Правила игры (гет)

После Рождества все Малфои становятся частыми гостями в поместье Лестрейнджей. Гермионе не нравится этот дом, он меньше поместья ее мужа и еще менее уютный, складывается впечатление, что поколения хозяев этого дома оставались настолько глубоко безразличными к своему жилищу, что сохранили обстановку средневекового замка со скамьями, сундуками и гобеленами. В особняке холодно, пахнет сыростью, плохо продумано освещение. Среди теней рыщут диковатые домовики, чурающиеся чужих. Даже суровым Пожирателям Смерти неуютно в этой обстановке, всем, кроме Родольфуса Лестрейнджа. Этот мрачный тип совершенно безразличен к физическому комфорту, аскет и мыслитель, он словно давно забыл, что существуют еще и радости тела.

Однако все это мелочи в сравнении с тем, что Малфои больше не в опале, не мучаются от неизвестности. Люциус снова строит планы с ближним кругом Темного Лорда, Драко тоже постоянно чем-то занят, но Гермиона в его дела не посвящена. Астория светится как начищенный грош, потому что снова занимает положение, подобающее ей по происхождению, но ничего не делает. Она даже почти не покидает малфоевского поместья. Гермиона надеется, что Адаминна найдет для жены внука полезное занятие, хотя свекровь и не подружилась с молодой миссис Малфой: как говорится, нашла коса на камень, две язвительные и самоуверенные дамы ладят с большим трудом, даже несмотря на разницу в возрасте и форме существования.

Гермионе удается снова вернуться в лабораторию профессора Снейпа. У Лестрейнджей нет настолько хорошо оборудованного места для работы зельевара, как у Малфоев, и все же приходится бороться с трудностями в сыром, плохо проветриваемом помещении при вечной необходимости докупать ингредиенты. Северус, разумеется, на это не жалуется. И все-таки Гермионе доставляет нескрываемое наслаждение снова помогать ему в работе, хотя директор Хогвартса делает вид, что вовсе не заметил ее полуторамесячного отсутствия.

‒ Фартук и перчатки в шкафу, нарежьте мне корень окопника, ‒ говорит он вместо приветствия. Гермиона улыбается от уха до уха и включается в дело.

Постепенно за работой она отмечает, что ее бывший преподаватель еще сильнее похудел и осунулся, под глазами залегли совсем уж черные тени.

‒ Что нового произошло в жизни магического мира? ‒ решается спросить.

‒ Ничего, что имело бы смысл обсуждать, ‒ огрызается Снейп. И дальше они снова работают в полном молчании.

Вечером, сидя на кровати поверх одеяла и расчесывая волосы щеткой, Гермиона говорит об этом впечатлении Люциусу.

‒ Мы пропустили что-то существенное. Расскажи мне что!

Малфой, расстегивавший жемчужные запонки на рубашке, бросает на жену взгляд исподлобья. Он не хочет говорить, это видно. Но Гермиона смотрит на него твердо и настойчиво, она не отступится. Уже давно прошло то время, когда страшно было сказать что-то не так и вызвать гнев непредсказуемого мужа. Теперь Люциус понятен и оттого неопасен, да и сама Гермиона уже настолько завязла в политике, что глупо держать ее в неведении.

‒ Сопротивление по-прежнему не уничтожено. Темный Лорд рассчитывал, что удастся извлечь нужные сведения из мозга Ричарда Кребба, но ничего полезного добыть не удалось. Сопротивленцы отлично шифруются, будь они неладны!

Гермиона вздыхает. Все они до сих пор в опасности, в том числе и их с Люциусом сын. Кто бы мог подумать, что она будет от всего сердца желать проигрыша Рону Уизли? Ведь они дружили в детстве, встречали опасности плечом к плечу, думали, что любят друг друга! Неужели их сплачивал только Гарри? Погиб он, и они стали врагами. Все-таки жизнь выписывает необыкновенные кульбиты.

‒ Темный Лорд ищет осведомленных в Хогвартсе, ‒ продолжает тем временем Люциус. ‒ Кто-то из оставшихся преподавателей или из детей может знать тайну убежища сопротивленцев. Тогда Повелитель не остановится ни перед какими пытками, чтобы узнать это.

Теперь становится ясно, почему таким измученным выглядит Снейп. Он старается защитить учеников от чрезмерной активности ищеек Волан-де-Морта. Гермиону передергивает. Слишком хорошо она помнит рассказы о том, что творилось в школе в прошлом году. Неужели теперь стало еще хуже?

‒ Как думаешь, есть шанс, что они что-то выяснят? ‒ севшим от волнения голосом спрашивает Гермиона.

‒ Шанс есть всегда. Все равно мы не можем сидеть сложа руки, ‒ взгляд Люциуса становится жестоким, и Гермиона ежится.

‒ Не хочу видеть тебя таким… злым, ‒ с трудом выдавливает она.

Люциус вздрагивает и берет себя в руки. Пугать жену явно не входило в его планы. Он садится рядом с Гермионой и крепко обнимает ее. Его длинные волосы падают ей на плечи, щекочут шею.

‒ Прости, дорогая, ‒ выдыхает он ей в самое ухо. ‒ Я просто хочу, чтобы этот мир стал безопасен для нас и нашего мальчика.

Гермиона постепенно расслабляется, а Люциус кладет большую теплую ладонь на ее выпуклый живот. Теперь в его глазах светится неприкрытая нежность.

‒ Я хочу сделать его счастливым, а для этого мы должны уничтожить сопротивление! ‒ жестко заключает Малфой.

Гермиона только вздыхает.

‒ Почему ради счастья одних всегда нужно убивать других? ‒ задает она риторический вопрос, Люциус только крепче ее обнимает. На этот вопрос никто не знает ответа.

Гермиона старается собирать слухи, но ей кажется, что никто из Пожирателей Смерти не знает всего. Можно, конечно, пойти и спросить Темного Лорда, но что-то ее останавливает.

Январь выдается теплым и слякотным. Серое небо висит над самой головой и грозит на нее свалиться. Холодное нечто, так и не сумевшее до конца превратиться в снег, размазывается по оконным стеклам и норовит забраться за воротник. Такая погода навевает на Гермиону тоску и воспоминания о чистом декабрьском снеге. Ее малышу такое состояние природы тоже не нравится, и он капризничает, заставляя мамочку оставаться в постели.

В один из таких сырых и серых дней уставшая от недомогания Гермиона, кутаясь в халат, спускается в гостиную в районе обеда. Бока устали лежать на кровати, хотя сил немного. В доме все равно никого нет, поэтому можно позволить себе вольность непредставительного вида.

Однако, к своему удивлению, Гермиона застает в гостиной Асторию. Невестка сидит в глубоком кресле у камина, скрючившись и подобрав под себя ноги. Гермиона помнит, на какой неприятной ноте закончилась их встреча в саду, чуть ли не единственный нормальный разговор, хотя они и живут в одном доме. Пару мгновений она колеблется: стоит или не стоит попытаться снова?

‒ Тебе тоже нездоровится в такую погоду? ‒ наконец решается Гермиона.

Астория вздрагивает и оборачивается. Глаза у нее красные и опухшие. Не лучшее время для налаживания отношений, но сбегать поздно.

‒ Да, ребенку нехорошо, ‒ хрипловато и вполне дружелюбно говорит Астория.

Гермиона расценивает это как приглашение, поэтому проходит в гостиную и садится напротив невестки. Конечно, аристократка не одобрит хождения по дому в халате, но надевать платье и мантию нет никакого желания.

‒ Ты просила у домовиков укрепляющее зелье? ‒ Гермиона надеется, что ее забота не будет воспринята в штыки.

‒ Да, Диди принес мне, стало лучше, ‒ кивает Астория. Она пришла в себя, и ее голос больше не дрожит. ‒ Скажи, тебе хоть что-то рассказывают о происходящем? Драко держит меня в полном неведении! ‒ Астория не сдерживается и снова всхлипывает.

‒ Никто не знает всего кроме Темного Лорда, ‒ уклончиво отвечает Гермиона, но потом решается подкупить невестку информацией. ‒ Я знаю, что сопротивление еще не уничтожено, Повелитель ищет сведения об их убежище, в том числе в Хогвартсе. Оставшись без надежды, сопротивленцы могут пойти на крайние меры. Отчаявшиеся люди непредсказуемы!

‒ Это может быть опасно? ‒ вздрагивает Астория.

‒ Это опасно. Но наши мужья ‒ сильные волшебники, и они не одни. На стороне Темного Лорда много опытных магов, а сопротивленцев мало. Наша победа ‒ лишь дело времени.

‒ Тогда почему они так долго не могут справиться?

‒ Потому что не хотят лишних жертв. Война и так унесла множество жизней, нельзя поставить магическое сообщество на грань вымирания. Тем более при таких ограничениях для грязнокровок.

‒ Ограничения для грязнокровок? Ты чуть ли не доверенное лицо Темного Лорда! ‒ усмехается Астория, а Гермиона пропускает оскорбление мимо ушей.

‒ Я — да, но теперь магглорожденных волшебников почти не будут принимать в Хогвартс, только самых-самых одаренных. И для уже имеющих волшебную палочку есть определенные ограничения: нельзя занимать государственные должности, нельзя владеть магическими существами опаснее ХХ, магическими артефактами, редкими книгами по магии и прочее.

‒ Хочешь сказать, что это неправильно? ‒ голос Астории звучит нервно.

‒ Хочу сказать, что это может привести к некоторым последствием, одно из которых — заметное сокращение численности магического сообщества.

‒ И поэтому не надо убивать преступников?

‒ Надо убивать только преступников, а не еще и подозреваемых. Мы не можем позволить себе уничтожать невинных. А расследование требует времени.

‒ Ты хорошо разбираешься в ситуации, ‒ неожиданно отмечает Астория. Гермиона в ответ только улыбается. Самой себе она кажется плохо осведомленной, но произвести впечатление на невестку — приятно.

Какое-то время они молчат, но это молчание не кажется неуютным, между ними уже нет былой вражды, и это радует.

‒ На Рождество Темный Лорд сказал, что ты особенная и тебя надо беречь, ‒ произносит наконец Астория. ‒ Что он имел в виду?

‒ Темный Лорд настолько умнее всех нас, что кощунство думать, будто мы всегда его понимаем, ‒ улыбается Гермиона, ей приятно слышать такую оценку. ‒ Повелитель ценит меня, говорит, что я одаренная волшебница, но не больше.

‒ Удивительно, что, несмотря на твою неуступчивость, он тебя простил, ‒ с сомнением в голосе тянет Астория.

‒ Удивительно, но факт, ‒ кивает Гермиона.

Этот простой разговор неожиданно много меняет между ними, словно падает разделяющая стена. Нет, подругами они не становятся, но и былой вражды нет.

Следующим утром Гермиона чувствует себя лучше и отправляется в поместье Лестрейнджей помогать Снейпу. Руки соскучились по делу, поэтому работа спорится. Отвлекает ее топот ног и возня в холле над головой уже во второй половине дня.

‒ Что там стряслось? ‒ спрашивает Гермиона у профессора.

‒ Миссис Малфой, я, как и вы, не умею видеть сквозь стены. Откуда мне знать, что произошло? Если вам неймется, пойдите и посмотрите.

Гермиона отставляет ступку, в которой толкла стебель асфоделя, и идет наверх. К манере общения Снейпа она уже привыкла, поэтому это ее ничуть не задевает.

Переполох из холла переместился в основной зал, служащий и гостиной, и столовой, и приемной одновременно. Количество любопытствующих все увеличивается. Гермиона с трудом проталкивается сквозь толпу. На лавке лежит тело Долохова, он узнаваем, хоть и сильно изуродован. Гермиона не видела его с памятного дня пыток в библиотеке, когда ее спас Волан-де-Морт. Теперь ее мучитель, к которому она не испытывает никакой ненависти, мертв. Видимо, в него попало сразу несколько заклинаний. Тело местами обуглилось, местами оплавилось, а местами покрылось неприятной на вид коркой.

К горлу подкатывает тошнота. Чудовищная жестокость! Гермиона не хочет на это смотреть, но в тоже время не может оторвать глаз.

‒ Что произошло? ‒ раздается над толпой собравшихся Пожирателей Смерти голос Волан-де-Морта. Он шагает между расступившимися сторонниками словно ангел мщения, готовый карать виновных в гибели его слуги.

‒ Антонин погиб, мой Лорд, ‒ гнется в поклоне Руквуд, и Гермиона видит, как он дрожит.

‒ Как? ‒ голос Повелителя совершенно бесстрастен, и от этого становится жутко.

‒ Его убил Рональд Уизли, ‒ еще ниже склоняется Руквуд.

‒ Как ты позволил этому случиться?

‒ Их было слишком много, мой Лорд! Я защищался от троих сразу и не видел Антонина!

‒ Слишком много? Мы убиваем их чуть ли не ежедневно, какого черта их по-прежнему «слишком много»? ‒ шипит Волан-де-Морт, снова напоминая себя прежнего, до воздействия Кельтской Флейты.

‒ Мой Лорд! ‒ Руквуд рушится на колени.

‒ Круцио! ‒ Пожиратель Смерти падает на пол, корчится и кричит от дикой боли, разрывающей тело.

Глаза Волан-де-Морта холодны как лед. Он страшен сейчас. Гермиона смотрит на него с благоговейным ужасом. Пожиратели Смерти замерли, словно разом попали под действие «Петрификус Тоталус».

Наконец Волан-де-Морт снимает пыточное заклинание с Руквуда, и мгновение вдребезги разбивается, словно зеркало, пророчащее беду. Повелитель разворачивается на пятках и выходит, Пожиратели Смерти разом шумно выдыхают, так, словно совсем не дышали последние несколько минут. Гермиона, поддаваясь мгновенному порыву, бросается следом за Темным Лордом.