Тень мракоборца (джен)

Hands Of Doom Are Reaching Out To Crush All Infidels Who Stray

Time To Know The Pain But No Time To Run Within

And These Hands You See Before You Will End The Light Of Day

Your Ashes Will Be Cast Into The Wind

Your Bloods Upon The Soil Your Body Fed To Wolves

Not One Of You Will Be Left Alive

Hear The Sound, Pounding, And The Army Of The Night

By The Hammer Of Thor You Now Shall Die

Tonight We Strike There Is Thunder In The Sky

Together We'll Fight Some Of Us Will Die

We'll Always Remember That We Made A Stand

And Many Will Die By My Hand!

We Are High Atop A Mountain With Hammers In The Wind

Lusting For Blood And Death Again

In A Flash Of Lightning Strike

Now The House Of Death Invites You, Body And Soul To Come Within

I See The Fear You Have Inside You Can Run But Never Hide

I Will Hunt You Down And Tear You Limb From Limb

Nothing Shall Remain Not Your Memory, Your Name

It Will Be As Though You Never Ever Lived

Manowar “HandofDoom”

Череда взрывов расколола камень у края карниза, но тут случилось то, чего ни гоблин, ни Гарри Поттер предугадать не могли. Гигантские саламандры оттягивали огонь на себя, и вместо обвала пламя лишь увеличило проклятых ящериц.

— Дитрих, молот! — громогласно воскликнул Гарри, перекрикивая рев пламени.

За жалкие секунды он оказался окружен с четырех сторон, впрочем, для Поттера это значило только то, что за врагами понадобится меньше бегать. Срезав ящерице справа переднюю лапу, Гарри поймал брошенное блондином орудие смерти, и с размаха отбросил ударом саламандру слева.

Гоблинский боевой молот — это настоящий шедевр в области разрушения. Шесть с половиной килограмм смерти и хаоса. Цельнометаллическая рукоять, обтянутая кожей, ремешок в основании, и тяжелое навершие с двумя бойками. Им можно забить в стену крепление, направлять кирку при разработке жил, ковать, или, как в данном случае, проломить кому-нибудь голову. Последний способ использования нравился Гарри больше всего.

Разбросав ближайших саламандр чередой мощных ударов, стараясь целиться в тех, кого замораживал Дитрих, Гарри пинком серебряного ботинка оглушил подбиравшуюся к нему спереди огненную ящерицу и бросился к черте, отмечающей границу будущего обвала.

— Вальхалла! — раскрутив на ремешке молот так, что тот превратился в размытый серебряный круг, Поттер изо всей силы ударил по краю разлома.

Казалось, от столкновения земля содрогнулась до самого основания. Время, будто остановилось, Гарри вновь почувствовал «то самое состояние», когда окружающий мир становится виден, со всех сторон разом, а звуки куда-то бесследно до поры пропадают. Наполовину погрузившийся в камень молот, фон Берн, застывший со шпагой и палочкой, из которой наполовину уже вырвался бледный холодный луч, замершие в неестественных позах саламандры... проклятые твари, вместо того, чтобы падать, переносились на край обрыва в ревущем пламени. Что же, возможно, использовать против них огонь действительно было не слишком умно...

Только его разум, будто отлаженный механизм, продолжал работу, рассчитывая массы, скорости, расстояния... бой, это почти как музыка, или танцы. Каждое движение, словно ноты, должно идеально вписываться в свое время, и место. Что в одном, что в другом, Гарри знал толк.

Мир все еще оставался замершим в неподвижности, когда Поттер, изменив хват молота, начал смещаться. От удара, собиравшаяся ему вцепиться в шею голова чудовища зашевелилась, будто желе, передавая дрожь туловищу, Мистлтенн, пронзив снизу челюсть ее товарки, выходит из гребня на голове, а в следующее мгновение Гарри, отпустив каролинг, вогнал стилет в глаз подбиравшейся сзади твари. К сожалению, эти противники не были живыми существами в полном смысле, а лишь обретшей форму магией, и потому даже меч Траина не мог их убить с одного удара, в этом плане даже драконы, которым достаточно вогнать в мозг несколько дюймов серебра уступали саламандрам. Впрочем, в отличие от крылатых соседей по таксону, шкуре огненных ящеров было далеко до драконьей по прочности, и их пламя было опасно гораздо менее.

Прежде, чем «Ярость» себя исчерпала, Гарри успел, с ошеломительной скоростью вращаясь волчком, уложить дюжину, заполучив лишь несколько слабых ожогов на лице. Невысокая плата, если подумать. У Дитриха дела шли хуже...

Вынужденный полагаться на плохо отзывающуюся в подземных чертогах магию, и не слишком приспособленную для сражений с кем-то, отличным от человека, шпагу, он вынужден был пятиться от противников, прикрывая «спящего» гоблина. Краем глаза Поттер следил за приятелем, пока была такая возможность.

А потом Гарри почувствовал себя воздушным шариком, из которого выпускают воздух: руку, удерживавшую на весу молот, свело судорогой, отсутствовавшие звуки ворвались в череп, ужавшись в одно мгновение, а глаза заволокла красная пелена. Наверное, полопались сосуды...

Отпустив рукоять, он стоял посреди завала тел, полуослепший и оглушенный рухнувшей на него болью. Время все никак не желало вновь набрать ход, молот, казалось, падал уже целую вечность. Прежде, чем зрение ему отказало, Гарри успел заметить, что к Дитриху, занятому сразу двумя саламандрами, вдоль стены подкрадывается третья...

Неважно. Где-то под ногами лежало копье. Главное, чтобы хватило сил добросить...

— Берн! — крикнув громко, насколько он еще мог, Поттер, наконец, нашарил ногой древко. Подбросить его носком сапога, поймать, прицелиться, основываясь на воспоминаниях и чутье... для того, кто провел в этих местах больше месяца, ничего сложного.

Далее, практически не сомневаясь в том, что попал, Гарри плавно опустился на землю. Похоже, на сегодня его бой закончился.

* * *

«Поттер, все же решил убить» отстраненно подумал Дитрих, глядя, как ему навстречу летит наконечник копья. От оружия, созданного при помощи магии крови, не могли защитить никакие заклятья. По крайней мере, из тех, что получится применить за оставшиеся мгновения, тем более, здесь. А учитывая, что вела оружие магия, бессмысленно было пытаться от него уклониться. И все же, он шагнул в сторону.

И каково же было его удивление, когда копье, просвистев мимо, чавкнуло за спиной, столкнувшись там с чем-то мягким. Не тратя лишних мгновений на рассуждения, Дитрих заморозил сначала одну саламандру, и, по примеру товарища, раскрошил ей голову ударом ботинка, а потом уже спокойно расправился со второй.

Отряхнувшись, Дитрих взглянул за спину, и быстро обнаружил, куда бросал копье Поттер. Хороший бросок, наконечник вошел точнехонько в раскрытую пасть чудовища. Три очка.

Облегченно переведя дух, блондин обратил взор к приятелю. Поттер сидел на земле, опираясь на Мистлтейнн, уже не обращая внимания, на что бы то ни было.

«Да когда же вы кончитесь?» — мысленно покачал головой Дитрих, посылая вперед очередное «Glassio», похоже, последнее за этот чересчур длинный день. Сражение продлилось считанные минуты, но вымотало так, как не смогут даже самые тяжелые тренировки. И Гарри даже не поднял взгляда.

Лишь сжал кулак, и, не открывая глаз, раздробил кулаком голову саламандры, тут же вернувшись в исходное положение. Облегченно вздохнув, фон Берн уселся на ближайший валун. Кому, как, а ему подобные «приключения» не нужны ни за какие деньги. Да, отныне он твердо решил, пусть другие делают, что хотят, а он, Дитрих фон Берн, умрет старым, больным, и в своей постели. Если не получится умереть в чьей-то чужой...

— Славный денек, да, Дитрих? — наконец-то очнулся Поттер, всем своим видом излучающий жизнерадостность. Учитывая ожоги на лице и текущую носом кровь, выглядело жалко.

— И не говори, Гарри, никогда в жизни подобного не испытывал, — отерев со лба пот, блондин впервые смог осмотреть изменившуюся панораму пещеры. Кроме приблизившегося на несколько метров обрыва, доступную площадь ограничили так же живописно разбросанные, затухающие тела ящериц. — Не уверен, что хочу повторить.

— А я — за! — воскликнул Поттер, волоча за собой по земле клинок. Ну, иного от него не стоило ожидать. — Только лучше, как-нибудь в другой раз.

Положив Мистлтейнн рядом с вещевой сумкой, брюнет принялся возиться с ремешками доспехов на правой руке, похоже, пытался сбросить перчатку.

— И где-нибудь в другом месте.

— Вот-вот, понимаешь ведь!

Дитрих лишь обреченно покачал головой. Как можно быть настолько громким, едва не теряя сознание от усталости, плохо укладывалось у него в голове.

Поттер, наконец, сбросив перчатку, вынул из ножен кинжал, и принялся что-то им вырезать у себя на ладони. Сначала блондин даже почти не обратил на это внимания, поскольку сам едва держался на ногах от усталости. Зря.

— Дитрих, ты уже обновил оповещающие чары, наложенные на лагерь? — задал Гарри, в общем-то, невинный вопрос.

— Да, а что?

— Да так... — вместо объяснений, перед глазами Дитриха вспыхнули звезды, которые тут же поглотила тьма. — Ничего.

Осмотрев два лежащих без сознания тела, Гарри хмыкнул, и завалился третьим посередине. Это был слишком длинный день, в том числе, для него. В любом случае, засыпал Поттер счастливым, ведь насколько бы его ни испугала темнота подземелий, он вернулся. Вернулся, и отомстил.

* * *

— Пропало... все пропало! — убитым голосом канючил гоблин, с болью в глазах разглядывая вповалку лежащие трупы. Сотни тысяч, а может быть, миллионы галлеонов, вылетевшие в трубу только потому, что вовремя оказалось некому их выпотрошить. — Проклятье, почему ты не дал мне сбросить этого дурака со скалы? Он в любом случае бесполезен.

— Брось, Хармворт, уже то, что остались живы — неплохая награда, — веско заметил Поттер с невозмутимостью потомственного скандинава, рассеянным взглядом осматривая копье. После того, как побывало в пасти у саламандры, оружие годилось разве что, для того, чтобы повесить на стену. Ну, или, как минимум, нужно было сменить древко. Не выдержав жара, даже каменное дерево в некоторых местах прогорело.

— Живы... все живые с течением времени умирают, всякая жизнь скоротечна и преходяща, и только золото — действительно вечно! Чему тебя дома учили, если не знаешь таких простых вещей? — продолжал мрачно причитать карлик.

— Ты сейчас говоришь, будто бы лепрекон*1, — вздохнул Гарри, устало прикладываясь к фляге с водой. Ему самому было, мягко говоря, обидно, хотя в данном случае подходили некоторые слова из гобблидука, или, может быть, русского. А нудение гоблина лишь подогревало злость, то ли на себя, то ли на Дитриха, то ли на неспособного держать себя в руках зеленокожего. Хотелось то ли постучаться головой о стену, то ли вновь схватиться за молот.

— Раарр! — моментально вскинулся Хармворт, впрочем, заслышав хруст сжимающегося кулака, тут же сел обратно на камень, осторожно ощупывая шишку. — Хоть бы, полегче было нельзя?

— Смысл-то теперь сожалеть? — цыкнул Гарри. — И как ты себе представляешь «полегче»? Доспехи ты сам помял, когда вырывался...

— Ах-ррр, понимаю, — махнул рукой гоблин. — Будто какой-то молокосос, поддался ярости. Тьфу! Но все равно, столько золота, как же это... ах-хрр!

Согласно кивнув, Гарри плеснул из бурдюка на фон Берна, и, игнорируя ругательства моментально проснувшегося блондина, принялся собираться. Теперь он закончил все дела в подземельях и мог со спокойной душой с ними расстаться... почти все.

* * *

— Ах, хорошо-то как! — выдохнул Гарри, с головой на секунду погружаясь в горячий бассейн, похожий на легендарные римские термы — еще бы, при одних и тех же строителях-то, причем, возможно, что и в прямом смысле. После двух недель, когда максимум, что можно было себе позволить, умыться под струей воды из бурдюка, возможность нормально помыться казалась даром небес. Ну, а пиво и подвергнувшиеся, по случаю, акту вандализма продукты лишь добавляли трем воителям благодушия.

По три миллиона с лишним на каждого, это уже не просто удачный поход, а повод войти в здешние легенды лет так на триста, как минимум. Уважительные, завистливые взгляды гоблинов сопровождали троих с самого момента появления на окраине города. Очень приятное ощущение...

— Уже не надеялся, что выберемся. Особенно, когда вы так набили сумки, что едва тащились вперед под их весом, — наливая себе в кружку из бочки, по пояс погруженный в воду блондин, сокрушенно покачал головой. Разумеется, все трое были обнажены, впрочем, настоящим мужчинам друг друга стесняться нечего. Даже если одному из них до восьмилетия оставалось еще больше месяца. — Ну, хоть посмеялся.

— Все было просчитано, Дитрих! С такой перегрузкой, их масса увеличивалась каждый час, в среднем, на полкилограмма. Теперь, конечно, сумки придется выбрасывать, но зато я принес с собой на несколько сотен тысяч золотом больше! А золота не бывает много! — в подтверждение этих слов, кружки Гарри и Хармворта столкнулись с оглушительным грохотом, проливая пену в воду. Конечно, в этот раз, от добычи он собирался избавиться наверху, благо, знакомый зельевар у него сейчас был. А камни и руда могли пригодиться ему самому.

— Славно погуляли, даже молодость вспомнилась. Теперь точно все бабы будут мои! — произнеся последнюю фразу, гоблин на секунду задумался, после чего залпом опустошил более, чем литровую кружку. — Хотя, они и так все мои были, но теперь, так, тем более! Поттер, если тебе когда-нибудь понадобятся парни, которые знают, с какой стороны браться за оружие, ты знаешь, где меня найти! Да, давно не гулял старик-Хармворт под звездами...

— Кстати, Гарри, а что с тем пером, не получится зеленокожих к культуре приобщить?

— Ну, я тут подумал, немного рун, чуть-чуть магии крови, капелька зелий...а — начал отстраненно перечислять Поттер. — К солнцестоянию как раз успею. Перо, правда, сквернословит при переводе жутко, но гоблинам такое, наверное, даже больше понравится.

— У нас за такое пара лет Нурменгарда светит. Международная Конфедерация уже лет тридцать, как требует ужесточить законы относительно темной магии, — резко дернул щекой фон Берн. — Приходится уступать понемногу...

— А тем временем законы останавливают лишь тех, кто собирается их исполнять, — безмятежно насвистывая, Поттер оперся спиной о бортик бассейна.

— Метко подмечено.

— Так, вы двое, а ну признавайтесь, что за злодеяние против моего народа задумали? — подозрительно оскалился гоблин. — С радостью поучаствую.

— Что же, Хармворт, — торжественно вздернул подбородок брюнет. — Слушай...

* * *

Оставшиеся дни до солнцестояния прошли в непрекращающейся суете и работе. Попрощаться с вождем, с Гриммболгом, алхимиком, ювелиром, несколькими рабочими, помогавшими ему при переделке копья...

Неожиданно накопилось удивительно много тех, с кем ему стоило попрощаться. И если рабочих было достаточно поблагодарить словами, то ювелиру пришлось подарить самый большой из добытых камней, огромный сапфир, размером с кулак и весом карат этак, под две с половиной тысячи*2. Обрадованный лысый карлик в фартуке, с золотым моноклем в глазу, в ответ подарил ему особый абразивный порошок и книгу о способах огранки. Едва ли Гарри всерьез собирался стать ювелиром, но правильно обработанные камни зачаровывались гораздо лучше, да и... красиво, в конце-то концов!

Гриммболгу он решил отдариться рогом дромарога, из-за чего пришлось два дня провозиться, выдалбливая в нем полость, и отковывая оправу. Вроде бы получилось неплохо, хотя большая часть его ценности состояла в наложенных заклинаниях. Нарочито грубовато выбитые руны сохраняли содержимое сосуда в неизменном виде, усиливали целительные свойства рога, помогали нейтрализовать действие многих магических ядов, а также, в отличие от большинства современных поделок волшебников, могли работать неограниченно долго*3.

Не абы какое достижение для гоблина, возможно, когда-то державшего в руках легендарные сокровища асов*4, и принимавшего участие в изготовлении чуть ли не половины мечей, отметившихся в истории волшебного мира. Однако, едва ли кто-то другой в возрасте Поттера мог бы похвастаться созданием чего-то подобного.

Старый кузнец долго вертел в руках свой подарок, после чего повесил его на пояс и заявил, что любому гоблину за столь топорную работу стоило бы размозжить руки молотом. Гарри был счастлив. Пусть, и столь уничижительно, но его сравнили с гоблинским кузнецом. Едва ли из уст старого мерзавца в адрес человека могла прозвучать большая похвала...

А вот с подарком вождю Гарри определиться никак не мог. Пока вечером за три дня до отъезда, метая золотые монеты в кубок, специально для этой цели поставленный на сундук в углу комнаты, под укоризненным взглядом Брюнхильды, Гарри в один прекрасный момент не промазал. Отскочивший от края кубка галлеон с тихим жужжанием прокатился по полу, и напоследок оглушительно зазвенев, закончил свой путь под шкафом. Шкафом, забитым антипохмельным зельем...

Когда пара гоблинов внесла под присмотром Поттера деревянный шкаф в чертоги вождя, а брюнет, открыв ключом створки, уточнил, в чем именно заключается дар, Виттсмунир даже снял корону и прослезился.

* * *

— Удивительно, Дитрих. С того самого момента, как сюда прибыл, мне жутко хотелось назад, домой, — недоуменно покачал головой Гарри, настраивая усилитель. — А сейчас, кажется...

Вагонетка к поверхности должна была отправиться уже через несколько часов, собранные вещи давно под охранными чарами ждали у станции, и настало время закончить последнее дело в Нибгарде. Операция «Средиземье». Стальная сцена уже пятнадцать минут, как была собрана гоблинами, и народ уже начал медленно собирался. Иногда, чем надевать мантию-невидимку, чтобы сделать что-нибудь незаметно, лучше собрать толпу.

— ...кажется, будто это и есть твой дом, — рассеяно улыбнулся блондин. — У меня такое же чувство.

— Странно, правда? Мерзкие подземные дикари, готовые жрать друг друга и убивать без особых причин, стоит к ним внимательней присмотреться, оказываются лучше многих и многих людей...

— Они постоянны, и это подкупает, — задумчиво качнул головой фон Берн, опираясь на серебристую балку. — Приятно, когда знаешь, что можешь спокойно выйти, гулять по городу, и тебя не ударят в спину. Не уверен, что могу в такой же безопасности ходить в родном доме...

— Похоже, в этом вопросе мы не так уж и различаемся, — с непонятным выражением хмыкнул Гарри. — Ладно, похоже, пора начинать. Помните? Набр...

— Набросить цепь и защелкнуть замок, когда до отъезда останется двадцать минут. Зажечь отложенный фейерверк. Не попадаться. Помню.

— Что же, тогда я пошел. Да, со звуком не поможешь? — хитро прищурился Гарри. Просить кого-то наложить на него заклинание казалось до ужаса унизительным, но... не от человека, который неделю обратного пути канючил: «Лучше бы вы меня сбросили со скалы». Да, Дитрих тоже успел прочувствовать, что такое, остаться без волшебства.

— Не проблема, Sonorus! — небрежно взмахнув палочкой, блондин ленивокивнул, и с завидной легкостью ввинтился в толпу. Благо его габариты позволяли с легкостью теснить гоблинов.

Несколько секунд посидев с гитарой на коленях под взглядами собирающейся толпы, Гарри встал, и громко откашлялся.

— Нибелунги! Друзья, — широко разведя руки, Поттер с открытой улыбкой вышел на середину сцены. — Да, да, друзья, вы не ослышались. За эти год и три четверти мы с вами вместе работали, вместе бились, и пировали, так как еще я могу вас называть?

— Прохаживаясь из стороны в сторону, спросил он под одобрительный гул. Как всегда, оказавшись на сцене, Гарри почувствовал себя единым целым с собравшимися. Заставить их плакать от горя, или смеяться от радости, все сейчас было в его власти. Каким-то шестым чувством, не имеющим отношения к магии, он знал: стоит позвать их, назвать какую-то цель, и за ним пойдут, хоть до самого Края Мира. Да, он в избытке обладал этим даром, не передающимся по наследству. Тем же даром, что по иронии судьбы обладал и отец...

— Прекрасное время, что я провел среди вас. Для меня было честью почерпнуть толику мудрости столь древнего и могущественного народа. К сожалению, оно подходит к концу.

Взмахом руки, приглушив недовольный гомон, Гарри застыл на месте.

— Я не говорю вам «прощайте». Придет время, и я снова вернусь ваш прекрасный город, — грустно улыбнувшись, брюнет положил руку на струны. — Я говорю вам: «До свидания», надеюсь, расставание не будет долгим. А теперь — наслаждайтесь музыкой.

— NaNa, Na-NaNa... NaNa, Na-NaNa... Life!*5

_____________________________________________________

*1 — Лепреконы — низкорослый волшебный народ, проживающий, в основном, в Ирландии. Знамениты тем, что принципиально не работают, предпочитают расплачиваться исчезающим золотом, и никогда не берут в руки оружие. За склонность получать все, что только возможно, при помощи обмана и нарушения клятв, презираемы и ненавидимы гоблинами даже больше людей. Впрочем, некоторые общие черты у них есть, если у лепрекона отнять, или вытребовать, горшочек с золотом, чувству юмора этих малышей позавидует иной гоблин.

*2 Масса самого крупного на земле ограненного сапфира, «Голубого гиганта Востока» — 466 карат, но тот, что достался Гарри, не является рекордсменом. Так как самые крупные и чистые драгоценные камни испокон веков оседали в карманах волшебников, либо гоблинов.

*3 Изначально скорее, по коммерческим соображениям, нежели каким либо другим, но к двадцатому веку, когда вот уже триста лет, как магию стали относить к светлой или темной, путем голосования...

*4 В данном контексте речь идет о шести предметах. Выкованных Двалином волосах Сиф, Гунгнире и Скидбаднире. А также изделиях Брока и Эйстри: железном кабане, Гуллинбурсти, Мьельнире и кольце Драупнир.

*5 Группа Opus «Live is life»