Возлюби ближнего своего (джен)

Какая наглость!

Северус после ухода поттеровской тетки кипел еще минут двадцать. Он на полном серьезе считал, будто тот подослал ее, просто чтобы взбесить его. Он, с тех пор, как узнал о проживающем через дорогу Поттере, так и ждал какого-нибудь происшествия, и, честно говоря, был удивлен, что так много времени потребовалось Поттеру на то, чтоб поддаться искушению и превратить его лето в ад.

Он был близок к тому, чтобы воспользоваться Летучим Порохом и заявить Альбусу о происшедшем, но, поразмыслив, решил, что это будет выглядеть мелочно. В конце концов, это всего лишь сконы. По правде говоря, выглядели они довольно аппетитно, и он начинал жалеть, что не взял штучку-другую.

Но вопрос был все еще не решен. С этим мальчишкой нужно что-то делать. Но что именно? Не сказать, чтобы у него вовсе не было идей — но они, к сожалению, все оказались незаконными...

* * *

— О, дорогуша, и не забудь это!

Гарри чуть не выронил последнюю свою зарплату, когда Джейн сунула ему в руки порцию овсяных коржиков. Они были еще горячие, даже пакет запотел.

— О, эм-м, спасибо!

Он вышел из дома, пытаясь убрать пакетик в карман и притом не раскрошить коржики, и врезался в кого-то.

— Ой, извините! — сказал он. И только потом понял, с кем столкнулся, и сердце у него заледенело. — Т-тетя Петунья?!

Она не ответила, впившись взглядом в пакет коржиков.

— Что это? — спросила она с угрозой в голосе.

* * *

— Выверни карманы!

Северус был в палисаднике, когда услышал крик у себя под окнами, и выглянул за забор. Увидев Поттера и его тетку перед восьмым домом, он ощутил некоторый интерес.

Голос Петунии Дурсль, звеня, разлетался по улице, а соседи беззастенчиво наблюдали за происходящим из окон и дверей. Петунья сжимала в руках какой-то пакет и выглядела совершенно взбешенной.

— Выверни свои карманы! — опять крикнула она. Поттер — с большой неохотой — подчинился. Глаза Петуньи выпучились, стоило ей увидеть другой сверток и деньги.

— Откуда у тебя все это? — завопила она.

Поттер стоял, как пыльным мешком стукнутый, но эта женщина, Халливелл, скрестив руки на груди, ответила:

— Это я дала ему.

— Простите? ВЫ дали ему это?

Заговорил и мистер Дигг:

— Мы все дали. Вы не можете заставлять ребенка работать за просто так, — Поттер, кажется, был встревожен его словами, он жестами призывал его замолчать, но Дигг этого не воспринял. — И никто, кроме вас, не ожидает, что Гарри проживет на одном салате, да еще и будет работать. Вы заставляете его голодать.

Глаза Петуньи вспыхнули.

— Понятно, — она задержала взгляд на Поттере. Тот сглотнул. — Так вот что он вам всем говорил? — никто не ответил. Ее тон сменился с рассерженного на отчаявшийся. — О, Гарри, я думала, мы справились с этим.

Он уставился на нее:

— С чем?

— Домой. Сейчас же, — скомандовала она.

Поттер медленно побрел в помещение. Петунья дождалась, когда за ним закроется дверь, и снова заговорила:

— Мне так жаль, — сказала она, обращаясь сразу ко всем. — Он очень проблемный мальчик, он уже проделывал такое прежде, пытаясь своим враньем вызвать у людей сочувствие. Большую часть времени он проводит в школе для трудновоспитуемых подростков имени Святого Брутуса, но летом... Мы, конечно, делаем, что можем, но...

Соседи замерли в нерешительности, борясь с возникшим противоречием, но для Снейпа не составило труда поверить в эту историю. Звучало именно так, как он от Поттера и ожидал.

— Полагаете, мы поверим? — прищурилась миссис Синклер. — Гарри сказал, что там, где вы жили раньше, вы всех настроили против него!

— Конечно же, он это сказал! Он всех обвел вокруг пальца! — воскликнула Петунья. Северус нечасто жалел кого-то. Петунья, похоже, окончательно вышла из себя. Его предыдущее предположение о том, что Поттер был бессмысленно избалован своими родственниками, несколько пошатнулось. Очевидно, поттеровские гены сказывались даже больше, чем он считал. Теперь он сочувствовал несчастным маглам, которые пытались вырастить из мальчишки приличного человека.

Может быть, стоит помочь ей. Обычно он не делал одолжений, но он мог бы помочь удержать Поттера в узде.

Северус нарочито громко откашлялся:

— Не всех.

Соседи, шокированные, уставились на него. Это такая редкость, чтобы он заговорил с кем-либо на улице — они потеряли дар речи. Он продолжил:

— Я преподаю в... школе Поттера. Я знаю мальчишку достаточно хорошо. Нет ни одного правила, которое он бы не нарушил. К несчастью, даже там есть люди, которые повелись на его... выдумки... Но он высокомерный, безрассудный, нарушающий правила манипулятор, которому нужно твердая рука, — он кивнул Петунье, выглядевшей столь же ошеломленной, как и остальные. — Полагаю, вы делаете все возможное в данных обстоятельствах, миссис Дурсль.

— С-спасибо, — поблагодарила она.

— Не знала, что вы работаете в школе Святого Брутуса, мистер Снейп, — с любопытством произнесла миссис Халливелл.

Он нахмурился, выбирая момент, чтобы скрыться в относительной тишине и покое собственного дома.

* * *

Гарри подслушал все, прижав ухо к прорези для писем. На сердце у него было тяжело. Он почти перестал дышать, когда в разговор вступил Снейп, и теперь даже не сомневался, что все купились на теткину историю. Она была хороша, это следовало признать.

Почему, ну почему Снейпу понадобилось заговорить!? Почему именно он должен был там оказаться?

Гарри теперь по уши в неприятностях.

Когда он услышал, как тетя подходит к дому, он рванул в свою комнату и сел на кровати, замерев в ожидании.

Тетка и Вернон вломились в комнату, прожигая его взглядами, не уступающими взгляду Снейпа.

— Так, — опасно загудел бас Вернона. Дядя обошел кровать и закрыл окно, очевидно, не желая любопытного внимания подслушивающих соседей. — Рассказывал сказочки за нашими спинами? Так ТЫ причина того, что нас все избегали с момента приезда?

Гарри молчал, уверенный, что только сильнее разозлит их, если раскроет рот, хотя ему отчаянно хотелось крикнуть — он сделал не больше того, что они заслуживают.

— Он, — подтвердила Петунья.

— Ты, неблагодарное отродье! Твоя тетя и я, вкалывающие до кровавого пота, чтобы обустроить новый дом для всех нас, и ты имеешь наглость саботировать наши усилия, назло настраивая соседей против нас!

Гарри больше не мог сдерживаться:

— Разве это не то же самое, что вы делали со мной на Тисовой?

Вернон зашипел от гнева и, схватив Гарри за плечи, с силой встряхнул его:

— Хотел быть бедным голодным сироткой, не так ли? Твое желание исполнится. Ты не покинешь эту комнату до конца каникул. У тебя будет одноразовое питание, и только потому, что у меня нет желания объясняться с твоей уродской школой, почему ты оголодал до смерти. Мы будем отслеживать все твои письма к твоим ненормальным приятелям, так что не смей жаловаться никому из них на то, как с тобой обращаются.

Сердце Гарри сжалось. Угроза рассказать все Сириусу обратилась в ничто.

Глаза Вернона сузились:

— Петунья, обыщи комнату.

О, Мерлин. Еда.

Гарри был вынужден сидеть, удерживаемый за плечо массивной рукой Вернона, в то время как тетка шарила по комнате. Найти тайник с едой много времени не заняло.

— Ого! — захват Вернона стал жестче, и Гарри поморщился. — Что тут у нас?

— Кошмарный мальчишка! — Петунья трясла пакетом с остатками кекса у него перед носом. — Пока бедный маленький Дадли вынужден довольствоваться жалкой кроличьей пищей, ты набиваешь брюхо...

— Бедный маленький Дадли? — с недоверием повторил Гарри.

Вернон снова его встряхнул:

— Следи за языком, мальчишка! Все эти... штуки... на выброс.

— Вернон... — протянула Петунья. — Посмотри на это!

Сердце Гарри оборвалось, когда она взяла мешочек с монетами. Он даже не думал о том, чтобы их спрятать. Там все еще было довольно много, около двадцати галлеонов. Петунья высыпала все из него на кровать, и оба они — и она, и Вернон — ахнули:

— Золото!

— Кто дал тебе это? — рыкнул Вернон, очередной раз встряхивая Гарри.

— Никто!

— Вернон, — сказала Петунья, повертев одну из монет в руках. — Я видела такие раньше. Это то, что уроды используют вместо нормальных денег.

— Ну, мальчишка, что еще ты утаил от нас? Что еще припрятал?

— Н-ничего! — запнулся Гарри. Он не мог позволить им узнать о гринготтском хранилище; они же найдут способ забрать все себе. — Это просто так, чтобы купить школьные принадлежности и книги! Не такая уж ценность!

— И все-таки... Настоящее золото. Должно быть, за это можно сколько-нибудь выручить.

— Нет, пожалуйста...

Петунья сгребла монеты обратно в мешочек, и Вернон забрал его и сунул в карман:

— Считай это оплатой тех неприятностей, что ты нам учинил, — прорычал он. — А теперь сиди тут. Учитывая, как ты объедался тортами последние две недели, думаю, ты обойдешься несколько дней вообще без пищи. Идем, Петунья.

Они ушли, заперев за собой дверь.

Гарри рухнул на кровать. Вот теперь он в беде. Ни еды, ни друзей, ни свободы, ни денег — и ни единой возможности получить помощь.

Он вздохнул, а потом посмотрел в окно — и выпрямился.

Дверь была заперта, но окно-то — нет! Вернон только прикрыл его. Гарри даже не был уверен, что имелся ключ, чтоб запереть это окно.

Он проверил, не смотрит ли кто, и открыл окно так тихо, как только мог. Окошко было крошечным, и зазор довольно узкий. Под окном была плоская крыша над крыльцом и водосток, спускавшийся до земли.

Возможно, он мог бы сбежать?

Гарри несколько минут колебался, но он чувствовал, что должен попробовать и заставить кого-нибудь поверить ему. Он открыл окно так широко, насколько это было возможно, и начал протискиваться наружу.

Было тесновато. Он уже жалел о той еде и всех пирожках. На миг он подумал, что застрял, и Дурсли найдут его, зажатого створкой, неспособного ни выйти, ни вернуться. Но через минуту ему удалось освободиться, и он мешком упал на крышу крыльца. Он ждал, замерев, желая узнать, не услышал ли кто, но никто не примчался посмотреть, так что он соскользнул по водосточной трубе вниз и направился к дому номер восемь.

ПРИМЕЧАНИЯ: снова минутка кулинарии. Овсяный коржик, flapjack, готовится из овсяных хлопьев, масла и патоки, с добавлением изюма и грецких орехов. Но это справедливо только для британской традиции. В Америке тем же словом называют обычные блинчики.