Хроники Земной Войны (джен)

Они живут по-солдатски, по расписанию. Подъем ранним утром, хотя понять, взошло ли солнце, здесь, на Земле не представляется возможным. Рональд смотрит на затянувшие небо тучи, темные, клубящиеся, потрескивающие громовыми разрядами. Небо низко нависло над их укрытием, будто готовое раздавить, уничтожить, как и все другое на этой когда-то цветущей планете.

Рональд затягивается, вспоминая голограммы, которые им показывали на лекциях. Прекрасная планета, с огромными океанами и зелеными континентами. Сейчас это описание больше подходит для той же самой Эксорди, колонизированной примерно столько же лет назад, сколько прошло с той поры, когда на Земле объявили режим Экологической Катастрофы, построили Экокупола и печи, выжегшие все мусорные горы и оставившие после себя лишь пепел.

Выпуская в небо дым изо рта, Рональд думает о том, зачем в военной академии им преподавали историю, начиная с самой Эры Освоения Космоса. Возможно, лишь ради того, чтобы он, лежа на своей парке, смотрел в серое небо со дна окопа, курил и таким образом забывался. Ему всегда казалось, что он слишком много думает. Для солдата — непозволительная роскошь.

— Ты спал? — голос Адольфа выводит его из забытья. Рональд садится, качает головой и трет переносицу. Когда-нибудь его тело сломается от такого режима.

— Сегодня дежурство в западном коридоре, — продолжает командир, не обращая внимания на бледность и налитые кровью синяки под глазами. Рональд поднимается и кивает, направляется на свой пост. Отдавать честь на поле боя он уже не спешит, на передовой формальности отчего-то сами собой забываются.

Они живут по-солдатски, по расписанию. Когда солнце будет в зените, кто-нибудь придет и сменит его на посту. Рональд достает пачку, задумчиво щелкает зажигалкой и поднимает литком на лоб, чтобы тот не мешал закуривать очередную сигарету. Зажав ее в худых пальцах, он смотрит, как дым поднимается в небо и сливается с низкими облаками. В окопе курить не велено, но не возбраняется. Рональд стряхивает пепел легким движением и опускает визор на глаза. Перед ним только пустыня.

— Рой Хьюз на пост прибыл! — отчитывается кто-то за его спиной. Вздрогнув, Рональд роняет сигарету в пыль. Та еще дымится, и он давит ее сапогом, выпуская из легких последние сизые клубы. Отключает литком, снимает мятую каску и с легким стуком опускает ее на чужие рыжие волосы, которые кажутся блеклыми из-за освещения. Работающих визоров на всех не хватает.

Возвращаясь под накинутый на вырытой в земле траншее тент, он проводит ладонью по стене окопа, бездумно наблюдая, как песок сыпется из-под пальцев. По выработанному ими расписанию сейчас должен быть прием пищи, но Рональд только прикладывается к фляге. Вода кислая. Пропущенный через множество фильтров раствор кислоты, единственное, что можно найти в этой безжизненной выжженной пустоши, где они вынуждены держать оборону.

Словно по расписанию на востоке загорается сигнальный огонь.

Рональд берет автомат, закидывает ремень на плечо и надевает каску с отломанными дужками литкома по бокам. Снова прикладывается к фляге, чтобы приглушить боль в животе, наполняет ее до краев из общей канистры и, завинтив, цепляет обратно на пояс. Закуривает, наблюдая за слившимися в единое тучами на темном небе. Они, как живые, движутся, подчиняясь ветру, переваливаются по воздушным потокам и меняют форму. Он помнит, на Марсе никогда не было облаков.