Маргоша - 4 (гет)

1. Бар «Дедлайн». Калугина совсем развозит от выпитого и очевидно, что самостоятельно до дома ему не добраться. Надо что-то делать и Наташа пытается помочь ему, но одной это сделать не под силу. Ее призывы прекратить пьянствовать результата не дают:

— Андрей хватит пить, тебе пора домой отсыпаться.

Но тот отказывается предстать перед дочерью в непотребном виде:

— Мне…, нельзя домой… Там Алиса…, а я как свинья…

— Ну скажи куда отвезти и я вызову такси.

Калугин пьяно шлепает ладонью по столу:

— Я буду спать здесь!

Наташа смотрит с жалостью:

— Понятно…

Оставлять Андрея в баре, такого беспомощного и несчастного она опасается. В любом случае Алису следует предупредить, и Егорова достает мобильник, набирая давно забытый номер:

— Привет Алисочка, это Наташа.

— Привет, а как там Борька?

— Да нормально Борька, нормально. С няней.

Во время телефонного разговора, Егоровой на ум приходит неожиданное решение создавшейся ситуации:

— Я по другому поводу. Сегодня в редакции аврал… И в общем твой папа сегодня домой ночевать не приедет. Он просил меня тебе это передать.

— Я ему звонила, он трубку не берет.

— Он свой телефон где-то забыл, поэтому и не отвечает. Так что вы с бабушкой не волнуйтесь и ложитесь спать.

Девочка огорченно вздыхает:

— Ну, хорошо. Спасибо.

2. Квартира Ребровых. Гоша в спальне складывает в спортивную сумку вещи Марго — утром они ему, вернее уже ей, понадобятся. Кроме одежды, приходиться запихнуть в сумку еще и плащ с дамским зонтиком. В боковой карман, на всякий случай, Игорь засовывает паспорт Маши Васильевой — мало ли что. Немного подумав, забирает кое-что из косметики. Он усмехается своим мыслям: «Если остановит милиция с таким набором, то не отмажешься… — либо украл, либо скажут трансвестит». Маргарита в это время сидит в гостиной — ей слишком больно смотреть на сборы мужа. Наконец он

перестает ходить по квартире:

— Ну, кажется все, ничего не забыл.

Теперь самым трудным для Игоря оказывается пройти мимо Марго — любимой, желанной. В ее голосе слышится мольба и слезы:

— Гоша… Останься… Прошу тебя… Умоляю…

Ему очень хочется броситься к ней, прижать к себе…, такую сейчас беззащитную. Но он должен выполнить то, что должен… Ему остается сцепить зубы: «Господи, за что нам все это???».

Игорь решительно тянет за собой чемодан на колесиках, торопясь проскочить прихожую, но когда решительно распахивает дверь на выход, застывает на пороге… Там, протянув руку к звонку, стоит Вера Михайловна. Гоша не видавший ее с времен бытия Машей, растерянно блеет:

— Мамулик…

Вера Михайловна дергается как от удара, и смотрит Игорю в глаза:

— Вы… Ты…

Лицо ее катастрофически быстро бледнеет, рука тянется к груди, хватаясь за сердце, а глаза закатываются к потолку. Она начинает медленно оседать и заваливаться на Гошу, а тот с трудом пытается смягчить ее падение на пол, истерично крича:

— Мамочка! Мамочка!… Марго! Марго!

Маргарита выскакивает в прихожую и берет инициативу в свои руки — нужно срочно организовать спасательные работы:

— Так… Гош, чего стоишь! Звони в скорую!

3. Номер в непритязательной гостинице «Восход». Сомова лежит в постели и пытается заснуть. Правильно ли она поступила, позвонив Вере Михайловне? Надо бы связаться с Марго, узнать, что там у них происходит… «Главное, чтобы Вера Михайловна не опоздала».

Но выбираться из теплых Генкиных объятий и тянуться за телефоном не хочется, да и страшновато как-то... А вдруг все плохо? Лучше дождаться утра... Утром все станет ясно. Кто Гоша, кто Марго... или Маша. Время от времени Анюта открывает глаза, садится в постели и смотрит в окно. Луна постепенно затягивается темной кромкой. Геннадий приподнимает заспанную голову:

— Ань, ты чего? Ложись.

— Затмение…

2. Квартира Ребровых. Гоша не находит места, метаясь по комнатам:

— Что же делать?! Ну чего они не едут?

Четкие указания Маргариты, позволяют ему собраться и не паниковать:

— Не суетись! Поищи лучше в аптечке валидол какой-нибудь или еще что сердечное.

— А есть?

— Фиг его знает. Сходи к соседям!

Дверь остается открытой, и в нее шумно заходят двое врачей:

— Здесь больная?

Гоша показывает на сидящую на полу, привалившись к полкам в прихожей, пожилую женщину:

— Вот мама…, сердце наверно.

Не мешкая, гремя своими чемоданчиками, доктора начинают возиться с пострадавшей:

— Разберемся… Осторожно! Поднимаем!

Врачам из скорой помощи удается переместить Веру Михайловну на диван, а после укола ее лицо вообще розовеет. Скоро она садится и даже пытается командовать:

— Доктор, мне уже гораздо лучше.

Но ей еще делают один укол:

— Не волнуйтесь, это общеукрепляющее и витамины.

Все оказывается не так плохо. Один из врачей укоризненно смотрит на Гошу и Марго:

— Что же вы не бережете свою маму-то? Теперь ей нужно отлежаться пару дней. Лекарства я сейчас выпишу.

С несчастным видом Игорь кивает, мысленно виня себя во всех бедах: «Почему она пришла среди ночи? Что у нее случилось?»

5. Отель «Бородино». Наташе неудобно и стыдно — впервые в жизни она стоит у гостиничного ресепшена и оформляет номер на ночь с мужчиной. Причем в стельку пьяным. Неподалеку полулежит в кресле Калугин, время от времени приподнимая голову и обводя мутным взглядом окружающих. В таком виде Егорова его никогда не видела... Да и никто, наверно не видел. Она печально вздыхает: «Горе луковое, ну что мне с тобой делать?!». Служащий интересуется:

— Номер на двоих?

— Н-н-нет, наверное. Я думала уехать.

— А у него есть документы?

— Н-н-не знаю…

— Тогда вам лучше побыть до утра. Оформлять буду на вас.

Наташа обреченно отмахивается:

— Делайте, что хотите!

Крепкие ребята из охраны помогают доставить Андрея прямо в номер и уложить на постель. Один из них пошловато шутит:

— У такой красивой девушки и такой неважный кавалер.

Но Егоровой такая наглость не нравится:

— Сама разберусь. Вот вам по пятисотке.

Спустя несколько минут, с бокалом вина для храбрости, Наташа стоит в раздумьях у окна и смотрит на луну — та открывается все больше и больше из тени Земли и, наконец, сияет в полную силу. Андрей с кровати вдруг просит:

— Не уходи, останься.

Неизвестно, кого и что он видит в этот момент, но Егорова встряхивает головой, словно отбрасывая последние сомнения: «Если бы он сказал это мне…». Она садится на широкую двуспальную постель и начинает расстегивать мужскую рубашку:

— Может быть, все-таки, получится?

Андрей в ответ мычит что-то невнятное и привлекает ее к себе.

6. Квартира Зимовских. Антону тоже не спится, ему страшно. Он с самого начала и до самого конца смотрит, как лунное затмение сначала накрывает город, а потом освобождает его от своих темных объятий. В мозгу стучит пугающая мысль о завтрашних разборках с вернувшимся из небытия подлинным Ребровым. В висках стучит: «Завтра что-то будет…, завтра что-то будет…, завтра что-то будет…». Ни о чем не подозревающая Эльвира, недовольным голосом гонит мужа в постель:

— Хватит там бубнить… Иди спать…

Но Антон, оторвавшись от окна, плетется к холодильнику и достает оттуда бутылку водки... «Он меня убьет… Забыться». Снова окрик со стороны спальни:

— Спать иди, алкаш!

7. Квартира Ребровых. Вера Михайловна после всех переживаний спит, иногда зовя во сне дочь:

— Машенька… доченька…

А Игорь продолжает сидеть рядом, держа мать за руку:

— Я здесь, мама…

Марго достает из бара бутылку виски и встряхивает ею в воздухе, предлагая мужу снять стресс:

— Хочешь?

Гоша мотает головой:

— Нет.

Марго отставляет бутылку в сторону, подходит к Игорю и ласково проводит рукой по голове, слегка ероша волосы:

— Все будет хорошо. Иди спать, тебе нужно отдохнуть. Завтра на работу.

— А ты?

— Я тоже пойду спать… А с Верой Михайловной я завтра побуду, не беспокойся… Иди… Затмение давно кончилось…

Гоша безучастно кивает головой, встает и пошатываясь направляется в спальню.

8. Сон тревожен, и Игорь поднимается среди ночи. Он стоит у окна, о чем-то размышляя, потом долго вглядывается в любимые черты жены, освещенные проклятой луной... Бессонница… Он беззвучно шепчет:

— Поздно… Все поздно. И напрасно…

Он скидывает с себя остатки одежды и начинает раздевать полусонную Марго. Не открывая глаз, она вяло помогает ему, успевая отвечать на поцелуи…. Потом Игорь любит ее так нежно и страстно, словно эта ночь для них последняя:

— Люблю тебя

— Все хорошо…