Тень мракоборца (джен)

http://youtu.be/AFa1-kciCb4

“The good, the bad and the ugly” theme — Ennio Morricone

Дом в Годриковой лощине, его дом. Гарри лежал в деревянной кроватке, не в силах пошевелиться, с ненавистью наблюдая, как к молодой рыжеволосой девушке приближается высокое существо в темном балахоне. Снова.

— Отойди, глупая девчонка... сейчас же отойди.

— Не Гарри, пожалуйста, нет, убейте меня вместо него -

— Последний раз предупреждаю

— Не Гарри! Пожалуйста... пощадите... пощадите... Не Гарри! Не Гарри! Пожалуйста — я все сделаю...

— В сторону. В сторону, девочка!

— Avada Kedavra!

Зеленая вспышка, и в тысячах километрах от Англии на непостижимой уму глубине открыл глаза тот, за кого просили. Два желтых огня, ярких, будто пламя газовой горелки, мгновенно разорвали багровые сумерки, и лишь через несколько мгновений маг сообразил, что сражаться попросту не с кем. Но ничего, Гарри знал, что однажды ему еще представится возможность предъявить незваному гостю счет. И он искренне надеялся, что Темный Лорд действительно бессмертен, тогда ему можно будет на практике показать, что такое вечные муки. Хотя... честно говоря, чего же такого можно лишить человека, которому терять нечего, Поттеру в голову пока не приходило.

Том Риддл сам жил так, что за пятьдесят с лишним лет у данного «темного лорда» не появилось ни жен, ни детей, и даже вместо друзей и соратников — лишь рабы. Впрочем, Гарри был умным мальчиком и обязательно собирался что-то придумать, время было. Уж он постарается, чтобы Том Риддл стал завидовать не то, что Прометею* и Локи*, начал бы мечтать о судьбе самого Кроноса*!

Ему давно не снился этот кошмар, по правде, Гарри вообще мало что снилось помимо видений меча. Чрезмерная «толстокожесть» — плохое качество для волшебника, но тут уж ничего не поделаешь: либо получить силу быстро, фактически отгородившись от мира, либо десятилетиями неспешно учиться пониманию и медитировать. У Поттера особого выбора не было...

Мелко подрагивая, он лежал, медленно приходя в себя, едва-едва успокаивая жгучую ненависть, поднимающуюся изнутри. Где-то здесь, среди бесчисленных лабиринтов, сокрытых извечной тьмой, Гарри осознал, что не умрет, пока дышат убийцы его родителей, пока они не повергнуты в пыль, пока их имена, и даже сама память об этих тварях не стерта с лица истории. Хотя бы по той причине, что не имеет права погибнуть. Внутренний огонь, никак не относящийся к волшебству, поддерживал в нем жизнь все эти месяцы; пламя, что оказалось жарче самой Преисподней.

Ветер все так же с протяжным гулом свистел, задувая в бесчисленные пещеры, от соседнего спальника доносился мерный храп Хармворта, и казалось бы, вокруг все абсолютно спокойно, насколько только может быть спокоен Свартальфхейм...

Но Гарри все же что-то разбудило. Всего несколько секунд прошло с тех пор, как он очнулся с бешено колотящимся сердцем, когда волшебник, наконец, понял, в чем дело. Окружающие сумерки были светлее, когда трое завалились спать, а раз уж солнца здесь нет...

Осторожно перехватив копье, Поттер легонько стукнул гоблина по шлему. Храп в то же мгновение оборвался. На секунду двое столкнулись взглядами, после чего Хармворт беззвучно кивнул. Несмотря на разные расы, для того, чтобы друг друга понять, этим двоим слова не требовались.

Беззвучно поднявшись, волшебник и гоблин осторожно поползли к краю обрыва...

— Саламандры! — Севшим голосом выдохнул Хармворт. И понять его здесь было нетрудно: на поверхности это почти безобидные ящерки третьего класса опасности, длиной от ладони до локтя, но эти карабкающиеся по отвесной стене монстры были размером с автомобиль. А из реки выползали все новые...

— Дитрих... — Гарри моментально понял, в чем дело — они чуют его!

— Хм. — Гоблин бросил красноречивый взгляд на спящего блондина, но не менее красноречиво блеснувший во тьме каролинг заставил его отступиться от глупых мыслей. — Убежать — все равно не сможем, те, что с поверхности, живут без огня лишь несколько часов, но здешние могут преследовать нас целыми сутками. Ррр... время нужно.

Что-то решив, Хармворт бросился к своим чудовищным рюкзакам, а Гарри пришла идея, как можно «скрыть» волшебника. Нужно только рассчитать заклинание...

— Это... ты весь путь нес с собой это? — Прохрипел Поттер, глядя, как к краю карниза подходит карлик с двумя прозрачными, заполненными яркой оранжево-желтой жидкостью, герметично закрытыми флаконами.

— Как знал, что понадобится.

У Гарри не нашлось сил даже ругаться. Драконий Огонь, эта магическая субстанция, извлекаемая из особых мешков в горле одноименных существ, стоило ей соприкоснуться с воздухом, вспыхивала подобно адскому пламени.

Гоблин принялся с энтузиазмом что-то замерять на краю обрыва и выдалбливать в камне ямки для зарядов, фон Берн все так же спал, ну а Поттер, усевшись на корточки, принялся чертить в воздухе схемы. Несколько более-менее подходящих заклинаний он помнил, да и не так сложна магия крови, как обычное волшебство, другое дело, что она могла забрать больше, чем готов отдать маг...

Вообще, Гарри просто обожал арифмантику, ведь она разом была похожа на сражения и охоту: точно также нужно устраивать ловушки, преследовать и загонять противника в неудобные для него условия, ну а если переменных оказывалось много, требовалось лишь стравить их между собой, а затем разобраться с оставшейся. Он сам не знал, что это, пресловутое наследие Певереллов, или, быть может, личный талант, в любом случае, даже самые сложные арифмантические уравнения не вызывали у Гарри проблем, если он только знал, какие действия в них совершаются. И даже когда не знал, обычно легко разбирался при помощи справочников, так что вопрос маскировки Дитриха решился раньше, чем Хармворт выдолбил в камне вторую ямку. Всего-то и нужно было: понять, чего хочешь, продумать, как это сделать, переложить представление на язык формул, а затем перевести все в руны. Пара пустяков...

Когда гоблин закончил приготовления, заложив заряды вдоль карниза, осталось лишь ждать удачного момента для применения и наблюдать, как огненные ящерицы стройным потоком взбираются по скале, одна за другой, возникая прямо из лавы.

* * *

— Можно уже взрывать — протянув провод на два с половиной десятка метров от края карниза, кивнул гоблин в блестящих гравированных латах.

— Знаешь, Хармворт, я вот что подумал... — жадно вглядываясь в поднимающихся по стене ящериц, вкрадчивым шепотом заговорил Поттер — ингредиенты из саламандр довольно дороги, и это обычных, длиной не превышающих локтя. А эти не только больше, но наверняка и свойствами какими-нибудь необычными обладают, только представь, во сколько раз дороже они окажутся. Может парочку стоит впустить наверх?

— Хррр... мы и так уже взяли добычи достаточно, чтобы об этом вспоминали лет триста — отрицательно качнул головой зеленокожий — сможем ли утащить все?

— Я не ослышался? — Гарри демонстративно поковырялся в ухе — гоблин сказал, что ему «достаточно золота», и «слишком много добычи»? Воистину Рагнарёк уже близок...

— Ррр... ха-ха, малыш, ты прав. Наверное, так и приходит старость — сплюнув, гоблин подошел к краю обрыва и начал колдовать над нижней частью доспехов — худшее, что только может ждать воина, умереть в постели немощным и беззащитным. Среди падальщиков и дармоедов, которые поделят между собой твою шкуру даже раньше, чем ты успеешь испустить дух!

— Замечательные у тебя родственники, я погляжу.

— Своих наплоди сначала, посмотрю, как будешь смеяться!

От последних слов Хармворта Гарри скривился, будто ему просверлили все зубы разом. Этот своеобразный метод «лечения» с незапамятных был довольно распространен у гоблинов, а во времена Шумера, когда волшебников стало не хватать, чтобы лечить всех, перешел к магглам, начавшим в те времена селиться в больших городах.

Он был наследником рода Моуди и последним представителем рода Поттер, так что проблема стояла перед ним уже сейчас. Ну, не конкретно «сейчас», а... проклятье, единственное, что защитило его от бессчетных предложений «рук и сердец» на момент представления обществу — очень уж «добрая» слава отца. И то, скорее всего, самое страшное она лишь отсрочила. Самого по себе богатства и кресла в Визенгамоте было достаточно, чтобы к дверям Моуди-хауса до горизонта выстроилась очередь из невест, а еще слава и не самые слабые способности к магии.

Думая о «не самых слабых», Гарри проявлял, в общем-то, не свойственную ему скромность, ну как: до Христа, Будды и Мерлина, ему было далековато, а вот Реддлу, Дамблдору, или Геллерту Гриндевальду Поттер, в таком же возрасте, минимум, не уступал. Да родители любой более-менее чистокровной волшебницы в стране с радостью попытаются устроить «будущее дочурки», как только им представится такая возможность.

После таких мыслей подземелья ему тут же стали казаться уютными, как родной дом, а уродливый гоблин начал напоминать родного брата, которого у Гарри никогда не было. Если подумать, даже на нижних уровнях Свартальфхейма можно устроиться весьма неплохо...

Шутки шутками, а подобные перспективы пугали даже его. Нет, понятно, что род в любом случае когда-нибудь потребуется возрождать, но мысли о предстоящем общении с любительницами кукол и розовых единорожек наводили на Гарри откровенную жуть, а ведь еще и потребуется помолвка, причем, лучше «рано», чем «поздно». А то останутся только кандидатуры вроде Буллстроуд и Паркинсон. Брюнет даже немного радовался, что кодекс Моуди был столь лаконичен, а аналогичную книгу Поттеров, из-за одного единственного идиота, сумевшего одним взмахом палочки перечеркнуть тысячу лет истории, ему, по всей видимости, придется создавать заново. В крайнем случае, как однажды заявил Беовульф, «Жениться можно и на вдове».

Гоблин, наконец-то, справился со своими доспехами, и с края пропасти вниз устремилась мощная желтая струя.

— Всегда мечтал помочиться в Бездну! — Прокричал карлик, задрав голову к каменным небесам — ощущение, просто невероятное!

Пожав плечами, Гарри, отважно приблизился к краю обрыва, и, замерев в шаге справа от гоблина, потянулся к завязкам...

* * *

— Фу! И это — будущий лорд. Мерлин тебя возьми, Гарри, гоблин есть гоблин, что с него взять, но ты... — закрыв ладонью глаза, Дитрих сокрушенно покачал головой.

Обернувшись на голос, как оказалось, бодрствующего приятеля, Гарри неопределенно пожал плечами. По его мнению, с Хармворта было что взять: доспехи, неплохое оружие, полную добычи сумку, ну, и на крайний случай, килограмм двадцать пять мяса, если верить заметкам, отвратительного на вкус, и которое требуется тушить не меньше семи часов, ведь оно у гоблинов гораздо жестче говядины... Ах да, еще были зубы, когти, кости, кровь и сухожилия, которые можно использовать в артефакторике и зельеварении... понятно, в каких разделах.

— С древнейших времен наши предки вели себя так, чтобы, читая семейные хроники, потомки не умерли от избытка пафоса! — гордо ответил Поттер, завязывая штаны. — Я только лишь следую древним традициям, и если ты неспособен до этого дойти сам, может, мне стоит напомнить тебе парочку эпизодов из жизни того Дитриха?

— Нет-нет, я все помню... — тут же скис Берн, сам отлично помнящий не предназначенные для широких слоев подробности осады Рима, войны за Равенну, и вообще, «приключений» молодости. Блондин не мог в том поручиться, но почему-то ему казалось, что на пиру в честь Поттера, под конец вечера, он рассказывал кому-то из гоблинов о некоторых ммм... «мелких деталях» из жизни предков, которые не мог знать никто, кроме его семьи. Нет, это же нужно было додуматься, изнасиловать великаншу!!!

Шаг, другой, и Гарри с внутренней усмешкой отметил, что Дитрих замер ровно на том самом месте, откуда они с Хармвортом, не так давно, хм, наблюдали за саламандрами. А ведь фон Берн собирался его убить...

И огненные создания карабкались вверх исключительно потому, что чуяли магию Дитриха. Стоит придурка слегка подтолкнуть, и не нужно будет ни от кого бегать....

Гарри очень не любил, когда кто-то покушался на его жизнь, очень. Пусть, даже и неудачно. Прикрытая плащом спина мага начала его буквально гипнотизировать, Поттер медленно потянул руку вперед.

Вывела Гарри из состояния своеобразного транса только точно так же тянущаяся слева, затянутая в латную перчатку, рука гоблина. С силой зажмурившись, брюнет резко тряхнул головой.

— Дитрих, в сторону! — Ухватив за кисть Хармворта, Гарри резко дернул того на себя, и оказавшись у гоблина за спиной, перехватил его поперек туловища.

Обезумевший карлик рвался вперед столь сильно, что доспехи под сцепленными руками Поттера начали проминаться. Что же, волшебнику был известен наиболее эффективный способ «умиротворения» оппонентов.

— Раах! — Отбросив Хармворта в противоположную от обрыва сторону, Гарри вгляделся в совершенные безумные, будто заполненные изнутри огнем глаза, хрустнул кулаком и отвел руку назад...

— Боммм! — оглушительный звон, мало в чем уступающий звону Нибгардского колокола, весело разошелся гулять по пещерам.

— Гляди-ка, а ведь, и, правда, ни царапинки! — удивленно воскликнул Поттер, наблюдая за подскакивающим на камнях шлемом.

— Не то, чтобы это особенно ему помогло... — осторожно произнес Дитрих, все еще с опаской косясь на гоблина — хоть жив-то?

— Сейчас посмотрим — на легкий пинок сапогом Хармворт не соизволил отреагировать, вздымается ли грудь под кирасой, было не видно, так что Гарри пришлось наклониться.

— ... Ах, твою...! — лишь в последний момент Поттеру удалось отдернуть голову в сторону, иначе невероятно острые зубы гоблина клацнули бы не в считанных миллиметрах от уха. Не успел Гарри адекватно ответить, как Хармворт, не открывая глаз, завалился обратно, и резко всхрапнул. — Спит!

— Проклятье, ты смог удержать рвущегося в бой хобгоблина...

— Значит, могу теперь с полным правом называть себя так же — нервно хохотнул брюнет.

— Гарри, почему он напал на меня?

— Две теории — тяжело вздохнув, волшебник провел по глазам ладонью — либо, это место действительно как-то незаметно влияет на нас, особо изощренной магией, или в воздухе какие-то споры, феромоны от местных обитателей, состав атмосферы... что угодно. Ну, или мы попросту три мудака, готовых убить друг друга, за пригоршню долларов.

В ответ на недоуменный взгляд Дитриха, Гарри неопределенно пожал плечами.

— Я заметил, что Хармворт собирается тебя сбросить, только когда сам протянул для этого руку. Точный ответ мы вряд ли когда-то узнаем, так что выбирай, что тебе нравится. Первый вариант приятней, зато второй — правдоподобней.

— Тогда уж «Хороший, плохой, злой», скорее — мрачно поддержал то ли шутку, то ли констатацию печального факта фон Берн — ну а раз уж я — «блондинчик», чур, копать будешь ты.

Небрежно сплюнув в пропасть, Гарри с усмешкой покосился на спящего гоблина.

— Не тот «Блондинчик», у кого волосы светлые, а кто лучше всех остальных стреляет — вместо дальнейшего уточнения стрелковых качеств собравшихся, Поттер просто хлопнул по поясу с с характерно зазвеневшими ножнами — ладно, давай пока оттащим его к кострищу. Похоже, гости уже на подходе.

* * *

-Мда... — разглядывая рубильник с протянутыми от него проводами, Гарри озадаченно почесал затылок. Вроде бы, достаточно лишь повернуть рукоять, но какая у взрыва задержка? И проклятье, зачем на нем нужны эти три кнопки?

Увы, расспросить эксперта по минированию в данный момент не представлялось возможным, в связи с выписанной ему минутой ранее дозой «успокоительного». Шесть часов глубокого беспробудного «сна без сновидений», как минимум. А человека, пожалуй, таким ударом, убил бы.

Ну, хоть линию обвала Хармворт заранее очертил, так что требовалось лишь подождать, пока несколько саламандр ее пересекут, а дальше...

— Hold the line, love isn`t always on time oh-oh-oh, hold the line...* — негромко пропел Гарри, укладывая в ногах копье. Когда край карниза обвалится, начнется веселье. Проблема в том, что ящерицы карабкались сплошным потоком...

Дитрих остался с гоблином у костра, во-первых, Хармворта кто-то все-таки должен был защищать, а во-вторых, магия намного удобнее в применении на дистанции. Комбинация модифицированного совместными усилиями “Glassio”, и “Reducto”, давала неплохие шансы расправиться с саламандрами, не приближаясь вплотную. Гарри же пришлось намазать лицо противоожоговой мазью, и надеяться на доспех из драконьей кожи. Тоже неплохо, в принципе. И уж точно в прошлый раз было гораздо хуже.

Закрыв глаза, брюнет сидел на камнях, поджав под себя ноги, и ровно дышал. Как всегда в предчувствии драки, его охватила безмятежность и веселая злость. Одновременно он был и камнем, и горячим ветром, гудящим в пещерах, и, пожалуй, большего всего, пламенем преисподней. Больше не было ни Гарри Поттера, ни остальных букашек, будто воры крадущихся по подземельям, только стихия, древняя, как сам мир, и неукротимая.

Гарри открыл глаза, полыхающие изнутри пламенем. Напротив его лица зависла оскалившаяся морда сотканной из огня ящерицы. Тонкая струйка жидкого огня медленно стекала на камень с ее зубов, но даже это не поколебало его. Брюнет приблизил лицо к пасти саламандры настолько, что даже волшебная мазь не спасала его от чудовищного жара, и улыбнулся.

Последнее, что он прочитал в глазах порождения лавы прежде, чем лезвие каролинга вошло рептилии в основание челюсти — всеобъемлющий ужас. Негромко щелкнул рубильник.

__________________________________

* Прометей — титан из греческой мифологии, по легенде был прикован к скале и обречён на непрекращающиеся мучения: прилетавший каждый день орёл расклёвывал у Прометея печень, которая снова отрастала. Эти муки, по различным античным источникам, длились от нескольких столетий до 30 тысяч лет, пока Геракл не убил стрелой орла и не освободил Прометея.

* Локи — скандинавский бог хитрости и обмана, возможно так же огня. После гибели Бальдра Локи явился на пир богов, где смертельно оскорбил по очереди всех асов, включая Одина, Локи попытался скрыться от их мести. Разгневанные кознями Локи, асы поймали его и двух его детей; Вали превратили в волка, и он разодрал брата на части. Кишками Нарви связали Локи и приковали к скале, к трём камням. Скади, мстя за своего отца, повесила над его головой змею, яд которой непрерывно капает на лицо Локи. Но верная жена бога Сигюн держит над ним чашу, в которую и собирается яд. Когда чаша переполняется, Сигюн идёт опорожнить её, а в это время яд капает на лицо Локи, и он бьётся в мучениях, именно это является причиной землетрясений.

*Кронос — титан, отец Аида, Зевса, Посейдона и многих других богов. Был верховным богом у греков, пока во время титаномахии его не свергли собственные дети. Затем был оскоплен, разрезан на мелкие кусочки и сброшен в Тартар, где по легендам и заточен по сей день.

*Hold the line — песня группы Toto.