Те, кто против тех, кто против нас (гет)

А здесь искали свою фазу — тем и выжили.

По скользким коркам атлантической эклектики,

Гремя огнем и потрясая пассатижами,

Уходят в ночь континентальные электрики.

(с) Олег Медведев

Да, это было в 1961ом году, когда Белле Блэк было всего десять лет и у нее еще не было своей палочки. Мать считала, что всему свое время, и только отец иногда тайком от матери давал Белле свою палочку, чтобы она сотворила простенькое и веселое заклятие. Палочка отца была какой-то мягкой, и волшебство у Беллы выходило неуклюжее — она расстраивалась и дулась, а отец только смеялся и ей подмигивал. И вот ей исполнилось десять лет, в дом приехали на Рождество знакомые и родственники. У ее кузена Эвана уже была палочка, у Рудольфуса уже была палочка — это, конечно, не остановило Беллу от того, чтобы с ними разругаться после первого же совместного завтрака, увернуться от пары заклятий, получить вдогонку третье и убежать в сад.

Ни Эван, ни Руди не спешили искать ее и извиняться, да Белла после этого никогда и не держала на них за это зла — потому что, когда она сидела в беседке, в саду появился тот, кого все вчера так ждали, наследник Гонтов, чье мрачное прозвище было пока известно только посвященным.

— Ты Белла, — вспомнил Том Риддл и легким движением палочки избавил маленькую Беллу от боли в руке, в которую попало заклятие Эвана Розье. — Нас вчера представили очень кратко, но я легко угадаю твой возраст: тебе уже десять и тебе очень не хватает своей палочки.

— Пусть и ненадолго, но мы это исправим, — сказал Том Риддл и протянул Белле свою палочку, а потом присел с ней рядом.

Маленькая Белла сразу почувствовала, что держит в руке особенную палочку, такую, которой нужно быть достойной. И конечно, она не испугалась — тут же взмахнув палочкой, Белла устроила в беседке небольшой снегопад, как учил ее недавно отец, вот только снега было на этот раз больше, и он крутился вихрями, вместо того чтобы падать как на рождественской открытке.

— Ого! — одобрительно сказал Том Риддл, ему было тогда еще тридцать пять, и его еще интересовали люди, а маленькая Белла глянула на него с гордостью. — Давай-ка разучим Согревающее, а потом Акцио — если ты стащишь нам из окна кухни мороженое, я буду гордиться тобой.

Взрослые к тому времени уже знали, что Риддл может оказать помощь даже там, где другие не возьмутся — но в обмен на это он в свое время потребует у тебя оказать ему ответную услугу. Риддл не спешил предъявлять счет, некоторым сначала казалось, что ему достаточно того, что человек объявляет себя его другом — но к тридцати пяти Риддл уже успел кое с кого получить долг, а другие теперь задумывались, стоит ли оставаться у Риддла в долгу и так ли уж безопасно иметь подобных друзей.

— Когда-нибудь может случиться так, что уже мне понадобится твоя палочка, Белла, — сказал Том Риддл, который оценил понятливость, упорство и магический потенциал Беллы Блэк, проведя с ней добрые полтора часа.

И Белла Блэк ничуть не испугалась того, что ей придется отдавать долг Тому Риддлу — ни тогда, ни после того, когда она узнала, что это может значить. Всю свою жизнь она мечтала услышать от него: «Мне нужна твоя палочка» — и сделать этой палочкой для него все, что угодно, в память о том зимнем утре, когда Том Риддл сделал ее такой счастливой и ввел ее в мир магии.

И теперь ее Том Риддл вернулся к ней, почти такой же молодой, такой же понимающий и внимательный. Белле было плевать на то, что он призрак, что он всего лишь часть души, что он хоркрукс. Он произнес пароль к ее сердцу: «Белла, мне очень нужна твоя палочка».

И конечно, тот Риддл, который пришел из ее детства, был таким же великодушным.

— Чем я могу помочь, Белла? — услышала Беллатрикс его голос, когда закрыла медальон и спрятала его на груди.

Чем он может помочь? Да ему трудно даже встать из медальона призраком, на это уходит слишком много сил. И он все равно спрашивает, чем он может помочь! Вот за него, именно за него Беллатрикс была готова идти на смерть, на любое преступление, в Азкабан на тринадцать лет! Оно все того стоило — потому что он наконец вернулся.

— Твой двойник — я не заметила, когда он изменился, — медленно сказала Беллатрикс, подбирая слова. Она всегда говорила то, что лежало на сердце, порой грубо и без обиняков, но именно сейчас она не хотела ранить неосторожным словом. — Но это уже другой человек, особенно теперь, после такого странного возрождения. Буквально только что, час назад, к Драко прилетел Патронус Поттера — Люциус слышал, что Поттер советовал Драко бежать, пока твой двойник его не убил из-за какой-то старой палочки. Но у Люциуса даже нет палочки, чтобы вмешаться, а Драко поверил сразу и вылетел в окно на метле.

— Драко — единственный наследник? — уточнил Риддл, он всегда задавал правильные вопросы.

— Да.

— Тогда позволь взгляд со стороны: у главы дома Малфоев нет палочки, как у сквиба. Его единственный наследник верит лидеру врагов в том, что глава его собственного лагеря убьет его без вины. По-моему, это подходит под поговорку «с такими друзьями не надо и врагов». И кстати — я точно знаю, что Патронус Поттера передал правду. Я сам почувствовал решение своего альтер эго убить твоего племянника. И я пришел.

— Без нашей помощи Драко далеко не убежит.

— А я и не думаю, что он убежал далеко, — сказал Риддл. — Если он умный парень, он все еще в поместье — пользуется его защитой и ждет, когда ему помогут собраться в дорогу. Идем, обойдем сначала все постройки на территории усадьбы.

— Он аппарирует, как только меня увидит, — с сомнением сказала Беллатрикс. — Я могу обездвижить через стену, ты же меня и научил — но я же не знаю, где он.

— Узнаем, — с воодушевлением пообещал Риддл, с ним всегда было интересно, особенно тем, кто его понимал. — Ты знаешь, что такое инфракрасный спектр? Так или иначе, там, где он есть, он топит, холод-то какой. А теперь смотри: берем преобразование Фурье от спектральной функции и сразу в дамки.

— Это хорошо, что ты вернулся, Риддл, — задумчиво проговорила Беллатрикс, чертя знакомые Риддлу символы на слое инея, а потом прикидывая движения палочки. — Сразу стало весело и интересно.

— Двойку над экспонентой забыла, Белл, — подсказал Риддл, которому тоже было интересно, потому что в хоркрукс он попал еще до того, как попробовал засекать источники тепла по инфракрасному спектру, и потому не знал наверняка, получится ли.

Темный Лорд, натасканный в функане, — это страшная сила, и Драко нашелся довольно скоро, получив через стену Петрификусом такой мощности, что так и остался стоять у стены, словно памятник самому себе. Беллатрикс некоторое время провозилась с его защитными заклятиями на двери, и Драко за это время уже успел мысленно попрощаться с семьей и попросить у всех прощения, даже у Поттера, который пытался его спасти.

— Вот ты где, малыш Драко, — куда менее сердито, чем обычно, произнесла Беллатрикс, возникая из темноты. — Сейчас я отведу тебя к твоему дядюшке.

— Не выдавайте меня Темному Лорду, тетя Белла, — попросил Драко, когда Беллатрикс вернула ему способность говорить, и тут же получил пощечину.

— Это за то, что подумал, что я могу тебя предать, — пояснила Беллатрикс. — А за то, что плохо знаешь нашу родословную, тебе твой дядюшка добавит.

С этим напутствием Драко был перенесен в холл маггловского отеля, потому что Риддл разумно рассудил, что и номера, и коридоры в отелях все одинаковые и не стал слишком полагаться на свою память.

— У тебя есть стиль, Белла, и даже хуцпа, — с удовольствием заметил Риддл. — Обливейт веером и Империо в портье вышли на загляденье, только ребят после этого надо будет куда-то переселять. На такое и авроры нагрянуть могут — вы там оставили хоть немного авроров, на развод?

Драко настолько удивился бесплотному голосу, дружески подшучивающему над Беллой, что так и не сообразил, откуда у него маггловский дядюшка, и был поставлен перед дверью, в которую Беллатрикс постучала и отошла к стене. Дверь отворилась, и Драко первым делом получил ногой в живот, а потом был затащен в номер за грудки. Вероятно, Драко за все его грехи перепало бы и еще, если бы в центре номера не появился Кричер.

— Госпожа Беллатрикс велела передать, что хозяину Гарри, как наследнику старшей ветви рода Блэков, надлежит проживать в Ритц или в Четырех Сезонах, а не в каком-то амбаре, — с достоинством сообщил Кричер. — Кричер может перенести хозяина Гарри и его гостей, когда они будут готовы.

— Ну спасибо за теплый прием, дя-дюш-ка, — весьма ядовито выговорил Малфой, высвобождая лацканы своего пальто.

— Господин Драко достойный сын своей матери, господин Драко помнит историю дома Блэков, — подтвердил Кричер. — Дорея Блэк, бабка хозяина Гарри, приходилась родной сестрой Поллуксу Блэку, деду матери господина Драко, Нарциссы Блэк.

— Стой, так Беллатрикс — моя троюродная сестра? — прикинул Гарри, от таких новостей на время потеряв интерес к битью Драко за его участие в убийстве Дамблдора и нападении на школу.

— Именно так, хозяин Гарри, — согласился Кричер. — А господин Драко — ваш троюродный племянник.

— Кричер, не уходи, адрес я назову, — распорядился Драко. — Кстати, привет, Грейнджер. Ты уж извини, что я сразу не поздоровался, но счесться родственниками — это же святое.

Гарри еще не приходилось бывать в таких номерах, и Гермиона тоже присела на краешек дивана, а вот Драко сразу почувствовал себя как рыба в воде и прошел по обеим комнатам.

— В целом неплохо, хотя после вестибюля я ожидал большего, — своим привычным надменным голосом сказал Драко. — Поттер, отойдем на минуту, у меня к тебе мужской разговор.

— Вот что, Поттер, — продолжил Драко, когда они оставили Гермиону в гостиной. — У меня не вызывает никакого энтузиазма идея спать с тобой на одной кровати, особенно после того, как в прошлом году ты меня буквально преследовал. Но как джентльмены мы обязаны отдать Грейнджер гостиную.

— Это ни к чему, — сердито сказал Гарри, он решительным поведением свалившегося ему на голову Малфоя был ошарашен, но злился на Драко он уже очень давно, а своим вторжением в его сердечную жизнь Малфой только добавил поводов. — Вечером постелешь себе на диване.

— Ну молодец, — только и сказал на это Малфой и понимающе ухмыльнулся, и вот этого уже было достаточно, чтобы Гарри выхватил палочку и сгреб Малфоя левой рукой за грудки.

Но Малфой отреагировал неожиданно — он не кинулся в драку и не попытался проклясть исподтишка. Вероятно, прошедшие полтора года его закалили, а всего пару часов назад он и вовсе готовился умирать — с достоинством, как подобает наследнику благородного рода.

— Поттер, убери руки, — холодно сказал Драко. — Если наши с тобой разногласия может решить только дуэль, давай выйдем в коридор. Нас вполне могут накрыть авроры, которых уже подняли по тревоге, но раз родовая честь тебе дороже… Хотя твой род я ничем не задел.

— Может, хотя бы попросишь прощения за то, что привел в школу своих головорезов?

— Я защищал свою семью, Поттер. Ты рос сиротой, но попытайся как-нибудь понять. Без твоего обычного героизма, что надо было пожертвовать собой ради правого дела. Собой — понимаю, ладно. Но ты бы отдал им Грейнджер ради безопасности Хогвартса? Своим решением, добровольно — взял бы и отдал?

Гарри промолчал, и Драко сразу понял, что это молчание — в его пользу. Договариваться и выкручиваться Малфой всегда умел хорошо.

— Дамблдора было трудно убить, — вкрадчиво сказал Драко. — Я пытался, и ты даже догадаешься, как, хотя я буду все отрицать. А весь этот спектакль в школе был, я думаю, только с целью меня засветить. Дамблдор все никак не хотел умирать — может, хотел наградить меня своей чертовой палочкой. Из-за которой я теперь такой же беглец, как и вы.

— Ты мог бы объясниться с Дамблдором и попросить его о защите.

— Что-то его защита твоим родителям не помогла, Поттер. Твоему крестному тоже. Мы просто их фигуры, наша роль что для Лорда, что для Дамблдора — биться за их идеи. Нас защищают, пока мы полезны, и жертвуют нами для пользы дела. А сами мы нужны только нам.

— Дашь Нерушимую Клятву, что нас не выдашь? Что не разменяешь нас на свою семью? — помолчав, спросил Гарри и о последних словах пожалел, так от них Драко вздрогнул.

— Ты обряда не знаешь, да и вообще, пока везде носятся авроры, нам лучше не колдовать, — спокойно и просто сказал Драко. — Дам свое слово, слово наследника Малфоев. Нарушать его мне ни к чему — Лорду нужна эта палочка, и он все равно меня убьет и прервет наш род, чем я ни откупайся.

И на этот раз Гарри и Драко все-таки пожали руки.

Пользуясь случаем, автор поздравляет своих читателей с Валентиновым днем и желает им всем найти любовь, над которой не властно время.