни на окнах — это так принято в русских теремах. Поотрезали нахрен всё лишнее, Кащей и чихнуть не успел.

— Пахалодника⁽²⁾ должен вровень выпирать! — пояснил Равшан обалдевшему Кащею.

— Какого подоконника? Ты знаешь, сколько я заплатил за эти ставни? И за что мне это наказание? Впервые жалею, что бессмертный. Немножко сдохнуть хочется.

— Насяльника, не рухайся! — примирительно сказал Равшан. — Умирёшь обязательно. Все там будим.

— Да бессмертный же он, — сказал Добрыня, который заинтересовался строительными работами и после разгрузки сантехники не уехал — ну а где ещё бесплатно синематографу посмотришь? — Смерть его в яйце.

— Вай! — выпучил глаза Равшан и зачем-то прикрыл ладошками своё причинное место.

Ставни приклеили с горем пополам обратно, благо чудо-клей у Бабы-Яги имелся, на соплях драконьих настоянный. Джамшут, правда, сдуру полез проверять и приклеился рукавом. Дёрнул раз, дёрнул два — не поддаётся. Тогда он тихонько обкорнал рукав, запихал висящий лоскут за ставень и бочком удалился.

Затем работникам велели окна вставить в той горнице, что имела предназначение стать душевой кабинкой. Окна те были особые, колдовские — снаружи-то ничего не видно, а изнутри они пропускали свет белый.

Равшан с Джамшутом моментально справились с задачей и позвали Бабу-Ягу принять работу.

Она изнутри посмотрела — ничего не видно, темно, как у крота в норе. Вышла на улицу, заглянула — все лавки помывочные как на ладони вместе с шайками.

— Это что же вы учудили, а? — спросила Баба-Яга. — Пойдут мои девицы мыться, разденутся донага, а тут снаружи все их прелести видно будет?

— Да! — подтвердил Равшан и прижался носом к стеклу. — Девушка разденется красивый, Равшан смотреть будет.

— Я тебе покажу! — замахнулась Баба-Яга.

— Не нада! — испугался Равшан. — Бабка старый, не нада Равшан бабка показывать.

— Да не себя покажу, — вспыхнула Баба-Яга и вдруг огорчённо оглядела себя со всех сторон: — Да я ещё ничего. Что значит — старая?

— Секаса оченна не хватает, — признался Равшан.

И вот тут ему пришлось уворачиваться от Бабы-Яги, которая принялась гонять его по всему двору и увещевать, что если только заметит, что он к одной из Ягинь клинья подбивает, отрежет ему всё как ставни резные вровень, и никакой клей не поможет.

Притомилась Баба-Яга в конце концов, да поостыла. Велела Равшану с Джамшутом воды натаскать в чугуны трёхведёрные.

— Какой кастрюлькиме большой, — пожаловался Равшан Джамшуту. — Полный пизнес.

Джамшут выразительно подвигал бровями в сторону избушки, мол, пора сходить в заветный сундук. Равшан, озираясь по сторонам, прокрался в горницу. Но Кащей ушёл провожать Добрыню, а Баба-Яга похрапывала на лавке — от её могучего храпа портрет большого чёрного кота на стене шевелился, и Равшану показалось, что кот зловеще ему подмигнул.

В сундуке с инструментами быстро отыскался помповый насос — как раз то, что нужно! Ну чего они как последние дураки таскают воду вёдрами? Куда как удобнее поставить насос в речку и незаметно подключить его к волшебному генератору, который работал исключительно на магии.

Сначала всё пошло очень даже неплохо. Джамшут и Равшан с превеликим удовлетворением наблюдали, как многочисленные чугуны начали наполняться водой, только и успевай шланг переставлять — его они позаимствовали из красного ящика с противопожарным оборудованием.

Но на третьем чугуне что-то пошло явно не так. Шланг хрюкнул и начал надуваться. Равшан поспешно отключил насос. Они с Джамшутом по очереди заглянули в шланг, но разве что увидишь в такой-то темноте. Кажется, внутри они расслышали какой-то звук, но гарантировать этого не могли, поскольку свистящим шёпотом советовались, что же им теперь делать: бросить концы — то есть шланг — в воду или попробовать устранить засор. Наконец, сметливый Джамшут догадался повернуть реле в обратную сторону.

Включили.

Шланг будто перекособочило. Он начал извиваться как змея, а потом издал странное "пиу" и выплюнул наружу самую настоящую надутую как шарик лягушку, которая, пролетев пару саженей, плюхнулась обратно в речку.

Равшан с облегчением выдохнул. Как оказалось — рано.

Вода в мутной, в общем-то, спокойной реке забурлила, запенилась. У самого берега образовалась воронка, и вот из неё материализовалось странное существо зелёного цвета, с длинными салатовыми патлами и рыбьим хвостом вместо ног.

Водяной печально вздохнул, поднял над водой слегка заржавленный трезубец и стукнул по водной глади.

Через секунду Равшан и Джамшут стояли с ног до головы мокрые.

— Ещё раз потревожите моих лягушек — утоплю, — пробулькал Водяной и скрылся в речной пучине.

— Водоросбля! — хихикнул Равшан, снимая с ушей Джамшута длинную витиеватую поросль, похожую на зелёный доширак.

В общем, пришлось дальше набирать всю воду исключительно примитивным способом, и Равшан с Джамшутом уже просто валились с ног от усталости, когда солнце, зевнув, медленно поползло на покой.

День выдался трудный. Но терем-комплекс теперь возвышался над кромкой леса по-настоящему, красовался резными ставнями, а из трубы вился лёгкий дымок — Емеля проверял печную систему.

— Ну, осталось установить сантехнику да придать терему жилой вид, а там уже и никакая комиссия вам не страшна, — бодро сказал он.

Никогда ещё Емеля так не ошибался.

1) На таджикском языке север — шимол, юг — чануб, запад — гарб, восток — шарк.

Вернуться к тексту

2) Подоконник

Вернуться к тексту