Неправильная сказка (джен)

Энн Смит никогда не верила в сверхъестественное, да и просто верующей не была. В Канзасской степи не было церквей, равно как и священников. В детстве мать рассказывала Энн о Боге, пыталась научить каким-то молитвам, но без толку — Энн довольно быстро убедилась, что от ураганов, засух и неурожаев спасает труд, а не молитва. Отец, казалось, вообще ни во что не верил — бога, чёрта и святых он упоминал лишь ругаясь.

Поэтому представления Энн о загробном мире были весьма расплывчатыми, но в одном она была уверена — он совершенно не похож на место, куда она попала. И насморка на том свете тоже не бывает. Значит, стоило принять происходящее как данность — обезьяны летают, деревянные истуканы ходят и разговаривают, её сестра жива и находится где-то рядом, а король ведёт войну с каким-то лгунами и считает Элли феей. Перечислив про себя эти факты, Энн решила, что больше ничему не будет удивляться.

Её отвели в одну из палаток и велели ждать. Через несколько минут пришёл красного цвета деревянный солдат с номером «семь» на груди и сунул в руки Энн какие-то голубые тряпки.

— Что это?

— Одежда. Повелитель приказал беречь твоё здоровье.

Тряпки оказались мужской рубашкой и короткими штанами старомодного покроя с узким плетёным ремнём. И то, и другое было явно ношеным.

— А ничего другого нет? — упавшим голосом спросила Энн, с сомнением рассматривая одежду. Да оно и размера скорее всего неподходящего, не говоря о том, как она будет выглядеть в подобном наряде. В Канзасе Энн надевала штаны только когда работала в поле с отцом, в остальное время предпочитала разноцветные платья — в покупке нарядной одежды родители никогда ей не отказывали.

— Никак нет, — отчеканил солдат и зачем-то стал по стойке смирно.

Что ж, выбора не было. Ходить в насквозь промокшем измазанном водорослями платье Энн совсем не хотелось.

— Вы не отвернётесь? — солдат продолжал стоять, буравя её стеклянными глазами.

— Повелитель приказал не спускать с тебя глаз!

— Но куда я убегу из палатки? — запротестовала Энн. — Вокруг полно солдат, да даже если я выберусь из лагеря — всё равно не знаю окрестностей. Смысл мне бежать?

— Ничего не знаю, моё дело — выполнять приказы повелителя.

— Но может вы дадите мне переодеться?

— Я дал, во что переодеться, — ответил солдат, очевидно не понимая вопроса и продолжая смотреть на Энн. Аргументы на него не действовали, и девушка, краснея, приняла стягивать с себя мокрое платье. Только оставшись без него, она обнаружила новую проблему — рубашку и штаны солдат принёс, но о нижнем белье нельзя было сказать того же. «Истукан проклятый, ему-то одежда совсем не нужна!» — подумала и представив, как будет выпрашивать у солдата сухие трусы, почувствовала себя вконец униженной. Краснея ещё больше, Энн рывком стянула мокрое бёлье и надела штаны с рубашкой прямо на голое тело. Одежда оказалась ей великовата, но, потуже затянув пояс, Энн частично исправила этот недостаток. Да, рубашка напоминала мешок, штанины и рукава были слишком широки, но по крайней мере, одежда не стесняла движений.

— А обувь вы мне не принесёте? — с надеждой спросила Энн, успевшая измазать босые ступни в песчаной пыли лагеря.

— Повелитель таких приказов не отдавал.

«Да чтоб он провалился, твой повелитель!» — Энн в сердцах пнула стоявшую в палатке табуретку, прежде чем сесть на неё. Солдат по-прежнему продолжал неподвижно стоять на одном месте. Если бы не вращающиеся вслед за движениями Энн глаза, его можно было бы принять за статую.

«Интересно, он вообще может что-нибудь сделать без приказаний повелителя? Хорошо бы узнать побольше об Элли. Да и о происходящем в этой стране тоже знать не помешало бы», — Энн качалась на табуретке, прикидывая, как ей разговорить солдата.

— Расскажите мне о Фее Убивающего домика, — наконец попросила она. — Ваш повелитель собирается послать меня на переговоры с ней, любая информация может оказаться полезной. Чем лучше пройдут переговоры, тем сильнее он будет доволен.

Как ни странно, попытка сослаться на короля оказалась удачной. Следующие минут двадцать солдат скрипучим голосом выдавал Энн отрывочные сведения, а она задавала уточняющие вопросы. Картина из его слов вырисовывалась следующая: край, куда попала Энн, назывался Волшебным, и находился внутри Кругосветных гор — вероятно, тех, над которыми пролетел воздушный шар; о том, что находится по ту сторону гор солдат представления не имел, твёрдо зная лишь одно — оттуда приходят феи и колдуньи.

Волшебная страна в свою очередь делилась на Жёлтую страну, расположенную на севере, Фиолетовую — на востоке, Розовую — на юге, Голубую — на западе и Зелёную — в центре. Между каждой из стран лежали обширные ничейные земли. Лагерь Урфина находился как раз между Голубой и Зелёной странами.

В незапамятные времена Голубой страной правила колдунья Гингема, но около шестнадцати лет назад она вызвала страшный ураган, по неизвестным причинам обернувшейся против неё самой — Гингему раздавило домиком, принесённым ураганом из-за гор. Из домика вышла девочка — Элли — и по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом («Я была права», — подумала Энн, вспомнив о жёлтой ленте среди леса, увиденной с шара) отправилась в Изумрудный город — столицу Зелёной страны, где правил могущественный чародей — Гудвин Великий и Ужасный. Элли попросила Гудвина вернуть её домой в Канзас и тот согласился, поставив условием победу над Бастиндой — колдуньей из Фиолетовой страны, сестрой Гингемы.

Неизвестно как (солдат вслед за своим королём предполагал, что благодаря тому, что Элли — крутая фея) Бастинда была побеждена, и Элли вернулась в Изумрудный город требовать у Гудвина обещанного, но её ожидал сюрприз — как выяснилось, никакого Гудвина не существовало. Великий и Ужасный волшебник был всего лишь выдумкой жителей Зелёной страны коварных Лгунов. Распространяя слухи о могущественном правителе, Лгуны оберегали свою страну от соседей.

Отобрав у Элли колдовские предметы, принадлежавшие Гингеме и Бастинде (какие конкретно предметы, солдат не знал), Лгуны выгнали её за ворота, и девочка отправилась обратно в Голубую страну, где после смерти Гингемы пришёл к власти Урфин Джюс — её бывший помощник и тоже очень могущественный чародей. С помощью своей волшебной силы Урфин создал деревянных солдат и навёл в Голубой стране мир, порядок и процветание. Думая, что Элли явилась оспорить его право на власть, новый король взял фею в плен, заманив её в ловушку — но в итоге отпустил после долгого разговора с глазу на глаз, во время которого Элли и открыла ему тайну «Гудвина Великого и Ужасного». Элли на несколько лет исчезла, Урфин продолжал править, пока десять лет назад Зелёная страна не объявила войну Голубой, предварительно завоевав Фиолетовую — Лгуны решили, что появление под боком нового могущественного волшебника им угрожает. Обе стороны надеялись на быструю победу, но война шла с переменными успехом и постепенно стала затяжной. По приказу Урфина отыскали Элли, каждый год король отправлял к ней гонцов с просьбой о союзе, но всякий раз та отвечала отказом.

Переварив полученные сведения, Энн собиралась спросить, кто такие Летучие обезьяны, и участвуют ли в конфликте Урфина и Лгунов Жёлтая и Розовая страны, как разговор прервали. В палатку вошёл один из толстяков, сидевших рядом с Урфином в шатре, а следом за ним — двое солдат.

— Поднимайся, ты поедешь к Фее Убивающего домика. Вещи оставь здесь, они тебя не понадобятся.

Энн совсем не хотелось оставлять платье в лагере Урфина, но она понимала, что оно всё равно не успеет высохнуть, придётся ходить в новой одежде. Других вещей у неё не имелось, всё остальное улетело вместе с воздушным шаром.

Вслед за толстяком Энн вышла из палатки и сразу же поняла, что решение ничему не удивляться было преждевременным. Перед ней смирно стоял бурый медведь из шатра — на спине у медведя было седло, а к морде крепилась уздечка.

— Что остановилась? Садись, Топотун отвезёт тебя куда следует, — толстяку не терпелось избавится от Энн. — А вы, номера пять и шесть, проводите посланницу и проследите, чтобы она не сбежала.

— Так точно! — гаркнули солдаты в два голоса и отсалютовали толстяку.

Энн продолжала стоять, хлопая глазами.

— Да садись, не бойся, — вдруг сказал ей медведь приятным глубоким басом. — Я повелителя столько раз возил, и он всегда был доволен.

Энн от испуга попятилась и уткнулась спиной в одного из солдат. Медведь разговаривает? Да что ещё в этой стране не как у людей?

— Садись! — рявкнул толстяк, выходя из себя. Энн ничего не оставалось, как забраться на медведя и продеть ноги в стремена.

Топотун тронулся, и Энн, стараясь удержать равновесие, схватилась за уздечку. Постепенно она успокоилась и начала получать удовольствие от езды. Энн ездила верхом на лошадях в Канзасе и не могла не заметить, что на Топотуне гораздо удобней — он был мягче и шёл более плавно. В конце концов, может быть Урфин Джюс прав, и медведь — тоже нормальное средство передвижения?

За размышлениями о лошадях и медведях Энн не заметила, как они покинули пределы лагеря и поехали по широкой дороге, вымощенной крупными жёлтыми кирпичами. Судя по травинкам, пробивавшимся между кирпичей, дорога была старой. По обе стороны от дороги колосились поля — слева ржаное, справа — пшеничное.

Топотун явно наслаждался путешествием, ворча под нос какую-то мелодию. Два фиолетовых солдата — пятый и шестой — ритмично маршировали следом за медведем.

Поля вдоль дороги были одинаковыми, и Энн вскоре наскучило на них смотреть, её мысли вернулись к Элли. Какой стала сестра после шестнадцати лет жизни в Волшебной стране? Поверит ли она Энн? Наверное, она давно уже не надеется вернуться домой…

«Какие же они подлые, эти Лгуны, — подумала Энн, вспомнив рассказ солдата. — Заставили победить колдунью, а потом обворовали и выгнали! Если бы не они, Элли давно бы вернулась домой, и мы бы жили вместе. Правильно этот Урфин с ними воюёт, хорошо бы он их победил».

От Урфина мысли перетекли на солдат, и Энн стала гадать, каким образом он их создал. Какое оно вообще — волшебство? Все вокруг верили в его существование, и Энн своими глазами видела результаты: оживших деревянных истуканов, говорящего медведя, но не отказалась бы увидеть процесс волшебства своими глазами.

Тем временем Топотун свернул с жёлтой дороги на узкую тропинку между пшеницы. В животе у Энн забурчало, и она поняла, что с самого утра ничего не ела — но большую часть дня не чувствовала голода из-за волнения и обилия впечатлений.

«Скорее бы мы уже приехали, — подумала Энн. — Надеюсь, Элли меня накормит».

Но дорога оказалось долгой. Солнце уже клонилось к закату, а Энн порядком устала, когда поле сменилось диким лугом, а тропинка оборвалась, приведя к опушке мрачного елового леса.

Топотун остановился.

— Тебе сюда, — сказал он, — это Закатный лес, где-то в его чаще живёт Фея Убивающего домика. Мы будем ждать ответа здесь три дня.

— Вы не пойдёте со мной? — Энн обернулась к солдатам. — Только не говорите, что я должна одна искать Элли в огромном мрачном лесу!

— Повелитель приказал ждать здесь. Найти Фею и говорить с ней — твоя задача.

— Я бы с радостью с тобой пошёл, — добавил Топотун. — Но нельзя. Хищные звери здесь подчиняются Фее Убивающего домика и нападают на всякого, кто похож на посланника Урфина. Ты же выглядишь как обычная деревенская девчонка, заблудившаяся в лесу, тебя не тронут.

Энн в отчаянии посмотрела на медведя и перевела взгляд на лес. Солнечные лучи ярко играли на макушках елей — но тонули в ветвях и не добирались до почвы. Шестое чувство подсказывало, что в лесу её не ждёт ничего хорошего — но выбора не было. Если она хочет найти Элли и вернуться домой, необходимо идти.

Энн слезла с Топотуном и двинулась в глубь леса. Земля меж деревьев была усеяна многолетней хвоей, которая сразу же вонзилась в босые ступни. Энн поморщилась от боли.

«Надо было потребовать у Урфина ботинки! Тоже мне король — нашёл посланницу и совершенно о ней не позаботился».

Не разбирая дороги, Энн брела всё дальше и дальше. Солнце скрылось за деревьями, постепенно темнело. Живот то и дело сводило от голода, девушка спотыкалась о корни, слишком широкие штанины и рукава задевали сучья — Энн то и дело падала. Вскоре её ноги до колен покрылись ссадинами и царапинами.

«Да я полжизни буду блуждать по этому лесу и всё равно никого не найду!» — Энн устало облокотилась на ствол ближайшей ели, задев торчащий из него сучок. Что-то щёлкнуло, зашумело, и прямо на голову Энн свалилась тяжёлая сеть.

— Ой! — Энн упала и попыталась выпутаться, но застряла ещё больше. Совсем рядом раздался громкий звон колокольчика, затем колокольчик прозвенел в стороне, затем ещё раз — чуть тише, и снова — ещё тише. Если бы Энн не была занята барахтаньем в сети, она поняла бы, что привела к действие чью-то ловушку, оснащённую системой звуковых сигналов.

Со стороны, где последний раз звенел колокольчик, послышалась шаги. Энн замерла, поняв, что неизвестный (или неизвестные?) направляется к ней. Первым побуждением было закричать, позвать на помощь, но Энн промолчала. Кто-то установил в лесу ловушку, а, значит, мог быть опасен.

Люди — когда шаги приблизились, Энн поняла, что их минимум двое — остановились совсем рядом. Над головой девушки сверкнул топор, Энн в испуге зажмурилась, но тут же поняла, что её всего лишь освободили от верёвок. Чьи-то сильные холодные руки подняли её и поставили на ноги.

Энн открыла глаза и вскрикнула. Прямо перед ней стоял ещё один оживший истукан, похожий на солдат Урфина — но этот был полностью металлическим и напоминал робота из фантастических книг. Голову железного человека венчала маслёнка, в руках он держал огромный топор.

Рядом с железным человеком стояла девушка ростом на полголовы выше Энн. Её волосы были светлыми, короткими и спутанными — судя по кончикам прядей, их не раз обрезали тупым ножом. Серые глаза враждебно рассматривали Энн, а одета девушка была в тунику и штаны, сшитые из шкуры тигра.

— Так вот ты какая, Элли, — сказала Энн, и тут же прикусила язык — не с этого надо было начинать разговор.

Элли сощурилась и сделала знак железному человеку. Миг — и Энн обнаружила у своего горла лезвие топора.

— Кто ты такая и что забыла в моём лесу?