Гарри Поттер и потерянный демон (гет)

Петуния Дурсли попала в рай. Она отчаянно влюбилась в свой новый дом. Она с первого взгляда полюбила гигантскую хозяйскую спальню с огромной гардеробной и большой ванной комнатой, оснащенной всеми современными удобствами. Стены последней были выложены белой мраморной плиткой, и, наряду с вместительной душевой кабиной и ванной, больше похожей на маленький бассейн, в ней также находились туалет, биде и роскошное джакузи.

В доме было еще три спальни, почти такие же большие, как и хозяйская. Петуния сразу же решила оставить две из них для своего сына Дадли: одну для сна, а другую — для содержания неимоверного количества пожитков, которые они привезли с собой, и всех новых вещей, которые ее муж Вернон купил ему с тех пор, как они въехали сюда тремя месяцами ранее.

Петуния полюбила вместительную гостиную, где можно было встречать важных гостей; ей нравиись просторный салон, где можно было устраивать приемы для важных гостей, и элегантная столовая, где можно было давать обед для важных гостей.

Кухня была по-настоящему огромной. В ней находились безразмерный холодильник и морозильная камера, бесшумная автоматическая посудомоечная машина и удобно расположенный уплотнитель для мусора. Вся техника блестела новым хромированным покрытием. В центре кухни располагалось обширное место для приготовления еды и шестиконфорочная профессиональная плита с духовкой. Над рабочей поверхностью висел громадный набор всевозможных ножей, посуды и новейшей кухонной утвари. Одна из стен была полностью закрыта стеллажами, выставлявшими напоказ коллекцию изящной китайской столовой посуды, собранную хозяйкой дома. Укромный уголок для завтраков прятался в одном из углов кухни. По периметру оставшейся части кухни располагалась рабочая поверхность, покрытая прочным мрамором. Это был настоящий храм из ослепительно блестящего хрома.

Петуния как раз закончила свой маленький ритуал, который она соблюдала ежедневно после завтрака, выдраивая абсолютно все кухонные поверхности, пока каждая столешница не будет продезинфицирована, каждый дюйм пола не будет оттерт и каждое мелкое пятнышко на хроме не будет безжалостно отполировано. Она сидела в уютном уголке для завтраков и, попивая мелкими глотками свой утренний чай, читала ежедневную газету. Выглянув в окно, выходящее на задний двор, Петуния увидела в большом бассейне своего мужа Вернона, который лениво расположился на плавучем шезлонге, частично просевшим под его весьма внушительным весом.

Она рассеянно перелистывала страницы, мысленно отмечая для себя разнообразные распродажи, проходящие в многочисленных лондонских магазинах. Петуния улыбнулась, внутренне предостерегая себя даже от одной мысли о поиске скидок, понимая, что теперь она может позволить себе забыть об этой привычке. Ее глаза затянуло поволокой, когда она мечтательно вернулась к тому удачному дню четыре месяца назад. В тот невероятно везучий день Вернон, вернувшись с работы в компании «Граннингз», объявил, что он был вознагражден за свой тяжкий труд и преданность фирме повышением и приличной денежной премией. Эта новость сама по себе заставила всю семью возликовать, но что и сделало день еще более удачным, так это заявление о том, что он также выиграл главный приз в тотализаторе, в котором принимал участие.

«Наконец-то, — подумала она, прихлебывая чай, — мы можем позволить себе ту жизнь, которую заслуживаем».

Петуния сделала еще один глоток чая и лениво перевернула страницу разложенной на столе газеты. Внезапно чай из ее рта вылился на газетную бумагу и когда-то безукоризненно чистый стол. Ее глаза расширились, а их мечтательное выражение сменилось ужасным потрясением. Ее рот, по которому все еще стекали остатки коричневой жидкости, приоткрылся, и она выдала еле слышный взвизг, проглядывая заляпанную чаем страницу.

— Быть этого не может… — прошептала Петуния сквозь пальцы, прикрывавшие рот. Она бросила взгляд на календарь «Граннингз», который висел на стене:

— Он ведь не должен возвращаться из этой своей школы для ненормальных еще неделю.

Петуния вытерла капли чая со страницы, смазывая чернила. Даже несмотря на то, что газета была слегка влажная, текст смазанный, а лицо на фото выглядело более худым, чем она запомнила, никакой ошибки по поводу личности того, кто изображен на портрете, быть не могло. Это было лицо ее племянника Гарри Поттера. Над снимком крупными жирными буквами были напечатаны слова «ВЫ ЗНАЕТЕ ЭТОГО ПАРНЯ?».

Петуния быстро прочла статью под фотографией, гласившую, что этот неудачливый молодой человек был обнаружен три недели назад без сознания в Розовых Садах Гайд Парка в Лондоне. Когда его нашли, он был одет в одну пижаму и не имел при себе какого-либо удостоверения личности. Далее заметка сообщала о том, что в настоящее время парень находится в коме в Больнице Св. Томаса в Лондоне, и персоналу необходимо связаться с его семьей или опекунами для организации немедленного лечения и ухода.

Ее вытянутое лицо побледнело даже больше обычного. Внезапно Петуния поняла, что люди в том мире магии, который она так ненавидела, не имели ни малейшего представления, где находится Гарри. Она хорошо знала, какие последствия ждут Гарри из-за того, что его фото, местонахождение и абсолютная беспомощность стали достоянием общественности. Она прекрасно знала, в какой опасности он находился.

— Нет, — прошептала она. — О нет!

Петуния спрыгнула с табурета, со стуком опрокидывая его на пол. Она помчалась в другой конец дома, вверх по лестнице и, наконец, в запасную спальню, которая использовалась для хранения еще не распакованных коробок с Прайвет Драйв. Она яростно пробиралась сквозь нагромождение запечатанных коробок, большинство которых содержало вещи Дадли из старого дома. В конце концов, ей попалась нужная. Петуния рывком открыла ее и, несколько секунд порывшись внутри, извлекла оттуда очень старую выцветшую коробку для обуви, плотно обвязанную тускло-зеленой лентой.

Она села на пол и устремила взгляд на свою находку. Прошли годы с тех пор, как она последний раз открывала эту коробку, сейчас покоившуюся у нее на коленях. Дрожащими руками Петуния развязала ленту, подняла крышку и заглянула внутрь. Найдя внутри пачку фотографий, аккуратно перевязанных такой же тускло-зеленой лентой, она вытащила их наружу. С верхней фотографии, выглядывая из-под ленты, ей махала сестра. По другую сторону ленты находился молодой человек в круглых очках с растрепанными черными волосами, который вначале широко улыбался ей, а затем перевел взгляд вниз на крохотный сверток в своих руках. Еще немного посмотрев на фотографию, она вытерла выступившую на глазах влагу и осторожно положила пачку рядом с собой на пол.

Она опять потянулась к коробке и вытащила оттуда палочку, когда-то принадлежавшую ее сестре. Петуния хмуро глянула на нее и бросила к фотографиям.

В коробке оставалось только письмо, которое Дамблдор оставил вместе с Гарри, когда его подбросили к ней на крыльцо около шестнадцати лет назад. Письмо, объяснявшее, почему он должен жить с ними, и просившее их заботиться о Гарри, как о своем собственном сыне. Острое чувство вины пронзило Петунию, когда она вынула конверт из коробки. Она открыла его и вытащила письмо. К письму прилагалось маленькое квадратное зеркальце. Петуния не развернула письмо, потому что больше никогда не хотела его перечитывать. Но она запомнила указания, как использовать зеркало, с первого и единственного прочтения послания.

Дрожащими руками Петуния поднесла зеркало к своему лицу и увидела, как ее отражение смотрит в ответ. Она открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла издать ни звука. Она уронила руки на колени, все еще держа в них зеркало, и посмотрела вниз. Ей не хотелось заниматься этим, этой неестественной гадостью, этой… «магией», которую она так ненавидела.

Краем глаза она заметила фотографию Лили. Сейчас она держала малыша в своих руках и смотрела прямиком на Петунью. Даже несмотря на слезы в глазах, она подбадривающее улыбнулась сестре, затем грустно посмотрела вниз на ребенка в своих руках и обняла его. Петуния видела, насколько хрупким и болезненным выглядел младенец — кожа да кости! — подтверждая ее представление о том, как Гарри выглядел в то время.

Петуния вернула зеркальце к лицу и увидела в отражении слезы, которые она и не заметила, как начали течь из ее глаз. Она быстро вытерла лицо, взглянула в зеркало и четко произнесла:

— Альбус Дамблдор.

Она подождала.

После минуты пристального рассматривания собственного отражения она опять повторила, на этот раз уже немного громче:

— Альбус Дамблдор!

И вновь безрезультатно. Возможно, она делала что-то неправильно; возможно, было еще что-то, что она должна была сделать, но забыла. Петуния потянулась вниз, подобрала письмо и развернула его так, чтобы была видна только его нижняя часть. В нем говорилось: «Если вам когда-то понадобиться поговорить со мной или на случай крайней необходимости, просто возьмите зеркальце, произнесите мое имя «Альбус Дамблдор», и я появлюсь».

Возможно, он имел в виду, что появится лично. Петуния огляделась кругом, но не увидела никого. Она вернула взгляд к зеркалу и уже собиралась опять заговорить, как заметила, что в зеркале отражалась уже не она, а очень строго выглядящая женщина, намного старше Петунии. Женщина казалась изможденной и очень усталой, как будто не высыпалась уже много дней подряд.

Петуния задохнулась и выпустила зеркало, которое упало ей на колени. Она неуверенно посмотрела в зеркало и сказала:

— Вы не Дамблдор!

— Конечно, нет! — резко произнесла изнуренная женщина в зеркале. — Профессор Дамблдор… в общем, он… он мертв, — женщина в зеркале смотрела на нее искоса и, казалось, изучала Петунию. Внезапно ее глаза расширились, а на лице отразилась сердитая гримаса:

— ВЫ!

* * *

Профессор МакГонагалл только что вернулась в свой кабинет, до недавнего времени принадлежавший профессору Дамблдору. Пытаясь отвлечься от тревожных мыслей, она села за стол и сразу же с головой погрузилась в работу над разнообразными свитками пергамента. Но уже через пару минут ей стало ясно, насколько провальной была эта затея. Директор Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» откинулась на спинку кресла, сняла очки и потерла уставшие глаза, мысленно возвращаясь к вчерашней свадьбе Билла и Флер Уизли.

Радостное и праздничное событие омрачалось отсутствием одного из членов обширного семейства Уизли. Несомненно, великолепное венчание прошло без неожиданностей, а Молли просто превзошла саму себя, приготовив чудесное угощение для праздничного приема. Повсюду звучала музыка, люди танцевали, а выпивки было предостаточно, но все же профессор МакГонагалл краем уха слышала перешептывания об исчезновении Гарри Поттера. Джинни Уизли казалась оцепеневшей на протяжении всего дня, а Рон Уизли поначалу выглядел немного расстроенным, но позже окончательно помрачнел, большей частью из-за необходимости утешать Гермиону и свою мать, которые могли разрыдаться от одного лишь упоминания имени Гарри.

Она оторвалась от тревожных мыслей, услышав у себя за спиной, как кто-то прочищает горло.

Портрет Альбуса Дамблдора улыбался ей со стены.

— Как прошла свадьба, Минерва? Я бы так хотел иметь возможность на ней побывать.

Она грустно вздохнула:

— Ох, она прошла хорошо, учитывая…

Портрет Профессора Дамблдора нахмурился:

— Да, исчезновение нашего мистера Поттера.

— Ох, Альбус… Я не знаю, что делать. Все наши усилия пропали даром. Группы членов Ордена занимаются его поисками днем и ночью, но мы до сих пор не нашли ни следа.

— Не стоит терять надежду, Минерва, — сказал портрет. — В конце концов, мы найдем Гарри, так или иначе.

— Да, но он пропал почти месяц назад. Также я беспокоюсь о мисс Грейнджер. Она чувствует себя ответственной за исчезновение Гарри. Каждый день она ищет его в одиночку и, я уверена, не щадит себя во время этих поисков. Осмелюсь сказать, девушка выглядела ужасно на вчерашней свадьбе, и, я слышала, Рону Уизли пришлось буквально затащить ее на венчание. Но, наверное, ему не стоило утруждать себя, учитывая, что во время приема она застала его, я бы сказала, в «компрометирующей ситуации» с Габриэль Делакур. Странно, создалось впечатление, что Гермионе было все равно, она только…

Профессор МакГонагалл вздрогнула, неожиданно услышав позади себя чей-то голос, который произнес «Альбус Дамблдор».

Она оглянулась. В кабинете не было никого. Окинув взглядом портреты бывших директоров, которые либо спали, либо казались спящими, она вопросительно посмотрела на портрет Дамблдора.

— Зеркальце на книжной полке, Минерва, — сказал портрет.

Встав с кресла, она подошла к книжной полке, располагавшейся в дальней части кабинета, и потянулась за маленьким зеркалом, которое лежало зеркальной поверхностью вниз. В этот момент голос вновь позвал: «Альбус Дамблдор!»

Она перевернула зеркало и увидела в отражении женщину с продолговатым лицом, в замешательстве оглядывающуюся по сторонам. В тот момент, когда МакГонагалл как раз собиралась заговорить с ней, женщина взглянула в зеркало и, задохнувшись от удивления, внезапно уронила его. Директриса услышала, как женщина сказала: «Вы не Дамблдор!»

— Конечно, нет! Профессор Дамблдор… в общем, он… он мертв.

Женщина в отражении выглядела шокированной, она просто уставилась на нее сквозь зеркало. Что-то в лице этой женщины показалось Минерве до ужаса знакомым. Пару секунд она изучала его, и внезапно на нее нахлынуло осознание.

— ВЫ! — прошипела МакГонагалл, заставляя женщину в зеркале вздрогнуть. — Я узнаю вас! Вы тетя Гарри Поттера!

— Да, да, вы знаете, что это я, — возмущенно сказала Петуния. — Но вот кто вы такая?

— Я профессор Минерва МакГонагалл, временно исполняю обязанности директора Школы чародейства и волшебства «Хогвартс».

Петуния вздрогнула при упоминании полного названия школы, а затем спросила:

— Тогда почему же Гарри находится сейчас не в вашей школе?

— Мистер Поттер покинул школу вместе с остальными студентами месяцем ранее, — сообщила ей МакГонагалл. — Занятия были отменены в связи со… смертью директора.

Минерва извиняющееся взглянула на портрет Дамблдора, который спокойно посмотрел на нее в ответ, и пожала плечами.

Лицо Петунии поникло при этой новости:

— Как это понимать, месяц назад? Мы получили письмо из этой вашей… школы, в котором говорилось, что семестр продлен до следующей недели!

— Вздор! — негодующе воскликнула МакГонагалл. — Уведомления были высланы всем семьям, и в них четко было сказано, что семестр закончится раньше! Мы получили сведения, что никто не явился на вокзал Кингс-Кросс, чтобы встретить вашего племянника, и в тот день он обнаружил, что его семья — ваша семья! — переехала, не поставив его в известность. Вскоре после этого Гарри пропал и…

— Я знаю, где он! — с тревогой перебила ее Петунья. — Прочла это в сегодняшней газете. Гарри находится в коме в госпитале Святого Томаса. В газете его фото! У них нет ни малейшего представления, кто он, поэтому они просят общественность его опознать. Что, если тот человек, который убил Лили…

Остаток предложения остался без внимания. МакГонагалл, мертвенно побледнев, выронила зеркало на стол, вскочила с кресла и ринулась к камину. Она загребла полную ладонь летучего пороха и секундой позже исчезла во вспышке зеленого света.

Рон и Гермиона сидели за кухонным столом «Норы», в то время как Молли занималась приготовлением завтрака для всего многочисленного семейства Уизли. Большая часть семьи ночевала дома. Единственными исключениями, естественно, были Билл и Флер, прошлым вечером отправившиеся в свадебное путешествие, и отчужденный от семьи Перси, который ненадолго показался на венчании, но, к вящему разочарованию Молли, не остался на праздничный прием. После нескольких часов уговоров Гермиона неохотно согласилась остаться на ночь. Чарли, Джинни и близнецы еще спали, а Артур убирал внутренний двор после вчерашних празднеств.

Рон украдкой посматривал на Гермиону, которая перекладывала еду на тарелке. Ее волосы казались даже более растрепанными, чем обычно, а под глазами залегли темные круги.

— Уф, ужаснейшее похмелье. Мне явно не стоило поддаваться на уговоры близнецов и пить так много вчера, — произнес Рон настолько громко, чтобы только Гермиона могла его услышать его.

Находясь в нормальном состоянии, Гермиона яростно напустилась бы на него, предостерегая о вреде выпивки, чего Рон, собственно, и добивался. Честно говоря, он выпил не так уж много, но надеялся, что, возможно, хорошая ссора — это именно то, что нужно Гермионе, чтобы вынырнуть из пучины мыслей, которая, как он видел, засасывала ее.

— Как жаль, Рональд, — просто сказала она, продолжая копаться в тарелке.

Она назвала его «Рональд», и это никогда не предвещало ничего доброго. Он уставился в свою тарелку и тяжело вздохнул.

Минутой позже Фред и Джордж спустились по лестнице и тихо сели за стол. Близнецы посмотрели на Рона и Гермиону, обеспокоенно переглянулись между собой и сосредоточились на тарелках, которые их мать поставила перед ними.

Молли обвела взглядом несчастные лица и, повернувшись к плите, вытерла слезы, которые непроизвольно выступили у нее на глазах.

Внезапно камин извергнул языки зеленого пламени, и все, кто находился на кухне, вздрогнули от неожиданности. Секундой позже профессор МакГонагалл шагнула внутрь комнаты.

— Молли! Где Артур? — спросила МакГонагалл с паникой в голосе. Все остальные, казалось, застыли на месте. Никто и никогда не видел ее настолько встревоженной.

— Чего вы ждете? Позовите сюда Артура НЕМЕДЛЕННО! Мы нашли Гарри!

Рон и Гермиона в ту же секунду вскочили со своих мест. Рон помчался к двери во двор, чтобы разыскать отца, в то время как Гермиона, почти столкнув Джорджа со стула, бросилась к МакГонагалл.

— С ним все нормально? Где он?

Полностью игнорируя Гермиону, МакГонагалл повернулась к Молли:

— Мы должны собрать всех членов Ордена, которые могут явиться немедленно. Вы не будете против, если встреча пройдет здесь? Вы же знаете, штаб-квартира нам больше не доступна.

Все открыли рты от удивления, когда Гермиона схватила профессора за руку, развернула ее лицом к себе и повторила:

— Где Гарри?

— Мисс Грейнджер! — произнесла пораженная МакГонагалл. — Я не ожидала такого поведения ни от кого из своих студентов, тем более от вас.

— Мы больше не ваши студенты: этой осенью мы не вернемся в Хогвартс… — сказала Гермиона с диким блеском в глазах. — Где Гарри?

— Что вы имеете в виду? — удивленно спросила МакГонагалл. — Конечно же, вы вернетесь в школу! Совет опекунов уже одобрил открытие Хогвартса, и вы являетесь основным кандидатом на пост старосты школы в этом году!

— Где Гарри? — в четвертый раз повторила разгневанная Гермиона, поднимая палочку.

— Expelliarmus! Accio палочка! — послышалось с другого конца комнаты. Чарли Уизли стоял на лестнице, сжимая в ладони свою палочку и палочку Гермионы. Рядом с ним Джинни смотрела на подругу неверящим взглядом. Артур и Рон появились в тот момент, когда Чарли обезоружил Гермиону, и оба замерли с одинаковыми шокированными выражениями на лицах.

Гермиона обернулась и сердито взглянула на Чарли, все еще держащего в руке ее палочку. Ее плечи бессильно опустились, когда она развернулась к МакГонагалл и произнесла уже спокойнее:

— Пожалуйста! Я могла бы поговорить с ним, меня он выслушает.

— Я боюсь, мистер Поттер сейчас не в состоянии, чтобы беседовать с кем-либо, так как он находится в состоянии комы в маггловской больнице.

Все присутствующие судорожно вздохнули, а Гермиона и Молли в изнеможении опустились на пол. В то время как остальные бросились помогать плохо себя чувствующим дамам, Джинни мертвенно побледнела и, взбежав по лестнице, стремглав бросилась к себе в комнату.

Через полчаса основные члены Ордена, сидя за обеденным столом «Норы», внимали рассказу МакГонагалл о ее разговоре с Петунией Дурсль. Гермиона ходила по комнате взад и вперед, взволновано постукивая возвращенной палочкой по ладони, и слушала, как разрабатывается план по спасению Гарри. Еще через полчаса план был одобрен и группы сформированы. С переднего двора «Норы» послышались хлопки, когда каждая команда дизаппарировала по назначенным позициям вокруг лондонского Госпиталя Святого Томаса.

Женщина средних лет с иссиня-черными волосами, ярко-зелеными глазами и привлекательным лицом сердцевидной формы подошла к регистратуре Госпиталя Святого Томаса. Ее сопровождала очень худая, напряженная девушка с копной каштановых волос и усталыми глазами шоколадного цвета. Женщина за стойкой посмотрела на девушку и спросила:

— О боже, вы хотите положить в больницу дочь?

Женщина взглянула на свою «дочь» в замешательстве и только потом поняла, что имела в виду медсестра. Она улыбнулась:

— Нет, вообще-то мы здесь по поводу парня, о котором было напечатано в утреннем выпуске сегодняшней газеты.

— О, это же чудесно! — улыбаясь, сказала служащая. — Честно говоря, мы и не ожидали такого быстрого отклика. Мы были искренне удивлены, почему его семья не проверила местные больницы раньше. Так, — медсестра посмотрела вниз, взяла листок с небольшой стопки бланков и спросила, — Вы тетя Гарри?

Гермиона и изменившая внешность Тонкс обменялись удивленными взглядами. Они обе подумали одну и ту же вещь: «Откуда эта женщина знала его имя?»

— Нет, — ответила Тонкс. — Я его мать, а это — его сестра.

Медсестра выглядела сбитой с толку:

— Вы его мать? Это весьма странно, его мать сейчас вон там, разговаривает с доктором Петерсоном о переводе мальчика на домашнее лечение, — женщина взглянула им через плечо и произнесла:

— Прошу прошения, миссис Поттер… Можно вас на секунду, пожалуйста?

Тонкс и Гермиона обернулись и увидели высокую черноволосую женщину, что-то воодушевленно говорившую врачу. Женщина оглянулась, и ее глаза остановились на Гермионе. Тонкс и Гермиона сразу же узнали эту женщину.

— Да это же грязнокровка! — закричала Беллатрикс Лестрейндж, поднимая палочку, и несколько людей, топчущихся возле приемного отделения, последовали ее примеру. Тонкс и Гермиона немедленно перескочили через регистрационную стойку в поисках прикрытия и вытащили палочки.

Казалось, разверзся кромешный ад, когда помещение внезапно наполнилось криками и разноцветными вспышками света от проклятий, которыми обменивались обе стороны. В ту секунду, когда Гермиона и Тонкс пригнулись к стойке, несколько мощных Reducto раздробило ее верхнюю часть, покрывая обеих ведьм и ужасно напуганную магглу дождем мелких осколков и кусочков дерева.

— Они дурака не валяют! — прокомментировала Тонкс, смахивая щепки с волос. — Скольких ты заметила?

— Пятерых видела точно, — ответила Гермиона, укладывая на пол сжавшуюся в комок медсестру. — Возможно, еще один. Я немного растерялась…

— Я насчитала шестерых, включая тетушку Беллу, конечно… Острый глаз, детка! — похвалила ее Тонкс, посылая Stupefy в одного из атакующих Пожирателей Смерти.

Гермиона схватила за плечи испуганную медсестру, приподняла ее и требовательно спросила:

— Где находится Гарри Поттер?

Женщина зажмурила глаза и обняла голову руками, слишком напуганная, чтобы говорить.

— Пожалуйста, — начала умолять ее Гермиона, — мой брат в страшной опасности, и я должна попасть к нему раньше, чем эти люди.

— В-в-второй этаж, отделение для д-д-длительного л-л-лечения…

Гермиона приподнялась над стойкой, но была вынуждена вновь пригнуться, когда зеленая вспышка пролетела в нескольких дюймах над ее головой. Во время своей короткой вылазки она увидела Беллатрикс и незнакомого Пожирателя Смерти, которые неслись вверх по лестнице в дальнем конце коридора.

— Проклятье… — шепотом произнесла Гермиона. Тонкс взглянула на нее, предварительно послав связывающее заклятие в другой конец холла. Она увидела, как Гермиона прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Гермиона, не смей… — предупредила ее Тонкс, полностью понимая, что ничего из того, что она сейчас скажет, не остановит юную ведьму.

— Прикрой меня! — прошипела та в ответ, перескочила через стойку и понеслась к лестнице. К счастью для Гермионы, Люпин, «Грозный глаз» Грюм, Рон и Артур Уизли выбрали именно этот момент для того, чтобы ворваться внутрь через главный вход. По-маггловски одетые Пожиратели Смерти слишком увлеклись, посылая проклятия в Гермиону, что и не заметили новоприбывших сразу. Они были немедленно атакованы и взяты в плен.

Гермиона уже мчалась вверх по лестнице, когда, оглянувшись назад, увидела только подбегающего к нижней ступеньке Рона. Она крикнула ему:

— Гарри… Второй этаж… Отделение длительного лечения.

— Уже иду, — ответил он.

Первое, что Гермиона увидела, ворвавшись в холл второго этажа, была направленная на нее палочка Беллатрикс Лестрейндж.

— О, какой приятный сюрприз! — загоготала Беллатрикс. — Мне выпала удача прикончить и грязнокровку нашего крошки Потти!

В тот момент, когда Беллатрикс делала вдох, готовясь послать заклятие, Гермиона услышала за своей спиной «Stupefy!». Она пригнулась как раз вовремя, чтобы проклятие Рона опалило ей волосы на макушке, прежде чем попасть Беллатрикс прямо в грудь.

Гермиона пристально посмотрела на Рона, затем слегка улыбнулась ему и сказала:

— Спасибо.

Рон пожал плечами:

— Мне просто подумалось, что «самая выдающаяся ведьма своего поколения» окажется достаточно умной, чтобы пригнуться.

Они ринулись в сторону отделения для длительного лечения, оставляя неуклюже распластанную Беллатрикс лежать на полу. Подбежав к посту дежурной сестры, они спросили:

— Где палата Гарри Поттера?

Медсестра безучастно посмотрела на двух запыхавшихся подростков:

— Здесь нет никого с таким именем, мисс…

— Нет! — воскликнула Гермиона, набирая воздух в легкие. — Так зовут этого парня из газеты!

— О! — улыбнулась им медсестра. — Так это его имя… Палата номер семь, но вам нельзя… он сейчас с… Эй, подождите-ка!

Не обратив внимания на слова медсестры, они бросились к седьмой палате. Резко затормозив возле открытой двери, они заглянули в палату с палочками наготове.

Гарри недвижимо лежал на кровати, его глаза были закрыты, а лицо казалось бледным, как простынь, которой он был укрыт. Повсюду были прозрачные пластиковые пакеты с жидкостями различного цвета, подсоединявшиеся к Гарри клубком трубок, и машины, мигающие и пищащие, и даже жужжащие. Над ним, стоя спиной к двери, наклонился какой-то мужчина, который умело обращался с неким металлическим устройством возле лица Гарри.

В тот момент, когда мужчина уже разворачивался, чтобы посмотреть, кто пришел, Гермиона направила на него свою палочку и заорала:

— Stup…

Она застыла на месте.

Глаза мужчины округлились от удивления, и он окликнул свою дочь:

— Гермиона?

— Боже мой! — только и смогла сказать она. — О нет, папочка, тебе нужно срочно уходить отсюда!

Ее мысли немедленно вернулись к Пожирателям, скрывающимся в засаде:

— Нет! Тебе нужно спрятаться! — ее воображение нарисовало картину того, как Пожиратели Смерти находят убежище ее отца. — О нет, Рон! Ты не мог бы…

Она вспомнила о том, что умение Рона аппарировать далеко не блистательно, а лицензию он получил совсем недавно, но учла альтернативу и продолжила:

— Рон, ты не мог бы переправить моего отца в «Нору»? Я заберу Гарри.

Рон удивленно взглянул на мистера Грейнджера, затем перевел взгляд на Гермиону и уверенно кивнул:

— Хорошо, без проблем.

В этот момент дежурная медсестра появилась в дверном проеме:

— Я прошу прощения, доктор Грейнджер, они попросту промчались мимо меня и…

Гермиона закатила глаза, направила свою палочку на медсестру и сказала:

— Obliviate!

Глаза медсестры остекленели, и она, медленно попятившись из комнаты, побрела прочь.

Тем временем Гермиона обхватила руками тело Гарри. Она задохнулась от изумления, проступившего у нее на лице, когда поняла, что ощущает каждое ребро его тонкого скелета через пижаму. Она кивнула Рону, и с парой мягких хлопков все четверо исчезли, оставляя после себя болтающиеся трубки, яростно завывающие мониторы, машину, продолжающую издавать надоедливый писк, и пару очень разочарованных Пожирателей Смерти, которые как раз вбежали внутрь палаты.

Беллатрикс со страхом ждала момента своего отчета Волдеморту.