Оковы Крови (гет)

1995 год от Р.Х. Поместье Малфоев, графство Уилтшир, Соединенное Королевство

— Отец… — я услышал из-за спины голос сына и обернулся, смотря на него немного устало, но внимательно. — Так что мне делать? Я, получается, теперь не смогу обучиться анимагии? Ну, то есть, найти свою форму… А не эту принять, навязанную…

— Сын, мистер Вазов не сказал, что не возьмется за ритуал… — я подошел к Драко и положил руку ему на плечо. — Но ты уверен, что изучишь анимагию в дальнейшем? Мне не хотелось бы… тратить деньги просто так.

— Люциус, что ты такое говоришь? — подала голос жена. Я же лишь поморщился на это. — У нашего сына может измениться аура, а ты…

— Я не собирался просто так исправлять его ошибки! — пришлось прошипеть это, чтобы оба этих человека прислушались и вняли моим словам. — Если он сам готов что-то менять, то я буду рад и закажу ему процедуру избавления от… как мистер Вазов говорил? Ложного тотема?! В старые времена анимагия была необязательной только для тех, кто бесталанен вообще. А Драко просто не имеет склонности к этому. Значит, теоретически Драко способен овладеть ею. Да, конечно, это потребует знаний в трансфигурации, но он ведь не будет с нуля и без наставника осваивать это? Не стоит заниматься растрачиванием средств, если у него не будет никакого желания закрепить успех. Иначе каждый умелый трансфигуратор на дуэли сумеет сделать из него обычного хорька. Драко! Ты ведь этого не хочешь?!

— Н-нет, отец…

— Значит, мы проведем ритуал поиска истинного тотема, и ты станешь изучать трансформацию в него. Я очень надеюсь, что ты не будешь лениться, потому как ты должен будешь превращаться в животное к концу лета…

— Отец!

— Люциус! Да даже мой брат...

— Что?

По ее ошарашенному лицу я понял, что Нарцисса оговорилась. И мне очень интересно, о каком же брате она говорила… Неужели Сириус Блэк?!

— Сириус Блэк, — произнес я, следя за ее реакцией.

Как она реагировала на его освобождение — это было нечто. Зная, что он не является сторонником Лорда — Нарси еще тогда, когда его сажали, точно вызнала у меня эту информацию — моя жена все это время, как оказалось, помнила о Блэке. Ее кузен. Родная кровь. Я понимаю. Но вот я не могу понять, откуда она знает о таком… несомненно личном, как незарегистрированный анимаг.

— Он анимаг… Но у вас, Блэков, трансфигурация не является семейным даром… И дома этому вряд ли обучают… Так что, он наверняка рассказал тебе сам… Но об этом мы поговорим потом. А сейчас, Нарцисса, договори, пожалуйста… Что твой брат?

— Люциус… — она посмотрела на сына. — Он изучал анимагию почти три года… — я внутренне усмехнулся. — Не думаю, что Драко способен…

— Этот ритуал заменяет поиски формы, экономит время и позволяет по отработанной методике трансфигурировать себя в определенное… хм… выбранным тотемом животное. Мастер Вазов написал, — я протянул жене бумагу, с которой только что считывал характеристики. — Драко, прочти. Прочти и подпиши, — я усмехнулся.

Нарцисса передала договор сыну, и он задумчиво зашевелил губами, вчитываясь в мелкий текст на пергаменте.

— Можешь пойти, подумать, — я указал ему на дверь, и Драко, молча кивнув, выскочил из кабинета, а я повернулся к жене.

Выражение лица с холодного переменилось на арктически ледяное. Нарциссе уже не надо было ничего объяснять — она слишком хорошо изучила меня, потому сразу начала объяснения.

-Сириус учился со мной в одно время, мы были достаточно близкими людьми друг для друга, не смотря на…

— Меня не волнует! — я разозлился. — Я прекрасно помню, как ты цеплялась за него и в поезде, когда рядом не было сестер, и перед распределением то и дело посматривала на стол Гриффиндора… Неужели я, по-твоему, хоть на миг подозревал, что ты способна отказаться от любого из членов твоей семьи, даже если твой брат был в меньшинстве? Даже Бэлла, кажется, не особенно придавала значения выкрутасам Сириуса… — я усмехнулся. — Но если мне было на тот момент почти без разницы, что там происходит на первом-втором курсах — я лишь знал, что ты одна из моих возможных невест — то она наверняка до самого побега его из дома не делала различий… Я это точно запомнил. Скажи лучше, какой он зверь?

— Он… он пес. Черный пес, похожий на изображения Грима.

Вот и славно. Вот и хорошо.

Надо будет Драко предупредить.

Грим, надо же…

* * *

Воспоминания… Такие расплывчатые и стертые, ведь прошло столько времени…

Беллатрикс.

Старше на два курса. Старше на три года. Ее день рождения двадцать первого сентября. Осеннее равноденствие. Незадолго до ночи Дикой Охоты… Безумно сильная волшебница, чья сила переполняет ее саму, чья сила не терпит оков и власти… Неукротимая и волевая, но сломанная и в то же время жаждущая тепла… Такой я ее запомнил в последний раз.

Каждый раз, когда я вспоминаю про то время, я не могу удержаться и вспоминаю Беллу. Тогда еще у меня не было ни обязательств по женитьбе, ни желания жениться в целом. Как бы я сейчас ни выглядел, каким бы я ни был холодным и… скользким, как любит называть меня Темный Лорд… Тогда я был таким же, как и Драко. Только имел реальную власть и не имел столь явной вражды с кем бы то ни было… Все же, я не просто учился плести интриги. У меня это было в крови. А сейчас его кровь также бурлит, как и у Блэков… И я понимаю, что просчитался с его воспитанием, ох, как просчитался.

Из Блэков получаются отличные фанатики. Ведь мне до сих пор не понятно, почему Сириус, имея природную защиту рода от ментального вмешательства, по сей день верит Дамблдору, хотя тот его судил… Да, несомненно судит не только он, в еще и полный состав Визенгамота в таких случаях… А я свидетельствовать не мог, сам под следствием оказался, а помогать еще и ему, хоть он и родственник моей жены… Хоть она и просила… Но я и так едва не разорился на взятках и адвокате. Хотя жену я в эти тонкости не посвящал, она, наверное, до сих пор думает, что я не помог Блэку только потому что он был изгнан из рода… Хотя если бы мог, то в первую очередь спас Беллатрикс от Азкабана… Да, она фанатичка. Да… Но она знала меру пыткам. Всегда. И, пусть она готова убивать ради Лорда, тогда она была двадцативосьмилетней, ненавидящей мужа женщиной, чья жизнь пошла бы в гору, не свихнись Лорд на пророчестве, которое так и не узнал…

Мы все вступали в брак по плану родителей…

Я прикрыл ладонью глаза, опустив перо в чернильницу и отложив пергамент, присланный гоблинами, об экономических делах Рода. Все было гораздо лучше, чем могло бы быть. После смерти отца от драконьей оспы все контакты пришлось возобновлять, принимая все дела на себя… И когда только помощник вырастет?..

Палочкой призвал лист бумаги и карандаш, хорошо хоть наточенный, а то бы пришлось развеивать возникшую атмосферу призывом эльфа… Я проверил парой штрихов твердость и начал с глаз. Черные омуты, затягивающие внутрь себя с головой, как бы ни было банально это признание… Или может это кратеры вулкана, неожиданно потухшие после продолжительного взрыва? Я всегда видел в этих глазах огонь… А все остальные — безумие.

Я старался почти не вкладывать магию в карандаш, бумагу и графит, будто расползающийся по бумаге штрихами разной толщины. Просто, чтобы увидеть ее лицо сегодня дорисованным.

Чуть улыбающиеся губы, не безумно, скорее завлекающе, но при этом не совсем уверено. Четко прорисованные и оттененные густыми ресницами скулы. Распущенные волосы, вьющиеся и заставляющие смотреть в глаза, лишь бы не притягивало их погладить… Ведь тогда будет хуже. Ладонь почувствует теплую кожу головы, запутается в непослушных кудрях, брови девушки взлетят в удивлении на лоб, а губы приоткроются… И так захочется их накрыть своими, давя и втягивая, чтобы не оставалось сомнений…

«Она не твоя,» — слова Абраксаса Малфоя не могли убедить меня в этом. Но даже тогда я не бунтовал. Я смирился.

Лучше бы я был таким, как Драко.

Я уверен, будь у него выбор…

Он бы выбрал Любовь.

Вдруг карандашный набросок, которому я только что дорисовал шею, воротничок рубашки и галстук Слизерина, конечно же, просто серый в более серую полоску, решил ожить.

Девушка моргнула, и ее лицо приняло обиженное выражение.

Я безмолвно вцепился пальцами в волосы, взлохмачивая их, стирая идеальную прическу к Мордреду. Моя любовь угасла. Так может это и не была любовь? Ведь я вполне счастлив с Нарциссой… Хотя нет, не то слово. Она покорна, а я не позволяю с ней ничего противоестественного. В отличие от того же Рудольфуса, я не считал магический брак клеймом собственности на жене… И мне казалось тогда да и кажется до сих пор, что без него не обошлось в становлении… В становлении Сумасшедшей Блэк.

«Она не твоя…»

Казалось, темнота из углов кабинета, что освещался только лишь свечами на столе и тлеющим в углу камином, сворачивается в тени прошлого… Тени, в которые я хочу упасть. По сей день. Имея взрослого сына и жену.

Но время идет.

* * *

Я вспоминал. Отчаянно выдирал из своей памяти нужные воспоминания, пользуясь думосбросом и окклюменционной техникой выуживания необходимого на верхний пласт мыслей.

Я хотел вспомнить четче.

Наконец, все было готово — колба с воспоминаниями, думосброс и моя собственная решимость.

Выплеснув все, что собрал, в артефакт, я посмотрел на завертевшиеся воспоминания…

Начну с самого первого, наверное…

Я опустил в думосброс палец… И меня затянуло.

1965 от Р.Х.Поместье Малфоев, графство Уилтшир, Соединенное Королевство

— Леди Друэлла, Леди Вальбурга, — манерно поздоровался мой отец. Они ответили ему и матери тем же. — Хотел бы вам представить моего наследника. В этом году он уже идет в Хогвартс, потому я решил наконец вывести его в свет.

Я был довольно-таки милым малышом, однако… Холодное лицо, завязанные зеленой лентой в низкий хвост платиновые волосы и живой взгляд. Мне, я помню, тогда было очень интересно...

— Нарцисса пока еще слишком мала, Лорд Малфой. Так что, не смотря на ваш запрос, к вашим услугам только портрет, — с улыбкой ответила Друэлла.

Маленький-я не заметил этого короткого диалога, а вот я-настоящий — вполне. Это заставило меня усмехнуться и протянуть:

— Ну надо же, уже в этом возрасте…

— Ну что же, — почти также, как я сейчас, ухмыльнулся мой отец, — тогда я хотел бы, чтобы мой сын познакомился со старшими сестрами Блэк. Как я вижу, все дети там. Люциус.

— Прошу простить, — прозвучал голос, так похожий на голосок Драко четыре года назад, — Леди, Отец.

И моя маленькая копия направилась твердым шагом по направлению к группе детей, в центре внимания которых находились две девочки. Одна со жгуче-черными волосами, забранными в достаточно простую прическу, а другая — с темно-каштановыми, что были странно переплетены при помощи кос. Дух у меня от этой маленькой Беллы, конечно, не захватило, но я-маленький, оробев, остановился, даже почти рот приоткрылся. Беллатрикс и я встретились взглядами.

Она улыбалась другим, скорее вежливо, чем как обычно, но я тогда принял на свой счет холодный взгляд и искривленные в пренебрежении губы, хотя тут же он сменился на более заинтересованный, но этого я уже не заметил, потому как демонстративно откидывал упавшую на лоб прядку со лба, поджав губы и зажмурив глаза. Тогда я подошел к ним уже не с желанием познакомиться, а с желанием проучить зазнайку. Всего на три года старше, а уже строит из себя… Во всяком случае, именно так я на тот момент думал.

Девочка была выше меня на пол головы, потому я, когда поцеловал протянутую холодную ладошку, по-змеиному ухмыльнулся и снова посмотрел ей в глаза. Этой улыбке я, кстати, учился перед зеркалом с месяц.

Затем мне пришлось здороваться со всеми остальными детьми. Как помню, братцы Лестранжи тогда были уже гораздо старше, чем мы. Во всяком случае, на тот момент это было достаточно весомым различием. Так что для Беллы сейчас единственная любовь — новые знания. В основном, конечно, боевые. Ведь ее фамильный дар наверняка Малефика.

Андромеду увлекли танцевать — кажется, кто-то из Пруэт. Ну а я и не собирался, хоть взгляд Беллатрикс не предвещал ничего хорошего, отходить от девочки, потому как маленькая месть еще не свершилась.

— Мне сказали, что кто-то может быть моей невестой в этом доме, — проговорил я-маленький, сложив руки за спиной и выпрямившись чуть ли не до боли в пояснице. — Я очень бы хотел, чтобы этой невестой была девушка, похожая на тебя.

Я, стоящий за спиной маленькой Беллы, не выдержал и расхохотался. Все-таки мое лицо было достойно запечатления! А всего-то было Белле — надеть артефакт, который заставляет всех говорящих с ней ляпать все, что думают, вместо того, что запланировано сказать. Но Беллатрикс… Я вгляделся в ее лицо, встав теперь сбоку от разговаривающих. Тогда я не заметил, будучи поглощенным в собственный стыд, потому как понял, что только что заявил.

Но сейчас… Личико девочки покраснело, брови знакомо взметнулись на лоб. Но она справилась с собой и сумела выдавить из себя насмешку.

— Ха! Да что ты говоришь?!

Здесь больше мне не на что смотреть. Дальше я ретируюсь куда-то в сторону напитков и буду сдерживать слезы — я был весьма ранимым ребенком.

Великолепный смутно знакомый зал распался на тени и исчез.

1968 год от Р.Х. Хогвартс, свернутое пространство, Шотландия, Соединенное Королевство

— Ну что, женишок, как дела? — раздался знакомый голос над ухом у моей более юной копии.

Я вздрогнул и обернулся, чуть не столкнувшись с Беллой носами. Мы оба покраснели и отвернулись. Я-гость с болезненной яркостью впитывал смущение семнадцатилетней Беллатрикс.

Свет камина играл с тенями на ее лице, делая его то гротескной маской, то снова личиком из фарфора...

Это был тот счастливый момент, когда в гостиной Слизерина никого — ровно двенадцать, потому как здесь могли задерживаться только любимчики Слизнорта и те, кому надо было экстренно доделать домашку. Обычно слизеринцы делали все в собственных комнатах, ведь все-таки у нас не Гриффиндор и комнаты были отдельными.

— Чего сидишь здесь? — Беллатрикс снова справилась с собой и присела рядом.

Моя младшая копия невидяще уставилась в книгу, по одной из тем которой должен был быть сделан огромный конспект. Сделал я тогда его заранее, но переделыванию послужили некоторые независящие от меня причины, связанные не то с местью, не то с ревностью, не то и с тем, и с другим.

— Отвечай! — Блэк толкнула меня в бок, а я-гость присел возле камина, готовясь наблюдать, наверное, самое необычное — заботливую Беллатрикс. — Ты здесь уже давно, Люциус, что случилось?

— Отвали, Блэк, — прошипел я, стараясь не смотреть на девушку и не пытаться поймать ее взгляд. — Проблемы.

— У нас всех одни проблемы, Люциус, — совершенно не обиделась Блэк. — Что, родители? Прислали кандидаток в женушки?

— А тебе уже прислали женишка? — попытался подначить ее я, но Блэк не повелась.

— Не знаю, как у вас, а у нас… Мы узнаем о мужьях, порой, за год до свадьбы…

— Ну а в роду Малфой принято разделять первый секс и брачный контракт, — усмехнулся я. — И мне прислали вот это.

Я вытащил амулет из кармана мантии и направил его на Беллатрикс.

— Ты… ты это к чему сказал? — не поверите, смущенно дрогнул голос.

Меня снова пробило на смешок, но вот моя юная копия смотрела на девушку немного отчаянно и почти требовательно. Я-воспоминание подал в амулет энергию, и тот засветился ровным фиолетовым цветом чистокровного мага потенциально восьмого уровня. Всего уровней двенадцать. И каждый из них имеет свой цвет. При направлении на Беллатрикс ничего в свечении не изменилось, только чуть мигнул, обозначая прием информации — и все.

— Этот амулет определяет потенциал мага. Еще он реагирует на проклятые семьи и грязнокровок смешением уровневого цвета и черного. Вот, что я знаю о нем.

— Но к чему ты…

— Ты же знаешь о балансе энергий у партнеров? Так вот, подобное у Малфоев слишком важно. Нас достаточно давно прокляли… Уэсли. Кажется, из-за того, что кто-то из Малфоев, вроде как, обесчестил их дочь и даже попросил ее руки, но… Из-за этого у наших семей небольшие… кхм… разногласия по сей день… Да и их тоже Магия не оставила без ответа, ведь они тогда убили большую часть нашего и без того немногочисленного рода, причем в основном беззащитные дети и младенцы в утробе матери пострадали… А все из-за того, что наша магия должна быть сбалансирована первой интимной связью с равным по силе партнером. Ну или либо дорогостоящий… Нет, реально дорогостоящий и к тому же запрещенный сейчас ритуал. Кровная магия, алтарь и много рун вокруг. Поэтому мне приходится возобновить эту традицию…

— То есть, я тебе, как ты сейчас выяснил, подхожу? — нахмурилась Беллатрикс, понравившись мне сейчас просто до ужаса. — Как партнер? — она выделила это слово голосом.

— Я… я не это хотел сказать, — покраснел я. — Я всего лишь хотел действие показать!

— Но фактически… Я тебе подхожу?.. Девственник… — тихо хмыкнула она под конец, заставив заалеть мои уши.

— Да ты! — я не удержался и поцеловал ее, чувствуя, как упирается ее небольшая грудь в меня, а я прижимаю ее к себе за талию одной рукой, а другой держу ее ручку, уже поднимавшуюся, чтобы мне врезать… Хотя сейчас мне кажется, что движение было чересчур медленным, неагрессивным…

Я-гость придвинулся ближе, снова запоминая эту деталь своей жизни.

Я отодвинулся от Беллатрикс. Она смотрела на меня затуманенными глазами, а губы приняли припухший вид. Но тут она очнулась и попыталась вырваться.

— Прошу, не надо… Я не сделаю ничего… Если не захочешь… Но дай… Насладиться… — мой ломающийся голос был непривычно хриплым, больше похожим на то, каким он был сейчас.

Девушка замерла.

Я принял это за согласие и потому снова поцеловал. Только гораздо более настойчиво, уже более умело используя язык и чувствуя ответ. Она уверенно закинула мне руки за шею, распуская ленту на волосах, а я решил передвинуться с ее губ за милое маленькое ушко. Ее будто разряд прошил от этого прикосновения, и она прижала меня к себе, ну а я-гость жадно всматривался в личико юной Беллатрикс, не находя там ничего, кроме смущения, желания и страсти.

— Возьмешь меня? — прошептали ее сочные, только что бывшие во власти моих, губы, когда чуть потряхивающиеся руки начали возиться с застежками.

Она шептала прямо на ухо, от чего пожар во мне все больше разгорался, а штаны резко становились более тесными. Она была совсем рядом, как я желал в своих самых тайных мечтах. Я наконец справился с ее наглухо застегнутой мантией и ответил на вопрос, ласково сжимая небольшую грудь через ткань и пробираясь другой рукой под рубашку, гладя ее спинку.

— Ты хочешь быть моей? — я говорил так же как и она, негромко, интимно, на ухо, обжигая дыханием белоснежную кожу и пытаясь справиться с сухостью во рту, глотая слюну. — Стань моей... Если... Если захочешь, я попрошу отца, и он... посватается...

— О чем ты говоришь, Люци?

Она бросилась на меня, повалив на спину и заставив разлечься на диване.

— Ты… Ты серьезно? — Беллатрикс оседлала мой живот, не замечая, что за ее спиной в моих штанах творится нечто безумное. — Блэк и Малфой?

— Ты мне очень нравишься… Я…

Она исступленно расхохоталась.

— Ты все уже решил, да? Ты хочешь меня к себе в жены, а я буду покорной миссис Малфой? Ты…

— Замолкни! — рявкнул я, и мы резко поменялись местами. — Если ты хочешь быть просто любовницей, я не буду тебе ничего говорить! И ты сможешь позже сама выбирать, кого хочешь! Но я не остановлюсь сейчас, слышишь?!

— Подожди….

— Да замолчи же ты!

— Нет, Люциус, не… Ох…

Я наконец справился с застежками и пуговичками теперь уже на блузе и наконец-таки прильнул к груди Беллатрикс губами, прежде справившись с бюстгальтером, когда меня прострелило новым ощущением. Белла сама расстегнула мои штаны и крайне неуверенно начала ласкать меня.

А я понял, что она хотела сказать, потому отодвинулся в нерешительности.

— Белла…

— Люци…

— Если хочешь, мы можем остановиться… — я попытался пойти на попятную, но…

— Придурок… Мы бы могли просто сделать это как полагается, а не на диване! Но ты уже…

— Да это же спонтанно!

— Придурок…

— Стерва!

— Не беси меня…

— Если хочешь…

— Что?

— Мы найдем кровать…

— Точно идиот! Сделай уже что-нибудь! Мне уже плевать где!

И мы снова поцеловались…

Я стянул мантию через голову, а Белла окончательно сняла рубашку.

— Ты восхитительна, — замер я, оглядывая открывшуюся картину, что была особенно прекрасна во всполохах огня.

Маленькие соски, раздразненные мной и контрастом холодного воздуха подземелий и накатывающего жара от камина и изнутри, соблазнительно приняли очертания крохотных горошин. Грудь непрестанно вздымалась, делая меня все больше возбужденным и завороженным. Мне казалось, я забыл как дышать — до такой степени прерывалось мое внезапно охрипшее дыхание.

— Ты… тоже… — с замиранием сердца я-гость слушал это признание… Думаю, в реальном мире мой уже точно встал… хм…

Рубашка моя уже тоже была стянута, потому Белле открылся, я надеюсь, тоже не самый ужасный вид. Подтянутая фигура для четырнадцатилетнего, я подозреваю. Все-таки, я не зря занимаюсь боевым фехтованием...

— Люц… М-м-м… — я не удержался и начал ее целовать, не давая больше ничего сказать.

Ее тонкие пальчики прошлись по груди, останавливаясь на каждой заметной мышце, а когда я усадил ее на диванчик и начал спускаться вниз, все больше освобождая ее от одежды, что еще оставалась на нас, ее ладони переместились вначале мне на спину, а потом на макушку.

Я уже целовал ее промежность, легко заставляя двигаться податливое хрупкое тело в такт своим движениям там, но ее полустоны не давали мне перейти к основному — я хотел все сделать как можно менее больно и как можно более приятно. Я хотел, чтобы она кончила прямо сейчас, когда я смотрю на нее снизу вверх, держа ее бедра в своих ладонях и делая все, чего жаждет ее тело...

— Н-н-н-нгх!!! — скупо простонала она, кусая губы и сжимая бедра, подняв их мне навстречу в сладкой судороге. Вкусно... Это вкусно...

Я почти закатил глаза от удовольствия и с сожалением расстался с ее лоном, облизнув губы.

Ее ладошки на моем лице стали приятной неожиданностью. Она заставила меня посмотреть в ее глаза, немного резко, как всегда резко, дернув за подбородок. Прикусившая нижнюю губу, будто с гримасой легкой боли, с глазами, в омутах которых гасли всполохи огня, но при этом на которых поблескивали смутно заметные слезы, Белла искала что-то в моем лице, в моих глазах... И, мне кажется, нашла, потому что мы в едином порыве сблизились, и она оказалась снова подо мной. Как же это приятно, ощущать ее так близко и так... как надо.

— Ты... Ты войдешь? — ее уверенный взгляд и покрасневшие щеки. Я почти кончал от этого непримиримого и прямого взора.

Лишь кивнуть и опустить глаза вниз, туда, где должна состояться основная часть.

Непроизвольный возглас, обозначавший признаки боли, чуть было не отбросил меня от нее, но прижавшие меня к себе руки, заграбаставшие мое тело за шею, будто величайшее сокровище, и ноги, крепко сдвинувшиеся за спиной, не дали моей трусости никакого шанса. Беллатрикс вжималась в меня сама, хоть я и чувствовал невероятную пульсирующую узость и запах крови...

Но это была Беллатрикс. Та, что ничего не боялась, та, что умела выставить меня идиотом, та Беллатрикс, которую я любил. Всегда любил.

Ее тело, ее голос, такой грудной и негромкий, но способный подняться до немыслимых высот в минуты раздражения, но никогда — в минуты страсти.

Я увидел слезы на ее глазах, снова, теперь уже не смутно. Она прикусывала губы и немного жутковато в этих сполохах огня плакала. Я же, проводив первую дорожку слез немного мутным и непонимающим взглядом, словил другую губами, прижимая Беллатрикс к себе.

Мы начали двигаться — снова в едином порыве — я сдерживал так и рвущиеся из горла стоны, оставляя снаружи лишь хрипы, а она молча плакала, чуть постанывая и впиваясь весьма острыми ноготками в мою спину.

Я был на четвертом курсе, а она на шестом.

Мир снова пошёл рябью и расплылся на частицы, а я на миг оказался в темноте.

1969 год от Р.Х. Хогвартс, свернутое пространство, Шотландия, Соединенное Королевство

— Люци… — девушка сидела на бортике ванной старост, лениво пиная пену хрупкой стройной ножкой. — Люци, сволочь, откликнись!

— Да, Белла! — гаркнул немного более возмужавший я, вместе с пузырями выползая на поверхность ванны и подплывая к ее ногам с самым что ни на есть ужасным намерением. — Шта? — мне пнули пеной в рот, потому вопрос получился немного странным, но все равно вполне понятным, потому как Беллатрикс ответила.

— Ты делаешь мне предложение?

Я, признаться, чуть было не пошел ко дну.

— Сейчас?! — не вполне уместный вопрос вырвался из моих уст, заставив девушку схватиться за палочку, дабы вышвырнуть меня, обнаженного, на кафель ванной, и нависнуть надо мной подобно богине Возмездия.

— Ты, придурок, ко мне посватался Лестранж! Ты будешь что-то делать?!

— Да я! Да я же не знал!!! — я, даже не пытаясь прикрыться, вскочил на ноги и теперь уже сам навис над Беллой.

— Ты как себе представляешь, идиот, ты посватаешься после него и тебе не откажут?! Ты… ублюдок… гад… — она начала всхлипывать. — А тут еще это… «Получи Метку! Лестранж лучшая партия для тебя! Вы будете служить Лорду вместе!» А я, может, с тобой хочу!

Я обнимал ее, но тут меня пригвоздило к месту.

— Ты хочешь, чтобы я принял сторону… То есть, я пока еще не собирался…

— Ну а я ведь, — издевательским тоном начала Белла, — в этом году школу заканчиваю, если ты не забыл... А сейчас аристократам из темных родов и со Слизерина, которые хотят действовать, только в одну сторону дорога. Мне вообще остается либо за наследником Слизерина идти, либо за мужем. Но…

— То есть, ты сейчас хочешь сказать, что я для тебя всего лишь тот, кто будет рядом с тобой служить твоему этому Лорду?! Ты же понимаешь, что я хочу тебя полностью! Ты…

— Заткнись, — неожиданно жестко прозвучал ее голос. — Я возбуждена. А по поводу Темного Лорда — ни слова… — и тут она хихикнула. — Ты, кстати, скользкий. Это… мило.

— Логика твоя как обычно не поддается расшифровке… — пробормотал я. — Ну прямо дите малое…

— И это дите сейчас хочет попробовать ту необыкновенную стоячую штучку… — Беллатрикс облизнулась и заставила меня сесть прямо на бортик.

В следующий раз мы поговорили уже совершенно в другом тоне.

Я-гость следил за дерганными движениями Беллатрикс. А я-воспоминание упрямо ее не замечал.

Прием был в честь помолвки Лестранжа и Блэк. Так что, не замечать было трудно.

— Люциус, — произнес Абраксас, заставив обернуться и меня, — подойди к невесте, вырази свое почтение еще раз…

— Отец… — прошипел я, — почему я вообще здесь нахожусь? Я хочу убить кого-то из них. Ты ведь знал, что я хочу Беллатрикс в жены…

— Она не твоя, — эти три слова вызвали боль в груди как у меня-меня, так и у меня-воспоминания. Но сейчас я был готов к этому, и потому даже не представлял, как я тогда не сорвался. — Она сама выбрала.

— Мое почтение будущей миссис Лестранж, — с елейной улыбкой произнес уже оклемавшийся я.

Рудольфус сейчас разговаривал с кем-то из Пожирателей… Я пока еще не стал… Но меня склоняет отец… Да и я сам, в общем-то, не против, ведь это политика, которой мне заниматься на роду написано.

— Это лишь помолвка, — прошипела она. — Она может быть разорвана… Почему ты не…

— Ты ведь сама выбрала! — прошипел, не меняя выражение лица я. — Ты выбрала его, а не меня. Поэтому прости, — в голос добавилось язвительности, — что я все еще считал тебя своим другом. А ты…

— Ты… скользкий друг… отвали…

— Скользкий? — удивился я. — Почему?

А я-гость задержал дыхание, потому как впервые вспомнил, что именно она назвала его так.

— Изворачиваешься, выскальзываешь. Просто смирился с тем, что тебе назначили Нарциссу… Ну как же, породу тогда свою блондинистую не попортишь!

— Ты… ты что?

— Отвали, пока я тебя прямо здесь не…

— Беллатрикс, у вас с Люциусом конфликт? — это подошел Рудольфус, а я лишь скрежетнул зубами. Потому как нарваться на дуэль можно было скорее с самой Беллатрикс, чем с Лестранжем. И если его я бы уделал, то вот с Беллз не уверен…

— Нет, что вы, Рудольфус, тут дело в наших делах еще со школы, — натурально сыграла Белла. — Я и Люциус дополнительно посещали чары, и мы еще с тех пор так и не решили одну маленькую проблемку…

— Ох, ну тогда ладно… — и Рудольфус отвернулся, снова выходя из зоны слышимости. Я-гость последовал за ним, то и дело оборачиваясь на Люциуса, который тоже предпочел отойти, кидавшего странные взгляды на дерганную Беллатрикс. — Я надеюсь, эта их проблемка никак не связана с тем, что Дом Блэк отказал в сватовстве именно на ней этому павлину.

Что?

Я помотал головой и попытался переосмыслить. Это что получается… Вот же…

Декорации начали исчезать, становясь тенями, и теперь меня несло обратно, в реальность…

Я слишком многое вспомнил…

Прим. авт. ощущения в думосбросе основываются на том, как автор себе представляет смысл думосброса — освежение воспоминаний потому если кому-то что-то не нравится — этот текст не будет переправляться кардинально но писать ошибки попрошу а то вдруг я правда неправильно понял