Червь (джен)

Здание, в котором располагалось местное подразделение Службы по контролю за параугрозами, ничем не выделялось. Внешне оно сплошь было из стекла, в зеркальных окнах отражалось тёмно-серое небо. Только логотип с щитом и буквами “С.К.П.” как-то отличал его от других зданий Броктон Бей.

Каждый, кто входил в вестибюль, обнаруживал странную двойственность атмосферы в здании. С одной стороны, можно было увидеть сотрудников в костюмах, входящих и выходящих из здания, они собирались в группы и что-то обсуждали. Здесь дежурила команда из четырёх укомплектованных по последнему слову техники офицеров СКП, каждый из которых был размещён в отдельной части вестибюля. У них у всех были кевларовые бронежилеты с металлической сеткой, лица закрыты шлемами, все вооружены огнестрельным оружием. Их снаряжение отличалось, двое были снабжены свисающими с ремней на плечах гранатомётами, патронташи с различными боеприпасами крепились на груди, в их числе были огнегасительные снаряды, электромагнитные бомбы и различные шоковые гранаты. У двух других, на первый взгляд, были огнемёты, но если бы кто-нибудь нажал на спусковой крючок их оружия, то выпустил бы толстый поток пены, достаточный, чтобы удержать любого, кроме самых сильных и быстрых злодеев.

С другой стороны, абсолютным контрастом к этому был сувенирный магазин, после окончания школьного дня его заполняла молодёжь. В нём был широкий ассортимент сувенирных фигурок, плакатов, видео-игр и одежды. Метровые фотографии членов команд Протектората и Стражей размещались на одинаковом расстоянии друг от друга по всему помещению, фон каждой фотографии пестрел яркими цветами.

Веселый гид терпеливо ждал в приёмной, мило улыбаясь всем, кто бросал взгляд в его сторону. По расписанию он водил туристов и детей в офисы СКП, оружейную комнату, тренировочный полигон и стоянку с фургонами для перевозки преступников-паралюдей. Для тех, кто был готов заплатить за особую экскурсию, подождать около двух часов и вынести эскорт СКП, была дополнительная остановка — визит в штаб-квартиру Стражей.

Когда команда потрёпанных молодых героев ввалилась в вестибюль, экскурсий не было, тут находилась только грузная женщина с короткой стрижкой. Она была одета в тёмно-синий пиджак и юбку и ожидала их с парой стоящих позади неё строгих мужчин в костюмах. Не говоря ни слова, она провела их через дверь позади приёмной, в комнату для переговоров.

— Директор Суинки, мэм, — приветствовал её Эгида, его голос был напряжённым. Его костюм был изодран в клочья, красного цвета его собственной крови было на нём больше, чем изначально белого. Плохо, если бы стала известна его гражданская личность, но сейчас это было невозможно из-за залившей его крови и торчащих кусков мяса, некоторые раны достигали десятков сантиметров в поперечнике.

— Боже мой, Эгида, — её брови немного приподнялись. — Выглядишь ужасно. Что с твоим голосом?

— Проколото лёгкое, мэм, — прохрипел Эгида. — Думаю, есть дыра спереди и сзади, — как будто демонстрируя эти слова, он погрузил пальцы в грудную полость.

Директор Суинки не отвела взгляд, в отличие от одного из ее людей, который, увидев это, позеленел.

— Я верю твоим словам. Не стоит просовывать руку сквозь грудь, чтобы продемонстрировать их правдивость.

Эгида усмехнулся и убрал руку.

Выражение её лица стало твёрже:

— Я бы на твоём месте не улыбалась.

Усмешка Эгиды пропала. Он обернулся через плечо на товарищей по команде. Рыцарь, Крутыш, Виста, Страшила и Стояк — на лицах у всех было подходящее ситуации мрачное выражение.

— Это полное фиаско, — сказала она.

— Да, мэм. Мы проиграли, — подтвердил Рыцарь.

— Да, вы проиграли. Но это самая меньшая из проблем. По вашей вине нанесён ужасающий материальный ущерб. Боюсь, вам придётся нести ответственность ещё и за все разрушения, произведённые “золотым ребёнком” Новой Волны, раз уж вы взяли её с собой. Без моего ведома.

— Я пригласил её, — сказал Рыцарь. — Я возьму вину на себя, можете компенсировать материальный ущерб из моего фонда.

Директор Суинки подарила ему тонкую и совершенно лишённую веселья улыбку.

— Соответствуешь своему имени, как я вижу? Да, я уверена, что это лучший способ всё объяснить. Твои товарищи по команде и я знаем, кто ты под маской. Из всех присутствующих, включая меня, только ты достаточно обеспечен, чтобы оплатить штраф в десятки тысяч долларов.

— Я не буду этого отрицать, мэм, — выдавил Рыцарь.

— Боюсь, я сторонник наказания, когда оно необходимо. Если возложить всю финансовую ответственность на самого богатого, чтобы освободить от неё остальных, то это ничего не изменит. Все вы разделите штраф. Так как я не могу касаться целевых фондов СКП, выделенных для вас, я должна пойти на удержание суммы штрафов из вашей зарплаты. Возможно, в следующий раз вы сможете уговорить Рыцаря не приглашать свою подружку.

Протесты наложились друг на друга:

— В банке была её сестра! Она всё равно бы вмешалась!

— Следующей осенью я иду в колледж!

Директор Суинки просто переждала поток возражений и жалоб. Циничный человек мог бы предположить, что ей нравится их выслушивать. Спустя минуту или две стало ясно, что она не собирается отвечать или спорить, поэтому молодые герои впали в угрюмое молчание. Она откашлялась и снова заговорила.

— Крутыш. Мне хотелось бы услышать об оружии, которое ты использовал в этой битве.

— О моей Универсальной энергетической пушке? — спросил Крутыш, немного съёжившись.

— Тебе придётся простить меня, — улыбнулась Суинки, — но иногда у нас слишком много бумажной работы. Возможно, ты знаешь, где находятся документы от наших учёных и военных по этой Универсальной энергетической пушке?

— Господи, Крутыш, — шёпотом простонал Эгида.

Крутыш стал выглядеть ещё более расстроенным после реакции Эгиды.

— Я, э-э. Ну я ещё не регистрировал её официально. Я просто подумал, что будет лучше использовать пушку и сделать всё, что в моих силах, чтобы остановить ограбление.

— Тут ты был неправ, — заметила Суинки. — Сказать по правде, ограбление банка волнует меня в последнюю очередь. Можешь даже предположить, что меня не заботит этот факт.

— Директор, — начал Эгида. Но он не успел закончить предложение.

— В первую очередь меня волнует, как выглядят кейпы в глазах общества. Я беспокоюсь об обеспечении и финансировании, чтобы работа Стражей, Протектората и СКП оплачивалась, и чтобы они снабжались всем необходимым. Без этого всё, над чем я работаю, развалится как карточный домик.

— Что вы намерены делать? — спросил Крутыш.

— Прежде всего — ликвидировать эту пушку.

— Нет! — Эгида и Крутыш воскликнули одновременно. Директор Суинки, казалось, слегка удивилась такому напору.

— Я разрабатывал Универсальную энергетическую пушку для того, чтобы у меня было что-то на случай угрозы А-класса, — сказал Крутыш. — Её уничтожение будет бессмысленной тратой ресурсов. Меня не волнует, если я не смогу снова её использовать. Передайте это оружие команде СКП. Я проинструктирую, как её использовать. Вы можете установить её на один из ваших фургонов или что-то вроде этого.

Директор Суинки нахмурилась:

— Потратить столько времени и денег ради потенциальной угрозы, которая, возможно, никогда не произойдет... нет. Ладно, ты можешь оставить пушку себе.

Крутыш выдохнул с облегчением.

— Независимо от того, какой там используется источник энергии, ты снимешь его, и я буду держать его под замком. Если действительно возникнет угроза А-класса, я верну его тебе. И твоё оружие всё ещё должно пройти стандартный процесс изучения, как и любые изобретения Технарей. Если оно не получит одобрения по причине опасности для людей, или его использование окажется сопряжено с большими разрушениями, как это было сегодня, боюсь, тебе придётся заплатить серьёзный штраф или сесть в тюрьму.

Крутыш побледнел.

— Директор! — прохрипел Эгида, выступив вперёд.

— Лучше помолчи, Эгида, — отрезала Суинки. — Твоя попытка говорить с пробитым лёгким причиняет мне физическую боль, и как бы я ни восхищалась твоей готовностью заступаться за команду, не стоит тратить на это дыхание.

Крутыш повернулся к Эгиде и примирительно улыбнулся.

— Крутыш, ты пойдёшь с нами на дисциплинарное заседание. Все остальные свободны. Группа туристов примерно через час будет в ваших комнатах, а это побольше чем просто несколько репортёров, заглядывающих в окна. Попытайтесь привести себя в порядок для фотографий, которые несомненно появятся в завтрашних газетах. Пожалуйста.

Двое мужчин в костюмах последовали за несчастным Крутышом в дверь, вслед за директором Суинки. Крутыш бросил взволнованный взгляд на свою команду, прежде чем скрылся с их глаз.

— Мы подведём итоги, — проворчал Эгида. — Ведущим будет Рыцарь или Стояк, решайте сами.

Команда выползла из конференц-зала и пробилась к зарезервированному за ними лифту. Всё вокруг было спроектировано Технарями, чтобы производить впечатление на туристов и в то же время поддерживать максимальную безопасность. Металлические мембраны сами открывались, когда они приближались, чтобы затем закрыться за их спинами. Спуск вниз был столь плавным, что невозможно было заметить, движется лифт или нет.

Они вышли в длинный коридор, отделанный хромированной сталью.

— У меня будут кошмары, — простонал Стояк, аккуратно касаясь рубцов вокруг рта и носа. — Кошмары с невообразимым количеством пауков.

В дальнем конце коридора находилась контрольная панель службы безопасности. Эгида указал на Стояка.

— Разве не ты обычно делаешь это?

— Скорее всего у меня отслоилась сетчатка, — признал Эгида искажённым голосом. — Не хочу провалить сканирование.

Стояк нерешительно кивнул, затем наклонился вперёд, чтобы позволить терминалу просканировать глаза. Стальные двери щёлкнули, затем раскрылись с едва слышным жужжанием, позволив молодым героям и героине войти в центральную комнату их штаба.

Помещение было почти куполообразным, некоторые участки стены можно было демонтировать и переставлять на лету. Часть из них были установлены так, чтобы дать каждому члену команды своё место, а другие были заняты дверными проёмами, ведущими в душ, мастерскую и конференц-зал. Несколько компьютеров и больших мониторов, объединённых в сеть в одной стороне комнаты, были окружены полудюжиной стульев. Один из мониторов показывал обратный отсчёт до следующего посещения туристов, а другие — трансляцию с важнейших мест города. Центральный банк был одним из них, на его тёмном фоне вспыхивали огни красно-синих полицейских сирен.

— Призрачный Сталкер в самоволке? — спросил Рыцарь.

— Она не смогла бы прибыть вовремя, — проворчал Эгида. — Я приказал ей оставаться на месте.

— Ей это не понравится. Разве она не питает особой ненависти к Мраку? — спросил Стояк.

— Отчасти из-за этого, — еле различимо прохрипел Эгида, — я и приказал ей остаться. Мне это не нужно. Я хочу принять душ, привести себя в порядок. Вы, ребята, можете начинать разбор полётов.

— Ясное дело, шеф, — козырнул Стояк. — Позаботься о себе.

— Грёбаные собаки-мутанты, — пробормотал Эгида, проходя в ванную. Прежде чем открыть дверь, он избавился от верхней части своего изодранного костюма.

— Виста? Ты можешь взять доску? А лучше две? — Рыцарь обернулся к младшему члену команды. Виста почти перешла на бег, спеша выполнить приказ.

— Что будет с Крутышом? — заговорил Страшила в первый раз за всё время. — Я не знаю, как обычно решаются такие вопросы. Насколько это серьёзно?

Рыцарь задумался на мгновение.

— Возможно, что всё серьёзно, но что-то мне подсказывает, что Свинка просто хочет напугать его. Он должен прекратить ходить на грани дозволенного, или в один прекрасный момент он впутается в серьёзные неприятности.

— Не лучшее начало твоей новой карьеры, да? — Стояк повернулся к Страшиле.

— Блядь, я бы не возражал против такого начала, если бы знал, что вообще случилось, — Страшила потянулся и его мышцы начали уменьшаться в размере. — По крайней мере, тогда я бы смог понять, как в следующий раз правильно поступать. Всё, что я знаю — я внезапно ослеп и оглох, а когда я попытался двинуться, всё пошло не так. Затем, полагаю, меня вырубили электрошокером.

Вернулась Виста, притащив с собой пару учебных досок в рамках на колёсиках.

— Работать над ошибками — это правильный подход, — сказал Рыцарь новейшему участнику команды. — Эй, Стояк, не возражаешь, если я начну первым?

Стояк всё ещё ощупывал кончиками пальцев припухлости на своём лице.

— Вперёд. Я, насколько возможно, собираюсь откладывать все эти обязанности лидера.

— Ты самый старший после Карлоса. Примерно через три-четыре месяца ты станешь руководителем команды, ведь так?

— Я буду занимать эту позицию едва ли остаток лета, прежде чем получу диплом и передам мантию тебе, — Стояк улыбнулся, оправдываясь. — Не беспокойся. Можешь брать руководство на себя.

Рыцарь снял шлем и взял его в руку, проводя пальцами по влажным от пота светлым волосам. Он обаятельно улыбнулся Висте, когда она разместила доски так, чтобы их мог видеть каждый.

— Спасибо.

Рыцарю не требовалось использовать свою силу, чтобы получить эмоциональный ответ от тринадцатилетней героини. Она порозовела. Никто из присутствующих не сомневался, что она сохнет по своему старшему товарищу.

— Ладно, ребята, — сказал Рыцарь. — Прежде, чем мы начнём, думаю, важно прояснить некоторые вопросы. В первую очередь, сегодняшняя стычка не была провалом. Я бы сказал, что сегодня мы заложили фундамент для победы хороших парней, а здесь и сейчас мы продолжим работу над ней.

Ему потребовалась секунда, чтобы оценить недоверчивую реакцию аудитории, затем он улыбнулся.

— Неформалы. До сих пор они избегали нашего внимания, но за последнее время они начали выполнять всё более опасную работу. Они ограбили казино Рубиновых Грёз пять недель назад, а сейчас — крупнейший банк Броктон Бей. На этот раз мы оказались достаточно удачливы, чтобы встать на их пути. У нас, наконец, появилась информация по их группе.

Он повернулся к доске и написал имена противников. Мрак, Сплетница и Адская Гончая были записаны на первой доске, внутри разделяющих доску на три колонки линий. На второй доске он написал Регент, прочертил линию и заколебался перед пятой и последней колонкой.

— Он назвал себя? Парень с насекомыми?

— Девушка, — поправил его Стояк. — Я поговорил с заложниками, после того, как Неформалы сбежали. Один из них сказал, что боялся даже двинуться, поскольку она бы приказала укусить его. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, кого он имел в виду. Бедный заложник был в шоке.

— И мы не знаем, как эта девушка себя называет?

Ни у кого не было ответа на этот вопрос.

— Тогда нам стоит договориться, как её называть, иначе при заполнении отчётов у нас будут расхождения. Какие будут варианты имени для девушки с насекомыми?

— Личинка? Червь? — предложил Страшила. — Давайте заклеймим её дрянным прозвищем?

— Не стоит этого делать, — вздохнул Стояк. — Если бы мы победили, это, возможно, бы прокатило, но если в печать попадёт сообщение о том, что нас победила какая-то “личинка”, мы будем выглядеть нехорошо.

— Жало, Чума? — предложила Виста.

Стояк развернулся на стуле и ввёл имена в компьютер.

— Занято. Жало — какой-то злодей в Калифорнии, обладает бронёй, реактивным ранцем и самонаводящимися ракетами, Бубонная Чума — жуткий псих в Лондоне.

— Рой? — предложил Рыцарь.

Раздался стук клавиш, Стояк проверял новый вариант.

— Это имя не занято.

— Тогда сойдёт, — Рыцарь написал на доске имя. — Теперь мы проведём мозговой штурм. Если мы сможем понять, как победить в следующий раз, это окупит наши сегодняшние ошибки. Поэтому не сдерживайтесь. Говорите о любых деталях, в независимости от того, насколько они незначительны на первый взгляд.

— Сила Мрака — не просто тьма. В ней также невозможно что-либо услышать. И есть ещё что-то странное, — сказал Страшила, — сопротивление среды, словно ты находишься под водой, только не плывёшь.

— Хорошо, — Рыцарь написал об этом в колонке Мрака. — Ещё?

— Мутанты, которых создаёт Адская Гончая. Это собаки? Она управляет ими не телепатически. Они специально обучены, — предложила Виста. — Она сигнализирует им, что нужно сделать с помощью свиста и жестов.

— Да, хорошо, я тоже заметил это, — ответил Рыцарь, возбужденно добавляя новое примечание на доске.

— Девочка с насекомыми... Рой. Она как раз наоборот — обладает полным контролем над своими насекомыми, — добавил Стояк.

— Да!

— Кроме того, по словам парня, с которым я говорил, она сказала, что может получать информацию через них, именно так она следила за заложниками.

Им потребовалось совсем немного времени, чтобы заполнить большую часть колонок, поэтому Рыцарю пришлось перевернуть доску, чтобы использовать обратную сторону.

Карлос вернулся из душа, одетый в спортивные штаны и с полотенцем на плечах. Он был пуэрториканцем с длинными волосами. Его тело было отмыто от крови, кроме нескольких потёков из рваных ран на руках, животе и груди. Он грубо зашил порезы и колотые раны, но смотреть на них всё равно было неприятно. Он сел на стул и внёс несколько замечаний, которых, впрочем, у него было не слишком много. Всё-таки он слишком долго был выведен из строя во время битвы.

Раздался резкий сигнал со стороны компьютеров, все мониторы внезапно вспыхнули жёлтым. Стражи поспешили надеть маски. Эгида выхватил запасную из выдвижного ящика возле компьютера.

С жужжанием входная дверь открылась, и в помещение вошёл Оружейник в сопровождении Мисс Ополчение. Она носила изменённую военную униформу, достаточно обтягивающую в определённых местах, чтобы подчеркнуть её формы, шарф вокруг нижней части лица с вышитым на нём американским флагом и пояс на талии, выдержанный в том же стиле. Самой поразительной, однако, была большая ракетница, которую она держала на плечах так, как тяжелоатлет мог бы держать штангу.

— Оружейник, — Рыцарь встал. — Рад вас видеть, сэр. Мисс Ополчение, ваше присутствие всегда радует глаз.

— А ты как всегда настоящий джентльмен, — глаза Мисс Ополчения намекали на улыбку, скрытую её шарфом. — Мы привели с собой гостью.

За Оружейником и Мисс Ополчение следовала девочка-подросток в мешковатой белой мантии. Панацея. На шнурке вокруг её шеи висела карточка с фотографией и ярко-синей надписью ГОСТЬ.

— Она была настолько любезна, что добровольно предложила прибыть сюда и исцелить всех вас, ребята, — сказала Мисс Ополчение молодым героям. — Не стоит отправлять вас домой ранеными и искусанными сотнями насекомых, не так ли? Это было бы неправильно.

Она изменила положение ракетной установки на плечах, и та распалась в пятне зелёно-чёрной энергии. Энергия вытянулась и образовала дугу вокруг неё на несколько мгновений, затем преобразовалась в пулемёт. Он сохранял форму несколько секунд, затем оружие замерцало и превратилось в снайперскую винтовку, затем в гарпун, который плавно перетёк в пару узи, по одному в каждой из её рук. Казалось, она едва заметила это, автоматически убирая оружие в кобуру.

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли ко мне на помощь, — застенчиво проговорила Панацея. — И позволили Славе последовать за вами.

Рыцарь улыбнулся, затем спросил более заинтересованным тоном:

— С вами обеими всё в порядке?

Панацея покачала головой:

— Сплетница нашла способ обойти защиту моей сестры. Славу сильно покусали насекомые, именно поэтому я не могла прийти раньше. Думаю, когда ты практически неуязвим и тут вдруг тебя ранят, психологически поражение приносит даже больше страданий. Но с ней уже всё в порядке. Она уже исцелилась, но всё ещё не в духе. Я в порядке. Меня ударили по голове, но со мной всё хорошо.

— Хорошо.

Оружейник стал у доски, просматривая заметки.

— Неплохо. Но этот... — он постучал по столбцу с заголовком “Сплетница”, — почти пустой.

— Никто их нас с ней не сталкивался, а заложникам нечего было о ней сказать, — ответил Рыцарь.

— Может быть, Панацея сможет в этом помочь, — предложила Мисс Ополчение.

Все повернулись к девушке.

— Я... там многое случилось, — замялась Панацея.

— Будут полезны любые детали.

— Гм. Я сожалею, — сказала она, опустив глаза. — Меня сильно ударили по голове, а я не могу использовать силу на самой себе, и я не из тех, кто ходит в костюме, чтобы участвовать в битвах, потому, когда моя жизнь была под угрозой, ну я не знаю. Всё это... просто я до сих пор не могу привести свои мысли в порядок.

— Чем скорее... — начал было Оружейник.

— Всё в порядке, — прервала его Мисс Ополчение. — Эми, почему бы тебе не заняться Стражами? Если тебе придёт в голову что-нибудь, если ты вспомнишь о том, что делали или говорили Неформалы — любые мелочи — ты можешь нам помочь, рассказав об этом. Хорошо?

Панацея с благодарностью улыбнулась героине, затем повернулась к команде.

— Кому в первую очередь нужна помощь? Эгида?

— Я выживу, — сказал Эгида. — Я могу быть последним.

Рыцарь нерешительно поднял руку.

— Одна из собак Адской Гончей врезалась в меня. Возможно, у меня сломано ребро. Медики осматривали меня, но я хочу дополнительно провериться, чтобы не рисковать жизнью из-за проколотого лёгкого или чего-то в этом роде.

Панацея нахмурилась, затем указала на дальний конец комнаты.

— Можно я буду осматривать вас там?

— Иди, парень Славы должен получить специальное лечение, — усмехнулся Стояк, чтобы показать, что он просто шутит. Рыцарь ухмыльнулся в ответ.

Они прошли в нишу Рыцаря, она усадила его на кровать, прежде чем положить руку ему на плечо. Затем натянула свой капюшон и наморщила лоб.

— Твоё лёгкое не проколото. У тебя сломано ребро, но ты почти не испытываешь из-за этого боли. Зачем...

— Я солгал. Я хотел поговорить с тобой наедине, — он взял её за руку.

Панацея нахмурилась и выдернула руку так, словно он укусил её. Она сложила руки на груди, как будто пытаясь гарантировать, что Рыцарь не сможет взять её за руку ещё раз.

— Знаешь, я могу ощущать чужие эмоции, — сказал он. — Все эмоции, как облака разных цветов вокруг людей. Не могу отключить это. Так я вижу мир.

— Виктория упоминала об этом.

— Таким образом, ты для меня как открытая книга. Я знаю, что ты боишься. Нет... ты в ужасе, и именно поэтому ты молчишь.

Она вздохнула и пересела подальше от Рыцаря, насколько могла.

— Я никогда не желала этих способностей. Я никогда не хотела этой силы.

Он кивнул.

— Но я получила их, вместе с интересом всего международного сообщества. Целитель. Девочка, которая может одним касанием вылечить рак, сделать кого-то на десять лет моложе, вырастить потерянные конечности. Я вынуждена быть героем. Обременена этим обязательством. Я не могла бы жить с этим, если бы не использовала свою силу. Это такая важная возможность — спасать чужие жизни.

— Но?

— Но в то же время... я не могу вылечить всех. Даже если я буду каждую ночь по два-три чаcа проводить в больнице, есть тысячи других больниц, которые я не смогу посетить, десятки миллионов людей, которые неизлечимо больны или живут в личном аду, парализованы или постоянно испытывают боль. Эти люди не заслуживают такого, но я не могу помочь всем. Даже работая по двадцать часов в день, я не смогла бы помочь и одному проценту больных.

— Тебе стоит сосредоточиться на том, что ты можешь сделать, — сказал ей Рыцарь.

— Сказать проще, чем сделать, — с горечью ответила Панацея. — Ты понимаешь, что это означает — иметь возможность вылечить лишь некоторых из них? Каждую секунду, которую я трачу на себя, я чувствую, что подвожу кого-то другого. В течение двух лет это... давило на меня. Я лежу в кровати, просыпаюсь ночью и не могу уснуть. Потому я встаю и иду посреди ночи в больницу. Иду в педиатрию и лечу детей. Иду в отделение интенсивной терапии и спасаю несколько жизней... и всё это просто смешивается. Я даже не могу вспомнить нескольких последних спасённых мною людей.

Она снова вздохнула.

— Последний пациент, которого я действительно помню? Это было около недели назад, я работала над ребёнком. Совсем малыш, думаю, иммигрант из Каира. Врождённое смещение сердца. Это заболевание, при котором ребёнок рождается с сердцем вне грудной клетки. Я переместила сердце на место, подарив ему шанс на нормальную жизнь.

— И почему ты запомнила этот случай?

— Я рассердилась на него. Он лежал там и крепко спал, как ангел, и всего на секунду, пока я смотрела на него, ко мне вдруг пришла мысль оставить всё на полпути. Врачи, возможно, смогли бы закончить работу, но это было опасно. Он мог умереть, если бы я оставила его на столе, сделав только половину работы. Я ненавидела его.

Рыцарь ничего не сказал. Хмурясь, Панацея смотрела в пол.

— Нет, я ненавидела всю его будущую здоровую жизнь, которой у меня никогда не будет. Я испугалась, что могу осознанно совершить ошибку. Мелькнула мысль допустить лажу, прокол при лечении этого ребёнка. Я, возможно, убила бы его или разрушила его жизнь, но это бы ослабило давление. Понизило ожидания, понимаешь? Возможно, это бы даже понизило мои требования к самой себе. Я так устала. Так вымотана. Фактически, я на мгновение задумалась над возможностью оставить ребёнка страдать или умирать.

— Похоже, это больше, чем просто истощение, — спокойно ответил Рыцарь.

— Возможно, с этого всё начинается? Действительно ли это тот момент, когда я начинаю становиться такой же, как мой отец, кем бы он там ни был?

Рыцарь медленно выдохнул.

— Я мог бы сказать: нет, ты никогда не станешь такой, как твой отец. Но я бы солгал. Любой из нас, всех нас, рискует начать идти по кривой дорожке. Я вижу напряжение, которые ты испытываешь, твоё стрессовое состояние. Я видел, как люди ломаются из-за меньших проблем. Поэтому — да. Это возможно.

— Понятно, — шёпотом сказала она. Он ждал от неё продолжения, но она молчала.

— Сделай перерыв. Скажи себе, что ты просто обязана сделать паузу, чтобы перезарядиться и, в конечном счёте, помочь большему числу людей.

— Не думаю, что смогу.

Несколько мгновений они сидели в тишине.

Он повернулся к ней.

— Какое всё это имеет отношение к тому, что произошло в банке?

— Она всё знала. Та девушка, Сплетница. Она сказала, что она — телепат и после того, что она сказала, я ей верю.

Рыцарь кивнул.

— Знаешь, на что похоже, когда говоришь с такими людьми, как она? С такими, как ты, только без обид, ладно? Ты создаёшь себе маску, вводишь себя в заблуждение, думая, что всё нормально, заставляешь себя не замечать свои худшие черты... и затем эти Рыцари и Сплетницы просто раздевают тебя догола. Поворачивают тебя лицом ко всему тому, что ты так тщательно прятал.

— Извини.

— Ты сказал, что не можешь выключить эту силу, верно? На самом деле, я не могу обвинять тебя. Просто... просто трудно быть рядом. Особенно после контакта со Сплетницей.

— Что она сказала?

— Она угрожала кое-что рассказать. Полагаю, кое-что похуже, чем то, что я только что рассказала тебе. Угрожала рассказать мне о чём-то, что я просто не хочу знать. Говорила, что использует свои знания, чтобы разрушить мои отношения с Викторией и всей моей семьёй, — Эми обхватила себя руками.

— Моя сестра — это всё, что у меня есть. Единственный человек, который ничего от меня не требует, который знает меня просто как человека. Кэрол на самом деле никогда не хотела меня. Марк в постоянной депрессии, так что как бы хорош он ни был, он слишком сосредоточен на себе, чтобы быть настоящим отцом. Мои тётя и дядя милые, но у них есть свои собственные проблемы. Таким образом, остаёмся только мы с Викторией. Так было почти с самого начала. Тот самодовольный маленький монстр угрожал разорвать наши узы, используя один секрет, который я не хотела раскрывать, секрет, над которым я не имела никакой власти.

— Это… это имеет какое-либо отношение к э-э… тем довольно сильным чувствам, которые ты испытываешь ко мне? — Начал было говорить Рыцарь, но затем остановился.

— Что?

Панацея окаменела.

— Извини, — поспешил он сказать. — Я не должен был это говорить.

— Ты не должен был, — она встала и направилась к двери.

— Если тебе когда-нибудь захочется поговорить... — предложил он.

— Я...

— Ладно, ты, вероятно, не захочешь говорить со мной. Но моя дверь всегда открыта, ты можешь позвать меня в любой момент. Просто знай об этом.

— Хорошо, — ответила она. Потом протянула руку и коснулась его плеча. — Синяки прошли, рёбра в порядке.

— Спасибо, — ответил он, открывая для неё дверь.

— Позаботься о моей сестре, ладно? Сделай её счастливой, — пробормотала она, задержавшись в дверном проёме.

— Само собой, — они присоединились к основной группе.

Все головы повернулись к Панацее, когда она взяла маркер. С мрачным выражением лица она начала заполнять на доске раздел Сплетницы.