Особенности национальной смекалки (джен)

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и было у него три сына. Как и водится, старший выдался самым умным, средний был и так и сяк, а младший — ну форменный дурак.

Старший, как вошёл в возраст, уехал в заграницу — более его никто и не видывал, средний подался в удалую дружину Ильи Муромца, надеясь сыскать славу на богатырском поприще, а младший остался при дворе, пестуемый няньками и бабками.

Царь внезапно занемог и слёг в одночасье; хотел было вызвать старшего из заграницы, да беда неминучая приключилась, хворь окаянная на царство-государство накатилась — ни тебе сизую голубицу отправить с посланием, ни скорохода быстроногого. Всех зараза косила проклятая, иноземное проклятие. Средний же сын в очередную приключению отправился с Илюшей и его войском, так что пришлось царю на смертном одре завещать всё государство младшенькому.

Иван хоть и был дурак, а быстро смекнул, что без помощницы верной ему не справиться, таким огромаднейшим государством управлять не получится. Эх и выгодно же он тогда женился, по контракту волшебному союз заключил. Жене по оному дозволялось управу вести государственными делами, а он, дурак, мог спокойно на Смородиновой речке день-деньской рыбачить да на печи лежать.

Жена его была бедной, но шибко умной, а статус царицы давал невиданные прихвилегии. Правда, фамилию она отказалась чисто мужнину брать, так и осталась по метрике — Василиса Премудрая-Дурак.

И наступили в некотором царстве невиданные перемены. Хотелось Василисе вывести царство из болотной трясины, поднять на небывалые вершины, дабы можно было бы тягаться с иноземными державами. Создала она еликое количество Управ по всему царству, и многим жителям да тварям лесным пришлось ох как несладко, посему не было им более привычного тихого уклада бытия. Пришлось им в срочном порядке приспосабливаться под новые реформы, иначе ждала их гибель неминучая.

Но скоро сказка складывается, а дело-то вечно откладывается.

Всем престарелым жителям царства-государства объявили о молодильном сроке. Теперь кажный из них должон был работать и созидать на благо царской Управы, а то не видать им было сказочной Пенсии.

Поохали жители леса, поахали да смекнули: придётся что-то придумывать в срочном порядке, пока их из леса и в хвост и в гриву вовсе поганой метлой не повымели. А что тут удумаешь-то, ежели жили они себе испокон веков в лесу припеваючи, в людские поселения носу не совали и обо всяких заморских веяниях слыхом не слыхивали. Что ж, недолго они тужили: известное дело, всякая нечисть на выдумки хитра.

Баба-Яга, собрав Ягиный совет да пошушукавшись с окружением, кинула клич по всем лесам окрестным, что открывает «Школу полётов», в коей и принялась усердно обучать навыкам маневренности всех желающих полететь, залететь и совершить фланирующий полёт. Змея Горыныча она взяла на полторы ставки: завхозом, сторожем и управляющим. Она бы взяла его и на три ставки — Змей правда старался, — да вот по Указу Василисы Премудрой-Дурак не положено это было. Одна была у Горыныча головная боль: постоянно забывал он, за какую голову в какой ведомости отпечаток лапы ставить. Путался он постоянно в силу возраста-то. А что поделать — повелела Василиса считать всех молодыми да крепкими — и не забалуешь тут.

Верный Кащеюшка служил теперь в школе казначеем, по новомодному — тьфу ты, нечисть — бухгалтером, и вроде как удалось Яге удержаться на плаву в это реформаторское время.

Да только беда нагрянула, откуда не ждали. Донесли сороки бойкие, что Василиса Премудрая-Дурак, чтоб ей пусто было, в скором времени собирается нагрянуть с внезапной проверкой в «Школу полётов», нашептал ей кто-то, что творятся в школе махинации злостные.

И поняла Баба-Яга, что запахло жареным.