Ты не один (джен)

Эрик

— Эрик.

Я оборачиваюсь.

Шоу. Он в шлеме стоит посреди небольшой комнатки, которую отделяет от гостиной раздвижная панель. Стены, пол и потолок потайной комнаты сделаны из неизвестного мне материала, отдающего голубизной и отражающего как зеркало. От этого расположения отражающей поверхности образуется бесконечная рекурсия.

Его появление сбивает меня с толку. Его ровный равнодушный голос вызывают воспоминания прошлого, которые на мгновение делают меня беспомощным, как при первой нашей встрече.

— Какой приятный сюрприз.

«Эрик? Эрик!» — голос Чарльза приводит меня в себя — помогает собраться с мыслями, вспомнить цель моего прихода. И я начинаю двигаться в сторону мужчины.

Это Шоу, Чарльз.

— Рад снова тебя видеть, — продолжает Шоу, следя за мной и притворно-мягко улыбаясь.

«Эрик, тебе надо…» — как только я переступаю порог, и проход за моей спиной закрывается, голос Чарльза и его присутствие мгновенно пропадают.

Чарльз?

Без ответа.

— Позволь мне задать тебе вопрос, — снова полностью овладевает моим вниманием Шоу. — Почему ты на их стороне? Зачем бороться за обреченную расу, которая начнет охотится на нас, как только осознает, что их власть близится к концу?

Если он думает, что я буду стоять и слушать его, да еще и отвечать на вопросы, то он глубоко ошибается! Я, вкладывая всю силу, бью его кулаком по лицу. И удар на него действует совершенно непредсказуемо — мужчина продолжает стоять, только голова отшатывается в сторону и создается иллюзия ее раздваивания, как если долго смотреть на быстро двигающуюся голову болванчика. Я не знаю, что это означает. И почему у него такая реакция на удар. Он так впитывает в себя энергию?

О том, что он мутант, я узнал еще из Дела, которое было в ЦРУ. Я знаю, что он вбирает в себя всю энергию, но в живую увидел его способности только сейчас. И если он впитывает энергию, смогу ли я как-нибудь его ранить или остановить?

Шоу выпрямляется и сливается в единое целое.

— Я сожалею о том, что случилось в концлагере, — его слова ошарашивают меня. В голове сразу же всплывают воспоминания о смерти матери, а затем о том, что меня ожидало в качестве подопытного кролика. Сожалеет?! — Искренне сожалею.

Я не успеваю понять, как среагировать на его слова — он легко дотрагивается двумя пальцами до моего лба, и какая-то неведанная сила откидывает меня от мутанта. Я ударяюсь спиной о стену и слышу звук похожий на треск стекла. Голову и спину пронизывает резкая боль, перед глазами темнеет, и я падаю на пол.

Чарльз

Эрик переступает порог, и через мгновение что-то происходит — я теряю его.

— Эрик?

Ответа нет. Только пустота.

— Он пропал…

— Что? — переспрашивает Мойра.

— Он растворился в пустоте! Я не могу с ним связаться!

Внутри поднимается паника. Эрик остался наедине с Шоу, который напитался энергией из ядерного реактора. И теперь он может сделать с Эриком все, что угодно. Он снова может взорвать бомбу или просто убить его одним ударом. Я не могу этого позволить! Сорвавшись с места, я направляюсь в сторону выхода, но Мойра останавливает меня:

— Чарльз, ты уверен, что это хорошая идея?

— Да! Он там один! С Шоу!

Я встречаюсь с ней глазами, а затем перевожу взгляд на Рейвен. А их я могу оставить здесь одних? Мойра не обладает никакими способностями, а Рейвен умеет только перевоплощаться. Если я уйду, они будут совершенно беззащитными. И любой мутант сможет справиться с ними в два счета.

А Эрик?

Черт! Я возвращаю свой разум на подводную лодку и ощупываю пустоту, в поисках возможности пробраться внутрь. Но бесполезно. Я не могу проникнуть туда! Но я и не могу туда пойти!

Неожиданно, что-то происходит. Что-то, что создает брешь, впуская меня в комнатку. И появляется Эрик!

— Он вернулся!

Такое ощущение, словно я прохожу через крохотную щелку, так как могу только улавливать некоторые чувства и мысли друга. Я не могу на него как-нибудь повлиять или контролировать, но я очень четко ощущаю его физическую боль.

— Эрик, продолжай в том же духе. Это дает результат! — предательски дрожащим от волнения голосом передаю ему, надеясь, что он услышит.

Эрик

Я ощущаю Чарльза совсем слабо, но голос в моей голове достаточно громкий, чтобы я смог прийти в себя и отстраниться от боли в затылке и спине. Что такого произошло, что Чарльз смог сюда проникнуть? Я ударился о стену и услышал треск. Может, в этом дело. Материал блокирует телепата, а небольшая трещина, появившаяся в следствии удара, впустила его. Но Шоу до сих пор в шлеме, и даже если от блока комнаты ничего не останется, тот не впустит Чарльза. Надо как-то его снять.

Голова все еще неприятно кружится и болит. Я приподнимаюсь, а Шоу продолжает говорить своим спокойным тоном:

— Но всё, что я сделал, я сделал для тебя, — мужчина приближается ко мне на шаг. — Чтобы выпустить твою силу. Чтобы ты сумел объять ее.

Он наклоняется, дотрагивается до моего подбородка и легким толчком пальцев перекидывает меня в другую сторону комнаты. От удара стена со звоном разбивается, осыпая меня осколками, впивающиеся в открытые участки кожи.

Чарльз

Я сквозь иллюминатор замечаю, как Алекс и Шон падают на песок. Целые и, практически, невредимые — к моему величайшему облегчению. Но они все еще продолжают борьбу с Энджел, но недолго. Стоит Ангелу подлететь к ним, Хавок выпускает в нее лазерный диск, подпаляя ее крылья, и она падает. Я не знаю, где Алекс потерял прибор для сбора лазерных дисков в луч. Да и этот вопрос меня сейчас не особо волнует. Я пытаюсь следить за Эриком, но это ужасно трудно. Я слышу, как Шоу что-то говорит ему, но не могу проникнуть в комнату настолько, чтобы видеть и слышать все, что видит и слышит друг. Но я улавливаю, как Эрик продумывает различные возможности снять с Шоу шлем, при этом самому остатся в живых.

В следующее мгновение что-то происходит. Я не знаю что. Но оно обеспечивает мне свободный проход в комнату. Теперь я могу полностью ощущать Эрика, чувствовать его звенящую в голове боль и растущую ненависть. Я также могу ощущать Шоу — его равнодушное спокойствие и любопытство. Оказывается шлем блокирует только мой вход в его разум. Я не могу слышать мысли, но эмоции и чувства остались мне доступными.

— Это работает! Я его почти чувствую, но пока не могу проникнуть в его разум, — передаю Эрику и помогаю ему прийти в себя. Убираю боль и возвращаю ясность мышления.

«Ты ушёл далеко от искорёженных ворот, — продолжает зачем-то говорит Эрику Шоу, и улыбается. Неужели он пытается его завербовать? Или он таким образом играется со своей жертвой? — Я так горжусь тобой».

— Эрик, надо снять с него шлем. Воспользуйся своими способностями.

Эрик поднимается на ноги.

«Не думаю, что это сработает, Чарльз».

Но он все равно предпринимает попытку.

Эрик

Я поднимаюсь на ноги. Ну что ж, посмотрим, что произойдет если его тело встретится с несколькими тоннами металла. Субмарина практически целиком состоит из железа и мне ничего не стоит разорвать ее на куски. Я отрываю балки, которые являлись основой подводной лодки, и направляю их на противника. Кроме балок я захватываю весь металл, что чувствую и бью им Шоу. Огромные, весом более, чем несколько центнеров брусья влетают в комнату, разрушая ее — втыкаются рядом с Шоу, ударяя его и блокируя ему проход ко мне.

Но с мутантом ничего не происходит, впитав всю энергию, он просто продолжает говорить, тоном изображая разочарование:

— Но ты по прежнему плаваешь на поверхности, — он приближается ко мне, и все, что находится на его пути, отлетает в сторону и прогибается от одного его касания. — Подумай, как далеко мы могли бы пойти вместе.

Между нами остается только лежащий на боку большой металлический брус. Я направляю его в сторону Шоу, но брус, при встрече с ним, только возвращается обратно. Мутант кладет на него руку и, несмотря на все мои усилия, с легкостью сдавливает меня между балкой и стеной. Брус больно впивается в ребра.

Чарльз

Появление Хэнка и Азазеля отвлекают меня от Эрика. Краснокожий мутант, готовый наконец расправиться с противником, придавил Зверя под собой, сделав его совершенно беспомощным. Рейвен срывается с места.

— Стой, Рейвен!

— Я ему помогу.

Черт! И как она собирается это делать? Не дожидаясь моих возражений, она преобразует свою внешность и становится Шоу — в шлеме и черном костюме. Это может сработать.

— Ладно, только осторожней.

Она кивает и быстро выходит наружу. А мне остается только продолжать следить за Эриком, но теперь еще отдавая половину внимания сестре.

Эрик

Шоу наклоняется ко мне так близко, что я практически чувствую его дыхание на щеке. Он кладет ладонь на мой затылок и шепчет:

— Я не хочу причинить тебе боль, Эрик. Никогда не хотел. Я хочу помочь тебе.

Ужасно хочется избавиться от его присутствия рядом и как-нибудь стереть это самодовольное выражение, но я только отворачиваю голову и фокусирую взгляд на осколках, рассыпанных по полу. А мутант продолжает говорить, совершенно равнодушный к моей реакции: — Пришло наше время. Наша эра. Мы будущее человеческой расы. Ты и я, сын.

Как он может называть меня сыном, после всего что сделал?! После того, как убил мою мать! Внутри с новой силой всколыхается ненависть, но я ее сдерживаю. Я могу воспользоваться этим моментом, когда он наслаждается своей болтовней. Надо придумать как снять с него шлем, и тогда он будет беспомощен — Чарльз его остановит.

— Этот мир может принадлежать нам.

Он не будет принадлежать тебе! Никогда!

Я не могу двигать руками — я вообще не могу сдвинуться с места. Поэтому шлем, находящийся так близко, все равно недоступен. Но это только для рук. Главное его отвлечь. И я начинаю говорить, при этом выискивая что-то железное, что поможет мне незаметно снять блокирующий Чарльза головной убор с Шоу:

— Каждые твои действия сделали меня сильнее. Они сделали меня оружием, которым я сейчас являюсь.

Я нахожу свисающее оторванное мною сплетение электропроводов. Оно подойдет, ведь каждый провод сделан из множества медных проволок. Сплетение должно будет как рука крепко схватить гладкую поверхность шлема, при помощи проводов, которые временно послужат пальцами. Захватывая контроль над электропроводами, я продолжаю говорить, отвлекая Шоу:

— Это правда, которую я понял давно, — я поворачиваю голову и смотрю на него. Он победоносно улыбается, не зная, что в этот момент к его голове приближается угроза. — Ты мой создатель.

Провода хватают шлем и снимают его с головы Шоу. Тот тут же поворачивается, пытаясь схватить его. Но не успевает. После моих слов Чарльз его замораживает.

Чарльз

Рейвен приказом останавливает Азазеля, заведя его в заблуждение своим видом, и Хэнк, воспользовавшись моментом, вырубает его. Чудесно! Команда Шоу повержена, остался только ее предводитель.

— Давай, Чарльз! — крик Эрика заставляет меня целиком вернуться на субмарину. Я наконец-то чувствую оголенный разум Шоу и тут же овладеваю им. Но он каким-то образом не дает мне полностью взять его под контроль. Начинает противиться. Так не пойдет. Я создаю ему образ огромной комнаты с бронированной дверью и с застекленной стеной. Так он может видеть и слышать все, что происходит, но не может завладеть телом. Только если ему удастся открыть дверь. Но пока я здесь, ему не удастся.

— Умно, Чарльз, — притворно спокойно говорит Шоу. — Но я успел увидеть в твоем разуме, что ты не хочешь, чтобы Эрик меня убивал. А он это сделает, если ты меня не отпустишь.

— Я уговорю его.

— Нет, не уговоришь. Лучше, отпусти! — и он со всей силы врезается в дверь, пытаясь ее выбить.

— Все хорошо? — отвлекает меня Мойра, частично возвращая меня на самолет, что является огромным риском.

— Мойра, тихо. Я не могу контролировать этого человека так долго!

Я раньше никогда такого не делал — не держал кого-то взаперти в собственной голове. Я управлял, я приказывал, но никогда не было настолько сильного человека как Шоу, которому пришлось бы создавать иллюзию, чтобы хотябы обездвижить. Наверное, это из-за того, что он научился защищаться от способностей телепатов при помощи Эммы.

Эрик избавляется от давящей его балки, подходит к Шоу и останавливается недалеко от него — лицом к лицу.

Еще один удар в дверь.

— Чарльз выпусти меня! Если я умру это будет на твоей совести!

— Если я тебя отпущу, на моей совести будут смерти гораздо большего количества невинных людей!

Еще удар. И еще.

Эрик смотрит на шлем и опускает его в свои руки. Он хочет надеть его?! Нет!

«Извини, Чарльз»

Я чуть ослабляю контроль над Шоу и обращаюсь к другу:

— Прошу тебя, Эрик. Будь лучшим человеком.

«Это не из-за того, что я тебе не доверяю»

— Эрик, назад пути не будет!

Он надевает шлем и исчезает.

— Нет! Не делай этого Эрик!

Но он не слушает меня. Нет, он не слышит меня. Между нами словно снова выросла та стена, что была при первой встрече, но теперь я не могу ее пробить, она хуже — она реальная.

Он убьет Шоу.

Удары в дверь становятся ощутимее и громче. И это заставляет меня вернуться назад. Снова начать смотреть на друга глазами Шоу.

Эрик

— Это не из-за того, что я тебе не доверяю, — произношу я, поднимая шлем.

«Эрик, назад пути…» — я надеваю его и голос Чарльза пропадает как и ощущение самого друга рядом. И удивительно, сейчас это не вызывает дискомфорта, а только возвращает уверенность в моей правоте и в верности моих намерениях. Теперь телепат не сможет вызвать сомнения, не сможет остановить меня своими словами. Я сделаю это. Я наконец-то убью Шоу.

Вот он. Тот, кто лишил жизни мою мать. Тот, кто оставил меня на растерзание ученым. Тот, кто уничтожил всю мою жизнь. Тот, кто заслуживает смерть.

Я подхожу к нему, оказываясь рядом с его ладонью, тянущуюся за шлемом и оставшуюся на месте после того, как Шоу завладел Чарльз. Вот они — его всегда равнодушные глаза, которые сейчас наполнены страхом.

Шоу в моих руках.

— Если ты еще там, — говорю ему. Все-таки он должен знать, что потеряет после своей смерти, — то знай, что я согласен с каждым твоим словом. Мы будущее. Но… — я разворачиваюсь и отхожу от него. — К сожалению, ты убил мою мать.

Последние слова вызывают ноющую боль внутри — в районе сердца.

Это ради тебя, мама. Он поплатится за твои мучения. За твою смерть.

Я останавливаюсь, оборачиваюсь к нему лицом и встречаюсь глазами.

Правильно, бойся меня.

Достаю монету. Я уверен, что он ее узнал — именно ее он мне говорил сдвинуть. Именно из-за того, что я ее не сдвинул, он застрелил мою мать. Она была источником смерти моей матери, теперь она убьет его.

— Вот, что мы сейчас сделаем. Я досчитаю до трех. И я сдвину монету, — по моему приказу монета взмывает в воздух и медленно движется в сторону Шоу. — Раз.

Чарльз

— Вот, что мы сейчас сделаем.

— Нет, пожалуйста, Эрик, нет, — мой голос сливается с голосом Шоу, тот просит помиловать его, пытается вырваться, упрашивает меня. Но я не могу нас спасти. Не могу спасти его.

Я никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Я не могу уговорить Эрика, не могу сказать ему даже одно слово, не могу заставить его. Я не могу управлять Шоу. Не могу говорить через него, не могу отпустить. Я даже не могу добежать до подводной лодки — я просто не успею добраться вовремя. Я беспомощен. И мне остается только держать Шоу на месте и дать ему умереть.

— Я досчитаю до трех. И я сдвину монету.

Шоу понимает, что его ждет и начинает вырываться с еще большей силой, а я не могу перестать смотреть в глаза друга. Они пугающе пустые, совершенно бездушные.

— «Убийство Шоу не принесет тебе мира.

— Мир никогда не был моей целью».

Стоило с ним еще тогда поговорить. Не уходить, а как-то доказать, убедить его, что если он убьет Шоу все будет гораздо хуже, чем он себе представляет.

— Раз, — монета взмывает в воздух и движется в мою сторону. В сторону Шоу.

— Пожалуйста, Эрик.

Но он меня не слышит. Не может услышать. Монета приближается, а с ней и смерть. Не моя смерть, но все равно пугающая до ужаса. Своей близостью.

— Отпусти меня! Он убьет меня! — Шоу не переставая бьет дверь. Пытается выбраться. Пытается выжить. — ОТПУСТИ МЕНЯ, ЧАРЛЬЗ!!!

Бетонные стены комнаты трескаются и с них сыпется пыль. По стеклу проходит огромная трещина. Из-за моих сомнений иллюзия стала слабее.

Я не могу отпустить Шоу. Если отпущу, он убьет не только Эрика, но и всех обычных людей мира. Я не могу этого позволить. Надо дать ему умереть от руки Эрика.

— Я боюсь смерти, Чарльз. — Его голос наполняется бескрайней безнадежностью и паническим страхом боли и смерти. Эти чувства овладевают и моим мозгом, так сильно я завладел Шоу.

— Два, — монета на половине пути. Взгляд Эрика неизменно пуст. Никакого проблеска сомнения. Совершенно пустой чужой взгляд. Внутри все разрывается от желания отпустить Шоу и остановить Эрика. Вернуть его. Но я не могу. Мне остается стоять и принять смерть.

— Чарльз, прошу тебя, исполни мою последнюю волю, — Шоу больше не противиться. Он понял, что от смерти теперь никуда не денешься. Единственное, чего он хочет — ничего не чувствовать.

— Отключи мою боль.

Его тон, и покорность еще больше пугают меня. Когда он противился — лицо смерти не было настолько явно, настолько пугающе. А теперь… Хочется убежать, лишь бы этого не видеть. Лишь бы этого не чувствовать. Но я исполняю его просьбу — овладеваю участком мозга, отвечающим за боль. Он ее не почувствует.

Зато теперь ее почувствуешь ты.

Зато я останусь живым.

— Спасибо.

— Три, — с этой цифрой приходит сначала незначительная, в точности посреди лба, а затем мучительная, уже во всем теле, боль. Словно мой мозг медленно разрывают изнутри. И вместе с ним боль захватывает все тело, каждую клетку. Я не могу сдержать крик. Перед глазами темнеет и все тело отключается, теряется где-то за пространством. Оно отделяется от меня, напоследок оставляя в ушах звук удара чего-то маленького и железного об пол.

Примечания:

<Феникс>

Тут...была...бета..

Road to the end!