Когда розы снова зацветут (гет)

Появление свежего выпуска «Ежедневного пророка» в Хогвартсе было встречено ошеломленной тишиной как среди преподавателей, так и среди школьников. Гарри уже давно предупреждал, что война близко, но Минерва отказывалась верить его мрачным предсказаниям.

«Созываем всех трудоспособных мужчин магической Британии!»

В статье с таким заголовок дальше подробно описывались ужасающее положение на континенте, коррупция, обнаруженная в Международной конфедерации магов, которая привела к её бездействию, и необходимость вновь защищать страну, как это было три десятилетия назад.

Минерва могла лишь недоверчиво покачать головой, но собственное потрясение меркло на фоне реакции её наставника. Профессор Дамблдор, взяв в руки газету, побледнел как полотно и с тех пор не произнёс ни слова.

Ученики, как ни странно, отреагировали более сдержанно. Младшекурсники допытывались у старшекурсников, что всё это значит. Некоторые становились безутешны, когда понимали, что их отцов или даже матерей могут призвать на войну для борьбы с угрозой, возникшей не только в Европе, но и по всему миру.

Минерва тоже чувствовала себя потерянной. Хотя её отцу ничего не угрожало, многие друзья были в опасности, а появление Гарри, который возник в дверях с мрачным выражением лица, мало способствовало исчезновению её страхов.

Минерва, конечно, была рада его видеть, как и всегда, но с учетом надвигающейся войны, если кто и окажется в гуще событий, так это он.

Гарри прошёл через зал, не обращая внимания на школьников, и остановился у стола преподавателей.

— Когда у вас будет свободное время, директор, — просто сказал он.

Профессор Диппет кивнул:

— Подождите в моём кабинете. Я скоро приду вместе с остальными преподавателями.

Гарри улыбнулся Минерве и покинул Большой зал. Директор тем временем поднялся, собираясь обратиться к присутствующим.

— В свете полученных новостей все уроки на сегодня отменяются, — объявил он. — Пожалуйста, воспользуйтесь школьными совами, если у вас нет своих, чтобы написать близким. Потратьте некоторое время, чтобы обдумать происходящее. Пожалуйста, будьте уверены, что пока вы находитесь в этих стенах, я гарантирую вашу полную безопасность.

Некоторые ученики тут же поспешили покинуть зал. Минерва же осталась сидеть за преподавательским столом, внимательно наблюдая за происходящим.

— Могу только предположить, что ему ещё есть, что нам рассказать, — пробормотала Розалина.

— Эванс? — откликнулся Слагхорн. — Да что ещё он может знать?

— Уверен, скоро мы всё узнаем, — сказал Диппет, жестом приглашая коллег следовать за ним. — Пойдёмте, время не ждет.

Преподаватели поднялись из-за стола и через неприметную дверь позади направились к кабинету директора. Минерва подозревала, что даже если бы не пришел Гарри, то их бы всё равно вызвали на совещание.

Хотя сражения, скорее всего, развернутся далеко от замка (или на это оставалось только надеяться), необходимо было немедленно разработать план по защите школы и её обитателей.

Когда они вошли в кабинет, Гарри уже был там и тихо беседовал с Сортировочной шляпой.

— Вот как? — с явным любопытством спросила Шляпа.

— Да, — подтвердил Гарри. — Не переживай, я никому не расскажу.

— Я уверена, что сам Годрик оценил бы твою осторожность в этом вопросе.

— И что же это за вопрос? — спросил Диппет.

— Просто узнал кое-что интересное о Шляпе, — непринужденно ответил Гарри. — Это очень интересный артефакт.

Шляпа больше ничего не сказала, и директор не стал настаивать. Вместо этого он взмахнул палочкой, и маленький стол в центре комнаты трансформировался в широкий, за которым могли удобно разместиться все присутствующие.

— Прежде чем мы обсудим, что всё это значит для школы, Гарри, ты хочешь что-то добавить?

Гарри кивнул.

— Этого давно следовало ожидать, — тяжело вздохнул он. — Уже несколько месяцев ситуация на континенте неуклонно ухудшалась. Влияние Гриндевальда росло, и он не встречал сопротивления со стороны МКМ, которым руководил предатель.

— Сато? — недоверчиво переспросил Дамблдор.

— Именно он, — подтвердил Гарри. — Он нарушил Статут о секретности и под Веритасерумом признался, что является сторонником Гриндевальда. Его арестовали, но последствия для МКМ пока неясны. Скорее всего, многие страны либо приостановят своё членство, либо примут сторону Гриндевальда.

Это были не очень хорошие новости, и преподаватели несколько мгновений недовольно перешептывались между собой.

— Ты можешь пролить свет на то, что произойдет? — спросил Диппет.

— Я знаю только, что МКМ планирует собрать армию для борьбы с Гриндевальдом. У него уже есть значительные силы. Эта война будет долгой. Линии фронта ещё даже не очерчены.

Армандо понимающе кивнул.

— Это значит, что я введу в школе меры, чтобы обеспечить безопасность всех, кто здесь находится, — заявил он. — Временные рамки каникул, когда ученики смогут вернуться домой, останутся прежними, но на данный момент все прогулки отменяются. Если потребуется, я приму дополнительные меры. Пожалуйста, успокойте студентов и попросите проявить понимание. У многих учеников есть отцы, которые, скорее всего, вызовутся добровольцами, чтобы сражаться за Великобританию. На сегодня пока всё.

Преподаватели молча кивнули и вышли из кабинета, оставив Минерву наедине с директором, Альбусом и Гарри.

— Насколько всё плохо, Гарри? — спросил Диппет.

— Намного хуже, чем вы можете себе представить, — мрачно ответил Гарри. — Из того, что я знаю, он собрал постоянно растущую армию, которую не так-то просто остановить. Я сделаю всё, что смогу, и буду держать вас в курсе. Но больше всего мне нужно поговорить с вами, Дамблдор.

— Со мной?

Гарри кивнул.

— Мы можем поговорить здесь или наедине. Для меня нет разницы.

— Можно и здесь, — печально вздохнул Дамблдор.

— Мне нужно знать, какие у него есть слабости, — прямо сказал Гарри. — Вы были его другом, и если сможете рассказать что-то, что я смогу использовать, это может решить исход войны.

Минерва был потрясена. Ей не нужно было уточнять, о ком идёт речь. Гарри мог говорить только об одном человеке.

— Ты намерен сражаться с ним, Гарри? — с тревогой спросил Дамблдор.

— Уже, — хмыкнул Гарри. — Мы сражались, и никто из нас не выиграл и не проиграл, но это случится снова. Он не успокоится, пока не убьёт меня. Я уничтожил слишком много его последователей и слишком часто наступал на пятки, чтобы он просто взял и забыл обо мне.

— Ты уже сражался с ним? — испуганно прошептала Минерва. — Почему?

— Он заманил меня в ловушку, — вздохнул Гарри. — Профессор Дамблдор — единственный, кто может научить меня тому, что мне действительно нужно знать.

Альбус хмуро усмехнулся, но искорки в его глазах померкли.

— У него нет слабостей, Гарри, — просто сказал он. — Геллерт — блестящий волшебник. Опасный, изобретательный и выносливый, как никто другой. Тот факт, что ты один раз пережил встречу с ним, — уже чудо.

— Вы же сделали это, — не сдавался Гарри. — Что бы ни случилось с вашей сестрой, вы сразились с ним и выжили.

Выражение лица Дамблдора омрачило всю комнату, но Гарри не отступил перед грозным выражением профессора трансфигурации.

— Как ты узнал об этом?

— Я слышал, как Батильда Бэгшот упоминала об инциденте с вашей сестрой и о том, что после этого произошло.

Альбус, казалось, пришел в ярость, но вместо вспышки гнева по его щекам потекли слёзы.

— Альбус? — обеспокоенно спросил Диппет, сделав шаг вперёд.

Дамблдор отмахнулся от его заботы.

— Я был дураком, когда надеялся, что это останется в тайне, — горько фыркнул он. — Мы ссорились не из-за того, что случилось с моей сестрой, а то, что произошло с Арианой, как раз случилось из-за ссоры. Эйб никогда не любил Геллерта, а я не мог спокойно смотреть на их перепалки. Ариана оказалась в центре событий, и... она умерла.

— Потому что ваш брат не разделял вашего видения «высшего блага»? — настойчиво спросил Гарри.

Альбус кивнул.

— Мы были молоды и глупы, но Геллерт, похоже, никогда не сходил с намеченного пути.

— Чтобы подчинить маглов.

Альбус кивнул, и Минерва почувствовала, как растворяется ее уважение к этому человеку.

— Мы были молоды и верили в идеальный мир, — продолжал Дамблдор, словно пытаясь защититься. — Мы никогда не планировали никакого насилия, но Геллерт изменил этот пункт плана, используя напряженность между маглами в своих интересах.

— Идиоты, — насмешливо бросил Гарри. — Так как же мне его победить?

Альбус покачал головой, а Минерва посмотрела на Гарри, ее глаза умоляли его передумать.

— Я не знаю, — пробормотал Дамблдор. — Он не обычный волшебник. Он уникален.

Гарри покачал головой.

— Он всего лишь человек, — твёрдо возразил он. — Если вы не хотите мне помогать, то и не надо. Я найду способ сам.

С этими словами он резко развернулся и вышел из кабинета. Минерва осталась стоять, разрываясь между злостью на Альбуса и тревогой за Гарри. Наконец, тревога за друга одержала верх, и она побежала за Гарри, догнав его только, когда он спускался по лестнице в вестибюль.

— Подожди! — окликнула она.

Он остановился, но выглядел совсем обессиленным.

— Извини, просто неделя выдалась не из лучших, — пожал он плечами.

Минерва понимающе улыбнулась.

— Ты в порядке? — спросила она, вглядываясь в его лицо. — Ты ведь не ранен?

— Нет, ничего такого, — заверил её Гарри. — Просто я не был готов к этому.

— А разве ты должен быть готов?

— Похоже, никто другой не собирается, — с раздражением бросил он. — Все только и делают, что бегут от него в страхе. Не могу сказать, что я их виню, но если его не остановить, этому никогда не будет конца.

Минерва медленно кивнула. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать: что бы она ни сказала, он не откажется от уже принятого решения.

— Ты собираешься стать добровольцем?

Гарри покачал головой.

— Нет, мне нужно продолжать то, что я делаю. Мы можем потерять многих людей, если другие решат следовать за своей страной. Этот конфликт разделит наш мир, Минерва. Люди будут умирать, но выбор останется только один: сражаться или позволить ему победить. Я не допущу второго.

Минерва осторожно взяла его за руку и сжала, стараясь хоть немного утешить.

— Знаешь, спасение мира не зависит только от тебя.

— Возможно, — пробормотал он, указывая пальцем на едва заметную белой метку у левого глаза. — Но я был отмечен как равный ему.

Гарри грустно улыбнулся ей, прежде чем развернуться и выйти из замка, оставив Минерву в полном смятении и ужасе.

«И Тёмный Лорд отметит его как равного себе…»

Эта была строчка из пророчества, которое он открыл ей, и в ней говорилось о нем и Томе Реддле. Но могла ли она иметь отношение к Геллерту Гриндевальду?

Минерва не знала. Она не понимала и не интересовалась прорицанием. Могло ли пророчество, которое ещё даже не существовало, уже вступить в силу? Она знала, что не сможет ответить на этот вопрос сама, но была полна решимости найти того, кто сможет.

От этого зависела жизнь Гарри.

* * *

Геллерт рассматривал кипы газет на своём столе: новости о том, что произошло в МКМ, заставили его выудить заголовки со всего мира.

Если быть честным с самим собой, последствия произошедшего могли быть гораздо хуже, но, с другой стороны, они могли быть и более благоприятными.

Его не удивляли страны, которые выступили против него, как и те, кто объявил о своём нейтралитете. Но так будет продолжаться недолго, не в том случае, если боевые действия дойдут до этих территорий.

Любая страна может занимать любую позицию, какую только пожелает, но Геллерт не успокоится, пока не добьется своего. Нейтралитета не будет. Страны либо будут с ним, либо против. Неважно, какие именно, — все они так или иначе подчинятся его воле.

— Всё это крайне прискорбно, — мрачно произнёс Вебер.

Этот человек принес весть о падении Сато: глупый бывший президент Конфедерации стал слишком самоуверенным и высокомерным, чтобы помнить, что он не неприкасаем.

— Так и есть, — согласился Геллерт. — Но это означает, что нам придётся ускорить выполнение некоторых из наших планов.

— И куда мы нанесём следующий удар?

— Конечно, по Польше, — ответил Геллерт. — Я хочу, чтобы она была взята к концу недели. Нам нужен еще один плацдарм.

Вебер кивнул.

— Будет сделано.

— Хорошо. Обеспечь это любой ценой, — приказал Геллерт. — У нас больше нет времени играть в дипломатию. Наша экспансия должна быть стремительной и беспощадной.

Вебер улыбнулся и покинул кабинет.

С момента их первого знакомства Геллерт понял, что этот человек наслаждается хаосом и чужими страданиями. Сам Геллерт считал такие вещи дурным вкусом, но признавал их необходимость. Безжалостность была тем качеством, которое ему сейчас было нужно. Он предпочёл бы, чтобы враги сдавались без применения жестоких мер. Но времени на мягкие методы у него больше не было. Настал момент действовать, и чтобы одержать победу, ему нужно было действовать быстро, решительно и без угрызений совести. Он не допустит, чтобы его амбиции рухнули из-за того, что у него не хватило духу сделать то, что нужно для победы.

— Ради высшего блага, — пробормотал он про себя.

* * *

Зал заседаний МКМ, обычно переполненный делегатами, сегодня выглядел почти пустым. Для Айвена Федерова это было отрезвляющее зрелище.

Те, кто поддержал Гриндевальда, очевидно, не появились. Но удручало и то, что даже некоторые из тех, кто объявил нейтралитет, предпочли остаться в стороне.

Какие именно страны сделали свой выбор, пока оставалось только гадать. Однако Айвен находил утешение в том, что часть делегатов всё же присутствовала, хоть и без явного лидера.

В зале царила гнетущая тишина: никто не хотел брать на себя инициативу. Поняв, что дальше ждать бессмысленно, Айвен поднялся на ноги и прочистил горло, привлекая внимание немногочисленных присутствующих.

— Не мне вам говорить, что должно произойти сейчас, но кто-то должен занять пост президента Конфедерации, — произнёс он твёрдо. — В нынешней ситуации это незавидная должность, но кто-то должен взять на себя инициативу.

— Я хотел бы выдвинуть свою кандидатуру, — внезапно заявил Пьер Абрео, представитель Франции, один из самых долгоживущих членов МКМ. — Уже более пятидесяти лет я заседаю в этих палатах. Я пережил последнюю войну, видел, как приходили и уходили многие великие люди. Если вы доверите мне это, я поведу нас вперёд с честностью, достоинством и мужеством, которые сейчас так необходимы.

— Я поддерживаю вашу кандидатуру, — откликнулся Дож. — Хотя я здесь не так давно, но полностью доверяю опыту и суждению месье Абрео.

— Почему бы и нет? — добавил представитель Австралии. — Мы ведь все здесь на одной стороне.

— Кто-нибудь возражает или хочет предложить себя в качестве кандидата?— спросил Айвен, оглядев зал.

Никто не выступил, и спустя мгновение Абрео с достоинством принёс торжественную клятву служить МКМ в меру своих сил и возможностей.

— Я понимаю, что каждый из вас обеспокоен предстоящими трудностями, — начал Абрео, заняв место за подиумом. — Я разделяю ваши страхи, но мы должны стоять вместе. Если мы хотим победить Гриндевальда, наше единство — это наш самый мощный инструмент. Его влияние уже распространяется, и оно будет расти, если люди не увидят, что ему оказывают сопротивление, что есть те, кто готов с ним бороться. Мы должны быть сильными, непреклонными и делать всё необходимое для победы. Если мы не сделаем этого, мы рискуем нашим будущим. Пока есть хоть одна искра надежды и дышит хоть один из нас, мы обязаны бороться.

Зал разразился аплодисментами, но Абрео оставался хладнокровным. Он не улыбался и не принимал похвалы. Его взгляд говорил о преданности делу, и Айвен понял: выбор того, кто должен был заменить Сато, был абсолютно правильным.

— Теперь я призываю всех вас принять меры для укрепления безопасности ваших границ, — продолжил Абрео, когда шум утих. — Я рекомендую организовать контролируемые пункты пропуска, через которые будут проходить ваши граждане во время путешествий. Это позволит нам эффективно отслеживать перемещения и предотвращать возможные угрозы. Я также поручил нашему Министерству сформировать специальные группы авроров, которые смогут оперативно реагировать на любые происшествия за пределами этих установленных точек.

— Отличное предложение, — одобрительно заметил представитель Новой Зеландии.

— Но трудноисполнимое для моей страны, — добавил представитель Индии. — Наши земли обширны, и их контроль потребует значительных усилий.

— Я понимаю, — с сочувствием отозвался Абрео. — Поэтому я предлагаю разместить там наш специальный пост. После соответствующего обучения мы сможем направить отряд для обеспечения безопасности в вашем регионе.

— Даже небольшая группа из ста человек сможет оказать существенную помощь, — с благодарностью ответил индиец.

— Тогда мы сделаем это приоритетной задачей, — пообещал Абрео. — Что касается остальных мер безопасности, каждая страна должна самостоятельно решить, как лучше поступить. Устанавливать универсальные стандарты бессмысленно, ведь наши условия столь различны. Однако если у кого-то из вас есть конкретные предложения, пожалуйста, выскажитесь.

Федеров одобрительно кивнул. Обстоятельства были крайне сложными, но пока они действовали сообща, у них оставалась надежда на успех.

Однако сейчас Айвена тревожило то, как быстро удастся обучить, мобилизовать и скоординировать силы. На данный момент их возможности противодействовать экспансии Гриндевальда оставались ограниченными. Они сталкивались с противником, готовым пойти на всё, чтобы укрепить своё влияние.

В краткосрочной перспективе будущее представлялось весьма мрачным, и поскольку время играло против них, каждой стране предстояло сделать очень многое, прежде чем сопротивление приобретёт масштаб и силу.

В сложившейся ситуации Айвен понимал, что мог лишь направить людей для наблюдения и сбора информации. Их доклады могли стать ключом к своевременному реагированию и, возможно, дать шанс удержать Гриндевальда на расстоянии.

* * *

Уильям не видел смысла в церемониях или откладывании неизбежного. Он объявил о своих намерениях всего несколько дней назад, но использовал это время с умом, чтобы привести семейные дела в порядок.

Анжелика неоднократно умоляла его пересмотреть решение, но безрезультатно.

Он уже всё решил. Видеть расстроенных жену и сына было больно, но он не мог уклониться от своих обязанностей. Карлус был уже достаточно взрослым, чтобы взять на себя руководство семейными делами, а Анжелика знала, за кого выходит замуж, ещё с момента их знакомства.

Уильям не мог позволить себе сидеть сложа руки, пока другие сражаются. Если он мог внести вклад в общее дело, то считал своим долгом это сделать.

Приняв решение присоединиться к военным действиям, Уильям отправился в Министерство магии, чтобы записаться в ряды армии, как предписывалось в статье в «Ежедневном пророке».

Попав в атриум, он с гордостью отметил, что многие волшебники и ведьмы также пришли откликнуться на призыв. Его ожидала немалая очередь, прежде чем он попадёт к одному из десятка авроров, занимавшихся регистрацией добровольцев.

Вдруг в соседней очереди раздалась суматоха. Уильям повернул голову и увидел пожилого мужчину в аврорской мантии, которая выглядела так, будто её не доставали из шкафа последние полвека. Красная ткань выцвела, а её владелец, казалось, видал лучшие времена.

— Не думай, что я не могу всё ещё надрать тебе задницу, щенок! — раздражённо прорычал старик. — Я занимался этим делом, когда ты ещё штаны пачкал!

— Да что за… Кто-нибудь, позовите Габриэля! — взмолился аврор, подвергшийся нападкам. Он обратился к своим коллегам: — Скажите ему, что его дедушка опять тут.

Уильям не смог сдержать смеха. Он узнал Морриса Грюма — легендарного аврора, служившего ещё в начале века. Последнее, что он слышал о старике, было то, что тот превратился в отшельника, отказавшись покидать свой дом и став параноиком на старости лет. Видимо, известие о войне разожгло в нём былую решимость.

К облегчению аврора, вскоре в атриум вошёл сам Габриэль Грюм и взял ситуацию под контроль.

— Ладно, дедушка, отправляйся домой, — сказал он. — Как ты вообще выбрался?

— Никто не удержит меня дома, парень, — ответил Моррис, упрямо поджав губы. — У меня свои счёты с лягушатниками.

— Лягушатниками? — недоумённо переспросил Габриэль.

— Да, проклятые французы! — пояснил старик.

Габриэль закатил глаза, выдыхая с явным раздражением.

— Дедушка, мы не воюем с французами.

— Тогда с кем же вы воюем?

— С Гриндевальдом. Я тебе говорил об этом уже тысячу раз, чокнутый ты старый пройдоха! А теперь убирайся, или я позволю своим парням тебя арестовать.

— О, я бы посмотрел, как они попробуют. Я надеру зад любому, кто рискнёт, вот увидишь!

Габриэль, похоже, начинал терять терпение, но собравшиеся вокруг наблюдатели, включая Уильяма, с трудом удерживались от смеха.

— Иди домой, дедушка, ты слишком стар для этого, — наконец твердо заявил Габриэль.

Это оказалось ошибкой.

Моррис, двигаясь быстрее, чем можно было ожидать от такого хрупкого человека, выхватил палочку и выпустил серию заклинаний прямо в своего внука. Габриэль едва успел отразить удар, заклинание отскочило, с треском ударив в мраморную колонну.

— Ты совсем свихнулся?! — воскликнул Габриэль.

— Нет, просто готов к новой схватке с лягушатниками.

Габриэль лишь сокрушённо покачал головой.

— Дедушка, мы не будем воевать с французами!

Не дав старику возразить, он махнул палочкой, и вокруг Морриса мгновенно обвились заколдованные верёвки.

— Пойдём, я отведу тебя домой. Надеюсь, бабушка сумеет тебя образумить.

Старик, всё ещё выкрикивая угрозы и ругательства, парил в воздухе перед своим внуком, пока тот направлялся к выходу из атриума.

Уильям покачал головой с лёгкой усмешкой.

Может быть, Моррис уже не годился для боевых действий, но если в армии, которая собиралась противостоять Гриндевальду, будет хотя бы несколько таких решительных Грюм, война обещала быть короткой.

— Следующий! — раздался голос, отрывая Уильяма от размышлений. — Имя?

— Уильям Поттер.

Аврор за столом удивленно поднял глаза, нахмурившись от смущения.

— Лорд Поттер? Вы добровольно?

— Разумеется, — кивнул Уильям. — Мой титул не освобождает меня от долга.

Аврор с уважением склонил голову.

— Конечно. Но скажу честно: мало кто из лордов готов поступить так же. Большинство отправляют сыновей или племянников, но сами держатся подальше от поля битвы.

— У меня нет запасного сына, — спокойно ответил Уильям, — но даже если бы был, я бы не послал его. Мой мальчик нужен здесь, чтобы действовать от моего имени, пока меня не будет.

Аврор понимающе кивнул.

— И мы будем рады вам, лорд Поттер, — с искренней теплотой сказал он. — Когда вернется Грюм, доложите ему. Он будет рад видеть вас в своей группе. А пока просто заполните эти бумаги и передайте их мне, когда закончите.

Уильям принял стопку пергаментов и направился к рядам стульев, где другие добровольцы завершали оформление. Размашисто подписывая последний лист, он услышал знакомый грассирующий голос.

— Митчинсон сказал мне, что ты здесь, — произнёс Габриэль Грюм, остановившись перед ним.

Уильям поднял взгляд и кивнул, признавая старого знакомого. Они учились в Хогвартсе с разницей в несколько лет, причем Габриэль был хаффлпаффцем и младше Уильяма. Они не были хорошо знакомы, но оба знали о семьях друг друга.

— Твой дедушка вел себя весьма... напористо, — с лёгкой улыбкой заметил Уильям.

Призрачная ухмылка мелькнула на губах Габриэля, когда он сел рядом.

— Да, это про него, — вздохнул он. — Но таких здесь сейчас хватает. Эти люди пока не знают, что такое война, не понимают, как это — бороться за свою жизнь.

— Как и я сам, — заметил Уильям.

— Да, но ты достаточно знаешь о потерях, и, если я правильно помню, ты хорошо управлялся со своей палочкой.

— За себя могу постоять.

Габриэль кивнул.

— Да, как и твой старик. Мой отец всегда высоко отзывался о Генри. Говорил, что он один из немногих, на кого можно положиться в трудную минуту. Я надеялся, что смогу положиться на тебя так же, как и ты на меня, Поттер.

— Это ты просишь меня присоединиться к твоей группе? — уточнил Уильям.

— Да, — подтвердил Габриэль, протягивая руку.

Уильям принял её.

— Нас не так много, но мне достался отборный отряд. С нами несколько хороших парней, даже один из сыновей Яксли. Он тот еще угрюмый мерзавец, но умеет постоять за себя.

— По крайней мере, я знаю, что за моей спиной будут опытные люди.

— Самые лучшие, — заверил его Габриэль. — Пойдем, они сейчас будут в тренировочном зале. Я вас познакомлю.

Уильям встал и последовал за аврором, чувствуя, как в животе зарождается нервозность, которую он никогда не испытывал.

Анжелика была права, когда говорила о его собственном отце. Генри Поттер так же ушел на войну чуть более тридцати лет назад, и с тех пор Уильям его больше не видел. Он мог лишь надеяться, что Карлус не переживёт ту же утрату, что и он, хотя бы для того, чтобы избавить его от той беспомощности, которая преследовала Уильяма все эти годы.

* * *

На первой полосе «Ежедневного пророка», как и в последние несколько дней, был опубликован призыв присоединиться к предстоящей борьбе с Гриндевальдом.

Арктурус сам наблюдал, как толпы волшебников прибывают в Министерство, чтобы предложить свои услуги. Золото, которое МКМ предлагало за это, было немалым даже для рядового волшебника. За три галлеона в неделю они рисковали жизнью и конечностями ради войны, которую, вероятно, не до конца понимали. Но сам Блэк уважал гордость и стойкость, которые эти люди демонстрировали. Нужно иметь определенное мужество, чтобы добровольно броситься в гущу сражения, и, судя по всему, вербовка пока шла успешно.

— Странно, что ты еще не записался, — заметила Дорея, расправляя безупречную мантию целителя.

Она только что получила место стажёра в больнице Святого Мунго, и каждое утро на губах её брата появлялась одна и та же гордая ухмылка.

— Я думал об этом, — честно ответил он. — Но как бы я ни презирал то, что сделали отец, Персей и Кас, Гриндевальд мне пока не враг.

Дорея недовольно хмыкнула, услышав упоминание о тех, кто предал семейные идеалы, и её губы раздражённо искривились.

— Что ж, рада это слышать, — заметила она. — Не хочу, чтобы ты бросался делать глупости.

Арктурус весело фыркнул.

— Я не дурак, — ответил он спокойно. — Моя главная задача — оберегать тебя, а не рисковать жизнью без необходимости.

Дорея слегка кивнула, но её взгляд оставался настороженным.

— Не забывай об этом, — предупредила она, её тон звучал серьёзно. — А теперь, как я выгляжу?

— Учитывая, что ты тебе предстоит провести целый день, залечивая кровоточащие раны, и сделать так, чтобы тебя не облевали с головой до ног Мерлин-знает-чем, ты выглядишь великолепно, как всегда, — с улыбкой ответил Арктурус.

Дорея приподняла бровь.

— Я буду дома к шести, — сообщила она. — И держись подальше от неприятностей, Арчи.

Она быстро поцеловала его в щёку и ушла, а тот в ответ лишь покачал головой.

Всё, что он делал, было ради неё и ради той женщины, которую он надеялся однажды назвать своей невестой. Хотя он решил пока держаться в стороне от конфликта, это не означало, что он останется в стороне, если возникнет такая необходимость.

Дорее об этом знать не обязательно, по крайней мере, до тех пор, пока он способен скрывать от нее свои планы.

* * *

Федеров так и не понял, почему Гарри выбрал именно это место. Сам же Гарри отчетливо помнил еще с уроков в магловской школе, пусть эти времена и были уже очень давно, что именно вторжение в Польшу стало катализатором начала боевых действий на континенте. Он не мог с уверенностью сказать, играл ли Гриндевальд какую-то роль в текущих событиях, но чувствовал своим долгом изучить вероятность того, что тёмный волшебник мог быть причастен.

Судя по настроению в Варшаве, поляки ожидали, что что-то произойдет. Каждая улица кишела солдатами, укрепляющими стратегические позиции, словно немецкое вторжение ожидалось с минуты на минуту. Однако настоящую угрозу представляли не немцы. Если бы Гитлер проявил интерес к стране, то первым сюда прибыл бы Гриндевальд, чего магическое население явно опасалось.

Как и в Лондоне, в магическую часть города можно было попасть через паб, расположенный в нескольких минутах ходьбы от центрального торгового района. Атмосфера здесь казалась ещё более мрачной, чем среди маглов.

Магазины уже давно закрылись, но улицы по-прежнему бурлили — взволнованные волшебники искали ответы на вопрос, что предпримет их правительство, чтобы избежать повторения трагедий в Болгарии и Чехословакии.

Ответов не было. Красные мантии авроров мелькали среди толпы, и на их лицах читалась та же тревога, что и у всех жителей столицы.

Гарри оставалось лишь беспомощно наблюдать за происходящим, понимая, что мало что способен сделать, чтобы развеять их страхи. Если Гриндевальд решит нанести удар, это произойдёт быстро — до того, как МКМ успеет мобилизовать силы. А на это потребуется время, которого у людей здесь не было.

Если то, что Сато рассказал МКМ, было правдой, у Польши было мало шансов отразить наступление армии, но пока Гарри жив и дышит, они не останутся одни. Пусть он всего лишь один человек, но он будет сражаться вместе с ними и сделает всё возможное, чтобы сдержать любую попытку вторжения.

Что из этого выйдет, он не знал.

Федеров полагал, что Гриндевальд не станет тратить силы на Польшу и выберет более значимую цель.

Гарри в это не верил.

Логичнее было предположить, что он попытается совершить более быстрый переворот, который потребует лишь пересечения одной границы. Как бы ни хотелось Темному Лорду получить власть над более значительной территорией, он не станет рисковать, теряя для этого слишком много своих сил. Нет, Гарри нутром чуял, что находится в нужном месте, и это чувство только усилилось, когда он заметил знакомое лицо в толпе обеспокоенных поляков.

— Хитрый ублюдок, — тихо выругался он.

В других обстоятельствах этот человек ничем бы не выделялся из толпы и даже мог быть обычным местным жителем, но Гарри научился запоминать лица. И лицо этого человека он видел раньше, когда наблюдал за Гансом Галлитером несколько месяцев назад. Тот был одним из приближённых огромного немца, может, всего лишь слугой или помощником, но тем не менее Гарри не собирался упускать такую возможность.

Этот человек не мог оказаться здесь случайно. Гарри интуитивно чувствовал, что это часть большего плана.

Некоторое время он держался на расстоянии, наблюдая за целью и сканируя местность, чтобы убедиться, что поблизости нет других знакомых лиц из окружения Галлитера.

Убедившись в этом, Гарри дождался, пока толпа начнет редеть, так и не услышав ответа от властей. Когда человек, за которым он следил, скрылся за дверьми местного паба, Гарри бесшумно вошел вслед за ним.

— Сливовицу, — коротко попросил он, выкладывая на стойку несколько монет, когда к нему подошел бармен.

Тот кивнул и спустя мгновение поставил перед ним стакан с крепким сливовым напитком. Гарри сделал небольшой глоток, с трудом подавив желание скривиться. Как и любой другой алкоголь, сливовица была ему не по вкусу, но он осушил стакан, не привлекая к себе внимания, и направился вслед за целью, которая скрылась в уборной.

Оказавшись внутри, он не стал терять время.

Мужчина, ничего не подозревая, стоял у писсуара, когда Гарри молниеносно схватил его за шею и впечатал лицом в холодный кафель. Прежде чем тот успел осознать, что происходит, его палочка оказалась в руках Гарри, а хватка на горле усилилась.

— Подождите, вы не того схватили! Я не знаю, кто вы такой! — прохрипел мужчина на польском, дёргаясь в отчаянной попытке освободиться.

— Ты прекрасно знаешь, кто я, — тихо прошипел Гарри, доставая из рукава миниатюрную чёрную змею.

Глаза мужчины расширились, и его тело заметно задрожало, он понял, что попался в руки человека, чьё имя не нуждалось в представлении.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Гарри.

— Я здесь живу, — выдавил мужчина на ломаном английском.

Гарри холодно кивнул, а затем резко ударил его затылком о стену.

— Не лги мне, — предупредил он. — Я видел тебя с Галлитером. Ты один из его людей. Теперь я спрошу еще раз. Что ты здесь делаешь?

Мужчина сдавленно застонал, но, покачав головой, пробормотал:

— О-он убьёт меня.

— А ты думаешь, я этого не сделаю?

Поляк сглотнул, не сомневаясь, что именитый Змей без проблем выполнит свою угрозу.

— Меня послали собрать информацию, — выдавил он. — Гриндевальд хочет напасть как можно скорее, но не станет этого делать, пока не убедится в нескольких вещах.

Он говорил правду, но Гарри это не устраивало.

— Каких именно вещей?

— Он х-хочет знать, как здесь утроена с-система безопасности, какие слабые м-места можно использовать, — заикаясь, ответил мужчина. — Он х-хочет захватить власть без с-сопротивления.

Гарри мрачно усмехнулся.

— Ну уж нет, этого не случится, — заявил он. — Осталось лишь решить, что мне с тобой делать.

— П-пожалуйста… — взмолился мужчина. — Я не скажу ему, что видел вас.

Гарри недоверчиво фыркнул. Поляк продал бы его быстрее, чем своего хозяина.

— У тебя два пути. Либо я убью тебя прямо здесь, либо ты пойдешь со мной.

Глаза мужчины расширились от ужаса, и он отчаянно замотал головой.

— Я... я пойду в тюрьму! Что угодно, пожалуйста, только не убивайте меня!

Этот человек был трусом, таким же жалким, как и большинство других, с которыми Гарри сталкивался на протяжении многих лет, но он не стоил того, что пятнать себя еще и его кровью.

— Ты пойдешь со мной, — решил он. — Но не жди, что твое общение с боевыми магами будет приятным. Тебе лучше быть готовым к разговору с ними, потому что они выудят каждую мелочь, даже если для этого понадобится применить средства, которые тебе не понравятся. Советую не лгать.

— Я... я все расскажу! Я клянусь...

Его голос оборвался на полуслове, когда оглушающее заклинание ударило его в грудь. Тело обмякло, и мужчина безвольной куклой рухнул в руки Гарри.

— Идиот, — пробормотал он, убирая палочку и доставая портключ.

Теперь ему нужно было передать этого человека Федерову, чтобы тот мог выяснить детали планов Гриндевальда. И поскольку подозрения Гарри уже подтвердились, ему предстояло вернуться сюда в самое ближайшее время.

Может, Гриндевальд и хотел бы подчинить себе поляков, прежде чем переходить к более крупным целям, но Гарри не даст ему сделать это так просто.

* * *

— Надеюсь, ты принес мне хорошие новости, Вебер, — произнес Геллерт, глядя на вошедшего немца.

— Да, — подтвердил тот, сдержанно поклонившись. — Польша готова к захвату. Их правительство в смятении, никакого плана обороны нет. Такое впечатление, что они просто ждут вашего прибытия.

— Никакой обороны?

— Ничего существенного, — ответил Вебер с явным пренебрежением. — Их авроры бесполезны против ваших сил. Захватите столицу, и вся страна падет, как карточный домик.

Геллерт задумчиво провел пальцами по подбородку. Быстрый и решительный захват — именно это ему нужно было.

— Очень хорошо, — наконец сказал он. — Персей, возьми тысячу человек и обеспечь безопасность Варшавы. Я хочу, чтобы это было сделано быстро и без раздумий о том, сколько крови прольется. Пришло время послать сообщение тем, кто осмелится встать у нас на пути.

— Конечно, — согласился юный Блэк.

— Я возьму на себя охрану границ на севере и востоке. Не думаю, что русские вмешаются, но лучше быть готовым ко всему.

— Мудрое решение, — кивнул Вебер. — Немцы тоже и пальцем не пошевелят.

— Тогда всё должно пройти без осложнений, — заявил Геллерт. — Я хочу, чтобы вы были готовы к отъезду через сорок восемь часов, Персей. Я хочу, чтобы люди были сыты и отдохнули. Как только Польша падет, мы выясним, какие запасы провизии и ресурсов там имеются. Чего же ты ждешь? Армия сама себя не подготовит.

Персей быстро покинул комнату, его шаги эхом разнеслись по коридору. Геллерт перевел взгляд на руководителя своей шпионской сети.

— Следи за ним, Вебер, — приказал он. — Если что-то пойдет не так, я хочу знать об этом немедленно. Персей человек вполне увлеченный, и я не сомневаюсь в его преданности, но ему не хватает опыта в таких делах.

— Я лично прослежу за его успехами, — заверил Вебер.

— Отлично, — кивнул Геллерт. — Есть что-то еще?

— Ничего срочного, — ответил Вебер, слегка поклонившись. — Удачи вам, мистер Гриндевальд.

Геллерт лишь покачал головой, наблюдая, как этот странный человек уходит следом за Персеем.

Ему не нужна была удача. Не сейчас, когда предстояло сражаться с б́о́льшей силой и решимостью, чем когда-либо. Не тогда, когда весь мир должен был узнать, на что он готов пойти ради воплощения своих замыслов.

* * *

— Вы хотели меня видеть, сэр? — спросил Габриэль Грюм, входя в кабинет главы Департамента международного магического сотрудничества.

Он получил записку с вызовом всего несколько минут назад и теперь стоял перед Олденом Диггори, который жестом пригласил его сесть.

— Да, — коротко ответил Диггори.

Когда Габриэль занял предложенное место, Олден протянул ему небольшой кусок пергамента.

— Это пришло совсем недавно, — пояснил он, следя за реакцией Грюма.

Габриэль нахмурился, читая краткое послание: «Вторжение в Польшу неизбежно. Пришлите посильную помощь. Айвен Федеров, глава Департамента правосудия Международной конфедерации магов».

— Я разговаривал с мистером Федеровым, — пояснил Диггори. — Он заверил меня, что Франция, Индия и Австралия сейчас мобилизуют свои силы. Однако твои люди наиболее боеспособны и подготовлены, и мне нужно, чтобы ты немедленно отправился в Польшу с командой. На месте согласуешь свои действия с другими группами. В Министерстве вас встретят руководители всех отрядов. Вместе с твоими двадцатью людьми, всего должно быть около ста человек.

— Всего сто?

Диггори мрачно кивнул.

— Послушай, Грюм, это не более чем символический отряд, пока наши люди не пройдут нормальное обучение, чтобы сражаться по-настоящему. Федеров не рассчитывает на успех, но мы должны показать, что предпринимаем хоть какие-то действия. Мы не можем позволить Гриндевальду беспрепятственно захватывать страны одну за другой. Ваши задачи просты: устроить шоу, сделать вид, что мы делаем все возможное, чтобы замедлить его, а затем убраться оттуда к чертовой матери.

— Просто бросить людей на произвол судьбы? — с отвращением в голосе спросил Грюм.

Диггори взглянул на него с усталой улыбкой полной сочувствия.

— Это война, Грюм. Мы должны с умом выбирать момент и выбирать бои, которые способны выиграть.

Габриэлю не нравилось то, что его просили сделать, но отказаться он все равно не мог. И не стал бы. Может, Диггори и представил это как просьбу, но это был приказ.

— Это всё, сэр?

Диггори кивнул, а Габриэль поднялся и вышел из кабинета. С каждым шагом раздражение в нем нарастало.

В глубине души он понимал, что не может бросить людей, которые рассчитывают на его защиту. Его воспитали иначе, и он не собирался отказываться от своих принципов.

Может быть, у него и был приказ уходить, как только станет слишком тяжело, но Габриэль Грюм никогда в жизни не бежал от боя, и сейчас не станет этого делать.