Смерть от своих (джен)

— Штрафники, — сплюнул Кортис. — Теперь понятно, почему они продолжали переть, даже когда ситуация стала безнадёжной. Надо же! Этот ещё живой.

Он направил на раненого арбалет, намереваясь добить.

— Оставь! — остановил его Леонис. — Сам сдохнет. Или ты ему лёгкой смерти хочешь?

— Ты прав, — согласился Кортис и опустил арбалет. — Интересно, почему он без оружия?

— А он выполнял роль живого щита, — равнодушно пояснил Леонис. — Вон видишь — одноразовый амулет на запястье.

— И кто же его так наказал?

— Какая теперь разница? Ты лучше о нашем снайпере подумай. Скольких наших парней положили! И Крайта с Пинктом. А Брайт ему всего лишь наряд на кухню определил. Он не должен отделаться так легко.

— Согласен.

* * *

Когда ранжат снова пришёл в сознание, над ним склонился незнакомый человек в форме союзных войск противника. Ощущения были странными, ни на что не похожими.

"Целитель, — сообразил вдруг Крок. — Интересно, почему он мне помогает? Формально мы по разные стороны баррикад".

Ответ на этот вопрос он получил неожиданно скоро.

— Росток! Ты что творишь?! Совсем берега попутал? Своих от врагов не отличаешь?

Ответ целителя своему командиру расставил всё на места. Слушая перепалку двух военных, он уже понимал, к чему всё идёт. Жаль, что всё так закончится для этого парня, но с такой жизненной позицией это бы всё равно рано или поздно случилось. Смерть принципиального юноши опечалила Крока, а вот появление хищного, агрессивно настроенного растения из его трупа стало полной неожиданностью. Об участи йетлана он переживать не стал. А потом наступил и его черёд.

"Всё правильно — думал ранжат, вспоминая произведённый им по своим позициям выстрел и людей, пострадавших от него. — Я это заслужил. Я думал лишь о том, как решить свою проблему, не принимая в расчёт чужие судьбы. Я ничем не лучше своего отца".

Он уже почти потерял сознание, как вдруг всё прекратилось.

— Крок! Ты как? — услышал он голос планкта. — Очнись, ранжат!

Сделав усилие, Крок приподнял веки.

— Сакх! — прохрипел он, разглядывая порубленное на дымящиеся, вяло трепыхающиеся куски растение и энергетический меч в руке Смейтлора. Растение погибло, но свою задачу выполнило. Так же, как и сам Крок.

— Командир, они ведь уничтожены? Расчёты?

— Да, боец, — глухо ответил Смейтлор. — Тебе удалось.

— Планкт, — слова давались ему тяжело, с усилием. — Если вы когда-нибудь увидите моего отца, передайте, что я его любил.

Смейтлор беспомощно смотрел на умирающего бойца, понимая, что ничем не сможет ему помочь. Никто не выделит целителя для штрафника, а обычные врачи здесь бессильны.

* * *

Брайт сидел у постели Вайхора, когда тот открыл глаза.

— Простите меня, линцет! Простите!..

— Ш-ш-ш! Ты ни в чём не виноват, сынок. Это я, старый пень!.. Должен был догадаться, что в первый раз не сумеешь. Но ты не бойся: твои палачи своё получат!

— Не надо, сакх. Они друзей потеряли. Я знаю, как это тяжело. Пожалуйста, не убивайте их!

Брайт с силой сжал челюсти. Последняя просьба умирающего была священна.

— Хорошо. Я их не убью. Но и без наказания не оставлю.

* * *

— А может, он всё-таки выживет? — поинтересовался Леонис, присаживаясь на край основательно расширенной и углублённой ямы.

— Исключено. Нет, если бы с ним поработал целитель, тогда без проблем. Только кто же выделит полноправного целителя на наш стрелковый, почти партизанский отряд. Они и так в дефиците. Иначе и наших ребят можно было спасти. Если бы этот не струсил!..

— Это был его первый бой, — тихо напомнил Тертмис. — Я в свой первый нервничал жутко. А в самый ответственный момент вообще в ступор впал, пока линцет хорошим пинком не привёл меня в чувство. А его и пнуть-то было некому. Он там один сидел.

Друзья умолкли, обдумывая этот довод. Впервые за последние несколько часов где-то глубоко внутри шевельнулась совесть, и уверенность в собственной правоте как-то разом померкла.

— Линцет возвращается, — произнёс Леонис.

— Он не один, — заметил Тертмис.

— Неужели решил привести для нас целую расстрельную команду?! — присоединился к беседе Рейтнат.

— Связать их! — резким тоном приказал приблизившийся Брайт.

— Зачем, командир? — удивлённо-обиженно спросил Кортис. — Мы же не сопротивляемся?

— Молчать! — резко оборвал его Брайт.

Пришедшие с ним солдаты споро выполняли приказ, крепко связывая каждому приговорённому руки за спиной.

— В яму их! — раздался новый приказ. И выждав, пока его выполнят: — Закапывайте!

Растерянные ранжаты не сразу поняли, что происходит, а когда до них дошло, сверху уже летели комья земли, сбрасываемые лопатой. Выпрямившись во весь рост, они с ужасом смотрели на линцета. Не такой казни они ожидали за свой проступок.

— Сакх, пощадите! — глухо произнёс Леонис.

— Своего товарища вы не щадили, — отрезал Брайт. — На колени!

Ранжаты растерянно переглянулись между собой.

— Выполняйте приказ! Я всё ещё ваш командир, и вы обязаны мне подчиняться! На колени!

Кортис первым опустился на дно ямы. Через секунду его примеру последовали остальные. У Тертмиса дрожали губы, хотелось кричать во весь голос, но он сдерживался. Рейтнат нервно сглатывал, стараясь задушить панику. Леонис угрюмо смотрел перед собой, а Кортис, опустив голову, старался не встречаться взглядом с глазами командира, пылавшими разочарованием и ненавистью по отношению к нему, Кортису. Чувство вины с ещё большей силой навалилось на него.

Закончив свою работу, солдаты, согласно полученным ранее указаниям, остановились и, не выпуская из рук лопат, принялись ждать сигнала линцета. Выждав около минуты, Брайт бросил взгляд на стоящего в стороне целителя. Тот кивнул.

— Разрывайте! — бросил Брайт солдатам, и те снова взялись за лопаты.

Судорожно хватающих воздух ртом ранжатов небрежно бросили к ногам целителя.

— Как и договаривались, уберёшь только последствия асфиксии, — напомнил линцет.

* * *

— Знаете, почему вы всё ещё живы, твари?! — спросил линцет, когда его подчинённые немного пришли в себя. — Потому что это было последним желанием убитого вами человека. Он просил передать, что сожалеет о ваших друзьях и не осуждает ваш поступок. Ступайте в расположение! Видеть вас больше не желаю!

* * *

— Вы хотели поговорить со мной, Кортис. Я вас внимательно слушаю.

— Сакх, я сожалею. Мы все сожалеем о том, что сделали. Наш поступок не имеет оправдания. Мы — моральные уроды, не заслужившие проявленного вами снисхождения. Клянусь, если бы у меня была возможность мучительно умереть десять раз, вернув тем самым к жизни Вайхора, я сделал бы это не колеблясь. Мне жаль, что среди нас нет достаточно сильных целителей, которые могли бы вытащить его. Но больше всего я сожалею, что утратил ваше доверие и расположение — единственное, что оставалось важным для меня в этой жизни. И мне в тысячу раз горше от того, что я не вижу возможности хотя бы частично искупить причинённое зло.

Кортис умолк, глядя больными глазами на своего командира. Тот по-прежнему смотрел в окно, повернувшись к нему спиной.

— Это всё? — холодно спросил линцет.

— Да, сакх.

— Свободен!

"Что ж, — думал он, глядя на закрытую дверь, в которую только что вышел ранжат. — Если ты сумел осознать всю глубину своей неправоты, для тебя ещё не всё потеряно, мальчик".