Когда розы снова зацветут (гет)

Было очень приятно увидеть Гарри в церкви в Годриковой Лощине на Рождество. Карлус почти не видел его последние несколько недель. Их планы на ужин в доме Поттеров сорвались из-за служебных дел, а короткие встречи совсем не компенсировали этого.

Гарри Эванс был воплощением трудолюбия.

Карлусу было сложно примирить три облика своего друга: мальчишку, который присоединился к ним на шестом курсе; опытного боевого мага, которым он стал; и доброго, заботливого человека, готового засучить рукава, чтобы накормить и помочь нуждающимся в праздничный период.

Не то чтобы он был обязан это делать, но Карлус и остальные Поттеры высоко ценили его усилия. И все же, хотя Карлус хорошо его знал, он не мог до конца понять своего друга или его мотивы, которые побуждали его делать то, что он делал.

Ему не нужно было тратить большую часть своей жизни на то, чтобы путешествовать по всему миру и связываться с самыми опасными элементами волшебного общества. У него уже было достаточно, чтобы построить себе обеспеченное и безопасное будущее.

Нет, Карлус не мог его понять.

Часто ему хотелось схватить Гарри за плечи и как следует встряхнуть, чтобы проверить, удастся ли его растормошить, но он знал, что это не сработает.

Гарри был слишком упрям, даже больше, чем миссис Поттер.

От этой мысли Карлус не смог удержаться от ухмылки.

Его мать была упрямой женщиной и высказала свое мнение о том, что задумал Гарри. Как ни странно, тот воспринял её слова близко к сердцу, но все же с лёгким смехом отмахнулся от переживаний Анжелики Поттер. Гарри даже решил подшутить над бедной женщиной, пообещав, что «замолвит словечко», чтобы Карлуса взяли на работу. Эта шутка не осталась без последствий, и если бы её произнес кто-то другой, его бы точно прокляли каким-нибудь сглазом.

Карлус усмехнулся, вспомнив, как его мать гоняла Гарри по церкви с деревянной ложкой.

— Трус! — со смехом пробормотал Карлус.

Может, Эвансу и нравилось, когда люди пытались его убить, но он до сих пор не знал, как вести себя с женщиной.

— И что тебя так развеселило, Поттер?

Карлус почувствовал, как у него внезапно пересохло во рту при виде Дореи Блэк.

Он пришёл в «Флориш и Блоттс», чтобы выбрать книги по трансфигурации для учёбы, и уж точно не ожидал встретить её здесь.

— Просто кое-что вспомнил, — ответил он, пытаясь сохранить невозмутимость. — А что тебя привело сюда?

— Хотела приобрести пару книг по некромантии, но, похоже, их все разобрали, — с преувеличенным вздохом ответила Дорея, лукаво сверкая глазами. — Ты же не думаешь, что я её практикую? Неужели моя семья имеет настолько дурную репутацию?

Карлус покачал головой.

А еще говорил что-то про Гарри, которому некомфортно в обществе женщин.

— Пока нет, но с тобой она может сильно ухудшиться, — ответил он.

— Буду иметь это в виду, — с усмешкой ответила Дорея. — И не переживай ты так сильно, Арктуруса здесь нет.

— Я о нём не переживаю, — отмахнулся Карлус. — Просто удивляюсь, что он отпустил тебя одну.

— Отпустил? — с вызовом переспросила Дорея. — Я вольна делать то, что мне нравится. Ну и еще помогает, конечно, то, что он сегодня обедает с МакМилланами.

— МакМилланами?

Дорея пожала плечами.

— Он ничего не говорил, но мне кажется, ему нравится Мелания.

— А твой отец согласится на такой союз? Не похоже, что им есть что предложить.

Он заметил, как Дорея заметно напряглась при упоминании лорда Блэка.

— Не думаю, что моего отца это так уж сильно волнует, — жестко ответила она. — Арктурус сейчас тот, кто ведет семейные дела.

Карлус не знал всех тонкостей происходящего в семье Блэков, но было ясно, что Дорея не желает обсуждать это.

— Что ж, я полагаю, это очень хорошо, что у твоего брата есть возможность выбрать, на ком жениться.

Дорея кивнула.

— В любом случае, не смею вас задерживать, мисс Блэк. Уверен, вы найдёте все книги, что вам нужны для осуществления своих злодеяний.

— Я была бы рада вашей помощи, — пролепетала она, когда Карлус уже собирался уходить. — Если вы, конечно, не заняты.

Карлус улыбнулся.

— Было бы неприлично оставлять такую леди, как вы, гулять одной по опасным улицам Косого переулка, — задумчиво ответил он. — Буду рад составить вам компанию.

Дорея одобрительно кивнула, взяла его под руку, и они вдвоем вышли из книжного магазина.

Прохожие в переулке с удивлением провожали взглядами странную пару, шокированные появлением наследника Поттеров и девушки из печально известной семьи Блэк, которые, казалось, весьма близко общались друг с другом.

* * *

Когда прибытие Гарри в дом её семьи стало неминуемым, Минерва сильно нервничала, даже больше, чем во время сдачи экзамена на звание профессора.

Её домашняя жизнь всегда была далека от мира волшебников, и мысль о том, что эти два отдельных мира сейчас впервые пересекутся, была для неё чем-то невероятным. Она переживала не только о том, как они воспримут друг друга, но и о том, что всё может пойти не так, как ей хотелось.

Её отец был хорошим человеком, добрым христианином, не склонным к осуждению, но он никогда не сталкивался с тем, что ему предстоит пережить сегодня.

Гарри не стал бы ставить его в неловкое положение, но обсуждение магии и чудес волшебного мира было неизбежным. Минерва просто не знала, как отец отреагирует на то, что может узнать.

— Ты так и будешь стоять там или всё-таки войдёшь?

Вопрос был задан без упрёка. Отец улыбался, сидя за столом, как когда-то в детстве, когда она приходила посмотреть, как он работает.

— Что тебя беспокоит, Минерва?

Она неопределенно пожала плечами и села на край стола, как делала много лет назад, только теперь её ноги доставали до пола, и ей не нужна была помощь, чтобы залезть.

— Почему ты хочешь встретиться с Гарри? — нервно спросила она.

Роберт МакГонагалл глубоко вздохнул, и тень вины омрачила его улыбку.

Минерву терзало любопытство, что могло побудить этого человека к таким действиям, и одновременно охватывал страх, что сближение двух её миров лишь усилит пропасть между ними.

— Ты уже взрослая женщина, Минерва, — сказал он после паузы. — Мне кажется, я как-то упустил тот момент, когда ты ею стала. За те годы, прошедшие с тех пор, как ты уехала в школу, ты перестала быть ребенком, и вот ты уже здесь. Я не принимал в этом никакого участия, и это потому, что просто игнорировал другую часть тебя, ту, что отличается от привычной мне и которую я совершенно не понимаю.

Минерва почувствовала, как внутри все заледенело от ужаса.

— Не думаю, что сейчас подходящее время для таких разговоров, — пробормотала она, пытаясь уйти от темы.

— Глупости, — возразил отец. — Давай не будем притворяться, что я был хорошим отцом или мужем все эти годы. Мы с твоей матерью никогда об этом не говорили. Мы просто… закрывали глаза на всё и продолжали жить так, что будто ничего не происходит. Я не могу винить тебя за то, что ты не хочешь быть рядом.

— Тогда почему вы ничего не сказали?

— Думаю, мы просто смирились, — ответил Роберт с горечью. — Твоя мать хотела оставить ту жизнь позади, а я… я предпочитал не замечать её. Чем дольше это длилось, тем легче нам обоим было притворяться, что так и должно быть.

— И что же изменилось? — мягко спросила Минерва, понимая, почему отношения между родителями были такими напряженными.

Похоже, они никогда не говорили о том, что она — ведьма.

— Появилась ты, и ты останешься частью той жизни, от от которой отвернулась твоя мать, — ответил он. — Если я хочу быть частью твоей жизни, мне придётся признать, что в тебе есть нечто большее, чем в привычной мне пастве.

— Ты хочешь быть частью моей жизни?

Роберт кивнул, встал и обнял дочь.

— Ты моя дочь, и моя любовь к тебе безусловна, — искренне сказал он. — Я хочу узнать тебя, Минерва, и разделить с тобой часть твоей жизни. Не буду притворяться, что мне будет легко, но я хочу попробовать.

— И для этого ты должен встретиться с Гарри?

Роберт улыбнулся.

— Я видел, как ты отреагировала, когда твоя мать упомянула его имя. Он очень много значит для тебя, и я хочу увидеть, каким должен быть мужчина, чтобы вызвать на твоем лице такую улыбку. Я подумал, что смогу взять у него несколько советов.

Минерва фыркнула, покачав головой.

— Гарри отличается от всех остальных, папа, — усмехнулась она.

— Но он хороший человек? Он заботится о тебе?

Минерва кивнула.

— Самый лучший, — прошептала она. — Думаю, скоро ты сам в этом убедишься.

— Тогда я с нетерпением жду с ним встречи, — заявил Роберт, а потом добавил с усмешкой: — Правда, не так сильно, как твоя мать. Я не могу понять, хорошо ли это, но хуже точно уже не станет.

Минерва с сочувствием посмотрела на отца.

На протяжении многих лет она пыталась понять его, и теперь, казалось, наконец, дошла до этого. Они с матерью плохо решали свои супружеские проблемы, и в итоге страдала именно Минерва. Она избегала возвращаться домой на каникулы, насколько это было возможно. И хотя она не испытывала откровенной неприязни к своим родителям, какая-то её часть всё же обижалась за своё детство. Тем не менее, лучше поздно, чем никогда. По крайней мере, они попытались исправить ситуацию, а её отец, наконец, попытался принять её такой, какая она есть.

* * *

За все годы, проведенные в Шотландии, Гарри ни разу не выезжал дальше Хогсмида, но, оказавшись в небольшой деревушке на окраине Кейтнесса, он понял, почему это место называют Высокогорьем.

Вдали, насколько хватало глаз, возвышались холмы и горы, и, по крайней мере в это время года, все они были укрыты толстым покрывалом из снега.

Всегда ли было здесь так холодно?

Выпустив изо рта облачко пара, он поднял ворот пальто и наложил согревающие чары. Местные жители явно привыкли к таким суровым условиям. Минерва, конечно, тоже. Она и сама была такой же — стойкой и выносливой.

Хотя Гарри больше не ощущал холода, пронизывающего воздух, ему совсем не хотелось долго оставаться под открытым небом. Поэтому он направился к деревне, расположенной под холмом, на который он аппарировал. Здесь ветер был не таким пронизывающим.

Жители деревня, казалось, находились в приподнятом настроении. В пабе, мимо которого он проходил, было оживленно и шумно, и хотя дороги все еще были занесены снегом, это не мешало местным предаваться веселью.

Из домов вели десятки слегка припорошенным снегом следов, которые вели именно в сторону паба.

Вот уж поистине упрямый народ, если они решились на такое ради того, чтобы пропустить пару стаканчиков с друзьями.

Он весело хмыкнул, подумав, что не может их винить за это, и даже где-то в глубине души восхищался этими решительными шотландцами.

Однако сам Гарри прибыл сюда вовсе не для того, чтобы наблюдать за жизнью деревни, а чтобы ответить на полученное приглашение в гости. Когда он добрался до викария, в котором жили МакГонагаллы, он вдруг почувствовал нарастающую нервозность. Он хорошо знал Минерву, поэтому это чувство явно вызывала у него не сама встреча с нею. Его беспокоило скорее знание о характере ее отношений с родителями.

Внезапно в голове всплыла нелепая картина: огромный шотландец в рясе викария, привязывающий его к стулу и пытающийся провести обряд экзорцизма.

Гарри тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Он сомневался, что его пригласили сюда для чего-то подобного.

Тем не менее к двери он подошёл с некоторой опаской и после короткого колебания постучал. К его облегчению, уже через минуту дверь открылась, и на пороге появилась Минерва. Её вид мгновенно успокоил Гарри.

— Ты принарядилась? — ухмыльнулся он.

На ней было длинное зелёное платье под цвет глаз, а волосы она уложила так же, как в тот вечер, когда они впервые встретились в гриффиндорской гостиной. Казалось, это было много лет назад.

Минерва лишь приподняла бровь и кивнула ему.

— То же самое могу сказать и о тебе.

Гарри усмехнулся, пожав плечами.

— Ну, я же не мог произвести плохое впечатление, — заметил он. — Что-то подсказывает мне, что это важный вечер.

Минерва слегка приуныла.

— Прости, Гарри, я…

Тот просто отмахнулся от ее извинений.

— Тебе не нужно ничего объяснять, — мягко перебил он. — Ты попросила меня быть здесь, и я здесь. Я всегда приду, если буду тебе нужен.

Её лицо озарила тёплая улыбка, в которой сквозили благодарность и признательность.

— Я так думаю, что мы не можем просто сбежать, да? — спросила она.

Гарри покачал головой.

— Боюсь, что нет, — утешающе ответил он. — Я не знаю, чего ожидать, но оно точно не может быть хуже ужина с моими родственниками. Я тебе когда-нибудь рассказывал, как к нас заявился домовой эльф и уронил целый торт на голову деловому партнёру моего дяди? Тот был, мягко говоря, не впечатлён подобной выходкой.

Минерва хихикнула и жестом пригласила его войти. Помогая снять пальто, она добавила:

— Ты просто притягиваешь неприятности?

Гарри кивнул.

— Они сами меня находят.

Минерва закатила глаза, но в её движениях появилась нервозность.

— Всё будет хорошо, — заверил её Гарри.

Сделав глубокий вдох, она повела его по длинному коридору к слегка приоткрытой двери.

Гарри уже давно не был в магловских домах, и ему было странно непривычно видеть безжизненные и неподвижные фотографии. Даже мебель и светильники казались какими-то не такими.

Не то чтобы у него было много времени на размышления о таких мелочах.

Минерва толкнула дверь, и Гарри последовал за ней внутрь.

Это была уютная кухня с обеденной зоной и пылающим камином, рядом с которым стояло нечто, что он идентифицировал как старую печь.

Здесь было тепло, приятное разнообразие после уличного холода.

Однако Гарри показалось странным молчание, несмотря на то, что в комнате находилось четыре человека.

Гарри хватило одного лишь взгляда на родителей Минервы, чтобы понять, что они нервничают гораздо сильнее, чем он сам. Настолько, что совершенно не знаю, с чего начать.

Гарри сочувствовал им и понял, что именно ему предстояло их успокоить. Улыбнувшись, он шагнул вперед и протянул руку широкоплечему мужчине с волосами цвета соли и перца. Тот смотрел на него с любопытством.

— Здравствуйте, мистер МакГонагалл, — поприветствовал он отца Минервы. — Приятно познакомиться.

Роберт МакГонагалл крепко пожал его руку и немного расслабился.

— И вам, молодой человек, — любезно ответил он. — Это моя жена и мать Минервы, Изобель.

Если Роберт МакГонагалл нервничал, то Изобель была просто в ужасе. Ее изящная рука дрожала, когда Гарри взял ее в свою, а ее улыбка была весьма вымученной.

— Ну, теперь понятно, с кого берет пример Минерва, — сказал Гарри с улыбкой.

Улыбка Изобель стала чуть шире, хотя лицо по-прежнему оставалось напряженным.

— Точно, — вмешался Роберт. — Наша Минерва очень похожа на Изобель в её возрасте. Проходите, присаживайтесь.

Гарри пододвинул стул для Минервы, а затем сам сел за стол.

— Ужин скоро будет готов, — объявила Изобель. — Гарри, ты не хочешь чего-нибудь выпить?

— Думаю, горячий тодди согреет ему кости, — с усмешкой заметил Роберт. — Южане не привыкли к здешнему холоду.

— Я помогу, — сказала Минерва, поднявшись и последовал за матерью к плите.

— Горячий тодди? — переспросил Гарри.

— Виски, горячая вода, мёд и немного лимонного сока, — пояснил Роберт. — От него у тебя на груди вырастут волосы.

— Поверю вам на слово, — отозвался Гарри.

На несколько мгновений за столом повисла тишина, затем Роберт слегка наклонился вперёд.

— Никогда не видел свою жену такой напуганной, — пробормотал он. — Честно говоря, я сам так не нервничал с тех пор, как в двадцатых годах к нам в церковь приезжал епископ.

Гарри понимающе кивнул.

— Для вас это что-то новое, верно?

— Да, — подтвердил Роберт.

— Думаю, ваша жена переживает из-за вашей реакции на разговоры о непривычных вещах.

Роберт задумчиво посмотрел на Гарри.

— Понятно. Что же мне делать?

Гарри с сочувствием ему улыбнулся.

— Спрашивайте обо всём, в чем не уверены, но старайтесь быть непредвзятым. На самом деле мы не такие уж разные, и это важно как для них, так и для вас. Помните, не нужно пытаться узнать все за одну ночь.

Роберт кивнул.

— Спасибо, парень. Постараюсь, — пообещал он и откинулся в кресле.

В этот момент вернулись Минерва с матерью, неся четыре дымящиеся кружки.

— Вот и мы, — с улыбкой объявила Изобель, ставя одну из кружек перед Гарри. — Это тебя согреет.

— И, судя по всему, добавит волос на моей груди, — пошутил Гарри, поднимая кружку.

Роберт громко рассмеялся, кивнув, а Минерва с матерью синхронно закатили глаза.

— Могло быть и хуже, Гарри, — вмешалась Минерва. — Если бы это зависело от моего отца, мы бы ели хаггис на ужин.

— Разве это не овечьи кишки?

— Помимо всего прочего, — подтвердила Изобель. — Но это очень вкусно.

Гарри бросил на Минерву вопросительный взгляд, и та кивнула.

— Не волнуйся, я пока не буду заставлять тебя такое есть, — заверила она его. — Может быть, когда-нибудь однажды, но сегодня обойдёмся говядиной.

— Не кишки? — с ухмылкой уточнил Гарри.

Минерва шлёпнула его по плечу, а Роберт снова рассмеялся.

— Не сегодня, парень, — подтвердил он.

— Ну, если хаггис хоть наполовину так же хорош, как этот тодди, то не так уж страшно, — заметил Гарри, делая глоток. — Хотя он явно мягче для горла, чем огневиски.

— Огневиски? — переспросил Роберт.

Минерва и Изобель напряглись.

— Это напиток, который производит семья одного из наших друзей, — ответил Гарри. — Я пробовал его только один раз и больше не рисковал. Минерва может рассказать вам о нём больше, чем я.

— Вы сами готовите напитки? — с любопытством спросил Роберт. — Этот огневиски звучит мощно.

Гарри фыркнул.

— Если от горячего тодди на груди появляются волосы, то огневиски их сожжёт подчистую.

Роберт рассмеялся.

— Я должен попробовать эту штуку.

— Будет на вашей совести, — предупредил Гарри. — Минерва — единственная из моих знакомых, кому оно нравится. Даже Тиберий, чья семья изобрела этот напиток, не может с ним справится.

— Это потому что мы, шотландцы, сделаны из более прочного материала, — гордо заявил Роберт, глядя на дочь. — В следующий раз ты должен обязательно принеси мне немного. Я сам буду судить, насколько оно крепкое, парень.

— Обязательно, — пообещал Гарри. — Я могу принести и сливочное пиво, это будет полегче.

— Сливочное пиво?

— Это именно то, как звучит, — пояснила Минерва. — В нём нет алкоголя.

Роберт кивнул, сменив тему:

— Минерва рассказывала, что ты — настоящий трудоголик, Гарри. Она говорила что-то о том, чем ты занимаешься. Что-то про поимку преступников. Ты — полицейский?

— В некотором роде, — подтвердил Гарри. — Моя работа — ловить тех, кого обычная полиция не может поймать или которые для них слишком опасны.

Роберт одобрительно присвистнул.

— Значит, это небезопасная работа?

— Нет, — резко ответила Минерва. — Это одна из самых опасных работ, которые только могут быть.

Роберт усмехнулся, наблюдая за её реакцией.

— Тебе это не нравится?

— Нет, — честно призналась Минерва. — Но Гарри любит своё дело. Я учусь жить с этим, даже если из-за этого я поседею уже к тридцати годам.

— Всё не так плохо, — пробормотал Гарри. — Меня ещё даже не пытались убить.

— Прага, — парировала Минерва, пристально глядя на него.

— Что случилось в Праге? — поинтересовалась Изобель.

Минерва хитро улыбнулась, похоже, она нашла союзника.

— Расскажи моей маме, Гарри. Расскажи, что случилось, когда ты отправился в Прагу.

— Ох, это для тебя плохо закончится, парень, — хохотнул Роберт. — У неё такое выражение лица, что у тебя нет никаких шансов.

— Спасибо за поддержку, — пробурчал Гарри, заставляя всех рассмеяться.

— Я всё ещё жду историю о том, что произошло в Праге, — напомнила Изобель.

— В Праге все было не по моей вине, — заметил Гарри. — Меня отправили наблюдать за интересными людьми, и кто-то спровоцировал безобразный инцидент. В итоге мне пришлось вытаскивать гражданское лицо и несколько моих коллег, которые оказались в опасности. Несколько человек погибли, но нам удалось оттуда выбраться.

— Едва, — напомнила Минерва, нехотя усмехнувшись уголками губ. — Не знаю, что мне с тобой делать, — проворчала она, когда Гарри легонько толкнул её локтем.

— Это единственный случай, когда всё было так опасно, — попытался оправдаться Гарри.

Минерва скрестила руки, её ноздри слегка раздулись.

— Брегенц?

— Ах да, я забыл о нем, — пробормотал Гарри. — Ладно, иногда это может быть немного опасно, — согласился он.

Минерва хмыкнула и самодовольно ухмыльнулась. Роберт же искренне рассмеялся.

— Привыкай быть неправым, парень, — подбодрил он.

— О, я уже привык, — ответил Гарри. — К тому же я уже несколько месяцев не попадал в серьёзные переделки.

— Это потому, что ты охотился на грабителя банка, — напомнила Минерва.

— Ты имела в виду ловил.

— Ты уже поймал его?

— Её, — поправил Гарри.

— Грабитель банка? — изумилась Изобель. — Против гоблинов?

Гарри кивнул с серьезным выражением лица.

— Она успела ограбить девять банков, пока я её не остановил.

— Как ей удалось это все осуществить? — спросила Минерва.

— Думаю, ты оценишь ее способ больше, чем я. Она — анимаг. Паук, — добавил Гарри. — Она ждала, когда откроют главные хранилища, затем проникала туда, и к моменту, когда снималась защита, она уже за заполнила мешки золотом и была готова незаметно уходить с добычей.

Судя по выражению лица Минервы, она не оценила злоупотребление такими способностями.

— Меня попросили дать показания на суде, который состоится через несколько дней, — добавил Гарри. — Полагаю, МКМ хотят как можно скорее закрыть это дело.

— Раньше тебя об этом никогда не просили, — нахмурилась Минерва.

— Нет, но в этот раз всё по-другому, наверное, — задумчиво произнёс Гарри. — Никто не знал, кто она и как это делает, и только я догадался.

— Логично, — пробормотала Минерва.

В этот момент из кухни раздался сигнал таймера плиты.

— Ужин готов, — объявила Изобель, поднимаясь с кресла. — Нет-нет, я сама, — остановила она Минерву, которая последовала ее примеру.

Гарри обратил внимание на Роберта, который смотрел на него и свою дочь с выражением растерянности.

— Моя жена упомянула гоблинов? — спросил он, наконец.

Гарри с Минервой дружно переглянулись.

— Думаю, мне стоит объяснить детальнее последнюю часть разговора, — с извиняющимися нотками сказал Гарри.

Роберт кивнул.

— Буду признателен, парень. Честно говоря, я совсем запутался.

* * *

Несмотря на неловкое начало вечера, Гарри сделал его гораздо менее неловким благодаря тому, как терпеливо вел себя с отцом Минервы, который, казалось, проникся симпатией к молодому человеку.

Минерва была благодарна Гарри не только за это, но просто за то, что согласился прийти.

Гарри удалось превратить стрессовую ситуацию в тёплое и приятное событие. Даже мама, которая обычно беспокоилась обо всём на свете, к моменту подачи ужина заметно расслабилась.

Минерва опасалась, что обсуждение магии может сбить отца с толку или вызвать у него чувство отстранённости, но Гарри нашел время, чтобы объяснить ему всё непонятное.

Хотя некоторые аспекты магического мира были для него непривычны, Роберт МакГонагалл не выказывал осуждения, чего больше всего боялась Минерва. Вместо этого он искренне пытался понять мир, в котором жила его дочь.

Было трогательно видеть, как Гарри проявлял сочувствие и понимание к её отцу, особенно в моменты, когда тот казался потерянным.

В общем, Минерва чувствовала одновременно облегчение и радость от того, что вечер прошёл именно так, как он прошёл.

— Он славный парень, — сказал ей отец, когда Гарри ушел.

— Да, — согласилась Минерва. — Спасибо за попытку.

Роберт тепло улыбнулся.

— Мне трудно поверить во всё это вещи, — вздохнул он. — Библия не слишком благосклонна к магии и всему подобному, но явсе мы — дети Божьи. Если я чего-то не понимаю или не могу объяснить, это не делает это неправдой. Вместо того чтобы зарывать голову в песок, мне стоило признать это раньше, — мрачно закончил он.

Минерва на мгновение замялась, не зная, что сказать. Она не хотела, чтобы отец чувствовал себя виноватым, но и не могла притворяться, что его невежество на протяжении многих лет не причиняло ей боли.

— Как думаешь, ты могла бы показать мне немного магии? — неожиданно спросил он. — Я бы хотел посмотреть, на что ты способна.

— Правда? — скептически спросила она.

Роберт кивнул.

Минерва осторожно достала палочку и слегка взмахнула ею, меняя цвет отцовского галстука с красного на зелёный тартан своего платья.

Роберт удивлённо вскрикнул, но все же улыбнулся.

— Ну что ж, теперь он выглядит куда лучше, не так ли?

— Согласна, — ответила Минерва, убирая палочку.

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть, но я действительно имел в виду то, что сказал. Я правда хочу быть частью твоей жизни, и если для этого придется привыкнуть к тому, что вы умеете делать с матерью, я постараюсь. Не могу обещать, что это будет легко, но я попробую.

Он говорит серьёзно. Минерва чувствует искренность в его словах. Несмотря на то, что этот момент наступил так поздно и разрыв оказался болезненным, она готова дать отцу шанс загладить свою вину.

— Я бы очень этого хотела, — ответила она.

Роберт притянул её к себе и нежно обнял.

— А теперь давай поможем прибраться маме. Ты можешь сделать это с помощью своей... э-э, деревяшки?

Минерва фыркнула и кивнула.

— Она называется палочкой, папа.

— Да-да, палочка, — задумчиво повторил он и повел ее в сторону кухни. — Так значит мне не стоит её называть деревяшкой?

— Не думаю, что это важно, — с усмешкой ответила Минерва. — Можешь называть её как хочешь, если тебе так проще.

* * *

Для МКМ было редкостью собираться так скоро после Рождества, но Айвен оказался здесь по приказу президента Конфедерации, что делегации представителей могли вынести приговор грабительнице банка, пойманной Эвансом.

Он не понимал, почему было нельзя подождать до наступления Нового года. К тому же ему не нравилось, что вызвали его так срочно, а с учетом того, что им с Гарри не разрешили находиться в зале во время суда, по крайне мере, пока, всё это вызвало еще большее беспокойство.

— Что-то не так, — пробормотал Эванс.

— Определённо, — согласился Айвен.

Он не стал упоминать о своей недавней встрече с президентом Конфедерации и итальянским представителем. У Гарри была своя работа, и он был не обязан волноваться из-за проблем Айвена. Тем не менее он не мог позволить Гарри войти в зал заседаний без такого предупреждения.

— Это больше, чем просто дача моих показаний, верно?

Айвен кивнул.

— Меня не посвятили в детали, но, думаю, так и есть, — пробормотал он. — Остерегайся президента Конфедерации, Эванс. Ему нельзя доверять.

Гарри нахмурился, но кивнул, принимая слова к сведению. Дверь в зону ожидания распахнулась, и их сопроводили полдюжины охранников в белоснежных мантиях.

Эти были стражи штаб-квартиры МКМ.

Они никогда не разговаривали, и даже Айвен не знал, откуда их набирали. Лишь однажды он видел их в действии, когда их привлекли для наведения порядка во время особенно бурного судебного разбирательства. Группа, попавшая под действие их заклинаний, продержалась меньше минуты, после чего была усмирена и выведена из зала.

— Веселая у нас компания, — саркастически заметил Гарри, вызвав у Айвена ухмылку, но этот миг веселья быстро исчез, едва только они оказались в морозной атмосфере зала суда.

— Я вызываю боевого мага по прозвищу Змей, — объявил президент Конфедерации, и выражение его лица не отличалось дружелюбием.

Эванс подошел к трибуне и приблизился к закованной в цепи девушке, рядом с которой стояли два охранника с волшебными палочками наизготовку.

Нет, всё это действительно не к добру.

* * *

Гарри посмотрел на президента Конфедерации, который также уставился на него с явным любопытством. Японец был невысокого роста с коротко стриженными волосами, а очки, приспущенные почти на самый кончик носа, придавали ему зловещий вид.

Когда Гарри впервые увидел его много месяцев назад, он показался ему добродушным человеком, но теперь он уже не был в этом так уверен.

Нет, внутри пряталось чудовище, которое с пеной у рта ожидало своего выхода на свободу.

— Назовите, пожалуйста, ваше имя и место жительства, — распорядился президент Конфедерации.

Гарри не нужно было смотреть на Федерова, чтобы почувствовать вспыхнувший гнев от подобной дерзости.

— Это конфиденциальная информация, как вам хорошо известно, — спокойно ответил Гарри.

— Да, это так, — неодобрительно отозвался Дож. — Вы знаете правила не хуже других. Личности наших боевых магов должны оставаться тайной для их защиты.

— Совершенно верно, — недовольно пробормотал президент Конфедерации. — Что ж, у меня к вам всего несколько вопросов относительно этого дела, Змей.

— Тогда не будем медлить, — с улыбкой предложил Гарри.

Японец кивнул, и Гарри постарался не обращать внимание на нахлынувшую на него волну отвращения.

— В вашем отчёте сказано, что вы обнаружили мисс Саммерби в главном хранилище лиссабонского филиала «Гринготтса» и что её успехи в ограблениях объясняются способностями анимага.

— Верно.

Президент Конфедерации сделал несколько пометок пером, после чего вновь обратил внимание на Гарри.

— Применяли ли вы какой-нибудь момент Веритасерум или другие средства, чтобы узнать местонахождение украденного золота?

— Я уже сказала вам, что он не применял ничего такого! — горячо воскликнула Саммерби.

— Подсудимая, молчать! — резко прервал её президент Конфедерации.

Гарри взглядом попросил её успокоиться, затем объяснил:

— Мисс Саммерби добровольно предоставила информацию. После задержания она полностью сотрудничала и не оказывала сопротивления.

— И вы вернули всё пропавшее золото?

— Да, — подтвердил Гарри. — Мисс Саммерби привела меня к месту, где оно хранилось, и я вернул всю сумму, украденную из девяти банков.

— Итак, это будет значительная сумма в 780 448 галеонов. Верно?

— Да.

— И золото было возвращено?

— Всё до последнего кната за вычетом моей доли в один процент, обещанной гоблинами за задержание мисс Саммерби.

Японец поджал губы.

— Очень хорошо. Просьба всем покинуть судебный зал на время, пока мы решаем судьбу мисс Саммерби.

Гарри вместе с Федеровым под конвоем вывели из комнаты охранники. Их снова проводили в зал ожидания, но на этот раз лишили возможности уединиться и обсудить происходящее. Они провели там почти час, прежде чем их сопроводили обратно в судебный зал.

Элеонора Саммерби уже сидела на скамье подсудимых, такая же невозмутимая и собранная, как и в тот день, когда Гарри её арестовал.

— Мисс Саммерби, — обратился к ней президент Конфедерации. — В свете ваших преступлений против гоблинов «Гринготтса» и того факта, что вы являетесь незарегистрированным анимагом, мы приняли решение о вашем наказании. После того как вас выведут из этих зала суда, вы будете обязаны провести не менее трёх лет в заточении на наше усмотрение. Надеюсь, вы усвоите ценный урок, что воровство недопустимо ни на каком уровне.

— Да.

— Хорошо, тогда садитесь, пожалуйста, — приказал президент Конфедерации. — Прошу Змея присоединиться к нам еще раз.

Ощущение неправильности происходящего только усилилось, когда Гарри встал и вернулся на трибуну для свидетелей.

— Теперь осталось разобраться с вашим поведением во время ареста мисс Саммерби.

— Моим поведением?

— Вы будете говорить только тогда, когда вас спрашивают!

Гарри в ответ лишь приподнял бровь, но не стал ничего говорить, ожидая продолжения.

— Мне сообщили, что вы напали на нескольких гоблинов в банке, в результате чего двое из них погибли, а несколько получили ранения. Вы отрицаете это?

— И откуда поступила эта информация? — уточнил Гарри.

— Это сообщили сами гоблины, — подтвердил президент Конфедерации. — Собственно говоря, они сегодня здесь, чтобы лично подтвердить свои слова. Пригласите их.

Охранник в белых одеждах открыл дверь, и в зал вошли четверо низкорослых существ. Каждый бросил на Гарри взгляд, полный ненависти.

— Итак, я снова спрашиваю: вы напали на гоблинов в лиссабонском филиале «Гринготтса»?

Гарри начал уже выходить из себя, и ему пришлось сжать кулаки, чтобы сохранить видимость контроля над собой.

— Мне не нравится ваш тон, — холодно ответил он. — Советую вам его пересмотреть.

Не только его голос приобрел ледяной оттенок, но и сам он почувствовал, как по его жилам разливается тот же холод.

— Не забывайте, где находитесь! — предупредил президент Конфедерации. — Вы не будете сыпать угрозами в стенах этого зала.

Гарри рассмеялся.

— И тем не менее, вы ожидаете, что я позволю вам выдвигать против меня обвинения, не опасаясь последствий. Со всем уважением, идите к чёрту.

После его слова по залу разнеслись шепотки и смешки, а японец покраснел от гнева и смущения.

— Я расскажу вам, что именно произошло, — продолжил Гарри, пока тот не успел ответить. — Но сделаю это так, что вы не сможете выбирать, какие вопросы задавать.

— Говорите, Змей, — ободряюще попросил его французский представитель.

Гарри благодарно кивнул.

— Что ж, всё произошло именно так, как было оговорено ранее. Я выяснил, как мисс Саммерби крадет золото, и гоблины в Лиссабоне предупредили меня о сработавшей сигнализации. Я прибыл на место, задержал мисс Саммерби и намеревался передать её в МКМ, как я поступаю со всеми задержанными.

— А что насчёт конфликта с гоблинами? — спросил португальский представитель.

— Они настаивали, чтобы я передал им мисс Саммерби для вынесения приговора.

— И почему вы не подчинились?

— Потому что гоблины не имеют юрисдикции над ведьмами или волшебниками, когда речь идет о судебных делах, — ответил Гарри. — Если бы я согласился, её бы не судили, а казнили.

— И правильно, — прорычал один из гоблинов.

— И тогда вы бы не вернули своё золото, — заметил Гарри, и гоблин оскалил зубы от досады.

— Что же произошло? — снова спросил португальский представитель. — В полученном нами отчёте говорится, что вы напали на гоблинов и сбежали.

— А в этом отчёте говорится, что они первыми достали оружие и натравили на меня тролля? — резко спросил Гарри. — А в отчёте говорится, что я пытался решить ситуацию дипломатическим путем, но не смог этого сделать, потому что они пытались навредить мне и моей пленнице?

— Нет, — ответил француз.

— Это не имеет никакого значения! — горячо возразил президент Конфедерации.

— Напротив, имеет и еще какое значение, — произнес Гарри. — Я несу ответственность не перед гоблинами «Гринготтса». Как боевой маг, я беру под опеку и обязан защищать любого задержанного мной заключенного до тех пор, пока его не зарегистрируют и не передадут на попечение МКМ. Гоблины «Гринготтса» не являются частью этой структуры, поэтому я принял необходимые меры, чтобы обеспечить безопасность мисс Саммерби.

— Поставив под угрозу мирные договоры между волшебниками и гоблинами!

— Гоблины сами поставили под угрозу любые договоры, когда напали на меня, — раздражённо возразил Гарри. — Если у вас больше ничего нет, я ухожу.

— Вы будет ждать до тех пор, пока вас не отпустят, Змей, — огрызнулся президент Конфедерации. — В наказание за свои действия вы вернёте оставшееся золото гоблинам в качестве компенсации.

Гарри фыркнул, покачав головой.

— Я не стану делать ничего подобного, — спокойно заявил он. — Я заработал это золото. А если бы я не потратил несколько месяцев на преследование мисс Саммерби, гоблины не получили бы вообще ни кната. Компенсацией в данном случае будет уже то, что я не использовал против них смертоносную магию, пока они пытались меня убить. Это уже больше, чем я готов дать, и пусть радуются, что я не воспользовался своим правом убивать каждого, кто встанет у меня на пути.

Закончив, Гарри сошел с трибуны и направился к выходу, но четверо мужчин в белых мантиях преградили ему дорогу.

Едва заметное движение — и ему в руки скользнула волшебная палочка. Внутри него разливался холод, который побуждал атаковать охранников, посмевших преградить ему путь к выходу.

— На вашем месте я бы убрался с дороги, — предупредил он.

— Ради Мерлина, отойдите в сторону! — приказал Дож. — Вопрос исчерпан.

— Это не так! — возразил президент Конфедерации.

— Да, это так, — поддержал британца француз, чем вызвал согласные возгласы со стороны других более нервных коллег. — Очевидно, что Змей действовал в рамках своих прав, обеспечив доставку пленника через официальные каналы. Гоблины не предоставили никаких опровержений его заявления о том, что они напали на него первыми. Решение принято, и я предлагаю освободить Змея от любых обвинений по этому делу. Есть ли возражения?

Президент Конфедерации, итальянец и ещё несколько человек подняли свои палочки, но большинство их не поддержало.

У японца не осталось другого выбора, кроме как раздражённо махнуть рукой стражникам, и те расступились, позволяя Гарри покинуть зал, следом за ним вышел и Федеров.

— Вам это может не нравиться, господин президент, но он был прав.

— Этот человек совершенно не в себе!

Это были последние слова, которые услышал Гарри, когда она вместе с шефом завернули за угол.

— Президент Конфедерации? — просто спросил он.

Федеров кивнул. Гарри стиснул зубы при мысли о том, такой человек занимал столь влиятельный пост.

— Я работаю над этим, — заверил его Федеров.

— Полагаю, вы считаете, что мне следовало поступить иначе?

Федеров весело покачал головой.

— В сложившихся обстоятельствах, я думаю, ты справился наилучшим образом, — признал он. — Иногда нужно продемонстрировать силу, и многие из присутствующих станут уважать тебя только больше. Если уж на то пошло, я горжусь, что ты не уступил его требованиям. Тем не менее, я должен призвать тебя к осторожности. У тебя есть задатки сильного лидера, и я не смогу справиться без тебя и твоей помощи. В ближайшие месяцы она мне понадобится.

Гарри понимающе кивнул.

— И что теперь?

— Возвращайся к работе, Эванс. Есть ещё много людей, которых я хотел бы видеть за решёткой. Остальное предоставь мне. Я буду держать тебя в курсе всех событий.

— Конечно, — согласился Гарри, желая поскорее забыть о том, что сегодня произошло.

По правде говоря, он с нетерпением ждал возможности снова просмотреть стену с объявлениями о розыске преступников и вернуться к той странной нормальной жизни, которую он для себя выстроил.

Тем не менее, всё это было тесно переплетено с угрозой приближающейся войны, которая становилась все ближе и ближе. Столь же неприятно, как и неизбежно, было понимание того, что она разразится уже в ближайшие месяцы.