Ни разу не фея (джен)

С утра мы носились с Уайт наперегонки. Уж не знаю, происки ли это гадких соседок или наши ручки изначально не из того места росли, но будильник не прозвенел. Ни один, ни второй. Нас разбудил лишь чей-то громоподобный хлопок дверью из нашего блока. Одновременно подскочив с постелей, мы в ошеломленном ужасе уставились друг на друга.

В общем, этим утром мы неожиданно открыли в себе талант к полетам со скоростью света. И, с наскоро собранными портфелями и едва чесаными волосами, помчались в столовую. После вчерашней прогулки и драки, подкашивающего стресса для наших юных тушек, очень хотелось пожевать хоть что-нибудь мало-мальски пригодное к употреблению. И, да простят меня шашлык и курочка, я согласна сегодня и на травоядный салат!

Но поесть мы не успели.

Только мы умостились на своих местах, как Фарагонда встала, постучала вилочкой по бокальчику и с наисладчайшей улыбкой пожелала всем хорошего дня. Ученицы скопом встали и всей недружной отарой поползли на уроки.

Тоскливый взгляд на салат из капусты и морковки. Полный страдания вздох. Влитый в горло чай с одной плохо размешанной ложкой сахара (все-таки тут и повара жмоты, хоть какая-то пасхалка от родного мира), и я, не сказать, чтобы бодро, но последовала вслед за Винкс.

Первый урок вел Аполлон местного розлива, облаченный во все тот же белоснежный костюм. Вальяжно устроившись на учительском столе лицом к ученицам, он проводил взглядом по каждой, проходившей мимо него и присаживающейся на свое место.

Я, прибыв на место, оглянула класс, не столько в надежде запомнить еще пару лиц, сколько из праздного любопытства. И, кажись, выглядели некоторые, особенно призовые экземпляры с первых парт, попривлекательнее вчерашнего: и прыщики редкие замазаны тоналочкой, и юбочки покороче обыкновенных натянуты, и рубашечки полупрозрачные, а уж какие прически бедняги намудрили! И не лень им так было с утра накручиваться?

К слову, Блум бросила своих заклятых подружаек и подсела поближе к прекрасному мудаку. И тот жест этот явно заметил. Хм… Рыженькие в вашем вкусе, профессор?

Как только все собрались, мужчина с изяществом танцора поднялся и неторопливо красуясь подошел к окну. Лучи солнца, только-только поднимавшегося над горизонтом, упали на породисто-правильное лицо. Слабая половина человечества томно вздохнула, сдав свою Бастилию на милость победителя.

—Дорогие дамы, как вы думаете, какое качество для феи самое главное? Даю подсказку: это принципиальным образом отличает вас от ведьм.

Означенные тут же загалдели, закрутились, заквохтали и, кажется, были готовы повыпрыгивать со своих мест, лишь бы удостоиться чести первыми быть выслушанными ученым красавчиком.

—Дамы,-чуть громче, резче произнес он, и разом установилось молчание,-держите себя в руках.

Феи тут же вытянулись по струнке и синхронно вытянули руки жестом а-ля "прилежная ученица, вся внимание". Так-с, судя по всему, не я одна не попала под чары. Вон та тихоня зеленоглазая сидит и что-то вычерчивает в розовом блокноте. Что же она там пишет?

И еще пару девушек хотели ответить, но, судя по их сосредоточенным моськам, они были просто ботаниками. Одной из них оказалась, кстати, та самая Текна.

—Пожалуйста, Стелла.

Блондиночка подскочила и с твердолобой бескомпромиссно выдала:

—Красота.

Учитель чуть скривился.

—Маргарита?

Бойкая девчушка с первого ряда:

—Смелость!

Видимо, и этот ответ не устроил его бедную душеньку.

—А что думаете Вы, Блум?

Под всеобщим осуждающим взглядом в этот момент неожиданно сплотившегося змеиного коллектива наша принцеска медленно, неуверенно поднялась и тихо, опустив очи долу, проблеяла:

—Доброта?

—Вы не уверены, Блум?

—Профессор, я просто не знаю, какое именно качество самое важное. Все важно: и доброта, и смелость, и желание помочь другим.

Он щелкнул пальцами, очевидно привлекая внимание к будто бы найденной им в словах рыженькой капле здравого смысла.

—А вот последнее уже близко к истине. Смею Вас разочаровать, девушки, но Вы отличаетесь от ведьм только одним…

—Умением стильно одеваться?—вклинилась без спроса блондиночка. Дружное, но все еще негласное неодобрение серпентария сфокусировалось на ней.

—Посылом, который вкладываете в вашу магию.

В классе повисла тишина. Кажется, мозги фей старательно, но не совсем успешно обрабатывали полученную информацию. Тем временем, мужчина продолжил:

—Как я уже говорил, магия не является изначально светлой или темной материей. Чистая магия не имеет ни цвета, ни запаха. Она — лишь средство для достижения целей. Этакий инструмент, коим нас одарила Вселенная. И только от нас зависит, какой она будет...

—Но, профессор, как же тогда магия, передающаяся по наследству? Моя семья управляет солнцем уже несколько веков!

—Все просто, Стелла. Весь наш мир построен на магии. И солнце такой же проводник, как каждая из вас.

Если честно, никто из нас ничего не понял, но всем было о-очень интересно.

—Понимаете ли, дамы, магия настолько совершенна, что из нее в нашем мире состоит абсолютно все. Когда я объясняю своим ученикам эту тему, я привожу в пример ученье землян об атомах. Эта планета, может, и несколько подотстала от нас в развитии, но их ученые мужи подчас выдают очень мудрые вещи. По их мнению, все состоит из атомов — мельчайших частиц: мы с Вами, животные, деревья, все-все материалы. И вот представьте, что они, эти мельчайшие частицы, наполнены магией, созданы ей. Это чистая материя. Но, увы, мы слишком ограничены, чтобы управлять ей на таком тонком уровне. Но такие проводники как солнце, звезды, ветер, вода и, конечно, земля более чувствительны. Они вносят в чистую магию своеобразный посыл: вода, например, делает ее прохладной, подвижной, наделяет способностью оживлять. И вот уже мы с Вами пользуемся измененной материей. Хотя прошу заметить, она по-прежнему не принадлежит ни добру, ни злу. Что касается Вашего вопроса о наследовании, я не смогу Вам дать точного ответа. Но современная магическая теория придерживается следующего мнения: Ваш дальний родственник начал свое обучение с магии солнца, для него этот проводник, по неизвестным пока науке причинам, был самым близким. После долгой практики магия впиталась во все клетки организма вашего родственника и потом передалась его потомкам.

Видимо, эта версия не шибко воодушевила фей, многие из них поникли, а у некоторых, как например у Стеллы, на лице появилось упрямое козье выражение морды лица из серии «не ве-е-ерю». И чего она ждала? Пафосную теорию о высшем предназначении, судьбе и прочей эзотерической атрибутике?

Я, между прочим, очень даже оценила эту версию. Вполне себе обоснованная, и даже почти без натяжки тянет на почти научную. Вот только…

—Можно вопрос, профессор Авалон?

—Конечно… Как вас зовут?

—Анна. Я фея Любви, откуда взялась моя магия?

Профессор прищурился, обвел меня с головы до ног настолько странным взглядом, что лучше бы напрямую глазами раздевал, нежели вот это.

—Не могу ответить на Ваш вопрос. Феи Вашего вида появляются слишком редко и в совершенно разных мирах. Могу лишь предположить, что магия сама создает Вас, когда мир теряет предвечное равновесие.

Ученицы заметно оживились, почувствовав знакомую удочку.

—Хотите сказать, что она живая? Способна мыслить? У нее есть разум?—завалила его вопросами Текна.—Вы же понимаете, что это фактически невозможно?

Авалон засмеялся благодушно.

—И это говорит мне Фея? Поймите, наконец, для магии нет ничего невозможного. Единственная преграда вот здесь,—он постучал пальцем по виску и повернулся к нам с непонятной усмешкой,—На сегодня все. К следующему уроку выучить наизусть формулы и заклятия из первого параграфа. Да, на моем уроке вы сначала будете зубрить всю теорию, и только потом я буду вас учить ее применять.

Судя по времени, несравненный Авалон отпустил нас раньше — видимо, работать с желторотыми цыплятами без мало-мальского багажа знаний вовсе не в его привычке. Ну, хоть какая-то радость с утра пораньше.

Вышла из аудитории я опять вместе с Винкс. Вернее, со всеми Винкс, кроме Блум — та замерла у учительской парты. Она молчала и как-то смущенно глядела на уходящих фей. Видимо, ждала, когда мы все покинем класс и оставим их наедине. Я мысленно пристыдила себя. Детский же мультик, в конце-то концов!

—…все равно он мне не по душе,—донеслось до моих ушей.

И я чуть сбавила шаг.

—Авалон — прекрасный учитель. Хотя, должна признать, реакция Блум очень странная.

—Я не уверена, что стоит рассказывать,-протараторила русоволосая,—Но, раз вы так волнуетесь… Авалон пообещал помочь Блум с родителями.

—В каком смысле? Он воскресит их, что ли?

—Стелла, это невозможно,—укоризненно ответила Текна.

Точно зубрилка.

—Как я поняла, он собирается вернуть ей воспоминания о них.

Вот только почему так неуверенно, дамочка?

—Ты подслушиваешь?

На меня смотрела азиаточка с короткими черными хвостиками. И, конечно же, все стадо Винкс повернулось ко мне.

Включаем, значит, режим «хата с краю, я ничего не знаю, оставьте меня в покое, малолетние изверги». Я приподняла бровь.

—Что, прости?

—Аня, не обращай внимание, у нас всех, в том числе и у Музы, тяжелый период, — и тот самый ангелочек приветливо улыбнулся и потащил свою бойкую подругу.

Я же направила стопы свои в столовую. Пусть еще и не обед, но раз судьба сегодня ко мне крайне благосклонна, то лучше способа потратить полученные минуты свободы, чем набивать свой желудок, голодная я даже представить не могла. И пусть только повара мне попробуют отказать!

Еще я надеялась, что и Уайт повезет с уроками. Она вообще сейчас анорексичная кожа с косточками, а ей, как ребенку, расти, между прочим, надо. Но, увы, над ее белесой головой звезды не сошлись в парад планет, и я вместе с парой студенток с другого курса были единственными гостями столовой.

Мне снова принесли салат с кружкой чая. И хотя мысль о том, что феи, похоже, были сплошь вегетарианки, меня убивала, я принялась грызть свежие овощи. И еще маленьким бонусом выложила на стол пару учебников почитать. Все же учиться надо, а то навсегда останусь в компании с придурковатыми анорексичками.

Вспомнив, что сегодня у меня индивидуальный урок с ушастым принцем, я открыла плотный томик «Зельеварения». Итак, что мы имеем?

Перечитав оглавление несколько раз, я поняла, что имеем мы мой мозг. Причем основательно так имеем, во все доступные и недоступные чакры вместе с третьим глазом.

Зелья для роста волос, ногтей, ресниц и даже ушей — феям что, своих прелестей мало? Такое ощущение, что их только это и интересует. Где яды? Где лечебные зелья? Да, хотя бы, привороты, на худой конец! Специалистов надо же как-то подманивать, раз с мозгами быть знакомыми не судьба.

Следующий раздел едва ли превосходил по смысловому наполнению предыдущий — зелье от морщин, покраснений, прыщей.

«Помру, так красивой!» — вот наш девиз.

А что это? Последняя глава — самая маленькая, к слову — была про выживание в каких-то болотах. Небольшое руководство на тему того, что и почему нельзя жевать, пару питательных зелий на случай, если там заблудишься. Не густо, профессор Палладиум. Ну ничего, я попробую научиться у него варить что-то получше. А может, и его научу. Бедолага русского борща, поди, ни разу не ел. Главное — не травануть ненароком. Хрупкие оне...

Ну что же, навстречу знаниям?

Я бы с радостью описала последующие уроки трансформации, защиты и этикета, если бы смогла понять на них хоть что-нибудь. Хотя, стоит признать, на последнем стало ясно, что феи существа особенные, а значит, могут обращаться к практически любой особе панибратски. И без разницы, какого полета эта особа: космического или не очень.

Поэтому, когда судьба наконец привела меня к Палладиуму, я уже не хотела варить ему борщи — прожил же без них всю свою житуху, значит, еще потерпит, родненький, — и в тайне надеялась, что он будет того же мнения и отпустит меня на все четыре стороны. Но эльф, пускай ему и не удалось скрыть за лучезарной улыбкой панику и страх перед зельеваром в моем лице, впустил меня и указал за крайний стол, на котором уже помпезно умостился небольшой котелок, окружаемый, как король, свитой из скудного набора ингредиентов: всего двух пучков травы и деревянной ложки.

—Надеюсь, Вы понимаете, что работа нам предстоит наисерьезнейшая.

—Конечно, профессор. А мы можем обсудить цель наших занятий?

Он растерянно и даже несколько потерянно моргнул.

—Чему именно Вы меня будете учить? Я смогу сварить яд и противоядие к нему? А приворот? А зелье, которое позволит мне видеть в темноте? Быть может, увеличить физическую силу?

—Анна, фейские зелья более… Более… — он тщетно взвешивал слова.

—Скучные?

—Гуманные,—наконец нашелся он.—А привороты и, тем более, яды у нас запрещены. И их изучение, соответственно, тоже.

—А что мне делать, если кто-то из моих близких выпьет запрещенное зелье? Смотреть, как он бездумно слюни пускает или, быть может, в предсмертных судорогах бьется о пол?

—Анна, прекратите. Вы едва ли когда-нибудь ли попадете в такую ситуацию. За стенами школы Вам совершенно ничего не угрожает.

Я издала смешок, ненароком вспомнив приветственную речь Гризельды. О ком там Стелла вякнула? Об армии Тьмы?

—И все же, профессор, что полезного Вы преподадите мне на этих уроках? Я, знаете ли, пролистала это,—я достала из портфеля учебник и грозно потрясла им.—Зачем мне зелья для наращивания волос? Вы мои волосы видите?

Он слегка скривил идеальный излом губ. Ужели у бедного ушастика сдают нервы?

—Если освоите первый курс и догоните второй, то я научу вас всем зельям, которые Вас интересуют.

—То есть, Вы все же знаете, как варить запрещённые зелья?

Правое ухо Паллалиума комично дернулось.

—Предлагаю приступить к занятию,—тем не менее бесстрастно ответил эльф и принялся объяснять мне банальные вещи.

Банальные для тех, кто не в танке, разумеется.

Последующие часы мы изучали обозначения, которые используют в рецептах: стрелочки, содержащие в своих простых формах довольно сложную систему указаний насчет того, в каком направлении мешать варево, циферки, обозначающие вещества и их дозировку—в общем, все то, что и правда имело смысл, но, на мой неискушенный взгляд, походило больше на бессмысленные каракули.

Потом мне показали, что разные коренья нужно нарезать по-разному — иначе не работает магия, как бы обидно это не было. Учитывая итак уровень моей обыкновенной, съедобной готовки, «магия» у меня точно работать не будет, но об этом сообщать я не стала.

Параллельно от меня требовалось прилежно конспектировать все проговариваемое и совершаемое. Горько вздыхала: я же отмучилась почти у себя со всеми этими преподами, лекциями и записками. За что меня так, судьбинушка?

Когда неторопливо приблизилось время моей отработки в библиотеке, Палладиум объявил перерыв моих мучений до следующего раза. Проверил записи, а то, мало ли, невнимательно слушала и что-то очень важное упустила, объяснил, как пройти в святыню знаний и отпустил.

Но, замерев уже у самой двери, я спросила:

—Профессор, а как почувствовать свою магию?

Предполагалось, что вопрос прозвучит в моей обыкновенной своеобразно-юмористической манере. Но он вышел серьезным.

—Я бы хотел вам помочь с этим. «Поздним» феям всегда тяжело, и, как правило, всегда нужен какой-то толчок, после которого магия проявит себя. Но у вас он уже был на экзамене. Спросите Блум, она сама недавно столкнулась с подобными трудностями.

Я натянула на лицо искусственно-кукольную улыбку и вышла из кабинета.

Неплохо-с, Анна, вы попали. В мир другой, да еще и с «особенной» магией, которая непонятно, когда себя проявит. Надеюсь, что вообще проявит.

В библиотеке уже вовсю кипела работа. Уайт снова носилась туда-сюда как заведенная, чем весьма меня удивила. Неужели этот ребенок даже не устал за такой длинный день?

—Каков фронт работ?

Библиотека тут была не слишком большая, хотя массивных, высотой почти до потолка, стеллажей стояло приличное количество. А фолиантов на их полках было в сотенных размерах больше.

—Нам нужно расставить вот эти книги в алфавитном порядке,-Она указала на десяток внушительных стопок.

Страдальчески вздохнув, я принялась помогать. Старинные пылесборники были достаточно тяжелыми для того, чтобы после десятка-другого перенесенных книг моя поясница начала возмущаться тупой болью. Уверена на все сто, что местная повелительница бумаги могла бы все сложить щелчком пальца. Поэтому, скорей всего она же их и перемешала хорошенечко, дабы феечек отвадить за пределы школы совать свои миниатюрненькие носы.

Интересно, а позаимствовать книгу я могу? Вдруг найдется интересное чтиво.

Но, увы, нам дали раздел с учебниками для первого и второго курсов, так что лапки мои загребущие тянуть было не к чему.

Пока мы бегали от горы книг к полкам, я расспрашивала Уайт об этом мире и ее силах.

Она охотно рассказала, что каждая планета олицетворяет свою магию. Например, была Линфея — родина фей Природы. Там все цветьмя цветет, по сути, эта планета — огромный лес. Планета Мелодия — источник загадочной Гармонии и музыки, магический порядок которой зиждется на огромном камертоне. На Солярии, соответственно, обитают феи солнца и луны. Оттуда, к слову, родом наша белокурая модница с манией величия.

И на многих таких магических центрах были свои собственные школы, но Алфея считалась лучшей. Главным образом, потому, что не была нацелена на конкретный дар. Учеба у студенток была весьма насыщенной и разносторонней. А вот ведьмам так не повезло, Облачная башня была единственной в своем роде. Ведьмы чаще всего находили себе индивидуальных наставниц.

А вот когда я спросила Уайт про ее магию и сестер, она уронила книги. Спешно и несколько неуклюже поднимая их, она прислушивалась, не мчится ли сюда гневная Барбатея, хранительница пыли на местных полках, и коротко сказала, что они родом с планеты Даймонд. А ее сестры владеют скорее магией холодной воды, чем льда. На этом разговор оборвался.

И когда перед глазами буквы названий предметов и имен их авторов уже начали складываться в причудливые ребусы, я услышала тихий звон колокольчиков. На краю зрения мигнул и погас мимолетный блеск у дальних полок.

Чьи-то фокусы?

—Ань, мисс Барбатея сказала, что мы можем идти.

Я молча прослеживала глазами полки подозрительного стеллажа. Там что-то было.

—Ты чего застыла? — девушка коснулась моего плеча, и я дернулась.

—Ничего, показалось.

Уже после ужина на уроки сил совсем не осталось. И хотя ни мне, ни Уайт чести это нисколько не прибавляло, мы кое-как почеркали в тетрадках письменные задания, совершенно не глядя в учебники, и завалились в родненькие свои кровати.

Но в мою голову сон никак не шел. Стоило закрыть глаза, как я вспоминала своих друзей: Светку, Васю, Веника и Димку. Как зажигательно мы куролесили во время учебы! Все приезжие, кроме Веньки. Тот открывал нам секреты Москвы каждые выходные — мы осмотрели все негласные достопримечательности и занимательнве уголки города. А как сбегали с пар, списывали контрольные, учили в нашей комнате за ночь до экзамена все лекции с начала года. А потом после сдачи сессии Вася звал к себе в Угрюмово, где мы с не меньшим запалом находили приключения. Я так вообще в лесу умудрилась заблудиться — всей деревней искали.

Временами таскали у вечнохудеющей Светки йогурты. У меня нагло, но по-доброму коммуниздили конспекты.

Парни частенько приносили еще теплую жареную картошечку в качестве горячей благодарности на нормально выглаженные вещи и частенько помогали в быту: то лампочку поменять, то с техникой помочь.

Мы были удивительно дружной компанией, почти самой настоящей семьей. Сейчас мне очень не хватало их искренних улыбок, заботы и поддержки. Казалось, что без них я враз разучилась жить.

Поскорей бы вернуться домой...