Неправильная сказка (джен)

Наступал вечер. Усталое солнце медленно клонилось к горизонту, а воздушный шар всё летел и летел. Энн промёрзла, от холода у неё стучали зубы, руки и ноги ломило, но, к счастью, воздух в шаре начал остывать, и тот снизился. Сильно теплее не стало, но терпеть было можно. Энн пыталась согреться, перемещаясь от одного борта гондолы к другому. Она проголодалась, но, обыскав шар, не нашла ничего съестного — только фляжку с холодной водой.

«Умереть от голода на воздушном шаре — самая нелепая смерть, какую только можно придумать. И зачем я только полезла в эту гондолу? Смотрела бы на жонглёров, а вечером была бы дома…»

От унылых мыслей Энн отвлёк вид, открывавшийся из корзины шара. Вокруг были горы! Заснеженные вершины теснились слева и справа от аэростата, а впереди в просвете между горами зеленелась незнакомая долина. Прямо по курсу торчала острая скала с раздвоенной вершиной.

У Энн сжалось сердце. Вот-вот шар врежется в скалу, и корзина разобьётся. Недолго думая, она схватила фляжку и влила несколько глотков воды в рот Диггсу, последние часы не подававшему признаков жизни. Остальное Энн выплеснула ему в лицо.

Диггс пошевелился.

— Оставь… меня в покое… Дай… умереть…

— Мистер Диггс, вокруг нас горы! Я не знаю, где мы! Что делать?

— Уже ничего… не сделаешь…

— Мы погибнем! Шар несёт на скалу!

— Сбрось балласт, — аэронавт снова потерял сознание.

— Мистер Диггс! — никакого ответа.

Энн ничего не оставалось, кроме как последовать совету. Осмотрев борта корзины, она заметила, что к ним привязаны мешки с песком. Развязать тугие узлы мёрзнущими пальцами не получалось, и, то и дело посматривая на приближающуюся скалу, Энн перерезала крепления ножом, на который так неудачно упал Диггс. С протяжным свистом один за другим мешки срывались вниз и падали на заснеженные каменистые склоны. Закончив с последним, Энн подняла взгляд и поняла, что скала уже в пяти метрах от шара. На миг ей захотелось сесть на дно корзины, закрыть голову руками и зажмуриться.

Но, к счастью, старания не оказались напрасными. Лишённый балласта аэростат стал легче и, поднявшись выше, пролетел над вершиной скалы, не задев её.

Когда опасность осталась позади, Энн шумно выдохнула. Только что ей показалось, что вот-вот перед глазами пронесётся вся жизнь. «На самом деле, мне даже нечего интересного вспомнить… Что это за страна?».

Горы остались позади. С высоты шара открывался живописный вид на уходящую вдаль широкую долину. Покрытые редкими кустами склоны переходили в густой смешанный лес, какой Энн видела только на блёклых картинках книг. То здесь, то там среди леса виднелись остроконечные крыши деревенских домов, покрытых голубой черепицей, а рядом с домами — небольшие пашни. Спустя пятнадцать минут полёта справа показалась широкая жёлтая лента. Энн предположила, что это дорога.

— Где же я очутилась? — подумала она вслух. — Это не Канзас, не Арканзас, не Миссисипи, не Дакота… Да и все остальные штаты в учебниках описывались иначе! Это даже не Канада и не Мексика. Может быть, я всё же умерла, врезавшись в скалу, и теперь нахожусь в раю? Или я сплю в своей постели, и никакой ярмарки не было?

На всякий случай Энн ущипнула себя за руку и вскрикнула от боли. Увы, сном происходящее не было. Да и на тот свет как-то не походило (мысль, что и рай в книгах описывали иначе, показалась Энн несколько кощунственной). Посему она прекратила ломать голову над нерешаемыми вопросами, и продолжила наблюдать.

Шар пролетел мимо мрачного каменного строения, по мнению Энн очень напоминавшего средневековый замок, над двумя тёмными оврагами и густым хвойным лесом. Потянулись луга, среди них серебрилась широкая лента реки.

На западном берегу, окружённый высокой стеной частокола, стоял лагерь: высокий шатёр и три палатки, вокруг которых перемещались фигуры людей. Шар снизился, и Энн смогла разглядеть, что ходят они строем группами по десять. По всей видимости, лагерь был военным, но развевавшееся над шатром незнакомое голубое с зелёно-коричневым диагональным крестом знамя не объяснило Энн, армия какого государства установила этот лагерь. Рядом с частоколом на берегу стояли три лодки, возле которых прохаживался часовой.

«Только попасть в чужую страну мне не хватало», — огорчилась Энн. — «Ещё примут за шпионку, и попробуй докажи, что я здесь оказалась случайно».

По мере приближения шара в лагере оживились. Ровный строй нарушился, кто-то хаотично забегал от палатки к палатке. Не иначе, заметили.

«А если у них пушки?» — сердце Энн сжалось. — «Возьмут и собьют шар».

Но опасность исходила совсем не от лагеря. Энн смотрела только вниз, в то время как в небе с восточной стороны появились чёрные точки, с каждой секундой увеличивавшиеся. Они походили на стаю птиц, но то были не птицы. На шар воинственным клином нёсся отряд крупных мохнатых обезьян с мускулистыми лапами и чёрными кожистыми крыльями, торчавшими из спин. В передней паре лап каждая из обезьян держала лук, а к их бокам крепились колчаны со стрелами и мешочки непонятного содержания. Наконец подняв голову и увидев этих чудовищ, Энн закричала во всё горло.

Времени на раздумье было мало. Лагерь только что остался сзади, и теперь внизу расстилалась блестящая гладь реки. Расстояние между шаром и стаей неведомых тварей стремительно сокращалось. Не слишком понимая, что делает, Энн закинула ногу на борт корзины и, закрыв глаза и оттолкнувшись изо всех сил, прыгнула.

Она даже не успела испугаться падения. Всё вокруг заполнила вода — лезла в уши, нос, мешала дышать… Силой течения Энн вытолкнуло на воздух, и она едва успела вдохнуть, как её утянуло обратно под воду. «Вот теперь умираю по-настоящему», — подумала Энн. В Канзасской степи негде было учиться плавать, её барахтанье успеха не приносило. Страшно хотелось открыть рот и вдохнуть… вдохну… Грудь разрывало, рот заполнился водой, когда чья-то сильная рука схватила Энн за волосы и резко потащила вверх. Она вскрикнула, закашлялась и жадно втянула ртом воздух. Воздух?

Она лежала на дне лодки, выплёвывая противную воду, а неизвестный спаситель правил к берегу. Прокашлявшись, и неудачно попытавшись подняться, Энн ощутила, как необструганное дерево лодки царапает её ноги. Похоже, туфли слетели во время прыжка с шара и в течение неопределённого времени ей придётся ходить босиком. Небольшая беда, если учесть, что она только что чуть не погибла.

С громким стуком лодка стукнулась о берег.

— Вставай, приплыли, — произнёс скрипучий голос.

Пошатываясь, Энн вылезла на берег, но, увидев своего спасителя, от неожиданности сразу же села в мелководье. Человек, спасший её, был деревянным!

Энн с силой потёрла глаза — ничего не изменилось. Перед ней стоял, свирепо скалясь и тараща стеклянные глаза, деревянный истукан в полтора её роста высотой. Его голова напоминала необтёсанный конус, руки и ноги — толстые палки, кончавшиеся ловкими, неотличимыми от человеческих пальцами. На туловище истукана оранжевой краской кто-то изобразил мундир с порядковым номер «восемь» на груди. Когда деревянный человек стоял неподвижно, его можно было принять за необычную скульптуру, вроде божков, сооружавшихся первобытными людьми. Но он явно был способен двигаться... и разговаривать.

— Где я? — если это был дурной сон, ему стоило уже заканчиваться.

— Ты незаконно пересекла границу Голубой страны, и теперь я, солдат непобедимой армии Урфина Джюса, её короля и повелителя, беру тебя в плен! — проскрипел деревянный человек и больно ткнул Энн кончиком весла. — Шагай.

Ей ничего не оставалось, как только идти к частоколу, вскрикивая от постоянных толчков веслом и чихая от сырости. Сорная трава щекотала ноги, мелкие острые камешки заставляли подпрыгивать, и Энн была рада, когда ступила на голую притоптанную множеством ног почву лагеря. У ворот частокола стояли ещё два деревянных человека оранжевого цвета — с номерами «девять» и «десять» соответственно. Ещё около полусотни солдат разных цветов маршировали по лагерю.

Номер «восемь» направил Энн к шатру, на встречу им уже спешил оранжевый истукан на голову выше обычных солдат с буквой К на груди и огромной дубиной в руках.

— Восьмой оранжевый, почему покинул пост без разрешения?

— Я взял пленную.

— Оставь её мне, и возвращайся на пост.

Восьмой удалился, а командир — если это был командир — повернулся к Энн.

— Тебя допросит король Голубой страны Урфин Джюс лично. Во время допроса вести себя смирно, говорить только правду, к королю обращаться «повелитель» и никак иначе. Понятно?

— Да, — сказала Энн и чихнула. Король? Где-то на североамериканском материке есть короли? Удивляться сил уже не было. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться дома в тёплой постели и понять, что всё происходящее не было явью. Ну или хотя бы надеть сухую одежду…

Землю внутри шатра устилал мягкий узорный ковёр, на котором стоял длинный стол, уставленный всевозможной снедью. За ним обедали трое. На высоком резном троне сидел высокий худой человек средних лет в бархатной шитой золотом зелёной одежде; его чёрные глаза уставились на Энн сразу, как только она вошла; узкое лицо, на котором выделялся большой нос крючком, обрамляли чёрные с проседью волосы, спадавшие на плечи — по всей видимости, это и был король Урфин Джюс. По бокам от него сидели двое низкорослых толстяков в голубом. Окинув взглядом Энн, один из них поморщился — и она поняла, почему: с её одежды на ковёр натекла лужа грязной воды. За спиной короля стоял на страже огромный — даже больше оранжевого офицера — деревянный истукан, сверкавший свежей коричневой краской. Рядом со столом сидел средних размеров бурый медведь. Увидев медведя, Энн вскрикнула.

— Не бойся, Топотун не тронет, если я не прикажу, — на лице короля появилась усмешка. — Кто ты такая и как попала в мою страну?

Энн сглотнула. Никакой правдоподобной («Правдоподобной — в стране, где бродят живые деревянные статуи? О чём я думаю?» — пронеслась непрошеная мысль) лжи в голову не приходило, оставалось говорить всё, как есть.

— Повелитель, меня зовут Энн Смит, я из Канзаса. В вашу страну меня принёс воздушный шар. Из-за пожара его хозяин, мистер Диггс, перерезал верёвку, и нас унесло ветром…

— Канзас? — перебил её король. — Значит, ты из-за гор?

От его жадного, нетерпеливого взгляда Энн хотелось провалиться сквозь землю.

— Да, шар перенесло через горы, если вы об этом…

— И ты фея?

— Что? — вопрос был настолько нелеп, что Энн засмеялась — и тут же получила лёгкий пинок в спину от бдительного офицера, стоявшего сзади. — Нет, я не умею колдовать.

— Замечательно, — король, казалось, успокоился. — И тебе, конечно же, хочется домой?

— Да, повелитель, — сердце Энн радостно забилось. «Если быть вежливой он, должно быть, отпустит меня к родителям».

— Тогда я предлагаю заключить небольшую сделку. Я указываю тебе дорогу в Канзас и даю всё необходимое для неё — но после того, как ты помогаешь мне в войне с Изумрудным городом.

— В войне? Но я не умею воевать! Я обычная девушка…

— Тебе и не придётся воевать. Видишь ли, ты не единственная жительница Канзаса, попавшая в нашу страну, — под суровым взглядом Урфина Энн чувствовала себя пятилетней. — Шестнадцать лет назад к нам занесло ураганом могущественную фею из ваших краёв. Её дом упал точно на голову Гингемы, тогдашней правительницы Голубой страны, и раздавил. Позже, когда мне объявили войну подлые Лгуны из Изумрудного города и наслали своих Летучих обезьян, Фея Убивающего домика, хоть и имела с ними счёты, но отказалась встать на мою сторону. В союзе с ней я давно бы положил конец этой бесконечной войне, но увы — фея не желает иметь со мной дела. Твоя задача — переубедить её, и, когда союз будет заключён, я помогу тебе вернуться в Канзас. Полагаю, тебе это будет сделать легче, чем мне.

— Почему? — Энн не верила своим ушам. Феи, деревянные солдаты, Летучие обезьяны, какие-то Лгуны… Да этот Урфин что, двинулся рассудком?

— Потому что наша несговорчивая Элли девчонка немногим старше тебя, — сообщил король, принимаясь за сочную куриную ножку. — И вы обе уроженки Канзаса. Легко найдёте общий язык.

— Элли?

— Да, так зовут Фею Убивающего домика.

Всё сходилось — Элли унесло ураганом вместе с домиком-фургоном. Урфин говорил о её сестре! Вот куда та пропала много лет назад! От неожиданно пришедшего понимания Энн чуть не ляпнула, что является сестрой феи, но вовремя спохватилась. Не стоит этому странному королю знать лишнего.

— Я согласна, — сказала она и снова чихнула.

— Так и думал, — Урфин даже не смотрел на неё. — Солдаты, выдайте ей какой-нибудь одежды, а то совсем разболеется.