Когда розы снова зацветут (гет)

Геллерт внимательно рассматривал палочку в руке, пытаясь почувствовать в ней что-то необычное. Но ничего не было. Она оставалась такой же, какой была с тех пор, как он забрал её у Грегоровича. Однако во время дуэли со Змеем она вела себя очень странно.

Было ли делом рук боевого мага или же ошибкой самого Геллерта?

Он не знал, и это его тревожило.

Все шло по плану, хотя, надо признать, Змей сражался гораздо лучше, чем ожидалось, и даже держался достойно до самого конца, пока Бузинная палочка не обратилась против самого Геллерта.

Он попытался найти рациональное объяснение, но безуспешно.

Палочка набросилась на него с той же жестокостью, с какой прежде подчинялась его воле, а когда все закончилось, Геллерт был выдворен из пещеры, и приближающаяся победа была украдена... той самой деревяшкой, которую он сейчас держал в руках.

Как такое возможно?

Геллерт не был экспертом в работе волшебных палочек и знал, что в мире существуют магия, выходящая за пределы его понимания, но ему нужно понять, как такое произошло.

Почему палочка вела себя именно таким образом?

Это был животрепещущий вопрос, и хотя он понимал, что может и не найти ответ, это не мешало ему пытаться.

Его размышления прервал стук в дверь. Нетерпеливая Кассиопея Блэк вошла без приглашения, грациозно устроившись напротив него. Её яркая улыбка померкла, когда она оценила его состояние. Губы недовольно сжались.

— Что случилось? — спросила она.

Геллерт покачал головой.

— Я не знаю, — честно признался он. — Всё шло так хорошо, а потом...

Он разжал руки, и палочка, которую он искал большую часть своей жизни, упала на стол.

— Значит, он жив?

— Так же, как и я, — подтвердил Геллерт. — Он был загадкой, а теперь стал ещё и проблемой.

— Что вы собираетесь делать?

Геллерт поджал губы.

— Я должен понять, что произошло, — проговорил он, больше размышляя вслух. — Не хотелось бы, чтобы при нашей следующей встрече всё повторилось.

— Я могу чем-то помочь? — предложила Кассиопея.

— Если ты не эксперт в области палочек, то вряд ли.

— Почему бы вам не поговорить с Грегоровичем?

Геллерт фыркнул.

— Не хочу доставлять ему такого удовольствия, — отрезал он. — Обойдусь без его самодовольного вида.

— Тогда, может, с Олливандером?

Геллерт нахмурился. Конечно, он слышал о семье Олливандеров и их безупречной репутации в вопросах палочек.

— Я подумаю об этом, — сказал он. — Пока что попробую сам разобраться, прежде чем привлекать кого-то ещё.

Кассиопея вопросительно посмотрела на него, но уточнять он ничего не стал.

Что бы ни произошло между ним и Змеем, это останется только между ними.

Кассиопея была единственной, кто знал о его планах сразиться с этим боевым магом. И теперь, чтобы не запятнать свою репутацию, будет лучше держать все в тайне. Оставалось надеяться, что он сможет понять, что произошло и почему обычно безукоризненно работавшая прежде палочка сегодня подвела его.

* * *

Если бы не служебные обязанности, Гарри вряд ли бы так скоро вернулся в Болгарию. Страна была охвачена несчастьем: смерти множества людей, которые осмелились выступить против амбиций Гриндевальда, всё ещё гнетущей тенью висели над теми, кто был бессилен что-либо изменить.

Последней надеждой для болгар оставалось вмешательство МКМ, но их вера в справедливость рухнула, когда на мольбы о помощи ответили лишь равнодушным молчанием.

Гарри с жалостью и сожалением наблюдал за происходящим. Грусть, гнев и отчаяние, отражавшиеся в глазах каждого встречного, не могли оставить его равнодушным. Однако он понимал, что в одиночку изменить ситуацию вряд ли удастся.

И все же, если Федеров прав, у этих людей может появиться проблеск надежды. Пока он не мог действовать напрямую, но решил обратиться за советом к человеку, который, возможно, поможет пролить свет на его ситуацию.

— Не ожидал увидеть вас снова, — удивленно произнес Грегорович, когда Гарри вошел в мастерскую.

— А вот и я, — ответил Гарри, осторожно закрывая за собой дверь и оглядываясь, чтобы убедиться, что за ним не следили.

Грегорович на мгновение оценивающе посмотрел на него.

— Могу ли я предположить, что вы ещё не встречались с ним?

— Ошибаетесь, — вздохнул Гарри. — Я не планировал так скоро, но это случилось.

Грегорович кивнул.

— И?

— Произошло нечто странное, что я не могу понять. Что-то с палочкой.

— Вот как? — с интересом переспросил мастер.

— Трудно объяснить, но я подумал, что вы захотите увидеть это сами. Никогда не слышал о чем-то подобном, так что если кто-то и сможет понять, что это было, то, думаю, это вы.

— Увидеть?

Гарри кивнул и достал из зачарованной сумки уменьшенный омут памяти. Поставив его на прилавок и вернув прежний размер, он осторожно приложил палочку к виску и извлек воспоминание.

— Омут памяти, — с одобрением отметил Грегорович. — Дорогая вещь.

— Но вполне стоит своей груды золота, — с легкой улыбкой согласился Гарри.

Грегорович усмехнулся.

— Вы присоединитесь ко мне?

Гарри покачал головой.

— Я уже несколько раз его пересматривал. Нет смысла делать это снова.

— Очень хорошо, — пробормотал Грегорович. — Но лучше бы оно стоило моего времени.

Поколебавшись лишь мгновение, он склонился над каменной чашей и погрузился в воспоминание. Гарри воспользовался возможностью, чтобы оглядеть мастерскую.

По большей части магазин напоминал лавку Олливандера: повсюду громоздились коробки и ящики. Пространство за прилавком, похоже, было предназначено для работы, но Гарри не стал туда заглядывать — он сомневался, что палочник одобрил бы такую вольность.

— Боже правый! — воскликнул Грегорович, выныривая из омута. Его и без того бледное лицо стало практически прозрачным от потрясения. — Никогда не видел ничего подобного! Слухи о вас не отражают даже половины того, что я только что увидел.

— Я пришел сюда не за похвалой, мистер Грегорович, — заметил Гарри. — Мне нужно понять, что произошло с палочкой.

— Да, конечно, — поспешно извинился палочник, и его тон стал заметно более уважительным. — То, что вы показали, крайне редко встречается. Я лишь читал о таких случаях, но ни разу не встречал их на практике.

— Какие случаях?

— Палочка признала вас, — пояснил Грегорович, хотя для Гарри эти слова мало что прояснили. — Судя по тому, что я увидел, она достаточно хорошо работала с Гриндевальдом, пока не столкнулась с вашей кровью. Должно быть, она её распознала.

Гарри задумчиво поджал губы.

— Что это значит? Я завоевал её верность?

— Нет-нет, — покачал головой Грегорович. — Палочка всё ещё верна ему, но теперь она знает о вашем существовании. Она отметила вас, чтобы однажды найти к вам дорогу.

— Когда придёт время?

Грегорович снова кивнул.

— Гриндевальд завоевал её верность, но это не значит, что она останется с ним навсегда. Эта палочка жаждет власти, а власть всегда связана с кровью. Я уверен, она помнит, как служила вашим предкам, и однажды захочет вернуться туда, где ей место.

— Значит, мне остаётся только ждать?

— Не совсем, — покачал головой Грегорович. — Я подозреваю, что палочка хочет, чтобы вы доказали ей свою ценность. Если победите Гриндевальда, она вернётся к вам. Она была создана для Певереллов — или по их заказу — и ждёт того, кто сможет использовать её по назначению. Судя по тому, что я увидел, у вас есть все шансы на победу.

Гарри глубоко вздохнул.

— Это не должна была быть моя битва.

— Но она стала вашей, — возразил Грегорович. — Палочка не позволит ему проиграть, пока вы не докажете, что достойны. Она отметила вас как равного ему, Змей, и будет ждать того дня, когда вы будете готовы заявить об этом.

— Равный ему? — переспросил Гарри, чувствуя, как ужас проникает в каждую частичку его души: эти слова эхом отзывались в его сознании, напоминая о пророчестве, которое уже тенью висело над ним.

— Именно, — повторил Грегорович. — Я уже потерял надежду, что найдётся кто-то, способный спасти нас от него. Я видел его силу, а теперь увидел вашу. Учитывая то, что произошло с палочкой, я уверен: судьба свела вас двоих вместе. И, возможно, есть иные силы, которые обеспечат вашу новую встречу. Мир странно устроен, и я не верю, что он позволит такому монстру, как он, воплотить свои амбиции до конца.

— Всё лучше и лучше, — проворчал Гарри, убирая омут памяти обратно в сумку. — Спасибо, мистер Грегорович.

— Подождите минуту, — попросил тот и исчез в задней части магазина.

Через несколько минут он вернулся, держа в руках небольшую коробку.

— Помните совет, который я вам дал по поводу вашей собственной палочки, — сказал он, протягивая коробку Гарри. — Я мало чем могу вам помочь, но хотел бы, что это было у вас. Откройте.

Гарри взял коробку и увидел внутри нечто, напоминающее кобуру для палочки. Она была изготовлена не из привычной драконьей кожи, а из мягкого, шелковистого материала. На ощупь она казалась нежной, но в неё была вплетена магия, которую Гарри никогда раньше не встречал.

— Эта кобура особенная. Просто положите в неё свою палочку, и она всегда найдет дорогу обратно, даже если вы её потеряете.

Гарри благодарно кивнул.

— Потрясающая работа.

— Она уникальна, — с гордостью добавил Грегорович. — Я никогда не встречал ничего подобного и потратил много лет, пытаясь воспроизвести, но каждый раз терпел неудачу. Думаю, вам она будет служить лучше, чем мне.

Гарри никогда не слышал о подобной вещи, но не собирался отказываться от такого подарка.

— Я позабочусь об ней, — искренне заверил он мужчину.

Грегорович слегка поклонился.

— Приходите ещё, если вам понадобятся мои услуги, — предложил он. — Вы всегда приносите такие интересные темы для обсуждения.

С этими словами мастер вернулся в подсобку, а Гарри, покинув лавку, задумался, стало ли ему легче или хуже после этого разговора.

Скорее всего, хуже. Лежавшая на его плечах ноша, казалось, стала тяжелее, а стоило ему ощутить исходивший из кармана сигнал от лицензии боевого мага усилилась, как настроение стало еще мрачнее.

Вздохнув, Гарри достал их и напрягся, прочитав короткое, но настойчивое сообщение от Федерова:

«Время пришло».

Он активировал портключ, надеясь, что усилия его шефа не окажутся напрасными.

* * *

Никогда за годы своей работы боевым магом, а затем главой Департамента правосудия МКМ Айвен не думал, что окажется в столь сложном положении.

Всю карьеру он старался действовать достойно и по большей части справедливо. Да, порой приходилось играть с системой, чтобы достичь нужного результата, но никогда — ценой компрометации своих коллег или организации, которую он представлял.

К сожалению, того же нельзя было сказать о президенте Конфедерации. Этот человек занимал свой пост ещё до того, как Айвен поступил на службу боевым магом, и Айвен никак не мог понять, почему после стольких лет тот стал предателем.

Сегодня он надеялся докопаться до истины.

Заручиться поддержкой оказалось непросто, но, обеспечив себе определённые гарантии и собрав достаточно доказательств о проступках этого человека, Айвен намеревался искоренить коррупцию.

Он должен был это сделать.

Если МКМ в ближайшее время не начнёт действовать против Гриндевальда, последствия будут катастрофическими. Страны одна за другой будут захвачены, и вскоре не останется ни одной, способной сопротивляться. Он уже подмял под себя множество территорий, и его власть распространялась по континенту, как болезнь, и Айвен знал, что объединение под эгидой МКМ — лучший шанс остановить Гриндевальда.

— Входите, — сказал он, услышав стук в дверь.

Вошедший Эванс внушил Айвену больше уверенности, чем он испытывал за всё это время, хотя сдержать собственную нервозность было сложно.

— Ты уверен, что хочешь участвовать в этом? Если что-то пойдёт не так...

— Не пойдёт, — твёрдо ответил Гарри. — Я этого не допущу.

— Я тоже, — кивнул Айвен. — Но если что-то пойдёт не так, ты должен убраться отсюда. Если бы я не считал, что ты мне нужен, я бы вообще тебя с собой не брал. Охрана может напасть, если они что-то знают.

— Я буду готов, — заверил Гарри.

Айвен улыбнулся, удивленный тем, что тот так легко ему поверил.

— Тогда давай быстрее с этим покончим?

Эванс коротко кивнул и жестом показал Айвену идти вперёд.

Они двигались по длинным коридорам штаб-квартиры МКМ, пока не дошли до зала заседаний. К удивлению Айвена, возле дверей стояли двое стражников в белоснежных мантиях, которые твёрдо преградили им путь.

— Сдайте свои палочки, — жёстко потребовал один из них.

— Сдать палочки? — недоверчиво переспросил Айвен. — Мне никогда не приходилось их сдавать.

— После последнего раза, — процедил охранник, с отвращением глядя на Гарри, — президент Конфедерации распорядился, чтобы на заседания не допускались любые маги с палочками, кроме него самого, делегатов от стран и охраны.

— Но это абсурдно! — резко бросил Айвен. — В тот день, когда я...

Он осёкся, когда Гарри мягко положил руку ему на предплечье.

— Всё в порядке, джентльмены, — весело отозвался Эванс. — Мы ведь не хотим, чтобы такие грозные стражники обделались от страха при мысли о том, что мы вооружены.

Один из охранников рванулся вперёд с угрожающим рычанием, но его коллега успел остановить.

Айвен только покачал головой, пока Гарри спокойно достал свою палочку и положил её в указанный ящик. Поколебавшись всего мгновение, Федеров последовал его примеру. Лишь тогда их пропустили внутрь.

— О чём, черт возьми. ты думал? — шепнул Айвен с беспокойством. — Это всё обернётся катастрофой.

— Тогда держись рядом, — посоветовал Гарри. — Делай то, что должен, а я позабочусь, чтобы никто не успел вмешаться.

Федеров фыркнул, но не смог скрыть тревоги. Эванс выглядел таким же уверенным в себе, как и всегда, несмотря на то, что остался без палочки.

Тем не менее Айвен не собирался отступать от своих намерений. Какой бы сложной ни была их задача, выполнить ее было просто необходимо.

— Я объявляю открытым заседание Международной конфедерации магов от 11 мая 1939 года, — провозгласил президент Конфедерации. — По своей прерогативе собрание созвано по просьбе главы Департамента правосудия мистера Айвена Федерова. Вам слово, мистер Федеров.

Японец выглядел недовольным и даже не пытался это скрыть.

Айвен поднялся, аккуратно убрав папку с уликами. Он уже заранее сделал несколько копий и спрятал их в надёжных местах. Глубоко вдохнув, он встретился взглядом с Гарри, который ободряюще кивнул, и обратился к залу:

— В мои обязанности как главы Департамента правосудия входит контроль за работой боевых магов и расследование любых проявлений нестандартной или подозрительной деятельности в МКМ, — начал он. — В последнее время я наткнулся на несколько крайне тревожных фактов.

Президент Конфедерации нахмурился, его нетерпение становилось всё более очевидным, но Айвен проигнорировал это.

— О каких фактах вы говорите, мистер Федеров? — подал голос французский представитель.

Айвен заранее обсудил всё с этим человеком и знал, что тот поддержит его, несмотря на дискомфорт, который вызывала тема.

— Я говорю о коррупции и даже предательстве самого низкого уровня, — отчеканил он.

Его заявление вызвало волну недовольного шёпота. Айвен не дал залу увести обсуждение в сторону и продолжил:

— Первые подозрения у меня возникли несколько недель назад, когда ко мне в кабинет пришли президент Конфедерации и представитель Италии. Они заявили, что намерены провести инспекцию моих документов. Конечно, в этом нет ничего необычного, но они потребовали доступ к личным делам боевых магов, где хранится секретная информация.

— Немыслимо! — возмутился представитель Ирландии, резко выпрямившись в кресле. — Только глава Департамента имеет доступ к этим документам! Таков закон с 1812 года!

— На что вы намекаете, Федеров? — процедил президент Конфедерации, и на его лице появилась самодовольная ухмылка.

Айвен выдержал паузу, затем холодно ответил:

— О, само по себе это можно было бы списать на недоразумение. Но остальное, что я обнаружил, — не подлежит оправданию.

— Что именно вы обнаружили? — с нервной интонацией спросил итальянец.

Айвен поднял руку, показывая фотографии:

— У меня есть доказательства того, что президент Конфедерации тайно встречался с императором Японии. Но это ещё не всё. Он систематически препятствовал любым действиям, направленным на противостояние Гриндевальду.

В зале повисла напряжённая тишина, прерываемая лишь возмущённым перешёптыванием. Айвен продолжил, повышая голос:

— Зачем ему это делать? Уже много лет известно, что Гриндевальд действует в Европе, что он захватывает для себе территории. Болгария, Чехословакия, Австрия, Германия, — Айвен поочерёдно указывал на пустующие кресла, где ранее заседали представители этих стран. — Он не только мешает нам выполнять свои обязанности перед нашими странами, но и нарушает Статут и секретности,!

Президент Конфедерации был явно раздражён обвинениями, но старался сохранять самообладание.

— Ложь! — рявкнул он. — Эти фотографии ничего не доказывают! Уверяю вас, они сфабрикованы. Охрана, выведите мистера Федерова из зала. Мы немедленно обсудим его поведение!

— Если вам нечего скрывать, вы позволите мистеру Федерову закончить свою весьма увлекательную презентацию, — вмешался Дож. — Представленные доказательства вызывают серьёзные вопросы. Уверен, не один я задаюсь вопросом, почему в настоящее время Гриндевальду не оказывается никакого сопротивления. Он уже захватил контроль над несколькими странами, а мы до по-прежнему ничего не предприняли.

— Я полностью поддерживаю своего британского коллегу, — заявил американский представитель. — Похоже, что граждане моей страны, принадлежащие к числу немагов, оказались правые доверяя его партии, — добавил он, указывая на президента Конфедерации.

Как и надеялся Айвен, остальные делегаты последовали его примеру, настаивая на том, чтобы президент Конфедерации объяснился.

— Это абсурд! — громко воскликнул итальянец. — Разве наша задача не сохранять единство магического сообщества?

— И всё же здесь есть те, кто сознательно этому препятствует и жаждет нашего разделения, — внезапно вступил Гарри. — Это, по меньшей мере, отвратительно, что среди вас есть те, кто утверждает, что защищает интересы всех, а на деле помогает Гриндевальду. Не так ли, господин президент?

— Я не позволю, чтобы в моей чести сомневался какой-то боевой маг! — огрызнулся Сато. —Тебе здесь не место, Змей! Охрана, уведите его!

Четверо охранников в белых мантиях двинулись к Гарри, обнажая палочки. Однако он остался удивительно спокоен. Айвен заметил довольную усмешку на лице президента, которая тут же исчезла, когда в руках Гарри появилась волшебная палочка.

— Вы должны были его обезоружить!

— Мы так и сделали, — прохрипел ответил один из охранников.

— Хватит! — резко вмешался французский представитель. — Я предлагаю задержать президента Конфедерации и допросить его под Веритасерумом. Это положит конец сомнениям.

— Я не потерплю такого обращения! — вскинулся японец. — Охрана, вы будете сопровождать меня на всем пути из этого зала, пока мои коллеги не образумятся!

— Ничего подобного они не станут делать, — фыркнул Гарри. — Как уже было сказано, если вам нечего скрывать, вам не о чем беспокоиться. А на вашем месте, господа, я бы лучше убрал палочки подальше.

Охранники замерли, переглянувшись, явно не зная, что делать. Однако президент Конфедерации не намеревался сдаваться. С яростью проклиная на своём родном языке, он выхватил палочку и медленно направился к выходу.

— Вы позволите мне уйти! — потребовал он.

Большинство делегатов не осмелились вмешаться. Президент Конфедерации был весьма одаренным волшебником, но Гарри это нисколько не помешало встать на его пути.

— О, нет... — пробормотал Айвен, понимая, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля.

Если бы только у него была палочка, он мог бы попытаться разрядить обстановку. Но было уже поздно. Президент Конфедерации ринулся в атаку, надеясь, что его опыт позволит взять верх над молодым и более быстрым противником.

Айвен нахмурился, когда воздух внезапно наполнился шумом падающей воды. Японец использовал сложное заклинание, вызвавшее дождь, который за считанные секунды наполнил комнату водой на несколько дюймов.

Федеров кивнул про себя, понимая замысел. Лужи воды должны были нейтрализовать огненные и молниеносные заклинания, делая их менее эффективными. Но он знал: Гарри это не остановит. К тому же тот был не менее изобретателен в магии, и японец непременно прочувствует это на собственной шкуре в ближайшие мгновения.

Используя дождь как оружие, Президент Конфедерации зачаровывал отдельные капли, чтобы они стремительно летели к Гарри, взрываясь при соприкосновении с водой. Работа была ювелирной, и Айвен не мог не признать мастерства заклинателя.

Однако Гарри оставался невозмутимым, его губы тронула лёгкая ухмылка.

Айвен покачал головой. Эвансу слишком нравились подобные вещи. Если бы он не знал его так хорошо, то мог бы подумать, что тот сошёл с ума.

И действительно, Гарри принялся возвращать зачарованные капли обратно, демонстрируя точную и рискованную работу палочкой. Более того, между ответными действиями он начал посылать собственные магические снаряды, вынуждая президента отступать.

Японец быстро понял, что не сможет выдерживать такой темп. Сжав зубы, он остановил дождь. Однако на полу осталась огромная лужа воды, которая продолжала растекаться по всему залу.

В момент жуткого вдохновения Гарри взмахнул палочкой, и из воды поднялся мощный столб, который мгновенно принял форму огромной змеи. Без промедления она разверзла пасть и поглотила японца, заставив зал ахнуть от шока.

Айвен, однако, не спешил радоваться. Он знал, что такие поединки редко заканчиваются так просто.

Его предчувствия оправдались: в недрах водяного монстра началось движение, и вскоре змея разлетелась на капли, растворяясь в воздухе. В ответ на это впечатляющее проявление силы в сторону Гарри с визгом устремились острые осколки льда.

Гарри, не теряя времени, громко зашипел, и перед ним вспыхнула стена огня, которая мгновенно растопила летящие ледяные снаряды. Затем с ещё одним шипением он схватил пламя своей свободной рукой, превратив его в раскалённый кнут, который хлестнул в сторону противника.

Японец мгновенно воздвиг защитный щит, но при столкновении с огненным хлыстом он разлетелся на множество искр. Эти искры, словно живые, начали разгораться, и прежде чем щит успел исчезнуть, он охватился пламенем и взорвался. Лишь новый щит, поспешно сотворённый японцем, спас его от серьёзных ожогов.

Но Эванс еще не закончил. Айвен с тревогой наблюдал, как огонь, управляемый Гарри, был подброшен в воздух. Там он столкнулся с другим заклинанием и, издав пронзительный визг, устремился вниз, образовав горящий круг вокруг осаждённого президента.

Японец отчаянно пытался потушить огонь, но чем больше он вкладывал силы в это, тем сильнее разгорались языки пламени. Вскоре его фигура скрылась в дыму, и зал застыл в ожидании.

— Всё кончено? — осторожно спросил британский представитель.

В ответ пламя внезапно вспыхнуло и тут же рухнуло вниз, оставляя после себя густой дым. Охранники бросились расчищать пространство, и когда воздух, наконец, прояснился, перед собравшимися предстал президент Конфедерации. Он стоял на коленях, судорожно кашляя, но палочку свою он так и не выпустил из руки.

Гарри, однако, не дал ему времени прийти в себя.

С шипением из пола поднялось полдюжины змей, огромных и зловещих. Они молниеносно обвили японца, сдавливая его тело с такой силой, что на лбу выступили вены, кожа покраснела, а глаза налились кровью из-за лопнувших сосудов. Он изо всех сил пытался сопротивляться, но в конечном итоге не выдержал давления и потерял сознание.

— Отпустите его, — приказал Айвен.

Гарри кивнул, ослабил хватку и обезоружил президента Конфедерации.

В зале воцарилась тишина. Никто не знал, что сказать или как реагировать на такую беспрецедентную ситуацию. Все были в растерянности. Через несколько мгновений первым нарушил молчание француз, решив взять инициативу в свои руки.

— Мы должны допросить его под Веритасерумом, — предложил он. — Он в чем-то виновен. Я в этом не сомневаюсь.

Большинство делегатов поддержали его предложение, а те, кто возражал, предпочли промолчать, явно не желая высказывать солидарность с президентом после того, чему они только что стали свидетелями.

— Мистер Федеров, не могли бы вы с вашим подчиненным покинуть помещение, — распорядился француз. — Мы проведем внутреннее расследование. Мы сообщим вам о нашем решении, когда закончим.

Айвен коротко ему поклонился и жестом пригласил Гарри последовать за ним. По дороге в кабинет Федерова никто из них не произнес ни слова, но стоило двери закрыться, как Айвен с облегчением вздохнул.

— Все могло быть гораздо хуже.

— Могло быть и лучше, — возразил Гарри.

Айвен кивнул, соглашаясь.

— Спасибо, что вмешался, — искренне поблагодарил он. — Есть кое-что, о чем бы я хотел знать. Как ты вернул свою палочку? Я видел, как ты оставил её в коробке вместе с моей.

— У меня есть свои секреты, — ответил Гарри, улыбнувшись. — Я никогда не останусь без палочки, где бы я ни был.

Айвен фыркнул, но не стал настаивать. Он вполне мог поверить в том, что у Эванса найдется способ решения такой проблемы.

— И что теперь будет?

Айвен занял место за столом.

— Ждем, — сказал он просто. — И надеемся, что они поймут, что пришло время действовать. Если мы и дальше будем медлить, то будущего у нас уже может и не быть.

Гарри кивнул.

— Даже сейчас это будет непросто, — пробормотал он. — Я видел, на что он способен.

— Ты видел, на что он способен?

— Я сражался с ним всего несколько дней назад, — хмыкнул Гарри. — Он заманил меня в ловушку, и все могло бы закончиться плохо. Исчезнувшие греки уходили добровольно, чтобы присоединиться к его рядам. Я проследил за одним из них, и на нем не было никаких следов от зелий или Империуса. Он отправился к Гриндевальду по своей воле. Остается только гадать, сколько еще людей поступили так же.

— Слишком много, — мрачно сказал Айвен. — Но сейчас это не имеет значения. Как ты? Что случилось?

Гарри тяжело вздохнул и покачал головой, прежде чем приступить к объяснениям.

Айвен внимательно слушал, как Гарри рассказывал о своем расследовании, которое привело его на пляж и далее в пещеру, где они с Гриндевальдом столкнулись лицом к лицу. Даже один лишь рассказ о поединке заставил Авена разнервничаться, но больше всего поражало то, что Гарри сидел перед ним живым, когда, казалось, его должны были убить.

— Черт, — вырвалось у Айвена, когда Гарри закончил. — Ты должен быть осторожен, Эванс. Теперь он будет жаждать твоей крови.

— Будет, но я не думаю, что он решится на это в ближайшее время. Не раньше, чем поймет, что произошло.

— А ты смог понять?

Гарри пожал плечами.

— Есть идеи, но все еще предстоит разобраться, — загадочно ответил он.

Айвен открыл было рот, чтобы продолжить, но как раз в этот момент раздался стук в дверь. Они с Гарри мгновенно взяли в руки палочки.

— Кто там? — настороженно спросил Айвен.

— Это месье Абрео.

— Французский представитель? — прошептал Гарри.

Айвен кивнул и, не пряча палочку, пригласил того войти.

— Вы были правы, мистер Федеров, — сказал Абрео. — После того как ему дали Веритасерум, Сато признался, что является сторонником Гриндевальда и стремится помочь ему, объединив японцев с немцами.

— Как я и думал, — хмуро усмехнулся Айвен.

— Это еще не все, — мрачно продолжил француз. — По словам мистера Сато, Гриндевальд собрал значительные силы, исчисляемые тысячами. Ни одна страна не сможет противостоять ему, если он решит расширить свои территории.

— Нет, не смогут, — обеспокоенно ответил Айвен.

— В свете этого многие из нас решили начать собирать силы для борьбы с ним на континенте. Некоторые же выбрали нейтралитет, но мы уверены, что с тем, что у нас есть, мы сможем сражаться. И надеемся, что, осознав всю серьезность ситуации, к нам присоединятся и другие.

— И что теперь будет? — спросил Гарри.

— Теперь те, кто согласен, вернутся домой и созовут экстренное совещание своих правительств, — продолжил Абрео. — Там они передадут информацию о том, что нам сегодня стало известно, и изложат наше намерение сформировать войска. Каждая страна должна будет начать подготовку своих людей. Затем мы согласуем, где будет проходить обучение. Это не произойдет мгновенно, но мы сделаем все, что в наших силах.

Айвен чувствовал, что это лучше, чем бездействие, и хотя он знал, что ближайшие недели принесут разочарования, его утешала мысль, что МКМ больше не сидит сложа руки перед лицом угрозы, с которой столкнулся мир.

— Что вам нужно от меня и моих людей? — спросил он.

— Продолжайте свою работу, пока не получите других указаний, — распорядился Абрео. — Нам предстоит многое сделать, чтобы исправить ущерб, нанесенный сегодня МКМ, но мы справимся. В ближайшие дни проведем выборы нового президента Конфедерации, а мистер Сато предстанет перед судом за свои преступления. Когда мы соберемся снова, это покажет, кто наши настоящие союзники, а кто предпочел отвернуться. У меня уже есть подозрения, но надеюсь, что я ошибаюсь.

— Я тоже, — тихо пробормотал Айвен.

— Полагаю, мне стоит поблагодарить вас обоих за то, что вы сделали сегодня, но оставлю свои суждения на ближайшие месяцы. К лучшему или худшему, но мы готовимся к войне.

С этими словами француз ушел, и Айвен повернулся к Гарри.

— Ты готов к этому, Эванс?

— Конечно. Что от меня требуется?

— Мне нужно, чтобы ты был готов ко всему, — ответил Айвен. — Гриндевальда боятся не зря, но ты пережил столкновение с ним. Вполне возможно, что тебе придется сделать это снова. Желающих сражаться с ним будет немного.

Гарри сжал челюсти, но в его глазах не было страха.

Айвен не мог понять, сошел ли Эванс с ума или стал гораздо сильнее, чем был когда-то. Но он точно знал одно — это уже не тот мальчик, с которым он беседовал в Хогвартсе. Эванс взрослел, и с каждым днем это шло на пользу ему, а не его врагам. Но предстоящие месяцы обещали быть тяжелыми, полными утрат и страданий, и Айвен с нетерпением ждал момента, когда эта борьба закончится.

Сколько времени это займет, он не знал, но верил, что скоро конец должен наступить.

* * *

Арктуруса никогда прежде не вызывали на экстренное вечернее собрание Визенгамота, поэтому, переступив порог зала, где уже собрались лорды и леди Британии, он сразу ощутил напряжение, пронизывающее воздух. Смятение и напряжение царило в воздухе.

Даже обычно уверенный в себе Гектор Фоули выглядел растерянным и не знал, зачем из позвали. Он быстро передал слово Элфиасу Дожу, что не предвещало ничего хорошего.

Арктурус почувствовал, как его охватывает страх. Дож был представителем МКМ и судя по выражению его лица принес принес он явно дурные вести.

— Лорды и леди, — начал Дож, — мне не доставляет большого удовольствия созывать вас всех в столь поздний час, но обстоятельства вынудили нас собраться. Сегодня Международная конфедерация магом столкнулась с рядом шокирующих фактов, которые напрямую затрагивают каждого из нас.

— Что случилось, Дож? — резко спросил лорд Яксли.

Дож вздохнул, как будто не знал, с чего начать, и наконец выдавил:

— Во-первых, стало известно, что президент Конфедерации намеренно нарушил Статут о секретности. После продолжительной борьбы он был арестован и под воздействием Веритасерума признался, что вступил в союз с Геллертом Гриндевальдом.

В зале повисла ошеломленная тишина. Лица собравшихся окаменели от удивления, шока и негодования, пока эту гнетущую тишину не нарушил голос лорда Малфоя:

— А есть ли другие, кто поступил так же?

— Это еще предстоит выяснить, — ответил Дож. — Но угроза, которую представляет Гриндевальд, настолько велика, что именно она стала причиной нашего собрания. Президент Конфедерации сообщил нам, что численность сторонников Гриндевальда впечатляющая. Хотя точные цифры неизвестны, уже очевидно, что ни одна страна в одиночку не сможет противостоять его силам.

— Ха! — воскликнул Яксли. — Мы — британцы! Почти тысячу лет прошло с тех пор, как нас завоевывали!

— И все же сейчас существует реальная угроза, которая может нас сокрушить, — раздраженно возразил Дож. — В связи с этим МКМ официально начинает подготовку к войне.

Лорды и леди Визенгамота оживленно заговорили между собой. Одни обменивались тревожными взглядами, другие негодовали, а третьи молчали, угрюмо осмысливая услышанное. В этой разношерстной реакции ясно читалось одно: никто не был рад этим новостям.

— Что это значит для нас? — спросил лорд Поттер, заглушив общий гул.

— Это значит, что с этого момента Британия должна снова обратиться к своим волшебникам с призывом защищать страну и бороться за нашу свободу, — сказал Дож. — Мне бы хотелось, чтобы это было не так, но угроза слишком реальна. Пришло время взглянуть ей в лицо. Сейчас не время игнорировать то, что происходит по ту сторону канала. Это может привести к нашему падению.

— Нет, вы не можете требовать этого от нас! — возразил лорд Огден, вставая со своего места. — Некоторые из нас до сих пор помнят своих отцов, дядей и даже дедов, павших в последней войне. Эти раны еще не зажили!

— Я понимаю, лорд Огден, — ответил Дож, и в его голосе звучало искреннее сочувствие. — Я сам потерял отца и двух дядей в той войне. Я помню это так же ясно, как и вы. Если бы существовал иной путь, я бы обязательно его нашел. Но у нас нет выбора. Война неизбежна, и мы должны быть готовы противостоять угрозе. Гриндевальд уже доказал, что он не остановится ни перед чем. Теперь настало наше время доказать, что мы тоже не отступим.

Его слова вызвали ропот согласия среди собравшихся, но Арктурус не мог разделить этот порыв патриотизма. Он давно опасался этого дня, и теперь, когда он настал, реальность оказалась хуже всех его предчувствий.

Как бы ни относился он к ошибкам и слабостям своей семьи, меньше всего Арктурус хотел видеть их в роли врагов страны. Однако теперь это стало неизбежным. Несмотря на то что он давно выбрал свою сторону, мысли о будущем оставались для него мучительными.

* * *

Карлус наблюдал за тем, как отец вошел в кухню с мрачным выражением лица. Уильям даже не обратил внимания на сидящих за столом и направился прямо в кладовую. Вернувшись с бутылкой виски, он налил себе порцию и выпил, не сказав ни слова.

— Я могу только предположить, что встреча оказалась не очень удачной, — прокомментировала Анжелика.

Уильям покачал головой.

— Это было катастрофой, — признался он. — МКМ решила, что Гриндевальд стал слишком большой угрозой, чтобы его можно было и дальше игнорировать. Они начинают формировать армию для борьбы с ним. Похоже, Британия вступает в войну.

— Черт возьми, — пробормотал Карлус, нервно потирая ладони. — Гарри говорил, что это случится, но я ему не верил.

— Умный парень, — сухо усмехнулся Уильям.

— Что это значит? — обеспокоена спросила Анжелика. — Что теперь будет?

— Завтра «Пророк» сделает официальное объявление. Все, кто пожелает стать добровольцами, смогут зарегистрироваться в Министерстве, — пояснил Уильям, не поднимая глаз. — Дальше всё будет зависеть от того, что решит делать МКМ. Скорее всего, они выберут стратегические точки для операций, чтобы заявить о себе, а вовлеченные страны примут соответствующие военные меры. Будут введены чрезвычайные ограничения, и они продлятся до окончания войны.

Анжелика побледнела.

— Всё будет как в прошлый раз, да? — прошептала она.

Уильям кивнул. Он не нуждался в напоминании о прошлом. Воспоминания о предыдущей войне были слишком живы — новости о погибших, горе, которое словно пропитало воздух, и шрамы, что до сих пор не зажили ни у людей, ни у страны.

— Ты собираешься пойти добровольцем, да? — спросил Карлус, наблюдая за тем, как отец тяжело опустился в кресло.

Уильям снова кивнул, и тут же Анжелика разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Карлус ощутил болезненный удар где-то в груди, словно из него выбили весь воздух.

— Я не позволю, чтобы кто-то говорил, что Поттеры не откликнулись на зов а, когда стране требовалась наша помощь, — твёрдо заявил Уильям. — И это буду не только я. Яксли, Боунс и другие уже заверили Визенгамот в своей поддержке. Только те, у кого нет наследника или близкого родственника мужского пола, который мог бы им стать, не буду сражаться.

— Я могу пойти, — выпалил Карлус. — Ты не должен сражаться, папа!

— Ты останешься здесь, — холодно отрезал Уильям. — В моё отсутствие возьмёшь на себя управление делами семьи и будешь помогать, чем сможешь. Ты мой наследник, Карлус. Если со мной что-то случится, будущее нашей семьи будет зависеть от тебя. И никаких возражений, понял?

Голос отца звучал настолько твёрдо, что Карлусу не оставалось ничего другого, как кивнуть, хотя каждое слово причиняло боль.

— Уильям, ты не можешь этого сделать! — взволнованно воскликнула Анжелика.

— Я обязан, — ответил он, не дрогнув. — Я — Поттер. Мы сражаемся за тех, кто не может сражаться за себя. Так было всегда, и я не собираюсь уклоняться от своей ответственности. Я — лорд этой земли. Как я могу называть себя таковым, если не готов за неё бороться?

— Уилл, прошу тебя…

Но он покачал головой, глядя на неё с печалью.

— Мой отец тоже ушёл на войну... — начал он, но Анжелика резко перебила его:

— И не вернулся! — её голос сорвался на крик.

Челюсти Уильяма сжались, и в комнате воцарилась напряжённая тишина. Карлус беспомощно переводил взгляд с матери на отца. Он уже знал, что этот спор бесполезен. Мать не могла изменить решение отца, каким бы опасным оно ни было.

— Возможно, и я не вернусь, — тихо произнёс Уильям. — Но Карлус останется здесь, так же как я остался, когда ушёл мой отец.

— Пап…

Уильям поднял руку, призывая к молчанию.

— Я подготовил тебя, насколько мог, — сказал он твёрдо. — И знаю, что ты будешь гордиться мной, Карлус. А теперь давай выпьем вместе. Нам редко удаётся просто насладиться такими моментами.

Он налил ещё один бокал виски и протянул его Карлусу. Анжелика не выдержала и выбежала из комнаты, её лицо заливали слёзы.

— Ты должен быть рядом с ней, сын, — тяжело вздохнул Уильям, глядя вслед жене. — Она понимает, что я делаю то, что должен, но справиться с этим ей будет непросто. Я знаю, что прошу от тебя многого, но верю, что ты справишься.

— Справлюсь, — с трудом выговорил Карлус, отпивая глоток крепкого напитка.

Уильям поднялся и положил руку на плечо сына. Его взгляд был серьёзным, но в нём светилась гордость.

— Я ухожу с надеждой, что тебе не придётся принимать подобное решение в будущем. Завтра я приведу семейные дела в порядок, и с этого момента ты станешь действующим лордом Поттером. Желаю ли я тебе удачи? Нет. Ты не нуждаешься в ней, Карлус. У тебя всё получится, — закончил он, и впервые за вечер его улыбка стала по-настоящему искренней.

Он вышел из комнаты, вероятно, чтобы утешить жену, но Карлус остался сидеть на месте, медленно потягивая виски.

Всего за несколько мгновений привычный мир рухнул. Впервые в жизни Карлус ощутил ледяной страх перед будущим.