Последний вздох (гет)

Том убрал книгу обратно на полку, откуда взял её чисто из любопытства. Ему всего лишь захотелось узнать, о чём могут поведать маггловские романы, так горячо любимые тёткой Поттера. И вот оно, их искусство: сплошь грязь и пошлость… животные.

Прошла неделя с того момента, как Том оказался в доме Дурслей. Сегодня он решил снова испытать мантию: первые попытки были далеки от идеала — чары упрямо «забывали» про одежду или отдельные части тела, — но сейчас невидимость держалась ровно, и он неторопливо бродил по дому, лениво разглядывая традиционный маггловский быт. К тому же нужно было разжиться деньгами: требовались ингредиенты для зелий и новая палочка, чтобы больше не тратить силы на усмирение своенравной поттеровской.

О самих Дурслях Том думал просто: пусть живут, пока не мешают; на худой конец, пригодятся как прикрытие. Они почти не трогали его, напуганные байкой о дядюшке‑маньяке, а сам Том был чересчур занят в своей спальне, чтобы лишний раз попадаться им на глаза. Однако несколько столкновений всё же случилось: на кухне, за завтраком или обедом, тётка Поттера неизменно поджимала губы в своей отвратительной манере, а старый толстяк обращался к нему, начиная с грубого «Эй, ты…». В такие моменты Том буквально бледнел от ярости и сдерживал себя только потому, что слишком хотел вернуться в Хогвартс — его дела там ещё не были закончены.

«К сейфу у меня пока нет доступа, — прикидывал Том, — интересно, ключ у старика?»

Он отошел от книжной полки тётки Поттера и огляделся. Взгляд зацепился за маленькую шкатулку на будуаре. В доме как раз никого не было: Дурсли удачно уехали в город, забрав толстяка-сына с собой. Поттера, по обыкновению, хотели отправить к миссис Фигг, но Том, подавив вспышку гнева, уверил магглов, что выходить за пределы комнаты не собирается. Скрипя зубами, Дурсли всё же приняли верное решение и уехали. Благо ментальные чары на простых людях действовали эффективно.

Не долго раздумывая, Том открыл шкатулку и нашёл внутри украшения: несколько колец, пару цепочек и старенький золотой перстень. Именно перстень сразу привлёк его внимание, и Том поднёс его ближе к глазам. Украшение не походило на типичное маггловское изделие — в металле чувствовались слабые отголоски чар. Вряд ли это была по‑настоящему ценная реликвия, иначе с магглами уже случилось бы что‑нибудь странное, но в одном месте в Косом переулке за подобную вещицу точно заплатили бы немного денег. Прикарманив перстень и пару колец, Том бесшумно вышел из спальни поттеровских родственников.

* * *

В один из дней пребывания в доме Дурслей Том решил, что неплохо было бы разобрать поттерский чемодан. В школе он не смог уделить этому должного внимания в силу непривычности обстановки и большого количества более важных дел. Впрочем, это не помешало ему сильно удивиться тому, как мальчик-уоторый-выжил одевается. Достаточно было снять мантию, чтобы заметить, что и брюки ему на размер-другой велики, и рубашка явно с чужого плеча.

Нет, Том и сам донашивал вещи за приютскими детьми, но к четырнадцати годам, как только смог заработать несколько галлеонов на нормальную одежду, немедленно отказался от этой практики. Удручало другое: даже трусы у мальчишки были явно чужими — слишком широкими и свободными, до смешного, так что приходилось перетягивать их резинкой. С этой… ситуацией он собирался разобраться в кратчайшие сроки. И по‑настоящему поражало полное безразличие самого Поттера: он давно не первокурсник, а до сих пор не предпринял ничего, чтобы это изменить.

Когда-то и Том был в том же положении, и первым делом, как только ему открылся мир магии, он стал искать способы улучшить собственную жизнь. К слову, бытовые чары одними из первых вошли в арсенал молодого мага. Тем более на Слизерине внешний вид значил очень и очень многое. Приходилось соответствовать.

Крышка старого, потёртого временем сундука скрипнула. Содержимое хаотичным ворохом предстало перед мальчиком. Хмыкнув, Том принялся разбирать сундук, методично сортируя содержимое.

«М-да, ну и неряха этот Поттер…» — Осторожно вытащив из-под завалов рубашек чернильницу, что примечательно — плотно закрытую, Том поставил её на стол. Рубашки чудом избежали встречи с ярко-синими чернилами, но их белизна вызывала сомнение. Они были скомканы, будто хозяин их просто скатал в плотный шар и пихнул внутрь. — «Или не ты собирал сундук в последние дни каникул?»

Том силился вспомнить, залезал ли он в сундук в те несколько дней перед отъездом или просто в последний день схватил «свои» вещи и отправился на поезд? К собственному сожалению, он не смог вспомнить что-то существенное. Он просто хотел наконец-то остаться в тишине и всё обдумать.

В ворохе одежды были найдены сломанные перья. Их он безжалостно отправил в мусорное ведро. Учебники заботливо поставил на полку, стараясь их не повредить. Внезапно в голове возник вопрос: где же учебники за первый и второй курс? Не мог же мальчишка их просто выкинуть, ведь в будущем они могут понадобиться. Мысленно пометив для себя, что стоит проверить дом магглов ещё раз в поисках учебников, Том продолжил сортировать вещи.

Вскоре выяснилось, что мантии стали Поттеру немного малы. Мальчишка явно подрос за последний год, и в ближайшее время менять придётся весь гардероб. Том мог бы и потерпеть, но всегда ненавидел это липкое чувство бедности и второсортности. Решив, что сейчас куда важнее нормальная одежда, он принялся продумывать варианты.

* * *

Было темно. Над головой горели лампочки уличных фонарей. Риддл ушёл уже довольно далеко от Тисовой улицы. Из невидимости он и не думал выходить, предполагая, что «великий светлый волшебник» Альбус Дамблдор не оставит своего «золотого мальчика» без внимания. Он вообще хотел бы исчезнуть из Магической Англии. Но… Слишком многое его держало, слишком многое необходимо исправить.Да и кто отпустит ребёнка — а он прекрасно понимал, что находится в теле ребёнка — спокойно пересечь любую границу?

Взмах волшебной палочки. На улице не было людей. В столь раннее утро вряд ли можно было встретить хоть кого-то, кроме автобуса «Ночной рыцарь», появившегося через несколько секунд. Выбирать Тому не приходилось. Он ещё вчера взвесил все за и против. Трансгрессировать в этом теле он не решился, хотя прекрасно знал, что экзамен сдал давным‑давно. Сознание — одно, а тело — совершенно другое. К тому же не было ни малейшей уверенности, что перемещение несовершеннолетнего Гарри Поттера таким способом не отследят.

Лететь на метле? Через весь Лондон, в котором он слабо ориентировался, да ещё и изменившийся до неузнаваемости за прошедшие пятьдесят с лишним лет? Камины Том не признавал. Впрочем, как и мальчишка Поттер, в памяти которого хранилось слишком мало, но достаточно неприятное воспоминание о единственной подобной поездке. На фоне прочих вариантов автобус выглядел самым приемлемым злом.

Жуткий рёв едва не оглушил его. Том инстинктивно отступил, прикрывая глаза рукой от вспыхнувшего света. На том месте, где он всего секунду назад стоял, выросли гигантские колёса ярко‑фиолетового трёхэтажного автобуса. По лобовому стеклу тянулась знакомая золотая надпись: «Ночной рыцарь».

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон, мы домчим вас куда угодно! Я Стэн Шанпайк, ваш кондуктор… — тараторил голос с заученной бодростью, словно его произносил не живой человек, а заведённый артефакт.

Том поморщился от голоса молодого человека. Тот говорил слишком быстро и отстранённо — казалось, будто проговаривал давно заученный текст, который к нему самому не имеет никакого отношения. Как только маг не обнаружил «пассажира» взглядом, он мгновенно замолчал. Даже вышел из салона и окинул улицу растерянным взглядом, явно надеясь увидеть хоть какого‑нибудь бедолагу.

Всё ещё скрытый мантией «Поттер» бесшумно проскользнул внутрь, осторожно обходя людей и железки. Денег у него и так было немного, а тратить их на официальную поездку в ненавистном «Ночном рыцаре» он не собирался. Тем более, показываться на глаза любопытному кондуктору сейчас было последним делом — особенно после того, как Стэн Шанпайк успел прекрасно узнать, как выглядит Гарри Поттер.

Почти год назад ещё настоящий Поттер сбежал из дома, обозлившись на родственников, надул «любимую тётушку Мардж» и получил выговор от министерства магии — и всё это на фоне ажиотажа из‑за побега из Азкабана, самой защищённой тюрьмы Британии, безумного маньяка. Тогда Гарри, послушав тихий шёпот крестража, благоразумно не назвал кондуктору своего имени. Всё могло бы закончиться куда спокойнее, если бы не личное появление министра, сочтяшего своим долгом встретить мальчишку.

«Если он меня увидит, то уже завтра… Нет, даже сегодня весь Лондон будет знать, что Гарри Поттер катается в Косой переулок».

Пока автобус стоял на месте, Том успел оглядеться. Вместо шатающихся кроватей сейчас в салоне стояли ряды сидений. На первом этаже находилось несколько человек; не исключено, что кто‑то сидел и выше, но проверять он не собирался. Протиснувшись вглубь, Том занял одно из свободных мест, стараясь держаться в тени.

Потребовалось несколько минут, прежде чем Том добился успеха в ментальном воздействии на кондуктора. Без полноценного зрительного контакта это оказалось в разы сложнее. К тому же автобус уже тронулся и нырял по улицам, как бешеный: при каждом повороте Стэна швыряло из стороны в сторону, а Тому приходилось удерживать влияние, не теряя концентрации. Казалось, этот дрянной транспорт жил по собственным законам — и водитель видимо понятия не имел о слове «плавно».

Автобус резко вильнул, и Том больно ударился плечом о поручень. Следующий поворот вышвырнул его с сиденья, и он глухо шлёпнулся на грязный пол. Стиснув зубы, он заставил себя не застонать и не выдать своего присутствия. Вскоре он перестал даже пытаться считать время, проведённое в этом проклятом автобусе. Машина несколько раз резко тормозила, выпуская очередных счастливых пассажиров; на их месте Том тоже считал бы себя счастливчиком — ура, мучение закончилось.

— Эй, Эрни! — вдруг выкрикнул Стэн. Риддл осторожно приподнялся с сиденья, всматриваясь в его лицо. Вероятность того, что кондуктор мог не до конца подчиниться внушённой мысли, оставалась высокой: парень всё это время нервно оглядывался, словно чувствовал чьё‑то присутствие рядом. Возможно, он и ощущал воздействие, но никаких серьёзных ментальных щитов Том в нём не уловил. Самый обычный посредственный маг, каких толпы шастают по Косому переулку в поисках мелкой подработки.

— Давай заскочим в «Дырявый котёл», а? Перекусим, — предложил Стэн, почесав шею. — А то от этой сухомятки уже горло саднит.

Том тихо выдохнул. Мысль, которую он добрых полчаса методично вбивал в голову кондуктора, наконец‑то проросла — и тот произнёс именно те слова, которые были нужны. Водитель что‑то невнятно промычал в ответ, и автобус резко развернулся почти на сто восемьдесят градусов. Том мысленно выругался, ещё раз проклиная свой выбор транспортного средства.

Когда автобус наконец остановился, Том выбрался наружу следом за кондуктором и быстро прошёл в «Дырявый котёл». Не задерживаясь взглядом ни на посетителях, ни на хозяине, он направился прямо к задней стене. Остановившись, внимательно отсчитал десять кирпичей сверху вниз и три — вправо. Лёгкое прикосновение палочкой — и кирпичи послушно зашевелились, раздвигаясь и открывая проход в Косой переулок.

Косой переулок выглядел иначе, чем в его памяти. По мостовой неторопливо брели ведьмы и волшебники, заглядывали в витрины, переговаривались. На первый взгляд улочка казалась такой же оживлённой, как и прежде, но стоило присмотреться — и становились заметны следы недавней войны. На некоторых фасадах виднелись тёмные пятна от заклинаний и тонкие трещины, оставшиеся после взрывов. Одни вывески сияли новизной, другие выглядели потёртыми и старыми.

«Медовая дочка», как и прежде, манила стайку детей терпким запахом сладостей, а у аптеки Мейриппа, как обычно, тянулась очередь. Том отметил, что некоторые лавки были закрыты — вероятно, их владельцы так и не вернулись после войны. Остальные торговцы, казалось, изо всех сил пытались вернуть Косому переулку былое великолепие.

Люди ходили туда‑сюда, делали покупки, оживлённо переговаривались и смеялись. Среди них было немало молодых ведьм и волшебников, которые, возможно, никогда не видели переулок до войны — в их глазах читалась наивная радость и надежда. Старшее же поколение, помнящее бурю прошлых лет, смотрело вокруг с лёгкой, терпкой ностальгией.

«Изменения налицо, да…» — отметил Том, медленно оглядевшись. Он свернул в сторону, уступив дорогу случайному прохожему: вниз, направо и дальше вдоль узкого проулка. Ещё один поворот — и он уже в Лютном переулке. Тот, как выяснилось, изменился не слишком сильно. Появившись в тени одного из домов, Том накинул капюшон, скрывая лицо. «Дом ростовщика» находился дальше по улице.

Его встретил тонкий звон колокольчика и внимательный взгляд водянистых голубых глаз. За прилавком стоял строгий мужчина лет сорока — сорока пяти, с тёмными волосами, едва тронутыми сединой, и прямоугольными очками в роговой оправе на переносице.

— Чем могу помочь? — негромко осведомился он.

Том коротко хмыкнул. Преодолев расстояние от двери до прилавка, он бросил на прилавок украшения тёти Петуньи, небрежно сдвигая их ближе к ростовщику. Незнакомый перстень, однако, отдавать не спешил, оставив его в кулаке.

* * *

Том шёл по Лютному в крайне скверном расположении духа. За кольца магглы он выторговал всего лишь шестьдесят галлеонов. В маггловском мире, продав золотые украшения по курсу золота, а потом обменяв деньги в волшебном банке, он получил бы куда больше — примерно на восемнадцать галлеонов в плюс. Но… времени на такие манёвры у него не было.

Капюшон надёжно скрывал его худое, бледное лицо. На улицах Косого, правда, было не так уж много людей, но рисковать Том не собирался. Формально «Гарри Поттер» ничем противозаконным не занимался — всего лишь прогуливался по магазинам, намереваясь купить себе одежду. Но… кто знает, решит ли старик в очередной раз прочитать нотацию о важности «безопасного нахождения в маггловском доме»?

Проигнорировав магазин мадам Малкин, бывший слизеринец поднялся выше по улице. Магазинов одежды в Косом переулке было немало: в одном можно было найти что‑то подешевле, в другом — самый настоящий эконом‑вариант, а где‑то обслуживались преимущественно представители аристократии, к коим Том Риддл — наследник Салазара Слизерина — привычно относил и себя.

«А теперь я ещё и Гарри Поттер, — усмехнулся он, поднимаясь по ступенькам магазина, — мальчик‑который‑выжил и наследник рода Поттер».

Над дверью мелодично звякнул колокольчик. Том, аккуратно прикрыв за собой дверь, шагнул в небольшое светлое помещение. Ателье «Jonas&Jones» существовало уже больше ста лет и заслужило репутацию отличного, но довольно дорогого заведения. Большинство обывателей предпочитало обходить его стороной — их кошельки не выдерживали местных цен. Впрочем, огромного потока клиентов ателье и не требовалось: у него имелся устойчивый круг постоянных заказчиков из числа аристократов.

Его встретил молодой человек приятной наружности. Быстро окинув Тома взглядом, он на миг нахмурился, но почти сразу вернул на лицо вежливую, отрепетированную улыбку.

— Приветствуем в нашем скромном ателье. Меня зовут Мартин. Чем я могу вам помочь? — на этих словах Том наконец снял капюшон, и по выражению лица Мартина сразу стало ясно: он узнал посетителя.

«Ну да, конечно, — мысленно фыркнул Том, — кто же не знает великого Гарри Поттера».

Из ателье Том выходил с пакетом в руках и всего тремя галлеонами в кармане. Почти все деньги ушли на пару брюк, рубашки и несколько комплектов нижнего белья. На мантии, увы, уже не хватило. Впрочем, Том и не собирался покупать их сейчас: ближе к учебному году он вполне мог вытянуться ещё на сантиметр‑другой, а в последние дни каникул ему явно позволят воспользоваться поттеровским сейфом.

Уменьшив пакет простым заклинанием, Том спрятал его в карман брюк. Уже стоя на маггловской стороне Лондона под мантией‑невидимкой, он прикидывал, как разумнее вернуться на Тисовую улицу. Теоретически можно было снова провернуть трюк с «Ночным рыцарем», но стоит лишь вспомнить утреннюю поездку — и к горлу тут же подступал тяжёлый ком. Одного такого приключения оказалось более чем достаточно, чтобы вычеркнуть этот вариант из списка.

Том тихо вздохнул и всё‑таки решился на трансгрессию. В подробностях представив свою комнату на Тисовой улице, он сосредоточился — и с негромким хлопком исчез. Почти сразу голову неприятно закружило, в руках и ногах появилась слабость. Молодое тело явно ещё не было готово к подобным нагрузкам.

«Значит, — холодно решил Том, — будем тренироваться».

Немного покачиваясь, он добрался до кровати и практически рухнул на матрас. Утро выдалось слишком насыщенным даже для него. Стоило уткнуться лицом в подушку, как тело мгновенно обмякло, и он провалился в сон.

Примечания:

Автор прикинул стоимость одной унции золота в фунтах. А после рассчитал примерный вес колец. Выходило, что за чисто золотое кольцо, а мы допустим, что кольца действительно были золотыми и Петунья их получила в наследство, около 78 галлеонов.