Лягушка Волшебная (джен)

Мы оказались на большом, торчащем из воды камне. Он напоминал мне один остров посреди океана, только тот торчал как прыщ на необъятной глади воды, а этот был всего в ста ярдах⁽¹⁾ от берега. Море было спокойным, большие кучевые облака вяло проплывали по небу. Благодаря хорошей, хотя и прохладной погоде, особняк смотрелся даже приветливо. Не то чтобы он в принципе был мрачным, но солнце всё делает немного более радостным.

— Здесь проходит граница антитрансгрессионного барьера, — произнесла я, повернувшись к Северусу. — Ближе к дому попасть нельзя.

— Я полагаю, вы используете его в самых крайних случаях? — отозвался он.

— Обычно мы его вообще не используем, — я пожала плечами. — Есть же порталы и камины. На крайний случай — трансгрессия домовых эльфов.

— В общем-то, комплекс защитных чар выбросит сюда любого, кто попробует трансгрессировать на территорию особняка, — изрёк Хеймдалль. — На этом камне какая-то странная магическая аномалия — на него трансгрессировать можно, а вот с него уже нельзя никуда. Время от времени приходится снимать отсюда волшебников.

— На берег можно попасть по воздуху или вплавь, — добавила я. — Но вода сейчас очень холодная. Так что доставай мётлы, Хеймдалль.

Он кивнул и через несколько секунд извлёк на свет наши мётлы. Усевшись на «Хуррикаани», я вспомнила, чем она мне так нравилась — ну, не то чтобы я забывала, просто в последнее время довольно много летала на «Нимбусе», а между ними была разница. Моя метла была немного меньше и легче, что делало её манёвреннее. Хотя даже на ней я бы вряд ли смогла затормозить на прошлой игре. Хотя, возможно, мне бы удалось задрать нос так, чтобы избежать столкновения, и уже тогда сбросить скорость.

День был погожий и солнце золотило песочек на пляже. Лес, как обычно, выглядел тёмной громадой. Ну, главное, что оттуда никто не выползал. Мы подлетели к дому и остановились перед крыльцом. Большим оно не было — всего несколько ступеней в три ярда⁽²⁾ шириной. Особняк был построен из серого камня и выглядел довольно сурово. Впрочем, будто в насмешку замковой архитектуре, в нём было много широких окон. Я поднялась и распахнула тяжёлую дубовую дверь. Если бы не домовики, которые от скуки в наше отсутствие только и делали, что уборку, на меня бы вылетело облако пыли. Мы вошли в холл, и я взмахнула палочкой, зажигая свет. В высоту холл проходил все три этажа, а крыша над ним была прозрачной. Уж не знаю, Хогвартсом ли это было вдохновлено или отсутствием окон. В обе стороны от входа поднимались лестницы на галерею второго этажа, а дальше и третьего. Вдоль стен висели бра с волшебным огнём между закрытыми дверями. Площадь холла была сравнительно небольшой, так что его вид временами казался мне странным.

— Хеймдалль, когда мы сможем заняться стрельбой из лука? — спросила я, обернувшись к нему.

— Час-полтора, — отозвался он. — Мне кажется, у нас были и луки, и стрелы, но нужно проверить их состояние и подготовить мишени. А мне надо ещё кое-что сделать.

— Хорошо, — я кивнула. — Пойдём, Северус. Проведу тебе экскурсию.

На первом этаже в юго-западном углу у нас располагалась библиотека. Или, если быть точнее, располагалась она на всех трёх этажах так же, как и холл. Это было круглое помещение, отделанное дубом и палисандром. На каждом этаже вдоль стены располагался достаточно широкий балкон — там стояли разнообразные кресла и столы. На самом верху была лестница на чердак, где стоял телескоп. Стеллажи были встроены в стены, и к ним было применено заклятие незримого расширения. До того, как эти чары были разработаны, хранить все наши книги в одном месте было сложно. А хранить их надлежащим образом вообще только магией удавалось. Так что спасибо тому, что придумал сжимать и растягивать пространство.

— На третьем этаже вся литература по зельям, алхимии, гербологии и ингредиентам, включая внуртиклановые тома, — произнесла я, подняв глаза вверх. — Основная часть из них будет тебе доступна, но там есть и небольшая запретная секция. Впрочем, там и без этого множество крайне интересных экземпляров.

— А если я решу сделать копию какой-нибудь редкой книги и продать? — задумчиво изрёк Северус.

— Если она не запрещена — то это на свой страх и риск, — я пожала плечами. — В том плане, что её использование может быть опасным. А вот с случае с запрещёнными книгами… Ну, ты создашь определённые проблемы для клана.

— Здесь есть запрещённые Министерством книги? — слегка удивлённо спросил он.

— Довольно много, вообще-то, — я задумчиво нахмурилась. — И на третьем этаже, и на втором. Ну, это из разряда привилегий нашего клана. Нам позволено хранить их и использовать при условии нераспространения.

— А что на втором этаже?

— Там артефакторика, трансфигурация, чары и прочие магические изыскания, — отозвалась я. — Тома по тёмной магии у нас тоже там.

— Не сказал бы, что я ей интересуюсь, — Северус поморщился.

— Я уже говорила тебе — тёмной магию делает волшебник.

— Ещё скажи, что убивающее проклятье — это не тёмная магия, — фыркнул он.

— Вся его тёмность заключается в том, что против него не работает Протего, — я поморщилась. — Но чисто технически, лучше уж оно, чем, например, Бомбардо, — меня передёрнуло.

— Допустим, — Северус кивнул. — А что насчёт Круциатуса или Империуса?

— С Империусом… Хм… Это сложно. В принципе, я допускаю, что с его помощью можно было бы порешать некоторые проблемы в отношении оборотней, — я нахмурилась, переваривая мысль. — Контроль над разумом вполне может быть использован во вполне недурных целях. Я думаю, он нашёл бы широкое применение в той же медицине. Так что с ним вся проблема упирается именно в того, кто его использует и зачем, — я вздохнула. — А с Круциатусом я, пожалуй, согласна. Это заклятье пыток, и ни для какой иной цели применить его нельзя.

— Ты думаешь, Империусом можно было бы разрешить вопрос с оборотнями? — он озадаченно нахмурился.

— В обращённом состоянии, насколько я знаю, у них сохраняется некая иная форма сознания, отличная от человеческой формы, — я нахмурилась. — Поэтому в животной форме они не помнят себя, а в человеческой — не помнят, что делали в животной. Как будто в человеке есть две личности. И учитывая, что личность животной формы, как правило, весьма деструктивна, взятие её под контроль могло бы быть решением. Но точно я не знаю — эта магия запрещена, так что я не вижу смысла копаться.

— Звучит разумно, — Северус кивнул. — А здесь, на первом этаже, что?

— Это ты у Хеймдалля привычку так резко тему менять перенял? — я изогнула бровь. — Что ж, здесь у нас художественная литература, магловская наука, энциклопедии и словари. На втором и третьем этажах книги защищены от поисковых чар, а здесь — нет. Ах да, здесь ещё есть волшебный печатный станок. С его помощью можно перевести рукопись в книгу в твёрдом переплёте.

— Зачем? — он озадаченно склонил голову набок.

— Ну, не знаю, как тебе, а мне печатный текст читать легче, чем даже собственный почерк, — я пожала плечами. — Не говоря уже о почерке других людей. А ещё книги стареют, и их проще перепечатать, чем починить.

— Просто для справки — откуда взялся этот станок?

— Ну, его для своего удобства мои предки собрали где-то около пятисот лет назад, частично позаимствовав идею у маглов, — отозвалась я. — А что?

— Ничего, — Северус обозначил улыбку. — Библиотека потрясающая.

— Да уж, — кивнула я. — Идём дальше.

На первом этаже у нас располагались комнаты для, так сказать, общего пользования: гостиная, зал для приёмов, которым не особо-то пользовались последние лет триста, столовая и кухня. Гостиная была угловой комнатой, расположенной ближе всего ко входу. Она была просторной, а большие окна на двух стенах давали много света. Там стоял гарнитур из чёрного дерева, обитый бархатом цвета сапфира и состоявший из дивана и трёх кресел в викторианском стиле. Перед диваном стоял овальный журнальный столик на резной ножке. Кроме того, в гостиной находился подключённый к каминной сети камин из белого мрамора, на полке над которым стояла фарфоровая ваза с летучим порохом.

Зал для приёмов был просто большим залом. Окна в нём были занавешены плотными портьерами, чтобы паркет не выгорал на солнце. В дальнем конце, под гигантской белой простынёй, находилась мебель. Насколько я знала, там должны были скрываться круглые столы и стулья, но что там в реальности было, я понятия не имела. Может, хлам, которому место на свалке. Ну, или в камине.

Столовая выходила окнами на юг, и это была самая солнечная комната первого этажа. Она была просторной, куда более, чем требовалась для двоих или троих. Так что она была разделена на две зоны: в одной стоял круглый дубовый стол с пятью стульями вокруг. На этом столе всегда стояла ваза со свежими цветами или сухостоем и была расстелена скатерть. Стены около него были обклеены обоями в полоску, и на них висели несколько натюрмортов с цветами и едой. За ним мы, собственно, обычно и ели. А остальную — значительно большую — часть столовой занимал длинный прямоугольный стол, за которым можно было устроить званый обед или ужин. Вокруг него, задвинутыми, тоже стояли стулья — штук тридцать. Это был гарнитур из платана с обивкой из серого шёлка на сидениях.

А кухня была довольно скромных размеров. Ну, в принципе, круглый обеденный стол легко бы в неё поместился, так что тесной она определённо не была. Там в идеальной чистоте располагалась плита, кухонный стол, ледник и несколько шкафов с посудой, утварью и разной кухонной снедью. Здесь заведовали домовики, и сами мы использовали её в очень редких случаях, если не считать варки кофе.

На втором этаже находились рабочие кабинеты и спальни. Наши с Хеймдаллем личные комнаты выходили окнами на запад, поскольку оттуда открывался вид на море. Ну и, чего уж там, ни мне, ни ему не нравилось, когда нас поднимало солнце. Не то чтобы кто-то из любил поспать до обеда, но прямые солнечные лучи при пробуждении не радовали. А вот кабинет у него был окнами на юг — поближе к библиотеке, а у меня — хозяйский, с окнами на север. За исключением этих четырёх комнат, на этаже было ещё восемь помещений разной степени обставленности.

— Ты можешь занять любые две комнаты из свободных, — изрекла я, последовательно открывая пустующие помещения. — Под кабинет и под спальню. Если тебе нужно будет где-то разместить книги, то можно сделать это в библиотеке.

— Почему ты думаешь, что у меня много книг? — изогнул бровь Северус.

— Ты производишь такое впечатление, — я пожала плечами. — Кабинеты на южной стороне, замечу, светлые, но летом там бывает жарковато.

— Я учту, — он кивнул.

— Как определишься, Притч поможет тебе перенести сюда вещи, — я позвала домовика в полотенце с вензелем, и он чинно поклонился Северусу. — Если какой-то мебели не будет хватать в выбранной комнате — скажи ему.

— Я думаю, мне подойдёт кабинет рядом с Хеймдаллем, — произнёс Северус, бросив взгляд в ту сторону. — Насколько я успел заметить, там есть вся необходимая мебель. А спальня… Хм… Мне тоже нравится вид на море.

— Хорошо, — я кивнула. — Идём дальше, я…

— Вот вы где, — в коридоре возник Хеймдалль. — Северус, держи, — он протянул развёрнутую ладонь, на которой лежало широкое серебряное кольцо в рунах.

— Что это? — отшатнулся Северус.

— Это кольцо, — отозвался Хеймдалль, и тут до него, видимо, дошло, на что это было похоже. — Мне на колено встать, чтобы ты его принял? — он ехидно изогнул бровь.

— Это портал, — я закатила глаза. — Кольцо — самая удобная форма. Настроен на гостиную внизу.

— Ага, — ухмыльнулся Хеймдалль. — Что за мысли у тебя?

— Я… Просто контракт слишком хорош, — отвёл глаза Северус. — Я не могу отделаться от ощущения, что должен быть подвох.

— Подвох в том, что вероятнее всего ты проработаешь у нас до конца жизни, то есть ближайшие лет девяносто-сто, — кисло отозвалась я. — И это при том, что ты будешь волен уйти в любой момент.

— Не вижу причин, почему бы мне захотелось уйти, — он пожал плечами и взял кольцо. — Ну, кроме… кхгм… На каком пальце лучше носить?

— Я ношу на среднем пальце правой руки, — отозвался Хеймдалль. — Фрейя обычно в мешке с остальными кольцами носит, — он повернулся ко мне. — Ты не боишься его в нужный момент не найти?

— Когда пахнет нужным моментом, я его заранее надеваю, — криво улыбнулась я. — Боюсь, если я постоянно буду носить его, это вызовет ненужные вопросы.

— Как будто что-то помешает тебе отправить задающих их в долгое путешествие, — свёл брови Хеймдалль.

— Действительно, — я развела руками. — Мы собирались подняться наверх. Пойдёшь?

— Хотя я только оттуда, почему нет? — кивнул он.

Третий этаж был полностью отведён под мастерскую и лаборатории. Там было больше чар, чем во всём остальном доме вместе взятом, и всё это были чары безопасности. Вообще, многие делали лаборатории для зельеварения в подвале, потому что… Если честно, я понятия не имела, почему. Поскольку, вообще-то, нужный температурный режим легко настраивался с помощью чар, тогда как в подземельях напротив были проблемы с влажностью. И не только с ней. Кроме того, неудачные эксперименты в подвале могли разрушить весь дом, а на верхнем этаже — только верхний этаж. Так что, зачем было чахнуть над котлами в каменной сырой коробке без окон, мне было совершенно непонятно. Лабораторий было всего четыре, хотя они отличались друг от друга только размером. Впрочем, в самой большой лаборатории, с окнами на запад, была ещё кладовка, хотя основные хранилища располагались в подземелье. Но туда спускаться сегодня я не планировала.

Мастерская выходила окнами на север. Она была довольно просторной, хотя свободного места в ней практически не было — всё было уставлено столами, верстаками, козлами и стеллажами с инструментами и материалами. В принципе, здесь можно было изготовить всё, что угодно, если знать, как это делается.

— Нам надо будет сделать расчёты и изготовить для тебя палочки, Северус, — заметил Хеймдалль, окидывая мастерскую взглядом.

— Меня вполне устраивает моя, — отозвался он.

— Не сомневаюсь, — кивнул Хеймдалль. — Равно как и в том, что мотаться за ингредиентами ты не будешь, по большей части. По крайней мере, ближайшие пару-тройку лет, как минимум, а может, и никогда. Но это не значит, что тебе не нужен идеальный комплект палочек.

— И потом, это часть артефакторики, — заметила я. — Тебе бы и самому поучаствовать в процессе.

— Но чем плоха палочка, которую я использую? — нахмурился Северус. — Она у меня больше двадцати лет, и никогда не подводила.

— Никто и не говорит, что она плоха, — я улыбнулась. — Напротив, я считаю, что мистер Оливандер делает отличные палочки. Однако есть…

— Я позже покажу тебе тонкости, — унял мой поток сознания в зародыше Хеймдалль. — Шесть лет назад я тоже думал, что это излишество. И хотя разница не такая, как если бы ты пробовал колдовать волшебной палочкой и прутиком с земли, но она всё же есть.

— На этом экскурсия, в принципе, окончена, — заметила я. — Можешь позвать Притча и вместе с ним начать свой въезд в особняк, — Северус кивнул. — Хорошо. Я пойду немного выгуляю Ветерка.

— Приходи к кузне потом, — кивнул Хеймдалль.

Я кивнула и ссыпалась с лестницы полубегом. Под школьной мантией я была одета в серый брючный костюм из тонкого сукна, так что только забежала в спальню, чтобы не испортить школьную форму. Ветер на улице освежал, так что я прихватила кожаную куртку и ринулась к конюшне. Давным-давно там держали разных животных, но сейчас там в гордом одиночестве обитал Ветерок. Лици — наша домовуха на зверохозяйстве — заботилась о нём, так что выглядел он превосходно. Его определённо хорошо кормили, выгуливали и чистили. Даже подковы были заменены недавно. Только он скучал. Так что стоило мне войти в конюшню, как он радостно поднялся на задние ноги, забив по воздуху передними четырьмя. В принципе, он вполне мог одной своей этой ногой раздавить меня в лепёшку.

Через пару минут восторг его поутих, и я смогла подобраться к нему. Чёрная шерсть его лоснилась, а грива спускалась до мощных колен. Я с усилием погладила его по шее, а потом взяла расчёску и табурет, чтобы эту самую гриву заплести. И табуретка мне нужна была не для того, чтобы сидеть. Закончив с косами, я с помощью волшебной палочки — потому что без неё это можно было только вдвоём сделать — оседлала его, а потом при помощи той же табуретки забралась Ветерку на спину.

— Пробежимся немного? — предложила я.

Он рванул с места так, будто лопнула сдерживающая его якорная цепь. В первые несколько секунд я вообще ощущала себя тряпичной куклой, потому что мне приходилось держаться даже не за вожжи, а за луку седла, при том, что его скорость пригибала меня спиной к его крупу. Бежал мой слейпнир ровно, без подскоков, но всё же слишком быстро. Едва ли прошло секунды три, когда мы уже оказались у леса, и Ветерок притормозил, начав плясать на месте. Я смогла сесть, как нормальный человек, пригнуться к шее коня и взяться за вожжи. Если ехать на нём медленно хотя бы в его понимании, то это можно делать боком. Но Ветерок определённо застоялся и хотел прямо побегать. А для этого мне требовалось править им, так что пришлось раскорячиться. Нечего было и думать дотянуться ногами до стремян, так что пришлось упереться носками сапог в кольца на сбруе где-то на боках и практически сесть на корточки. Я осторожно тронула его, напрягая всё тело, чтобы меня снова не размотало над ним парусом. Ветерок пошёл сначала шагом, но быстро стал ускоряться. В принципе, я могла бы даже на него сесть — моя тушка не повредила бы его спины, даже если бы я упала на него ярдов с десяти⁽³⁾. А вот мой копчик подобная скачка вполне могла была превратить в крошево.

Часа через пол я поняла, что с меня, пожалуй, достаточно, и натянула поводья. Ветерок послушно сбавил шаг, и я смогла усесться боком. Это вообще был трюк на грани джигитовки, потому что он не остановился. Собственно, он вообще останавливаться не собирался. Уже шагом мы с ним снова доехали до моря и пару раз прошлись вдоль косы из одного конца в другой, и только после этого Ветерок согласился вернуться в конюшню. Если бы он согласен не был, силой туда я бы его никак не довела.

Кузня, как и конюшня, находились к северу от особняка. Ну, не так чтобы туда было далеко идти — скорее как пристрои с той стороны. Сковырнув себя со спины слейпнира, я сняла седло — опять же палочкой — и позвала Лици. Она обрадовалась, увидев, что зверушку я выгуляла и что эта самая зверюшка по этому поводу успокоилась.

Я понятия не имела, насколько обширны наши закрома, несмотря даже на то, что мы, вообще-то, вели учёт. Иногда мне казалось, что можно зайти туда и случайно найти какое-нибудь золото ацтеков или египетскую мумию. На этот раз Хеймдалль извлёк оттуда несколько луков. Они выглядели несколько потёртыми, но ещё крепкими, и лежали на большом столе вместе со стрелами, которые казались поновее. В пятнадцати ярдах⁽⁴⁾, явно с помощью посоха, уже были установлены мишени.

— Я никогда раньше не стреляла из лука, — призналась я.

— Ты справишься, — криво улыбнулся Хеймдалль. — Или нам уже не нужен золотой дикий виноград?

— Пха… — выдохнула я. Откровенно говоря, после конной прогулки я немного подустала. — Нужен…

— Давай, отведи локоть назад, чтобы я понял, какой длины лук тебе подойдёт, — улыбнулся он.

Я повиновалась, и через пару секунд Хеймдалль уже протянул мне кожаную перчатку, лук и стрелу. Я уставилась на них, как баран на новый корм. Наставник велел мне посмотреть, как это делается. Лук у него был больше моего, ясное дело. Хеймдалль встал боком к мишени и лицом ко мне, наложил стрелу на тетиву и плавно натянул её до самого уха. Он глубоко вдохнул и на выдохе выпустил стрелу. Разумеется, в центр мишени — куда ещё этот человек мог её выпустить?

— Не точно, — заметил он. — Давненько лук в руки не брал.

— Это всё равно очень хороший результат, — предположила я.

— Но не идеальный, — он пожал плечами. — А если мы хотим говорить с кентаврами, он должен быть идеальным. Ты смотрела внимательно?

— Эм… Да… — протянула я. — Если это поможет, я ещё и теорию читала. Когда-то.

— Твои предки не стреляли из лука? — озадаченно нахмурился Хеймдалль.

— Я говорила — знания не равны навыку, — я пожала плечами и подняла лук и стрелу. — В лучшем случае она полетит…

Я вроде как прицелилась, не сделав поправки ни на ветер, ни на силу тяжести. Я вдохнула и на выдохе поймала момент между ударами сердца, чтобы выпустить стрелу. Она даже полетела. И даже не мне под ноги. И даже в сторону мишени. Особенно удивительно было то, что стрела до неё таки долетела, но ткнулась в самый низ и упала на землю.

— Лучше, чем я ожидал, — заметил Хеймдалль. — Недели должно хватить.

— А ты у нас оптимист, да? — неуверенно скривилась я.

— Не без причины, — усмехнулся он. — Меньше слов — больше дела. Давай ещё раз.

Я повиновалась и снова натянула тетиву. На этот раз я направила стрелу чуть выше, и выстрел в целом получился лучше. С третьей попытки стрела даже воткнулась в мишень, к моему удивлению. Впрочем, на десятой попытке она поднялась едва ли на дюйм⁽⁵⁾ от края, а на двадцатой — ещё на полтора. До центра мишени было ещё далеко — куда дальше, чем, как мне казалось, до конца каникул.

1) 91,44 м

Вернуться к тексту

2) 2,74 метра

Вернуться к тексту

3) 9,14 метра

Вернуться к тексту

4) 13,72 метра

Вернуться к тексту

5) 2,54 см

Вернуться к тексту