По ту сторону галеры (гет)

Через полчаса Мальвина стояла возле того самого стола, на котором провела не самые приятные часы своей жизни. Поднявшись на цыпочки, она обеими руками оправляла юбку. Кисея была слегка помята, кружева запылились, а голубому кушаку, похоже, было суждено навеки остаться в этой комнате, так что о нем можно было забыть. Но в общем и целом ее одежда выглядела неплохо — насколько можно было судить об этом без зеркала. Единственной поверхностью в этой комнате, которая могла сойти за зеркало, были стекла шкафа. Но за ними виднелся Дорсель, а к нему Мальвина даже близко не подошла бы. Ни за что! Дорсель был по-прежнему недвижим и смиренно украшал шкаф своей скрюченной персоной, но она в глубине души все еще не отошла от пережитого страха.

Теперь оставалось только разобраться с локонами. Отправляясь ночью в театр, Мальвина, естественно, не захватила с собой гребешок. Теперь она только беспомощно ощупывала свои рассыпанные в беспорядке кудри. И тут Карабас, вынув из кармана чистую расческу, предложил ей. Мальвина была так потрясена его галантностью, что не смогла вымолвить ни слова. Ее спаситель расценил это по-своему. Он стал сам причесывать ее и укладывать голубые локоны в высокую прическу. Мальвина покорилась его рукам и только дивилась тому, какими аккуратными и нежными были его движения.

— Ты так и не спросишь, как я узнал, что ты здесь? — прошептал Карабас ей на ухо, закрепляя последний локон. Мальвина от неожиданности так вздрогнула, что шпилька выпала, и локон пришлось закреплять заново.

— И к-как же? — слегка запнувшись, послушно спросила она.

— Говорящий сверчок подсказал… Он видел, как этот чертов ферт повел тебя в шлюз, и кинулся разыскивать меня. Сверчок живет в этом месте уже много десятилетий. А до этого там жил его отец, а до него — дед, и так далее. Их семья — хранители шлюза.

— А что это такое — шлюз? — с интересом спросила Мальвина. Опять это странное слово! Наконец-то она узнает, что за ним кроется…

— Это такое место, вроде коридора, куда выходит много дверей, — пояснил Карабас. — За каждой дверью — свой отдельный мир. Пройдя через шлюз, можно попасть из нашего мира во множество других. Но лучше этого не делать.

— Почему? — разочарованно спросила Мальвина.

Он укоризненно и чуть насмешливо глянул ей прямо в глаза.

— Тебе мало того, что случилось с тобой здесь, у этого негодяя?

— Но я же не собиралась сюда идти, он сам меня… утащил! — нахмурилась Мальвина. — А вот если заранее подготовиться, то может быть, можно попасть в какой-нибудь интересный мир…

— И никогда не вернуться обратно, — мрачно заключил Карабас. — Шлюз — опасное место. Не стоило вам, глупым куклам, устраивать там свой театр.

— Буратино случайно нашел это место! И оно идеально нам подошло, прямо как по заказу!

— Дурак твой Буратино. Причем деятельный дурак, что вдвойне опасно, — вздохнул Карабас.

— Но золотой ключик ему дала Тортилла! А она уж точно не дура! — запальчиво возразила Мальвина. — И она сказала Буратино, что ключик этот случайно уронили в ее пруд именно вы!

— Это было совсем не случайно.

— Что?

— Мне просто не повезло. Когда я ранним утром бросил ключ в пруд, чтобы спрятать его понадежнее от людей и от кукол, меня заметила Тортилла, которой на старости лет не спится по утрам. Она сама не знала, во что ввязывается, когда приказала своим лягушкам достать ключ, а потом отдала его безмозглому Буратино.

— Но Буратино рассказывал, что вы искали дверцу, которая отпирается золотым ключиком…

— Искал. Ты что думаешь, в это место из нашего мира ведет только одна дверь? Это ключ всего один, а дверей пять, и ключ подходит ко всем… И я должен был найти все двери. К сожалению, мой отец умер, не успев передать мне всех тайн шлюза. Он рассказал мне только о трех дверях. Остальные я нашел сам.

— А… кем был ваш отец?

— Хранителем шлюза. Наша семья и семья Говорящих сверчков веками охраняют это место. Я хотел найти все двери, ведущие туда, а ключ от них навеки скрыть от людей и кукол. Мы со Сверчком решили, что так будет лучше.

— А если бы вам самому понадобилось войти туда? Или тому же Сверчку?

— Нам, хранителям, для этого не нужен ключ… Для нас двери шлюза открываются сами собой.

— А если выкинуть ту декорацию, шлюз исчезнет? — с надеждой спросила Мальвина.

— Какую?

— С галерой Париса… Ту самую, где находится шлюз.

— Нет, Мальвина… — карие глаза Карабаса недовольно сверкнули. — Шлюз существовал всегда. А вашу декорацию туда притащили совсем недавно.

— И что? — недоуменно пискнула Мальвина, напуганная его мрачным взглядом.

— А то, что шлюз находится вовсе не в той декорации.

— Где же он тогда?

— Везде и нигде одновременно. Он может возникнуть где угодно — в любом уголке того зала, двери в который открываются золотым ключиком. Все зависит от желания того, кто использует этот переход.

— Значит, любой, кто знает, что в этом театре есть шлюз, может открыть его для себя где только хочет? — удивилась Мальвина. — Хоть на сцене, хоть на галерке, хоть за кулисами?

— Даже и не надейся, — ухмыльнулся Карабас. — Просто знать о шлюзе и хотеть попасть из театра в другой мир — этого, знаешь ли, еще недостаточно.

— А что еще для этого нужно? — глаза Мальвины расширились от любопытства.

— Может быть, когда-нибудь я скажу тебе это. Но не сейчас, — Карабас бросил на Мальвину странный взгляд — такие она не раз ловила от него, когда он возглавлял их кукольный театр. Ее эти взгляды только пугали, но другие куклы завистливо насмешничали, что она приглянулась директору. Поэтому мол, он и не обижает ее никогда по-настоящему — не то что их, бедных-несчастных.

— Что же нам теперь делать? — преувеличенно бодро спросила Мальвина, чувствуя, что затянувшаяся пауза заставила ее покраснеть.

— Да ничего. Пойдем обратно. Не думаю, что этот… — Карабас кивнул подбородком на Дорселя Кейнса, — еще раз полезет в наш мир. Пусть крадет девушек из своего мира — вон уже скольких насобирал себе в коллекцию! Нечего еще и к нам соваться!

— Так это и вправду живые девушки? — задохнулась от ужаса Мальвина.

— Конечно, — кивнул Карабас, сдвинув широкие брови. — Хотя есть между ними и куклы. Отличные экземпляры, между прочим!

— И мы им ничем не поможем? Совсем-совсем никак?

— Мы — нет. Но в их мире очень скоро найдутся те, кто разберется, что здесь происходит, и расколдуют пленниц. Я чувствую это. А мы не можем вмешиваться в законы их мира. Это запрещено. Нам надо уходить отсюда, и поживее.

— Но как мы найдем дорогу обратно?

Он устало посмотрел на нее:

— Я же тебе сказал, что я хранитель шлюза… Меня шлюз всегда пропустит на ту сторону.

— А меня?

Карабас посмотрел на нее с непонятным выражением, а потом рассмеялся.

— Если ты намекаешь на то, что я должен взять тебя на руки, я охотно это сделаю.

Он подхватил ее на руки, крепко прижав к себе, и размашисто зашагал к выходу. За дверью оказалась комната, отделанная в точности как та, из которой они вышли, но абсолютно пустая. Затем — еще одна, такая же. И еще, и еще… От комнаты к комнате менялся только рисунок обоев и ткани штор. Далеко за спиной затихал стон вновь проснувшейся шарманки. Сильно пахло пылью и чуточку — плесенью. И нигде не было видно ни единого предмета мебели или какой-нибудь иной вещи, не говоря уже о живых существах.

Пройдя насквозь несколько комнат, они вышли в какой-то темный коридор и пошли по нему. Здесь стихли все звуки, и даже подковки на каблуках Карабаса не гремели, словно он ступал по толстому слою ваты. Запахи тоже исчезли. И время словно остановило свой ход. Мальвина, чувствуя, как от печали разрывается сердце, заговорила быстро и сумбурно, не желая показать этой боли:

— Спасибо вам… то есть тебе… за то, что спас меня. Как хорошо, что Сверчок позвал именно тебя… Ведь ты хранитель шлюза… Кто еще, кроме тебя, смог бы это сделать?

— Сам Сверчок, например! — расхохотался Карабас. — Он ведь тоже хранитель!

Но Мальвина не рассмеялась. Она слегка поникла в его руках, и Карабас, ощутив это, заговорил уже совсем иначе, тихо и серьезно:

— Я почти не шучу. Сверчок и сам мог бы многое сделать — в нем скрыта великая сила. Но он позвал меня. Ведь тебя похитил известный кукольник, который уже не впервые посещал наш мир. После общения с ним ты могла нуждаться в лечении, а наш Сверчок, при всех его достоинствах, кукол чинить не умеет. Но была и еще одна причина, гораздо более важная.

— Какая? — замирая от предчувствия, вымолвила Мальвина.

— Ох ты, моя недогадливая… — тихо рассмеялся Карабас и теснее прижал ее к себе. Мальвина обняла его за шею. Если бы ее сейчас спросили, а как же Пьеро, она бы не сразу вспомнила, кто это такой и при чем он здесь.

Ее не покидало странное ощущение, что все это она уже переживала на сцене, и тут ее осенило: «Прекрасная Елена»! В финале Парис приплывает за Еленой на галере, прицепив фальшивую бороду и замаскировавшись под жреца. А потом снимает уже ненужную бороду и на глазах у всех увозит Елену с собой. Карабас фактически сделал то же самое! Борода у него, правда, когда-то была самая настоящая. Но она тоже, если разобраться, была только маскировкой, за которой прятался настоящий рыцарь. И он пришел за нею, Мальвиной. И спас ее.

Когда впереди показалось светлое пятно выхода из шлюза, в голове у Мальвины уже вовсю гремел хор из «Прекрасной Елены»: «С ним скорее отправляйся…» И она была готова отправиться с Карабасом куда угодно. Она словно получила главную роль в своей жизни, лучшую роль. И была готова играть ее до конца своих дней.