Гарри Поттер и последний шанс: пропущенные сцены (Harry Potter and the Last Chance: Deleted Scenes) (гет)

Хелен Грейнджер удивлённо оглядывалась. Да, ей категорически не нравилась идея отпускать детей в эту школу ещё хотя бы на день, однако пришлось признать, что оказаться на платформе, откуда её дочь регулярно отправлялась в Хогвартс — захватывающее приключение. И ей даже в голову не приходило не думать о Гарри как ещё об одном своём ребёнке. После всего, что сделал для её семьи, он прочно в неё вошёл. Конечно, она не знала, будут ли дети вместе и дальше, но даже если нет, для них он навсегда останется родным. В конце концов, вряд ли разрыв отношений выйдет жестоким. Хотя зачем о таком вообще думать? Вот она и выкинула это из головы.

На самом деле, здесь они с мужем благодаря Сириусу. Тот любезно предложил им вместе забрать Гарри и Гермиону с платформы девять и три четверти. Больше того — ещё и аппарировал прямо на место. Не пришлось торчать в лондонских пробках, переживая, что можно опоздать. И пускай возникло ощущение, будто тебя пропустили сквозь садовый шланг, оно того стоило.

И сейчас вокруг колыхалось разноцветное людское море — это родители-маги поджидали своих детей. Честно говоря, от таких контрастов в глазах рябило. Да уж, о моде волшебного мира можно сказать одно — та ни в коем случае не скучная. Ведьмы и колдуны разбились на небольшие компании и деловито беседовали. Хотя, скорее всего, сплетничали. И угадать тему разговоров оказалось несложно. Те, кто стоял поближе, иногда бросали на них троих быстрые взгляды, однако никто не подходил. Гарри, все говорят о Гарри… и о том, что он сотворил, чтобы спасти Гермиону. Вспомнив кошмарную битву, которую видела в воспоминаниях дочери, Хелен ощутимо вздрогнула. И до сих пор не могла поверить, какой злобой исходил этот лорд Волди-как-его-там. Сразу стало ясно, почему этого человека так боялись. А потом она увидела, как тот сражается… И когда Гарри принял на себя этот зелёный луч, Гермионино лицо «рассказало» всё лучше всяких слов. Да, Гарри сидел рядом с ней, прежде чем начали смотреть воспоминание, но даже тогда она не сумела удержаться от молитвы, чтобы он выжил. А когда Гарри воскрес, авроры, Сириус, Ремус и её супруг встретили это событие восторженными возгласами. Только что это был за леденящий душу вопль? А вот ночью, лёжа в постели в объятиях мужа, она испытала настоящее потрясение. Оказывается, Хелен Грейнджер ничуть не винила Гарри в смерти этих людей. Наоборот — желала, чтобы эти люди не умерли настолько быстро и просто. Честно говоря, эта мысль вызывала отвращение. Пятнадцатилетний мальчик НИКОГДА не должен убивать, но ради Гермионы он это сделал. И это уже гораздо больше, чем она имеет право у него попросить.

По спине пробежала ещё одна волна дрожи. Словно уловив это, Ричард мягко её обнял, и Хелен подняла голову. Понимающе улыбнувшись, муж снова повернулся к Сириусу, который объяснял, каким образом скрывали эту платформу и как добились, чтобы сюда могли попасть только определённые люди. На самом деле, когда она призналась в собственной кровожадности, Ричард проявил просто невероятное понимание! И просто покрепче её обнял, заявив, что с удовольствием попинал бы этого ублюдка, пока тот валялся на полу, истекая кровью. Оставалось только восхититься его талантом к преуменьшению. А его глаза сверкали от ярости, подозрительно напоминавшую её собственную.

В ту ночь она поступила так, как не поступала с тех пор, как Гермионе стукнуло пять — проверила её сон. Дело в том, что ей приснился кошмар — она опять оказалась в том воспоминании. Вот и не сумела снова заснуть, не посмотрев, как там дети. Тихо пройдя по коридору и аккуратно приоткрыв дверь, она заглянула в комнату Гарри. Конечно же, и Гермиона оказалась здесь. Причём, судя по всему, под одеялом они голые. При этом дочь спала, положив голову на Гаррину перебинтованную грудь. Впрочем, даже когда она вошла в комнату, благодаря принятым снотворным зельям никто из детей не проснулся. Осторожно убрав волосы Гермионы с лица, Хелен никак не могла избавиться от мысли, что теперь у дочери лицо женщины. Надо будет с утра ещё раз побеседовать с ней о безопасном сексе. Наклонившись, она поцеловала Гермиону в висок, а после некоторых колебаний — и Гарри в лоб.

А следующие две недели постепенно убеждала себя, что с детьми и впрямь всё в порядке. На самом деле, очень похоже, что они воспринимали эту ситуацию гораздо лучше неё. Однажды утром она даже поинтересовалась у дочери, почему так.

— Теперь-то всё кончено. Да, так близко к порогу смерти Гарри ещё не подходил. Да, нам обоим до сих пор кошмары снятся. Но мы вместе, мы живы, а Риддл наконец-то сгинул навсегда, — просветила её Гермиона.

А в ходе последующей беседы Хелен узнала об угрозах, с которыми в последние годы сталкивались Гарри и Гермиона, немало нового. Конечно, в прошлом году благодаря «Пророку» у неё возникли кое-какие подозрения, однако тогда она посчитала это исключением и списала всё на Турнир. Мол, журналисты раздули, и вышла сенсация. В итоге она потратила добрый час, убеждая дочь, что «Мальчик по имени Гарри пришёл и помог мне, когда я плакала в туалете» — совершенно неадекватное описание, если на тебя нападает двенадцатифутовая устойчивая к магии гора мышц. Короче говоря, Хелен громогласно заявила, что не желает, чтобы отныне дети и близко подходили к Хогвартсу. А попутно ещё и Гарри сильно пожалела. Оказывается, он настолько не привык к физическому контакту, что её неожиданные объятия в тот памятный день напугали его до полусмерти. Тем более, он этого никак не ожидал.

От размышлений о событиях последних двух недель её отвлёк появившийся вдали мерцающий свет. Конечно, она попыталась разглядеть, что это так сияет, однако видела лишь уходящие вдаль железнодорожные пути.

— Едут! — ахнула Хелен, сообразив, что видит отражение солнечных лучей от локомотива. Разговор Ричарда и Сириуса прервался настолько быстро, что не оставалось никаких сомнений — они просто убивали время, а предмет беседы не слишком-то их интересовал. И теперь миссис Грейнджер с трепетом наблюдала, как без ведома мира за пределами этой платформы к перрону подходит ярко-красный паровоз. Напомнило об исторической драме, которую на Рождество показывали на ВВС.

Раздался визг тормозов, поезд по инерции прокатился ещё немного и замер. Распахнулись двери, и оттуда прямо в поджидавшие их родительские объятия хлынули невысокие фигурки. Впрочем, старшие студенты вели себя посдержанней и, прежде чем отыскать родных, отправились за багажом. Пытаясь отыскать в этой куче-мале своих детей, Хелен приподнялась на цыпочки.

— Вон они! — крикнул Ричард, махнув рукой в сторону поезда, однако его супруга по-прежнему никого не видела. Однако спустя минуту Гарри и Гермиона наконец-то появились, причём толпа перед ними расступилась, словно воды Красного моря в библейские времена. Не теряя времени даром, Хелен тут же обняла дочь.

— Всё в порядке? Ничего не случилось? Тебе никто не угрожал? — «строчила» она вопросы будто из пулемёта, попутно осматривая Гермиону на предмет травм.

— Да, всё в порядке. А случилась только грандиозная вечеринка, — ответила та, с трудом сдерживая смех. — Мама, не волнуйся, у нас правда всё хорошо. — В этот момент вмешался Ричард, заявив, что настала его очередь обнимать дочь, а волнуется она напрасно. Проигнорировав насмешки, Хелен огляделась и обнаружила удивлённо смотревших на неё Гарри и Сириуса. Подойдя к ним, теперь она обняла Гарри.

— Ну а ты как? — поинтересовалась она. Судя по реакции, молодой человек до сих пор не привык, что у кого-то может возникнуть желание его обнять. И Хелен это категорически не нравилось. Это значит, детство у него выдалось отнюдь не счастливое. И будь она проклята, если не сделает всё возможное, чтобы показать ему, что теперь есть люди, кому он дорог!

— Э-э-э, да, мэм. Всё хорошо.

Хелен выпустила его из объятий быстрее Гермионы. Она же не хотела причинять ему неудобство. Ничего, если обнимать его почаще, постепенно привыкнет. Она ненавязчиво осматривала Гарри, и тут он внезапно выпрямился и нахмурился. Буквально в мгновение ока место застенчивого подростка занял герой войны. Конечно же, Хелен моментально обернулась, пытаясь выяснить причину такой реакции. И сразу же обратила внимание, как застыло лицо Гермионы. Честно говоря, такого холодного взгляда у дочери она ещё не видела. А смотрела та на невысокую коренастую изрядно покрасневшую рыжую женщину.

— ДА ЧТО С ВАМИ ТАКОЕ?! ВЫ… ВЫ… С УДОВОЛЬСТВИЕМ СМОТРЕЛИ, КАК УМИРАЕТ МОЯ МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА, ДА?! ЕЁ НЕ СТОИЛО СПАСАТЬ?! РОННИ ВСЁ МНЕ РАССКАЗАЛ! КОГДА НАПАЛИ НА ХОГСМИД, ВЫ ЕЁ БРОСИЛИ!

Чтобы прийти в себя после такой тирады, Хелен пришлось тряхнуть головой. Однако Гарри с Гермионой справились сами.

— Единственное, что надо было сделать Джинни — бежать, как всем остальным. Но даже тогда студенты погибли, — ответил Гарри пугающе ровным тоном. — Остальные поступили именно так. Они же понимали — чем быстрее оттуда уберутся, тем больше шансов остаться в живых.

— А как раз я и пыталась увести оттуда студентов поскорее. Только вот мы обе знаем — после того, как мы раскрыли ваш маленький заговор с целью изнасилования при помощи любовных зелий, Джинни меня слушать не станет, — тон Гермионы здорово напоминал Гаррин.

«Погодите-ка… Так это та самая сука, которая пыталась напоить моих детей всякой дрянью?!»

Перед взором Хелен встала красная пелена, а кровь набатом застучала в ушах. Она видела, как шевелятся губы этой женщины, но не могла разобрать ни слова. Весь страх, разочарование и ярость, которые она испытывала последние две недели, сошлись в одной точке, и время словно замедлило свой бег. Вот она делает два плавных шага, медленно вытягивает руку и касается мягкого подбородка этой скандалистки. У той захлопнулся рот, откинулась голова, и она стала падать. Внезапно словно переключатель щёлкнул, и всё вернулось на круги своя. И теперь ошарашенная Молли Уизли лежала на земле, а над ней возвышалась разъярённая Хелен Грейнджер.

— Ах ты мерзкая грязная тварь! Да как ты посмела?! Как посмела помогать своим отродьям пытаться изнасиловать моих детей?! Что ты за мать?! Да такого кошмарного родителя я ещё не встречала! — Её грудь вздымалась, а глаза яростно сверкали. И очень хотелось, чтобы эта сука встала и попыталась ответить — она ничуть не прочь врезать ей ещё раз. Выдержав небольшую паузу, Хелен выдала последнюю угрозу: — Если ты ещё хоть раз подойдёшь к моим детям, клянусь — я перережу тебе глотку! И плевать на магию! — Резко развернувшись на каблуках, она пошла прочь. Чуть задержалась только, чтобы прихватить Гарри с Гермионой.

— Д-а-а-а, Гермиона, теперь я знаю, в кого ты такая, — заметил Гарри. Впрочем, смерив его внимательным взглядом, Хелен обнаружила, что он с трудом сдерживает смех.

— Гарри Поттер, ты плохо на меня влияешь. Раньше я никогда не била других родителей, — проворчала она, таки заставив его усмехнуться. И тут ей на плечи опустилась его рука и аккуратно обняла. Значит, не зря старалась. И вообще: пока её дети целы и невредимы, Хелен Грейнджер будет счастлива!