Alea Iacta Est (джен)

Сидя на краю знакомой больничной кровати с обернутым вокруг плеч одеялом, Гарри болтал ногами в ожидании мадам Помфри, чтобы она провела какой-то там осмотр, про который говорил Снейп. Не обращая внимания на шепот зельевара и колдомедика, которые, несомненно, обсуждали именно его, мальчик уставился на стену. Он был напуган и чувствовал себя ужасно одиноким. Сириус должен быть здесь, с ним, отбрасывая шуточки, чтобы отвлечь от казавшегося страшным и покинутым Больничного крыла и инструментов мадам Помфри, которых раньше никогда не видел.

Рядом с кроватью стоял поднос, накрытый простынею. Гарри казалось, можно было разглядеть очертания игл и шприцов под тканью. И это пугало. Он никогда раньше не видел, что бы мадам Помфри использовала иглы. И больше всего на свете он хотел, чтобы с ним был кто-нибудь, как, например, миссис Уизли. Может, не настолько заботящийся, а просто беспокоящийся о нем человек, который успокоил бы. Но никто не придет. Ведь родители и крестный отец мертвы.

— Гарри, дорогой, — сказала мадам Помфри, присев на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне, — откинься назад и попытайся расслабиться. Осмотр не должен быть болезненным.

Мальчик кивнул, ложась на больничную кровать. К его удивлению, Снейп призвал стул и сел у противоположной стороны, взяв за дрожащую руку. Гарри сопротивлялся желанию вырвать ее. Несмотря на огрубевшую ладонь, принадлежавшую ненавистному профессору, жест показался странно утешительным, но нервы были на пределе, чтобы расспрашивать профессора о мотивах.

— Мистер Поттер, если хотите, я могу привести кого-нибудь.

Гарри задумался над предложением Снейпа. Если бы тот привел Гермиону, пришлось бы иметь дело не только со своим беспокойством, но и с ее, потому что знал, что не сможет справиться с этим, как и с привычкой Рона взрываться по пустякам. И он не хотел, чтобы друзья узнали обо всем этом.

После происшествия в Министерстве и последовавшего за ним обнаружения пророчества Гарри чувствовал не то чтобы отвращение от присутствия друзей, а неприятие. Он хотел побыть один в замке, где это было просто невозможно. Рон или Гермиона всюду следовали за Поттером, из-за чего он все еще не смог во всем разобраться. Слишком тяжело было думать о том, что никогда больше увидит своего крестного, или о том, что значило пророчество.

Прибавляя все это к нестабильной магии, бессонным ночам, семестровым экзаменам и ощущению, что ты растоптанная шоколадная лягушка, Гарри чувствовал себя разбитым. Не то чтобы он хотел в этом признаться кому-нибудь, а просто оставить все это до лета, когда можно было бы разобраться в себе. Но эти мысли возникали до того, как Снейп привел его сюда. В тот момент все казалось таким банальным по сравнению с тем, что происходило. И причина должна быть действительно ужасной, если летучая мышь старается быть любезной.

Может, стоило попросить привести Римуса? Но Гарри не хотел беспокоить своего бывшего профессора сразу после смерти Сириуса. И конечно же, не Дамблдора, потому что не собирался извиняться за погром кабинета и все еще злился за то, что директор избегал его целый год.

— Нет, — сглотнул Гарри.

Разум кричал, что ответ означал, чтобы остался Снейп. Почему-то было все равно, в то время как другая часть напоминала, что именно профессор — единственный человек, веривший, что что-то не так, заставляющий Гарри искать ответы на вопросы.

— Северус, пожалуй, ты должен привести Минерву. Твоя помощь понадобится позже, она же так или иначе должна быть проинформирована как глава Гриффиндора, — предложила Поппи, записывая какие-то числа на скрепленные в папке с зажимом пергаментные листы.

— Конечно, — сказал Снейп и повернулся к Гарри. — Надеюсь, все будет хорошо в мое отсутствие?

— Да, сэр, — кивнул тот.

В конце концов, это просто парочка проверок. Зельевар встал, отпуская руку Гарри, но тот по каким-то причинам не хотел мириться с отсутствием окрашенной зельями ладони. Каким странным, каким утешительным был жест Снейпа, но он все же немного помог уменьшить беспокойство. Однако профессор покинул палату, не оставив выбора, кроме как удивляться тому, что делала мадам Помфри.

Колдомедик взмахнула над Гарри палочкой, смотря на что-то, что могла видеть только она. Он надеялся, она знала, что искала. В глубине души было ощущение, что парочка зелий не решат то, что с ним случилось.

— О, — побледнела мадам Помфри, но спустя долю секунды восстановила самообладание, но слишком поздно для того, чтобы нельзя было заметить.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего, о чем бы тебе стоило беспокоиться, — заявила начавшая было что-то яростно строчить мадам Помфри, остановившись писать, чтобы сжать его руку. — Просто мне придется провести больше тестов. Но сначала у меня есть к тебе несколько вопросов. Как думаешь, сможешь ответить?

Плотнее закутываясь в одеяло, Гарри кивнул дрожа.

— Как непростительно с моей стороны!

Мадам Помфри принесла толстое одеяло.

— Вот, дорогой. У тебя температура чуть выше нормальной, но вполне высокая, чтобы я допустила возможность появления лихорадки.

Он наслаждался теплом принесенного одеяла, которым его укрыли.

— Спасибо.

— Если тебе что-то нужно, не бойся просить, хорошо?

— Да, мэм, — ответил Гарри, хотя знал, что не будет этого делать.

Он с детства научился ничего не просить.

— Хорошо, — сказала мадам Помфри, слегка улыбнувшись, и села на край кровати с папкой и пером в руках. — Давно ты чувствуешь себя нездоровым? Не так, как обычно?

— Не знаю, — ответил Гарри, пожав плечами.

Он правда не знал и не мог сказать, что из бури эмоций вызвано смертью крестного.

— Я знаю, это тяжело, но расскажи мне обо всем, что необычно для тебя. Я смогу различить, важно это или нет.

Мальчик задумался на мгновение о том, как и откуда начать, и решил, что лучше — с момента перед СОВами.

— Думаю, видения месяц назад или около того. Знаете, я принимал несколько ночей в неделю зелье для Сна Без Сновидений, но когда я его не пил, то спал немного, если вообще удавалось. Я хотел знать…

Голос сорвался, и он посмотрел на свои руки.

— Продолжай, Гарри. Все хорошо, — заверила мадам Помфри, погладив его ногу.

— Я хотел знать, что они значат, даже несмотря на то, что они были ужасными. Я не спал, после того как просыпался — и дни начали проходить как в тумане. Я все время был уставшим и, возможно, не ел, как должно. Гермиона пыталась заставить, но я просто не мог. Большинство ночей, после ужина, я отбывал наказание у Амбридж, а потом приходилось делать уроки, перед тем как лечь спать, — Гарри потер тыльную сторону правой руки, где был новый шрам.

— Ты часто тогда замерзал?

— Не помню. Если и замерзал, то не обращал на это внимания.

— Ты не приходил ко мне из-за того, что сделала с твоей рукой эта ведьма. Но, может, ты замечал что-то с рукой, чего не было у твоих одноклассников? — спросила мадам Помфри.

— Вообще-то нет. Думаю, кровоточила немного дольше, но полагаю, это происходило потому, что у меня наказания были чаще, чем у других, — вздохнул Гарри, устраивая руку под одеялом, подальше от глаз.

Он не видел ничего общего между теми событиями и его ставшей нестабильной магией.

— И когда ты заметил изменения при колдовстве? — спросила мадам Помфри. — Только честно.

— Примерно в то же время. Сначала все было не так существенно. Заклинания казались не такими мощными, но не значительно. Стало хуже, когда временами они вообще не удавались.

Возвратившись мысленно назад, Гарри задался вопросом, что стало с его палочкой. Она у Снейпа?

— Как сегодня утром?

— Да, но это случалось и раньше. Один раз, — признался Гарри, стараясь подобрать правильные слова, чтобы признаться в попытке применить Непростительное заклятие.

— Продолжай, Гарри. Это важно, — настаивала мадам Помфри.

— Я пытался наложить Круциатус на Беллатрису Лестрейндж в Министерстве Магии, но ничего не произошло. Правда, — выпалил Гарри.

— Все хорошо, дорогой. Я здесь не для того, чтобы судить тебя, — заверила колдомедик, взяв его левую руку в свою. — Я бы и сама хотела продемонстрировать ей парочку заклятий.

Гарри выдавил легкую улыбку, вытянув ладонь из рук колдомедика, поднял колени к груди, обнял их и положил голову.

— Я не ребенок, — возразил он.

И никогда им не был.

Мадам Помфри кивнула, уступая.

— Спасибо за ответы.

— Вы знаете, что со мной?

Почему так долго? Обычно мадам Помфри знала диагноз сразу после одного взмаха палочкой, и отсутствие ответов явно не успокаивало нервы.

— Пока нет. Мне нужно провести несколько маггловских тестов, но я жду профессора Снейпа и профессора МакГонагалл.

— Маггловские тесты? Зачем?

Могло ли это значить, что он стал магглом? Его магия исчезла навсегда? Гарри еще ближе подтянул колени к груди.

— Магический осмотр показывает… — остановилась мадам Помфри, перед тем как осторожно продолжить. — Что ж, согласно нему, все в порядке. Но иногда даже волшебники должны полагаться на маггловскую диагностику. Мы просто хотим убедиться, дорогой.

— О, так моя магия не исчезла навсегда, и я не маггл? — спросил Гарри, нуждаясь в подтверждении, что его предположения были нелепы.

— Нет, — сказала колдомедик, задумчиво глядя на него.

Она протянула ему свою палочку рукоятью вперед.

— Возьми ее, Гарри.

Юноша прикоснулся к древку, чувствуя, как теплое покалывание ползет вверх по руке. Ощущение не было тем же, когда берешь собственную, но, тем не менее, магия давала о себе знать. Он облегченно вздохнул, возвращая палочку колдомедику.

— Спасибо.

— Не за что. Скажи, ты когда-нибудь сдавал медицинские анализы в маггловском мире? — спросила мадам Помфри, положив ее в карман.

— Нет, — признался Гарри. — Это больно?

— Некоторые могут заставить почувствовать себя неуютно, но не должны быть болезненнее, чем когда укалываешь палец острым пером. Но в противном случае я могу дать Обезболивающее зелье. Не бойся просить меня о чем-нибудь.

Гарри кивнул. Сомнения подтвердились. Мадам Помфри планировала использовать иголки. Он задрожал.

— Тебе все еще холодно? — спросила она, вскочив, чтобы найти еще одно одеяло.

— Нет, просто я не люблю иголки.

Гарри не просто не любил иголки, он содрогался от одного их вида. При малейшей мысли, что острый металлический предмет прокалывает кожу, дыхание учащалось.

— Думаю, никто их не любит. Не волнуйся. Профессор Снейп очень хорошо собирает кровь, — сказала мадам Помфри, глядя на дверь. — Он должен вернуться в любую минуту.

Лицо юноши панически побелело. Снейп будет втыкать в него иголки? Сальноволосый ублюдок скорее причинит ему боль, чем предотвратит ее. Но с другой стороны, профессор действовал по-другому сегодня утром…

— Профессор Снейп — профессионал, Гарри. Он не позволит своим чувствам к тебе повлиять на процедуру.

Мадам Помфри призвала стакан воды.

— Выпей.

Поттер взял стакан и сделал глоток. Прохладная жидкость скользнула вниз по горлу, заставив почувствовать себя просто замечательно.

— Почему именно профессор Снейп?

— У него больше опыта в маггловских способах лечения. Обучение на Мастера зельеварения включает в себя изучение основ исцеления, но он продолжил изучать эту ветвь. Хотя профессор и не специализированный колдомедик, у него есть полномочия, позволяющие лечить раны как базовой категории, так и средней тяжести. Один или два курса, и он мог бы претендовать на мою работу. Много лет назад, сразу после того как Сам-Знаешь-Кто был побежден в первый раз, профессор Снейп несколько раз провел лето в маггловском мире, углубляя свои познания во врачевании, — объяснила мадам Помфри.

— Вы уверены, что мы говорим об одном и том же профессоре Снейпе?

Гарри понимал, что Мастер зельеварения продолжал свое обучение. Этот человек, пожалуй, обладал большими книжными познаниями… Но в лечении? Снейп обычно даже приблизительно не выказывал тех чувств, необходимых колдомедикам, которые должны бы быть при ухаживания за прикованными к постели больными.

— Да. Полагаю, он говорил, что маггловское образование поспособствовало его пониманию зелий.

В тот момент юноша поверил в сказанное, и, как по команде, Снейп скользнул в Больничное крыло. Следом за ним шла МакГонагалл.

— Здравствуй, Гарри, — поприветствовала его глава факультета, присаживаясь на стул, который перед этим освободил зельевар.

— Здравствуйте, профессор, — ответил Поттер, покусывая губу изнутри.

Теперь, когда Снейп был на месте, протыкание кожи должно было начаться. Положив стакан на тумбочку, Гарри повернулся к МакГонагалл.

— Спасибо, что пришли.

Он не знал, почему благодарил ее. Это был ее долг, но было приятно, что она была с ним.

— Ты не должен благодарить меня, Гарри.

Она опять назвала его по имени. Весь день мадам Помфри обращалась к нему «Гарри», и он не думал, что ему померещилось, когда в подземельях Снейп один раз назвал его по имени. И это было неспроста. Может, все они врали ему в попытке переложить эту ответственность на кого-нибудь другого, так что им не пришлось бы говорить о приближающейся смерти.

— Вы готовы начать, мистер Поттер? — натягивая белые эластичные перчатки, спросил из другого конца помещения Снейп без своей обычной черной мантии.

Это напомнило случай, когда однажды Дадли принес из больницы перчатки, надутые, как воздушные шарики.

Гарри кивнул, не доверяя своему голосу.

— Ложись на спину, — приказала ему мадам Помфри, помогая устроиться поудобнее.

МакГонагалл взяла его правую руку, слегка сжав, тем самым давая понять, что была рядом, если понадобится. Гарри сглотнул, когда Снейп навис над ним. Все действительно боялись, когда зельевар так возвышался.

— Я возьму несколько пузырьков крови. Ты почувствуешь маленький укол, и, не успеешь ты осознать, все закончится, — пояснил Снейп. — Просто ляг и говори с профессором МакГонагалл. Уверен, ты сможешь убедить ее сообщить твои оценки по Трансфигурации.

Что это за странный тип, пытавшийся его успокоить, и что случилось с тем фыркающим Мастером зелий? Это было странно.

— Северус, — упрекнула его МакГонагалл. — Что если я еще не проверила его работу?

— Я видел ее на твоем столе, — парировал тот, беря с подноса жгут.

— Профессор?

Вообще-то он не думал о своих оценках, но когда Снейп упомянул о них, — ему стало любопытно.

— Я справился?

— Никому ни слова. Не хочу, чтобы студенты стучались в дверь моего кабинета, требуя сообщить их оценки, — предупредила МакГонагалл.

— Конечно, профессор, — согласился Гарри.

Он почувствовал, как Снейп затянул жгут на левой руке, немного выше локтя.

— В. И за семестровый экзамен, и за сам семестр. За экзамен тебе не хватило нескольких баллов до П, но, тем не менее, ты должен гордиться собой. Учитывая, что твой СОВ удовлетворителен, ты будешь в моем классе следующие два года.

Гарри улыбнулся, отвлекаясь от пропитанного холодным спиртом тампона, которым Снейп протирал его руку. В. Даже лучше, чем хотелось. Он надеялся, что наскребет хотя бы на У. Последние несколько недель семестра были просто отвратительны, с учетом всего, что произошло.

Вздрогнув от того, что кто-то крепко сжал его руку, Гарри начал оценивать, как прошли СОВ. Возможно, еще была надежда на карьеру аврора. Он знал, что все зависит от оценки по Зельям, а для этого нужно чудо. Было бы слишком самонадеянно надеяться на то, что его образец зелья по практической части экзамена потеряется, и Снейп допустит его в класс Зельеварения уровня ЖАБА.

— Готово, мистер Поттер, — прервал его мысли зельевар.

— Правда? — удивился Гарри, хотя и не хотел говорить этого вслух.

Больно не было.

— Да, Поттер. Мадам Помфри возьмет образцы в кабинет, чтобы сразу же проверить их. Результаты будут известны через несколько минут, — сказал Снейп, снимая латексные перчатки.

* * *

Выкинув перчатки и использованный шприц, Северус подошел к камину. Было время обеда, и хотя он сам и не был так уж голоден, но было крайне важно, чтобы ел Поттер. Тот и так был слишком худым, чтобы еще пропускать приемы пищи. Зельевар связался с кухней, приказав эльфам прислать суп, сэндвичи и апельсиновый сок. Мало кто знал, что на кухне Хогвартса имелся не только тыквенный сок. Поттер же получит пользу от богатого витаминами освежающего напитка. Несколько минут спустя, после того как чрезмерно многословные домовики бросились на выполнение приказа, перед камином появился поднос с заказом.

Северус левитировал его к постели Поттера, поставив на рядом стоящий столик. Обслужив сначала коллегу и студента, Северус создал тарелку и себе.

— Апельсиновый сок? — удивленно-счастливо воскликнул Гарри. — Не знал, что у эльфов можно попросить апельсиновый сок. Спасибо, сэр.

— И откуда вы знаете о такой возможности, Поттер? — спросил Северус, подняв бровь.

— Не слушайте его, мистер Поттер. Многие студенты знают, как дойти до кухни. Это не нарушение, если, конечно, идут туда до отбоя, — сказала Минерва, бросив на коллегу свирепый взгляд.

Возможно, он это заслужил, потому что вынудил ее сообщить Поттеру оценки.

— Ешь. Уверена, если ты захочешь еще сока, профессор Снейп будет так любезен и попросит домовых эльфов прислать еще.

Северус закатил глаза. Он не хотел, чтобы его комментарий воспринимался так, будто он рассержен на мальчика. С чего бы ему наказывать студента за потребность в пище? Растущим подросткам необходимо получать достаточно еды, не говоря уже о дополнительной пользе, благодаря которой студенты становились более проворными в его классе.

Из кабинета Помфри послышались испуганный вскрик и громкий грохот. Колдомедик выскочила из своего кабинета, направившись прямо к камину и в кабинет директора. Северус и Минерва посмотрели друг на друга, и он пошел в кабинет Поппи, оставив МакГонагалл разбираться со своим студентом. Почти страшась смотреть, зельевар подошел к рабочему столу. В воздухе до сих пор висел написанный золотыми буквами результат диагностического заклинания. Лейкемия.