Рождённая желанием: Наследие (гет)

После сытного завтрака Лукаш предложил остальным членам семьи забраться на то место, откуда Вацлав и дети недавно спустились и решили не рассказывать деду, что они там делали. На минуту воцарилась тишина, Вацлав и дети переглядывались друг с другом и не знали, что ответить дедушке.

— Ладно, ладно, если не хотите подняться к бывшему лагерю, можете не идти со мной, но там воздух ещё чище, — заворчал Лукаш.

— Почему бы и нет, хорошая идея, — улыбнулся Вацлав.

— Тогда собирайтесь и пойдём, — подмигнул сыну Лукаш. Пока Вацлав вместе с детьми тушили костёр и собирали остатки еды, чтобы отнести их в дом, Лукаш тихо подошёл к своему рюкзаку и вынул оттуда карту, которую прихватил с собой во время сборов и спрятал её под рубашкой.

— Мы готовы, — хором объявили Вацлав и дети.

— Я тоже готов, — сказал Лукаш, заканчивая надевать резиновые сапоги. Вацлаву так и хотелось бросить отцу, мол «Пап, мы там были, и резиновые сапоги тебе не к чему», но он решил воздержаться от этого, к тому же отец наверняка поведёт свою семью туда, где лужи и болота.

— А ты резиновые сапоги надевать не будешь? — поинтересовался Лукаш у сына.

— Они ещё не высохли с того раза, когда я угодил в овраг с водой, — буркнул Вацлав.

— А вы, дети?

— Я не поведу своих детей в овраги, — заявил Вацлав.

— Я тоже не собираюсь искать на вершине клюкву, мы просто заберёмся не вершину и посмотрим, можно ли поставить там лагерь.

Судя по боевому настрою отца, Вацлав понял, что тот давно не выбирался на свежий воздух. Если он и Китти смогли найти время для поездки в Карловы Вары, то Лукаш и Сьюзана Коллеры так и застряли в Праге и даже после инцидента Панхеи никуда не выходили, только на работу.

— Может, возьмём с собой ракетки и воланчик, поиграем в бадминтон, там наверняка много места для занятия спортом, — предложил Вацлав отцу.

— Хорошая идея, сынок, только спортивные принадлежности ты понесёшь сам, — согласился Лукаш.

— Опять бегать за воланом? — поинтересовался Карел.

— Так мы будем держать свои руки дальше от техники, чтобы не сорваться, — шепнул Вацлав сыну.

Взяв всё самое необходимое, Лукаш и компания пошли на самую вершину горы Снежки, где раньше располагался горный курорт. Как всегда, отец семейства Коллер не избрал лёгкого пути, всей семье пришлось идти к вершине горы по лесным тропам, попутно собирая разные ягоды и встречающиеся на пути лесные орехи. Вацлаву пришлось держать обоих детей за руки, чтобы они не уходили и не заблудились в лесу.

— Знала бы мама, куда мы идём, она бы нам всем запретила сюда приезжать, — сказал Вацлав.

— А мне жаль, что она с нами не пошла, и твоя жена тоже, — отозвался Лукаш.

— Китти бы, наоборот, понравилась такая прогулка, она мне как-то рассказала, как втайне от родителей и верного друга Иденшоу лазила по Острову теней.

— Скучаешь по жене?

— Честно признаться, очень скучаю, иногда хочется сказать: «Бросай всё и возвращайся в Прагу, а то я силой тебя заставлю», — признался Вацлав. Хотя Вацлав сам себе признавался в том, что он женился на девушке из семьи Мортон, а у Мортонов имперские амбиции. Чего только стоил основатель семейства — Ричард Мортон, который высадился на Острове теней и построил там свою небольшую империю.

— Как она там, в Детройте? — поинтересовался Лукаш.

— Работает на старика Шарифа, а он ещё тот сорванец, хоть и старик.

— Это тот, который раньше изобретал военные аугментации?

— Угу, — кивнул Вацлав.

— Хорошо, что твои протезы не от него, их изобрела одна чешская фирма, а приживили их тебе в клинике «Протез», где ты сейчас работаешь.

— И кое-что я в них переделал, — улыбнулся Вацлав.

— Это мы заметили, хорошо, что это не лазер, — усмехнулся Лукаш.

Пройдя ещё пару метров, семья наконец вышла на вершину Снежки; отсюда открывался потрясающий вид на пригород Праги и пограничные с ней города. Даже Вацлав, который уже был на вершине, не замечал раньше, как здесь красиво. Единственное, что портило вид и мозолило глаза всему семейству, это то, что осталось от курорта.

— А когда-то тут было людно, пока «Большой брат» всё не испортил. Я, конечно, знаю, что злорадствовать нехорошо, но… — начал Лукаш.

— Но мы рады, что бумеранг вернулся, это за развал страны, — сухо высказался Вацлав.

— Пап, а тут ещё будет курорт? — спросила Адела у отца.

— Надеюсь на это, но когда его заново отстроят, ты и Карел уже вырастете, — ответил Вацлав. Пока он вместе с детьми осматривал местность и любовался потрясающими видами окраин Чехии, Лукаш достал свою карту и, отойдя от попутчиков, посмотрел сначала на неё, а потом огляделся по сторонам. Правда, долго скрывать свой секрет от сына у него не вышло, Адела заметила, что дед как-то странно себя ведёт, и обратилась к отцу.

— Пап, дедушка, что-то от нас скрывает.

— Я уверен, что он просто дышит свежем воздухом, — стал оправдывать своего отца Вацлав. Но всё же решил посмотреть, что делает его отец — первый раз, когда Лукаш говорил, что всё держит под контролем, мамину машину отогнали на штрафстоянку, поэтому Вацлав решил поинтересоваться, что там изучает его отец. Лукаш и не заметил, как сын подошёл к нему.

— Помочь? — спросил Вацлав у отца.

— В чём?

— В этом, я видел эту карту у тебя в рюкзаке, ты раньше картами не пользовался, всегда избирал свой маршрут.

— Ладно, ты поймал меня, — признался Лукаш, усмехнувшись.

— На чём? — спросил Вацлав. Лукаш Коллер не умел врать и скрываться, таким же был и его сын, за исключением того момента, когда Вацлав связался с грузинской мафией. Правда, он связался только с их боссом, и только потому, что не мог отказать аугментированному в помощи. Поэтому Лукаш рассказал сыну про основную цель своего визита на Снежку — ему поручили разведать местность на горе и узнать, можно ли восстановить лагерь.

— Так вот почему ты выбрал целью нашего похода этот лагерь, — удивился Вацлав.

— Я его выбрал, потому что тебе тут нравилось, — попытался увильнуть отец.

— Пап, если бы я знал, что ты сам нарушишь обещание…

— Я не нарушал нашего обещания, эта бумажная карта, а не электронная.

— Раз уж ты признался, то я…

— Пап! — вмешалась в разговор Адела. Девочка явно поняла, что отец хочет выдать дедушке их общую тайну, но поскольку тот сам утаил от семьи цель похода на Снежку, то и Вацлаву и детям нечего было больше скрывать от Лукаша.

— Ади, нам хранить секреты от семьи теперь не надо, — начал Вацлав.

— Почему?

— Потому что твой дедушка только что первым нарушил наш уговор.

— Это не уговор, — возразил Лукаш.

— Никакой работы и гаджетов, помнишь, пап? Так вот, раз уж на это пошло, то мы кое-что от тебя скрыли… — начал Вацлав.

— Ты уж прости, деда, но мы не удержались, и пока ты возвращал машину бабули, мы взобрались сюда и пытались изобретать из обломков найденных здесь деталей аугментации, — заявила Адела. Лукаш Коллер не знал, что ответить столь изобретательным детям. Сначала он терпел любознательность своего сына, который постоянно норовил разобрать свои протезы и узнать, из чего они сделаны, а теперь ещё и Адела пошла по стопам отца и втянулась в дела с аугментациями. Поэтому ему ничего не оставалось, как улыбнуться и обнять сына и внучку.

— Ах, вы мои маленькие Франкенштейны, — обнимая их, сказал Лукаш.

Разговор завершился мирно, правда, части семейства пришлось пойти на уступки друг другу. Вацлав сказал отцу, что он с Аделой будут продолжать ковыряться в развалинах, а отец в свою очередь займётся игрой в бадминтон с Карелом. Лукаш согласился, но сказал, что потом он и Карел поменяются местами.

— Это вряд ли, отец.

— Что опять рокировка?

— Нет, я, кажется, знаю, в какой кружок записать сына, в исторический, — улыбнулся Вацлав и указал головой в сторону сына, который продолжал изучать развалины.

— Вы так быстро растёте, — посетовал Лукаш.

— Это точно, только вчера я носил дочь на руках, читал ей сказки, а теперь ей подавай только книги по нейротехнологиям, — улыбнулся Вацлав.

— Что ж, если Карел на самом деле хочет изучать историю, я могу помочь ему с этим, — предложил Лукаш сыну. Вацлав согласился с тем, что к процессу обучения детей подключится кто-то из семьи, тем более что его отец был хорошо знаком с историей не только Праги и Чешской республики, но и, поскольку его отец был словаком, он немало мог рассказать и по истории Словакии, которая вновь готовилась объединиться с Чехией. Лукаш подозвал к себе внука, который в это время осматривал развалины горнолыжного лагеря, и поинтересовался у него, не хочет ли тот поступить в кружок истории.

— Ещё кружок! — удивился Карел.

— А что не так, внучек, мы все видели, как ты с интересом осматриваешь развалины, — начал Лукаш.

— Я хочу знать всё о каждом кирпиче в городе, — радостно улыбнулся Карел.

— Если хочешь всё обо всём знать, то тебе как раз и надо записаться в исторический кружок, это ещё и патриотическое воспитание, внучек.

— Мне надо подумать, — заявил Карел.

— Ты ещё слишком мал для этого.

— А моя сестра Адела постоянно о чём-то думает да и ещё засиживается с тобой в кабинете.

— Твоя сестра не мечется по разным кружкам, не зная, чем себя занять, — возразил отец.

— В таком случае, я согласен, — кивнул Карел.

Чтобы отец вновь не взялся за свою карту и не начал обдумывать, как восстановить горный лагерь, Вацлав предложил ему сыграть в бадминтон. Тут, на вершине горы, нашлось отличное место для занятий спортом. А чтобы дети постоянно были под присмотром, отец дал им ракетки для детского тенниса и наказал не выходить за пределы лагеря.

— Я подаю, сынок, — сказал Лукаш и, подняв ракетку, ударил по волану.

— Отбиваю, — на бегу отозвался Вацлав, но опять не рассчитал свои силы и отбил так, что Лукаш не успел поймать волан своей ракеткой.

— Ой, прости, пап.

— Ничего, я привык к тому, что ты у нас специалист во всех делах.