Мсье знает толк в извращениях (джен)

— Ну-с, господа, как поживаете? — автор уселся за компьютер с твердым намерением закончить, наконец, текст.

Вопрос был задан, скорее, для проформы — Персонажи милостью самого же автора могли похвастаться отменным здоровьем и стабильно неплохим настроением. Почти всегда. Но не сегодня. К полнейшему своему недоумению и даже ужасу автор чувствовал, как дрожит пол от топота множества ног, как дребезжит посуда в сушилке. Казалось, воздух в комнате уплотнился, став тяжёлым настолько, что стало трудно дышать. Мимо с визгом пронеслись Слова и, съёжившись, полезли под кровать. Автор с трудом подавил желание последовать их примеру.

Поднявшимся к небу потоком дыма и огня при извержении вулкана ворвались в комнату призванные Персонажи во главе с Идеей. Они что-то кричали, потрясали кулаками перед лицом вконец охреневшего автора, некоторые даже плакали. Накал страстей стремился к максимуму, как вдруг среди толпы материализовалась бета. Стихийный митинг мгновенно прекратился — персонажи воззрились на неё как на спасительницу мира. Шестое чувство автора отчаянно завопило, предупреждая, что худшее впереди. И действительно — вторая волна урагана не заставила себя ждать.

— Это же рояль в кустах! — кричала разъярённая бета. — Твои персонажи хотят тортика, понимаешь?! Тортика, а не трахаться!

Автор вздрогнул и инстинктивно пригнулся, закрывая голову руками.

— А мы предупреждали, — раздался за спиной ехидный голос. — Сам посуди, какая нам постель, если мы только что кормили друг друга шоколадными розочками с этого торта? Крем же жирный, зараза!

— Так отлично сошёл бы вместо смазки, — парировал автор на автомате, не пытаясь уже, впрочем, настаивать. — Всё было бы... в шоколаде.

Сухо щёлкнул замок. Из прихожей показалась Муза, стряхивая с мокрого зонта капли дождя, скептически оглядела открывшуюся ей картину и устало махнула рукой. Персонажи, не поднимая глаз, тихо расползались по квартире. В наступившей тишине автор икнул и вытер испарину со лба — кажется, пронесло.

«Господи, ну я дура-а-ак.»

Трясущимися руками он потянулся за пачкой сигарет. Когда комнату заволокло сизым дымом, а пальцы наконец перестали дрожать, автор с отвращением уставился в исчёрканный вдоль и поперёк план. «Так. Ещё раз. Мои персонажи познакомились, погуляли, пообедали, сходили в кино, потра… А, чёрт! поели торта… Теперь что на очереди? Ремонт? Какой ремонт??? А-а-а!» — автор вцепился себе в волосы и забегал по комнате.

— Да успокойся ты! Кончай рефлексировать, а то Идею убьёшь, — рявкнула Муза. — Раз не нравится план, сожги его немедленно! И придумай новый — кто у нас автор, в самом деле?

Автор вспомнил нежную кожу Идеи и остановился, тяжело дыша.

— Но… Рукописи же не горят…

— Так это и не рукопись, — фыркнула Муза насмешливо. — Так, замурзанный клочок бумаги.

Автор замер. «И правда, может, к чёрту его?» И решительно направился к столу, боясь, что позже просто-напросто смалодушничает и не сможет уничтожить многострадальный план. Не перечитывая, он сжал и без того измятый листок в кулаке и бросил его в пепельницу.

Щёлкнула зажигалка, но пламя, чуть облизнув бумагу, погасло. «А рукописи действительно не горят, — грустно подумал автор. — Что ж. Устроим тогда погребальный костёр». В пепельницу был вытряхнут почти целый коробок спичек, и бумажный шарик занял предназначенное ему место сверху. «Как вишенка. На торте», — автор едва не заорал, кляня свой мозг за несвоевременные ассоциации.

Почему-то забыв про зажигалку, автор двумя пальцами неловко выудил крайнюю спичку из кучки, чиркнул ей о коробок и, затаив дыхание, поднёс к остальным.

План «Б» сработал. Погребальный костер занялся, весело потрескивая и пуская дымок.

Привлечённый, очевидно, запахом дыма, в комнату вошёл Текст, который за прошедшее время отрастил волосы чуть ниже плеч и обзавелся легкой небритостью, но всё ещё щеголял расстёгнутой ширинкой, едва прикрытой полой перекошенной мятой рубашки, застёгнутой не на те пуговицы.

— О, вот ты-то мне и нужен! — к автору вернулось приподнятое настроение. Казалось, вместе с уничтоженным планом он сбросил с плеч огромную тяжесть. Жизнь вновь заиграла яркими красками, и ему вдруг захотелось кинуться к столу и творить, творить до утра, как в самом начале работы, не обращая внимания на время суток и голод. Хотелось любить, сливаться в безудержном экстазе с … «Гм, что-то меня занесло», — пришёл в себя автор и чуточку смущённо взглянул на Текст, как будто тот мог подслушать нескромные мысли.

— Снова пытать будешь? — в глазах Текста застыла вселенская тоска.

— Не ссы, — отмахнулся автор, в предвкушении потирая руки, — нормально всё будет.

— Знаю я твоё «нормально»!

— Отставить панику! — автор повысил было голос, но сменил тон и продолжил более спокойно: — У меня появился план. Тебя, мой дорогой Текст, нужно переодеть.

— Переодеть? Как переодеть? — Текст с интересом взглянул на автора, явно не веря своим ушам.

— Ну посмотри на себя сейчас! — принялся увещевать автор, неверно истолковав настроение подопечного. — Непричесанный, рожа как с перепоя, в мешковатой одежде и плащ этот дурацкий… Когда в мантии-невидимке прятался, это ещё было простительно, а теперь хламиду вонючую где-то откопал. На помойке, не иначе. Объясни, зачем? Тебе, что, холодно?

— Плащ не трогать! Святое! И ничего не на помойке! — попытался было возмутиться Текст, но был остановлен властным голосом из-за спины.

— Господин желает ходить в мешке? Да ради бога! Только мешок должен быть чистым и без запаха, а то в общественный транспорт пускать не будут.

— Герр Чтец? — осторожно спросил автор, подавая руку жилистому старику. Тот с достоинством поклонился — он самый.

— А мы подготовиться не успели. Не ждали вас так рано. Извините, пожалуйста, за непорядок, — залебезил автор, уши его даже слегка покраснели от смущения.

— Ничего страшного, любезный. Я не по делу, а так — из праздного любопытства. Осмотреть, так сказать, расстановку сил и фронт работ, — Чтец обвёл жестом комнату. — Но, вижу, я немного не вовремя, поэтому пока пойду пообщаюсь с вашей бетой. Милая, помню, дама.

— О, нет, вы всегда вовремя! Благодарю за ценный аргумент в споре с этим юным невежеством! — автор сложил ладони на груди в молитвенном жесте.

— Не стоит благодарностей. Обращайтесь, — Чтец холодно улыбнулся и вышел из комнаты.

Текст засунул руки в карманы плаща и зябко передёрнулся.

— Противный старикашка! Ишь, как на грязь под ногами смотрел.

— Замолчи! Без него мы оба — никто! — автор в сердцах стукнул по столу. — И марш наконец-то в душ.

— Да, мамочка!

— Поганец мелкий!