В лесу жить - лешим слыть (джен)

Эоганн замер перед зеркалом, придирчиво разглядывая свое отражение в человеческой рубахе и брюках. Как он выглядел бы, если бы был человеком? Был бы он брюнетом с розоватой кожей, такой, как в те времена, когда он еще жил у чудовища? Нет, не был. Если бы его не забрали к себе Иво и Боско, он бы давно жил в земле, забитый до смерти в один прекрасный день.

В комнату заглянул отец и склонил голову набок, с укором глядя на сына.

— Я уже выхожу, отец, — поспешил сказать тот, — но знаешь, я считаю, что дядя Годфрит — не самое лучшее сопровождение.

Боско непреклонно покачал головой и, сделав знак поторапливаться Эоганну, исчез за дверью. Тот вздохнул, пальцами попытавшись пригладить непослушные зеленые вихры.

Сводный брат отца, Годфрит, без сомнения, являлся самым милым и веселым дядей в мире. Но лично Эоганн считал, что на роль няньки он не подходил, потому что нянька требовалась самому дяде.

— Эоганн, милый, еще немного, и Годфрит съест все печенье в доме, поторопись! — голос Иво уже звучал слегка напряженно.

Закатив глаза, Эоганн с улыбкой вышел на кухню.

— Доброе утро, дядюшка Годфрит, — поздоровался он с пушистым хвостом, торчащим из баула с печеньем. Тот мгновенно вынырнул и посеменил к племяннику. Сев на задние лапы, дядя проникновенно коснулся лапкой ноги мальчика.

— Хорошо, — закатил глаза Эоганн, присев перед толстым енотом на корточки. Годфрит, фыркнув, полез к нему на ручки.

— Годфрит, имей совесть! — повысила голос Иво, строго наблюдая за этим безобразием. — Ты хочешь, чтобы твой племянник надорвался?

— Да уж, ты слегка переборщил с печеньем, дядя, — признал Эоганн, крепко прижимая к груди пушистую тушку, — но я все равно рад тебя видеть.

Енот коснулся холодным носом его щеки, и леший захихикал.

— Эоганн, тебе необязательно тащить этого жулика на себе, у него есть и свои ноги, — нахмурилась мать. Енот и леший посмотрели друг на друга.

— Дядя говорит, чем толще енот, тем он лучше, — улыбнулся Эоганн, — а еще говорит, что ты меня моришь голодом, судя по всему.

— Убери его с глаз моих, — буркнула женщина, остервенело нарезая морковку. Эоганн вздохнул, и Годфрит, вцепившись в него, переместился.

Два перемещения спустя они оказались прямо посреди каменного кабинета директора. Тот, сидя за своим большим столом, поднял голову на неожиданных посетителей.

— Доброе утро, Гарри. Ты пришел со своим другом?

— Нет, это мой дядя Годфрит, — у Гарри затекли руки, и он аккуратно спустил дядюшку на пол. Тот остался недовольным каменным полом и полез на кресло.

«Я буду говорить от твоего имени, дядя, если ты не против».

Дядя был не против. Также он был не против лимонных долек профессора.

— Родственник твоего отца, полагаю?

— Вы правы.

Гарри озадаченно взглянул на дядюшку. Он не сразу обратил внимание на то, что старик какого-то черта звал его по имени, в то время когда человек в черном подчеркивал, что первое имя у людей принято использовать только близким людям. Таким образом старик намекал, что хочет сблизиться с ним? Но Гарри абсолютно не собирался подпускать людей слишком близко к себе, своему лесу и своей семье.

— Лимонную дольку? Минутку, а где они? — Дамблдор с некоторым удивлением разглядывал вазочку, в которой даже крошек не осталось.

— Зря вы показали угощение дяде, — улыбнулся Гарри, — директор, я хотел спросить, что случилось с тем существом, чье нутро было полно мрака.

— Ты о профессоре Квирелле? — переспросил старик.

— Он все еще преподает? — удивился мальчик.

— Конечно, нет. Благодаря тебе, Гарри, его вовремя отстранили от работы в школе.

— Что с ним стало? Вы не могли его просто выпустить, в таком состоянии души он способен исключительно на зло, — нахмурился Гарри.

— Сейчас этот человек проходит лечение в больнице Святого Мунго. Если после его выздоровления его признают виновным, то он отправится в тюрьму, — объяснил директор.

— Я не думаю, что его удастся спасти. Мрак поглотил его душу, и едва ли вы сможете вернуть ее в первозданном виде, — веско ответил Гарри, краем глаза наблюдая за дядей Годфритом, который заинтересованно принюхивался к столу старика. Он готов был спорить, что дядя обнаружил залежи сладостей в одном из ящиков.

— Мы можем только надеяться, что профессор Квирелл вернется к прежней жизни, — вздохнул старик, но Гарри не показалось, что тот особо переживал по этому поводу. Притворщик.

— Что привело к такому его состоянию? — спросил мальчик.

— Его телом завладел лорд Волдеморт, Гарри, — проникновенно сказал старик.

— Это кто? — не понял леший.

— Самый темный волшебник этого века, Гарри, тот, кто убил твоих родителей… — старик явно был удивлен неосведомленностью мальчика, — профессор Снейп упоминал, что рассказал тебе о трагической гибели твоих родителей.

— Он не произносил имени убийцы, — буркнул Гарри, — выходит, этот человек выжил. Тот мрак, что заполонил нутро вашего Квирелла, был частью этого лорда?

— Можно сказать и так, — кивнул старик, а Гарри тем временем волновало уже другое. Часть того же самого мрака жила в человеке в черном и его надутом друге. Но если в случае Квирелла его душа была погребена под этим мраком, тьма в профессоре Снейпе не имела власти над его светлой душой. Что же это такое? Какое отношение к человеку в черном имел убийца человеческих матери и отца Гарри? Он должен был спросить об этом у самого человека в черном. Или хотя бы подвести его к разговору об убийце. У каждого человека была своя темная сторона, но этот черный кусок внутри профессора и его приятеля был инороден, в этом не было сомнений.

— Твоя мама пожертвовала собой, встала между тобой и Волдемортом… Волдеморт не в силах осознать любовь. Ее любовь защитила тебя…

Гарри задумался. Слова старика были непонятны.

— Любая мать сделала бы то же самое для своего детеныша. У нас в лесу были случаи умерщвления детенышей. Они умирали со своими семьями от рук людей. Ваши детеныши не умирают? Всех их спасает любовь их матерей? Или это зависит от силы любви?

Директор растерялся, не зная, как ответить на неожиданный вопрос. Но Гарри неожиданно отвлекся:

— Дядя Годфрит! Директор не давал тебе разрешения есть его сладости!

Из-под стола выглянула довольная мордочка, усыпанная крошками.

Гарри протянул руки к еноту, и тот без раздумий залез племяннику на грудь.

— Извините. Он у нас с чудинкой, — буркнул мальчик, садясь в кресло и устраивая на коленях облизывающего пальцы дядю. Директор не особо горел желанием отвечать на его вопрос, но Гарри решил, что успеет еще узнать. В конце концов, не только у старика тут есть язык.

— Волдеморт — человек? Почему вы назвали одно имя? У людей больше одного имени. — полюбопытствовал Гарри.

— Он однозначно им был. Сейчас у него даже нет тела, поэтому сложно назвать его человеком. Волдеморт — имя, которое он себе взял. Большинство людей боится произносить его, заменяя на Сам-Знаешь-Кто или Тот-Кого-Нельзя-Назвать, — объяснил директор, — настоящее его имя Том Реддл.

— Понятно, — сказал Гарри, — он, должно быть, совершил много зла людям, если они боятся даже звучания его имени.

— Но страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит, мой мальчик, — веско добавил старик.

Дядя Годфрит, олицетворяющий пушистый шар на коленях малыша, возмущенно заверещал.

— Что такое? — не понял директор.

«Ты прав, дядя, он не член моей семьи, чтобы обращаться ко мне подобным образом. Но, возможно, это какой-то людской обычай. Люди довольно бесцеремонны, особенно этот старик».

— Дядя недоволен, — пожал плечами Гарри, — и я не могу винить людей в том, что они испытывают страх перед прозвищем Реддла. Лесные жители живут, боясь однажды услышать за окном гул стальных убийц.

— Стальных убийц? — переспросил директор.

— Человеческих машин, уничтожающих живое. Нам известно их человеческое название: бульдозеры, для нас оно звучит еще страшнее, чем «стальные убийцы», — передернулся мальчик. Енот на его коленях прикрыл лапками морду, — но, конечно же, управляют ими люди.

— Мне жаль слышать это, Гарри, — покачал головой старик.

— Можем мы осмотреться в замке? — спросил леший.

— Конечно. Я совсем забыл, сегодня с тобой хотели бы познакомиться твои будущие однокурсники, — хитро улыбнулся старик. Ничего он не забыл. Пока что директор был самым лживым из встреченных им людей, если не принимать сарказм человека в черном за ложь.

— Их много? — опасливо спросил мальчик.

— Нет, всего двое. Рональд Уизли и Драко Малфой. На присутствии последнего настоял профессор Снейп, — старик явно был недоволен самодеятельностью своего, судя по всему, любимого сотрудника. Может быть, он заметил, что у этого белобрысого детеныша, сына надутого друга профессора Снейпа, проблемы с головой?

— Профессор Снейп утверждал, что Малфой психически здоров, — буркнул Гарри с сомнением.

— Я склонен полагать, что он действительно нормален, — усмехнулся старик.

— Тогда я не понимаю явного неодобрения по отношению к нему с вашей стороны, — оповестил леший. Старик замялся, — но у вас есть право не любить его.

— Я отношусь ко всем своим ученикам одинаково, — возразил директор. Солгал. Гарри надоело слушать ложь, как, наверно, и заскучавшему дяде Годфриту, который в мгновение ока переместился в зал, увиденный им в памяти племянника, не дав времени попрощаться со стариком. Гарри, которого перемещение застало в сидячем положении, шлепнулся задницей на каменный пол.

— Дядя, ты с ума сошел! — скривился мальчик, стряхивая енота со своих колен.

— Добрый день. Отдыхаем? — произнес над ним вкрадчивый голос. Гарри поднял голову и увидел нависший над собой знакомый выдающийся нос.

— Добрый день, профессор Снейп. Вы мне не поможете? — спросил мальчик. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что свидетелей поблизости нет, мужчина неохотно схватил малыша за шиворот и поставил на ноги.

— Спасибо, — Гарри задумчиво посмотрел на него снизу вверх. Человек в черном давал волю своей светлой части, лишь когда его никто не видит? Он специально стремился вызвать в окружающих отторжение? Гарри казалось, что, логично, людям пытаться казаться лучше в глазах других. Директор, белобрысый детеныш и надутый старший Малфой действовали именно так. В чем причина странного поведения человека в черном? Это инородная тьма диктует ему так поступать?

— Это действительно ваш дядя сейчас сунулся под стол преподавателей? Он не очень-то ответственен по сравнению с вашими приятелями, — заметил Снейп.

— Он сущий детеныш, — пожал плечами Гарри, — мне нужно с вами поговорить.

— О чем еще? — простонал мужчина. — Поттер, отпустите душу на покаяние!

— Ничего с вашей душой не случится, обещаю, — заверил мальчик.

— Тогда говорите, — вздохнул учитель.

— Директор сказал мне, что тело Квирелла был одержимо духом Реддла, — Снейп удивленно поднял бровь.

— Почему ты называешь его Реддлом?

— Потому что он не близкий мне, чтобы я называл его Томом, — пояснил Гарри.

— Логично, Мордред подери, — буркнул мужчина.

— Так вот. Как я уже говорил, вы отмечены тем же самым мраком, что поглотил Квирелла — это имеет прямое отношение к убийце моих родителей. Какое отношение вы имеете к нему? Вы вообще знаете об этой связи между вами?

Человек в черном жестко усмехнулся уголками губ. Он знал. Внутри него поднималась буря, не последнюю роль, в которой играла горечь.

— Какое тебе до этого дело? Что ты ко мне прицепился, Поттер? — мужчина говорил обманчиво спокойным голосом.

— Мне очень скудно предоставили информацию о смерти моих родителей и совсем никакой об их жизни, хотя я единственный, кто должен об этом знать. Я пытаюсь узнать все, что связано с ними и с тем, кто отнял у них дар жизни. Более того, вы будете моим учителем, и я должен знать, какую власть имеет над вами мрак этого убийцы.

— Тебе лучше знать, ты же видишь людей насквозь, — процедил человек в черном.

— Это не так. Если бы я знал, я бы не спрашивал у вас, — блеснул логикой мальчик.

— И потом, ты же так гордишься тем, что ты не человек, у тебя есть семья в том болоте, откуда ты вылез, какое тебе дело до родителей, от которых ты отрекся?! — Гарри нахмурился. Человек в чёрном говорил какую-то ересь.

— Я вылез не из болота, я вам не русалка. Я не отрекался ни от своих родителей, ни от человеческого происхождения. Они, будучи мертвыми, помогли мне выжить у чудовища. И да, я горжусь тем, что я леший, — Эоганн отступил на шаг от учителя, — потому что люди злые. Все кормят меня ложью и пытаются втереться в доверие с тех пор, как я очутился здесь, забывая о том, что я вижу. Один вы упорно стараетесь выглядеть хуже, чем вы есть. Очевидно, люди, с которыми мне было бы хорошо, погибли, защищая меня, — Эоганн замолк. Он должен был замолчать гораздо раньше. Все, что он только что сказал, касалось его одного, и ни в коем случае не человека в черном. Злые слова человека в черном причинили ему боль. Тот, как ни странно, тоже молчал, разглядывая мальчишку.

— Я все равно узнаю то, что касается меня и моей семьи. Пусть и не от вас, — Эоганн перекинулся в детеныша енота и, по широкой дуге обойдя хмурого мужчину, запищал, зовя дядю. Манера людей лгать ему в лицо выводила из себя. Теперь для Эоганна принципиально было выяснить обстоятельства, которые привели к гибели его человеческих родителей. Ему была нужна правда, как воздух.

Внезапно он услышал громкие голоса над собой, и в следующее мгновение кто-то бесцеремонно поднял его за шкирку.

— Ого, это енот! Он гораздо лучше моей глупой крысы. Я заберу его себе.

— О, Уизли, твоя семья насколько бедная, что легче подобрать блохастое животное, чем купить? — голос Малфоя был знаком Эоганну.

— Заткнись, Малфой! — Уизли взмахнул рукой так, что малыш-енот закачался из стороны в сторону, жалобно пища. Мерзкие человеческие детеныши, кто их учил обращаться с живыми существами? И где, черт возьми, дядя, когда он так нужен?!

— Отдайте мне животное, немедленно, — раздался над головой холодный голос человека в черном, — вы его мучаете.

Никто не посмел возразить, и Эоганн перекочевал в осторожные руки, которым он доверял больше, чем рукам этого Уизли.

— Что за балаган вы тут устроили? Распоясались! — человек в черном полным достоинства шагом вышел во двор. Он отнял Эоганна у глупых детенышей, и тот был очень этому удивлен. Значит ли это, что его слова профессор Снейп все же принял к сведению? Очевидно, он изменил себе, позволив светлой стороне одержать верх даже при свидетелях, чему сейчас был очень недоволен, ворча себе под нос что-то нелицеприятное о животных вообще и о глупых пушистых енотах в частности. Эоганн потерся о худую руку в знак благодарности, когда она опустила его на землю, чем вызвал еще больше ворчания и явное смущение человека в черном.

— Я понимаю, что у вас сейчас мало желания контактировать со «злыми людьми», — сказал мужчина детенышу, сидящему перед ним на траве, — поэтому, забирайте своего безответственного родственника и убирайтесь обратно в свое болото.

Фыркнув, Эоганн позвал дядю, который уже искал племянника, и тот появился рядом с ним, сграбастав в объятья и мгновенно переместившись. Дядю ожидал неприятный разговор с Иво.