Лягушка Волшебная (джен)

После тренировки я успела улизнуть до того, как кто-либо успел меня перехватить. Вообще, мы сегодня почти не летали, а говорили о том, как нам справиться с командой Когтеврана. Стратегии пока не было, но я была уверена, что мы что-нибудь придумаем. Мнения расходились — то ли провести очень быстрый и агрессивный матч, то ли взять противника измором. Но к общему решению мы так и не пришли. Обсуждение ещё продолжалось, когда я сначала под шумок тихонечко чуть отстала, а затем лёгкой рысью метнулась в замок. Свои покупки я носила в мешочке на поясе, так что с метлой и в форме и промчалась в свой закуток в подземелье. Расставив скрывающие чары, я разложила книжки и флаконы с чернилами на скамейке перед собой.

Сначала надо было наложить такие чары, чтобы при письме не приходилось макать перо в чернила. Для этого я скрыла по трети каждого из трёх флаконов чернил в каждой из книжек. К письму я привязала чернила того же цвета, что и обложка. Затем чары сокрытия, чтобы пользоваться этими артефактами могли только те, кто знает пароль. Для него я использовала немного несуразную фразу «Это надо будет доделать вчера». Я закрепила к трём страницам тонкие кожаные шнурочки с медными кругляшами на концах, а потом использовала на этих страницах Протеевы чары так, чтоб мы могли писать друг другу попарно и, так сказать, в общий чат. Цвета чернил к книжкам я привязала как раз для этого — чтобы понимать, кто писал, а шнурки — чтобы привлечь внимание, например нагревом. Этот способ связи работал значительно быстрее сов и не имел таких ограничений, как моя сила. Проверив все зачарованные страницы, я закрыла книжки и спрятала в мешочек. Эта идея посетила меня в Хогсмиде, когда я подумала, что во время некоторых поездок мы можем оказаться довольно далеко друг от друга, а некоторые вопросы могут потребовать срочного решения. Совами переписка могла занять даже несколько дней, а некоторые вещи таких сроков переговоров категорически не выдерживали.

В гостиной Слизерина меня ждал Маркус. Он уже переоделся из командной формы в обычную одежду и стоял у камина рядом с ящиком, где мы хранили мётлы. А я напрочь забыла, что утащила её с собой. Повинно опустив голову, я подошла к нему и отдала её.

— Где тебя носило? — сощурившись, спросил он.

— Я… просто шла с тренировки, — тихо отозвалась я.

— Час? — Маркуса перекосило. — Через астрономическую башню, что ли?

— Час? — я подняла голову. Не думала, что это заняло столько времени. — Ну, мне надо было сделать кое-что, и… Извини.

— Нет, просто… — он нахмурился. — Я помню, что было в том семестре, и думал, что ты опять во что-то вляпалась.

— Я как вляпаюсь, так и выкручусь, — хмыкнула я.

— На твоём месте я бы не был столь расслаблен, — Маркус понизил голос. — По крайней мере, я бы допускал, что может найтись хоть кто-то, кто хотел бы отомстить за то, о чём была статья пятого числа в «Пророке».

— Спасибо за совет, — я кивнула. — Буду иметь в виду.

Я задумалась. Девчонок в комнате не было, так что размышляла я в полной тишине, пока принимала душ и переодевалась. Вообще-то Маркус был совершенно прав. Более того, основная проблема заключалась в том, что дети последователей или сочувствующих Волдеморту, а, возможно, и некоторые из них непосредственно, могли оказаться именно на Слизерине. То есть, если раньше мне следовало избегать только гриффиндорцев, то теперь софакультетники превращались из друзей в тех, кого стоило бы остерегаться. Сомнительно, конечно, чтобы кто-то действительно напал бы на меня, но лучше иметь параноидальную аптечку, чем остаться без нужного зелья, когда оно срочно нужно. Так что я решила на ночь ставить сигнальные чары на свою кровать. Мало ли что.

У всякой дряни есть неприятное свойство случаться именно тогда, когда человек ослабляет бдительность: перестал под ноги смотреть на сухую дорогу и ушёл по колено в болото. Так что я решила сделать бдительность привычкой. Подумав ещё разок, я решила не маяться дурью, а просто снять ободок и выяснить, есть ли в школе кто-то с опасными замыслами. Я вернулась к Хеймдаллю, который даже не поднялся открыть мне дверь, а продолжал читать, лёжа на диване. У него на столе оставались исследования моих предков, но прежде чем вернуться к ним, я сняла ободок и принялась за поиск. Я проделала то же самое, что и тогда, когда искала напавшего на миссис Норрис, однако в этот раз никого опасного в школе не нашла. Это успокоило меня ровно настолько, чтобы перестать подозревать студентов Слизерина, однако благодаря Северусу я теперь знала, что в Хогвартс есть как минимум один тайный ход. А как известно, где один, там и два, а где два… В общем, при желании, попасть в школу мог кто угодно. Так что вариант с сигнальными чарами снова обрёл привлекательность.

Я едва успела надеть ободок и открыть записи, когда раздался короткий стук в дверь, и Хеймдалль взмахнул в её сторону палочкой, не отрываясь от книги. В кабинет вошёл Северус. Настроение у него, как мне показалось, было приподнятым. Возможно, потому что последние часа три он занимался зельеварением, а не чтением ереси про него. Он уселся на стул и задумчиво посмотрел на книги передо мной. Ну, если подумать, то он вполне мог бы поизучать их, если бы у него был артефакт для перевода. Однако его присутствие напомнило мне о книжках, и я извлекла их из мешочка.

— Я тут это… — изрекла я, аки мастер красноречия. — В общем, подумала, что нам может понадобиться быстрый способ связи.

Чёрную книжку и придвинула Северусу, а синюю швырнула в Хеймдалля. Он поймал её не глядя и, наконец, оторвался от чтения.

— В этой книжке можно писать без чернил, но это просто полезная мелочь, — продолжила я. — Она защищена паролем, правда, одинаковым для всех: «Это надо будет доделать вчера». А на страницы со шнурками я наложила Протеевы чары. Это будет быстрее, чем посылать сову.

— Но это же отличная идея! — Хеймдалль даже сел. — Подумай, как это можно было бы продать.

— А ты точно датчанин? — хмыкнула я. — Это было бы хорошей идеей, если бы можно было с лёгкостью добавлять новые связи. Но это не так просто.

— А, ну да… — протянул он. — Иногда я забываю об этом. Но подумай — ведь можно также собрать комплект из трёх или пяти книжиц. Конечно, большую сеть не сделаешь, но маленькие-то можно.

— Мне кажется, ты уже считаешь сумму, которую можно будет выкатить Аврорату за комплекты для каждой группы, — криво улыбнулась я. — Ну почему нет — где спрос, там и предложение.

— Кажется, я понял, как появились артефакты Нильфхейм, — заметил Северус.

— Вы понимаете, какое дело… — протянула я. — На самом деле, огромное количество артефактов волшебники могут делать и сами. Но тут вмешивается интересный фактор: если чары сложные, их предпочитают оплатить тому, кто в этом лучше разбирается, а если простые — их использование ограничивает Министерство. Вообразите — на изготовление волшебных шахмат лицензия не нужна, а на мешочек с незримым расширением — требуется.

— Но вы же понимаете, что это заклинание может привести к нарушению Статута, — он вздохнул.

— Ну да, — меня перекосило. — То есть исчезающая и внезапно появляющаяся странновато одетая толпа людей с тележками и совами — это нормально, этого никто не заметит.

— Там всё работает на Конфундусе, — пожал плечами Северус. — Или что-то вроде того.

— Как бы там ни было, это ограничение не кажется мне такой уж хорошей идеей, — я вздохнула. — В магической Британии полно волшебников, которые никогда в жизни не видели магла, кроме как по пути на поезд в школу. Но вот мне как раз глупо жаловаться на подобную политику.

— Ты знала, что создание думосборов тоже ограничено и лицензировано? — поинтересовался Хеймдалль.

— Да? — я покивала. — В принципе, даже логично. Сложная магия?

— Долгая и кропотливая, — отозвался он. — При наличии всех материалов изготовление одного заняло бы не меньше двух недель.

— Кстати об этом, — вспомнила я. — Девона подкинула мне мысль — можно ли использовать театр для представления воспоминания? Как это вообще работает?

— Хм… Я об этом подумаю… — протянул Хеймдалль, снова утыкаясь в книгу.

Меня тоже ждал завал литературы, и я предложила Северусу выбрать любой труд из нашей библиотеки. Он заинтересовался магией преобразований, но Хеймдалль пробурчал, что просто читать там бесполезно — надо чтобы кто-то объяснял и помогал. Тогда Северус попросил базу по артефакторике, и Арчер принёс ему толстенный первый том семикнижия «Зачарование вещиц», в чтение которого он тут же погрузился.

За вторую неделю учёбы я успела прочитать исследования предков на три раза и вывести план вмешательства как раз к вечеру пятницы. Тащиться в такое время в больницу было не самой хорошей идеей, так что я написала письмо доктору Хилеру, что намерена посетить его пациентов в субботу с утреца. Отпрашиваться на благое дело пришлось у директора вместе с Северусом. Хеймдалль там, в общем-то, не требовался, так что решил не ходить. Его можно было понять — он уже начинал готовить сдающих СОВ и ЖАБА к экзаменам с присущим тщанием и прилежанием, так что занимался и проверкой письменных работ, и подготовкой практических занятий. И где-то между он ещё продолжал читать о думосборах и даже успел написать мистеру Скримджеру о книжках с Протеевыми чарами, которыми тот, естественно, заинтересовался и пообещал зайти.

Директор Дамблдор вечером пятницы был немного ворчлив, но когда Северус объяснил ему причину отлучки, всё же дал добро. Причём, речь шла не только о том, что куда-то умотаю я — декан должен был меня сопровождать. Я не знала, сколько времени займёт процедура, так что отпросились мы на все выходные. И я подумала, что это будет неплохой возможностью проверить, как сработают книжицы на довольно большом расстоянии.

Мы отправились через камин в кабинете Северуса сразу после завтрака. В холле больницы нас встретил сам доктор Хилер. Вместе с ним стояла строгая седая дама в бархатном зелёном костюме из юбки и жакета с меховым воротником. Она осмотрела меня с ног до головы, а затем доктор представил нас друг другу, и мы направились на пятый этаж. У дверей в палату мы остановились, и я видела, что мадам Долгопупс нужно собраться с мыслями, чтобы войти туда.

— Я бы попросила вас подождать здесь, мадам, — изрекла я. — И вас, доктор Хилер, тоже.

— Почему? — чуть нахмурился он.

— Это сложный ментальный процесс, и я бы не хотела, чтобы меня что-нибудь сбило, — откровенно говоря, сбить меня в этом деле мог разве что самолёт. — Профессор Снейп окажет мне необходимую поддержку. Но я не знаю, сколько времени это займёт.

— Даже примерно? — строго спросила мадам Долгопупс.

— Думаю, часа два, — я пожала плечами. — Может, три.

Она кивнула, и мы вошли в комнату. Там ничего не изменилось, только на тот раз мужчина стоял с пустым взглядом у окна, а женщина сидела в плетёном кресле лицом к стене. Мне показалось, что мистер Долгопупс был похож на оставшуюся снаружи даму — что было логично, раз уж у них была одинаковая фамилия. И я решила начать с него. Я подошла к нему и плавно подвела к креслу, куда и усадила. Он вроде бы посмотрел на меня, но взгляд его на мне не особенно задержался.

— Вы сможете при необходимости выдернуть моё сознание? — тихо спросила я, повернувшись к Северусу.

— Не уверен, — задумчиво отозвался он. — У вас куда более сильная защита разума, чем любая, которую я видел раньше. Но если бы вы впустили меня в свой разум заранее, это было возможно.

— А, я поняла, — я кивнула.

Я потянулась и сняла ободок. Надо отдать должное — в палату не проникали ментальные эманации извне, а разум Северуса для меня так и оставался закрытым, хотя и не запертым. Сначала я решила установить связь с ним. Пускать его в свою память и разум полностью, чтобы он мог там покопаться, мне не очень хотелось, поскольку моя память содержала много такого, чего лучше бы никому не знать. И это не только моя собственная, способная слегка шокировать, память, но и воспоминания предков Фрейи.

— «Я понимаю, что вам интересно, — едва установив связь, мысленно обратилась я. — Но постарайтесь не извлекать мои воспоминания — вы можете меня отвлечь, а если я отвлекусь, это может спровоцировать катастрофу».

— «Удивительно говорить таким образом, — отозвался Северус. — Да, конечно. Как мне понять, что нужно вас вытаскивать?»

— «Если я начну биться, как будто ко мне применили Круциатус», — я мрачно вздохнула.

Я села, скрестив ноги, перед креслом, на котором располагался Фрэнк Долгопупс. Он смотрел прямо перед собой совершенно пустым взглядом. Я выдохнула и закрыла глаза, чтобы погрузиться в его сознание. Сначала попала в то странное место, где он скрывался от травмирующих воспоминаний. Мне пока не нужно было его вытаскивать оттуда — сначала нужно было разобраться с самим ужасом, который привёл его в такое состояние. И отыскать его оказалось не так уж сложно.

Сложно сказать, откуда в памяти мистера Долгопупса была вся подноготная Волдеморта, но я не смогла себе отказать в том, чтобы получить её. Возможно, такова была подача информации или личное отношение мистера Долгопупса, но Том Реддл с самого начала был поганистым ребёнком. Он не уживался с детьми в приюте, где жил, а в школе вёл себя как довольно известный змей. Каким-то образом он узнал о своём родстве с Салазаром Слизерином и подхватил его идею чистоты магического сообщества, кем-то намеренно или по дури искажённую. На маглов детдомовский ребёнок был дюже обижен по вполне понятным причинам — он отличался от них, и они его задирали. Став магом — надо заметить, весьма одарённым, прилежным и старательным — он обрёл огромную силу. И решил овладеть магической Британией, а затем и всем миром. Его путь к власти начался с похищений маглов и маглорождённых. Досталось и сквибам, и тем волшебникам, которые не видели в маглах ничего плохого. Затем начался захват власти с показательными пытками и убийствами, жестокими ради жестокости. В памяти Фрэнка Долгопупса Волдеморт практически достиг своей цели — сопротивление ему оставалось практически в подполье. Он не знал о том, что злодей был побеждён.

Я вернулась к той ночи, когда рассудок оказался вынужден найти защитный механизм. Надо сказать, Долгопупсы сражались с напавшими на них Пожирателями Смерти довольно стойко, но силы были неравны. Алиса старалась защитить сына, а Фрэнк их обоих. К ним в ярости ворвались четверо во главе с той женщиной с фото, которую Северус назвал Белатрисой Лестрейндж. Все они казались взбешёнными безумцами, и под их напором сначала Алиса, а потом и Фрэнк потеряли палочки. И тогда начался ад. Пожиратели на разные голоса кричали и спрашивали, где их Лорд и куда Долгопупсы его девали, добавляя к вопросам довольно разнообразные заклинания, хотя Круциатус они использовали чаще всего. Досматривать это кино я не стала.

Обычно ментальную стену от внешних воздействий строят из хороших воспоминаний, потому что человек временами возвращается к ним, что делает их более прочными. Но когда нужно построить стену от самого обладателя воспоминаний, так делать нельзя, по этой же самой причине. Мне пришлось сначала максимально затереть воспоминания, не удаляя их, а уж потом отстроить вокруг них стену из неприятных воспоминаний. Таких, которые почти не истираются со временем, но такие, которые хочется поскорее выбросить из головы. Я не торопилась, отстраивая достаточно прочный бастион. Впрочем, надо было понимать, что достаточное время в нормальной реальности и новые хорошие воспоминания должны были укрепить разум в достаточной мере, чтобы воспоминания не смогли больше погрузить его в подобное состояние. Но это только спустя какое-то время.

Наконец, закончив со стеной, которая должна была удерживать не только воспоминания, но и защитный мир, я потянулась к мистеру Долгопупсу. Мне пришлось прикинуться обитателем его мира, чтобы вывести его через крошечную лазейку, которую я тут же и заделала. Я вынырнула из его разума и медленно открыла глаза. Через мгновение я поняла, что у меня затекло абсолютно всё, и я едва ли смогла бы встать. Ещё через секунду я поняла, что Фрэнк Долгопупс вполне осмысленно смотрел на меня. И вид у него был настороженный.

— Кто вы? — сипло спросил он.

— Фрейя Нильфхейм, — я вздохнула. — Вы осознаёте реальность?

— Полагаю, да, — отозвался он. — Я…

— Не волнуйтесь, — я старалась говорить мягче. — Вы в больнице. Вы понимаете это?

— В некоторые моменты я осознавал, где нахожусь, но не мог выбраться окончательно, — он опустил голову на ладони. — Сколько времени прошло?

— Одиннадцать лет, — осторожно изрекла я.

— Так много… — почти прошептал мистер Долгопупс. — А Волдеморт?

— Казнён поцелуем дементора, — ровным тоном произнёс Северус. — Я присутствовал при этом, — он закатал рукав и показал чистое предплечье, а затем снова скрыл его.

— Что ты здесь делаешь? — чуть сощурился мистер Долгопупс.

— Что ж… Не вдаваясь в подробности, я оказалась тем человеком, который был способен вернуть вас в реальность, — изрекла я. — Профессор Снейп попросил меня сделать это.

— Я… Прости, — опустил голову мистер Долгопупс. — Я раньше иногда сомневался в тебе.

— Ерунда, — отмахнулся Северус.

— Мистер Долгопупс, послушайте меня, — снова заговорила я, и он поднял на меня глаза. — Вы оказались здесь из-за того, что ваш разум создал внутреннюю реальность, чтобы сбежать от невыносимых пыток. Я не стёрла ни эту реальность, ни воспоминания. Но я запечатала их. Не пытайтесь вспомнить ту ночь. Старайтесь избегать этого так долго, как сможете, — он кивнул. — Хотите увидеть вашу мать?

— Да. А?.. — он быстро осмотрелся. — Наш сын?.. Невилл?

— Он в школе, — я чуть склонила голову набок. — Он навестит вас, как только доктор разрешит.

— Хорошо, — слабо улыбнулся мистер Долгопупс. — Думаю, я хотел бы увидеть маму.

— Сэр, вы не могли бы помочь мне встать? — я повернулась к Северусу. — Я не чувствую ног.

Северус подошёл ко мне и в одно движение поднял с пола. Мои затёкшие конечности отозвались белым шумом, и несколько мгновений я не могла и шагу сделать. Потом с трудом, по очереди, я согнула и разогнула коленки, и только после этого на подламывающихся ногах пошла к двери. Я не знала, сколько времени всё это заняло, но судя по моему состоянию — довольно много. За дверью, прямо напротив двери, сидели доктор Тики и доктор Хилер. Мадам Долгопупс курсировала вдоль коридора.

— Мадам, — позвала я. — Входите.

— Мисс Нильфхейм… — поднялся доктор Хилер.

— Я пока закончила только с мистером Долгопупсом, — отозвалась я. — Если возможно, я бы хотела, чтобы вы немного подождали с его осмотром.

Я впустила Августу Долгопупс в палату и прикрыла дверь. Северус как раз помогал мистеру Долгопупсу подняться. Когда мадам Долгопупс встретилась с его осмысленным взглядом, она сорвалась с места и практически подбежала к нему, тут же сжав в крепких объятиях. Они заговорили тихо и сбивчиво, а я тактично отвернулась, начав прохаживаться у двери. После долгого сидения в одной позе мне нужно было размяться. Там, в углу, я нашла стол, на котором стояло несколько перевёрнутых стаканов и пустой графин. Я наполнила себе один с помощью Агуаменти и выпила.

— Похоже, всё прошло хорошо, — тихо произнёс Северус у меня над ухом.

— Вроде того, — я кивнула. — Думаю, вы потом сможете посмотреть эти исследования. Или я дам вам артефакт, или сделаю обобщённый перевод. Всё равно нужно будет описать это.

— Я всегда считал легилименцию тёмным даром, — заметил он и обозначил улыбку уголками губ. — Не думал, что с её помощью можно спасти кого-то.

— Тёмным дар делает его обладатель, Северус, — понизив голос, изрекла я. — Я…

— Как благодарить вас? — перебил меня голос мадам Долгопупс. — Врачи говорили, что это неизлечимо.

— Я и не излечила, — отозвалась я. — Просто закрыла кошмар. А поблагодарить можете профессора, — я кивнула на Северуса. — Я готова продолжить. Могу я попросить вас снова выйти, мадам?

Она кивнула, ещё раз обняла сына и быстро вышла. Я вздохнула и направилась к миссис Долгопупс, на этот раз прихватив с собой стул — второй раз садиться на пол я не хотела. Я развернула кресло миссис Долгопупс так, чтобы сесть лицом к ней, и оседлала свой стул. Честно говоря, нырять в эти воспоминания снова мне совершенно не хотелось. Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, когда ко мне подошёл мистер Долгопупс и навис над плечом. Его мысли были беспорядочными и слегка сбивчивыми.

— Мистер Долгопупс, — я повернулась к нему. — Пожалуйста, не мешайте мне. Или я попрошу вас выйти.

Он встряхнулся и ушёл в дальний конец палаты. Я выдохнула, как будто собиралась нырнуть в холодную воду, и закрыла глаза. Мир Алисы Долгопупс оказался гораздо более радужным и конфетным, но и воспоминания её были тяжелее эмоционально. Я только сунулась туда, и быстро убралась. Впрочем, находиться в её защитном мире мне тоже не сильно-то нравилось. Но торопиться я себе позволить не могла — наоборот, из-за более глубокой эмоциональной травмы стена у миссис Долгопупс должна была быть ещё толще и прочнее. Так что я кропотливо и аккуратно строила её. Впрочем, я заметила ещё одну штуку — проблесков сознания у миссис Долгопупс было больше, и в её радужно-конфетном мире был Невилл. Точнее, его портреты в разном возрасте можно было найти в разных местах.

Когда я вывела её в реальность и запечатала её мир и воспоминания, я осознала, что у меня совершенно закончились силы. Мне надо было объяснить ей, что происходит, но я упёрлась головой в спинку стула и не могла оторвать её оттуда. Я услышала голоса, но они поплыли, и я отключилась.

— «… Фрейя! — голос Северуса взволнованно звучал у меня в голове. — Фрейя!»

— Я в порядке, — тихо изрекла я, приподнимая голову. В палате уже были оба доктора и мадам Долгопупс. — Просто устала. Который час?

— Половина второго, — отозвался Северус. — Если вы скажете, что намерены идти на тренировку…

— Нет, — я покачала головой. — Я хочу поесть. И ободок. Будьте добры.

Пока Северус возвращал мне ограничивающий артефакт, я успела выхватить мысль доктора Хилера. Пока я была в отключке, он успел использовать диагностические чары на мистере и миссис Долгопупс, а потом и на мне. Он тоже считал, что мне нужно поесть и поспать. Если помчаться в холл прямо сейчас, можно было успеть на обед в Хогвартсе. С большой натяжкой. Ну, или попросить у домовиков еды в кабинет. Но доктор Хилер настоятельно рекомендовал мне поесть здесь. И я с этим была согласна, так что мы с Северусом отправились на шестой этаж в кафетерий. Уже там, сидя за столом, где меня оставил Северус, я написала Хеймдаллю в книжице, что на тренировку вернуться не смогу. Через пару минут он ответил, что так и предполагал. Потом он спросил, как дела, и я написала, что всё прошло хорошо, и мы вернёмся в Хогвартс, как только поедим. Он меня поздравил с этим и пририсовал смайлик. Это было забавно, и я слабо усмехнулась. И в этот момент вернулся Северус, а вместе с ним прилевитировали тарелки с едой.