Когда розы снова зацветут (гет)

Гарри снова оказался в Выручай-Комнате, его разочарование росло, поскольку все попытки наложить невербальное оглушающее заклинание не приносили результата. Из-за неожиданных событий вчерашнего дня он не успел расспросить об этом ни Диппета, ни Дамблдора.

И теперь сильно жалел об этом.

После еще одного утра, проведенного впустую, Гарри начал сомневаться, удастся ли ему когда-нибудь освоить это заклинание. Но он отогнал от себя мрачные мысли.

Пять лет его учили правильным движениям палочки и произнесению заклинаний. Отказаться от столь привычной практики за несколько дней было невозможно, правда?

Несмотря на все усилия, прогресса не было, и это начинало раздражать.

Гарри глубоко вздохнул и снова пробормотал оглушающее заклинание.

Оно легко сорвалось с кончика его палочки, и Гарри прищурился.

Что же он делал не так?

Поняв, что сам не найдет ответа, он собрал вещи, накинул мантию-невидимку и вышел из комнаты.

Продолжать практиковаться без обсуждения проблемы с директором было бессмысленно.

Встреча с Диппетом была уже скоро, но сначала нужно было принять душ. Поэтому Гарри направился обратно в башню Гриффиндора.

Он был здесь уже несколько дней и начал вырабатывать некий распорядок дня. Однако все равно он не чувствовал, что принадлежит этому месту больше, чем в ту ночь, когда прибыл сюда.

Он скучал по Рону, Гермионе и Сириусу. Несмотря на угрозу со стороны Волдеморта, несмотря на все пережитые потери, он скучал по своей прошлой жизни.

Гарри не питал иллюзий, что сможет вернуться, но все же цеплялся за небольшую надежду.

Прошлой ночью он долго не мог уснуть, размышляя.

Если он останется в этой временной линии, то к моменту поступления Рона и Гермионы в Хогвартс ему будет уже семьдесят один год. Старик, намного старше собственных родителей.

Эта мысль была неприятной, и Гарри старался о ней не думать.

Понимая, что эта временная линия, скорее всего, станет его новой реальностью, Гарри осознавал, что ему нужно как-то смириться с этим. Но сделать это было намного сложнее, чем казалось на первый взгляд.

— Привет, Гарри, — тепло поприветствовала его Минерва, когда он вошел в гостиную.

— Как дела? — отозвался он, улыбнувшись, но улыбка так и не достигла его глаз.

Принятие новой жизни было одной стороной вопроса, но делить башню с бывшим профессором, которая оказалась совсем не такой, как он ожидал, — это было совсем другое.

Молодая Минерва Макгонагалл была полна энергии, увлечена квиддичем и, как оказалось, любила демонстрировать свои магические способности.

К счастью, она практиковала это преимущественно в своей спальне, и с тех пор, как Гарри случайно застал ее в таком виде первый раз, больше подобных неприятных моментов не возникало.

— Неплохо, — ответила она загадочно. — Я как раз иду к профессору Дамблдору.

— Удачи, — искренне пожелал Гарри.

Девушка была так же увлечена трансфигурацией, как и ее взрослая версия. Когда она радостно кивнула, и ее темные кудри подпрыгнули, Гарри невольно почувствовал еще большее уважение к строгой женщине, которую он знал во время своих школьных лет.

Быть увлеченным чем-то — это прекрасно, но сохранять ту же страсть на протяжении шести десятилетий — это действительно впечатляюще.

— Она действительно любит трансфигурацию, — усмехнулся он, когда Минерва вышла через портретный проход.

Оставшись один, Гарри поднялся по лестнице в свою спальню, где выполнил утренний туалет, а затем отправился туда, куда ему было нужно.

— Ах, Гарри, — поприветствовал его Диппет с обычной улыбкой. — Надеюсь, вы хорошо спали?

— Не особо, — фыркнул Гарри. — Я все еще привыкаю ко всему этому, да и после встречи с Фламелем...

— Понимаю, — сочувственно ответил Диппет, — но сейчас вам стоит забыть обо всем этом на ближайший час. Нам предстоит кое-какая работа.

Гарри кивнул, когда Диппет достал палочку.

— Я думал, что сегодня мы поработаем над защитой от темных искусств, — начал Диппет. — Судя по тому, что я уже видел, вы не нуждаетесь в помощи с СОВами, так что, может быть, сами подскажете, над чем хотели бы поработать?

— У меня проблемы с невербальными чарами, — вздохнул Гарри.

Диппет улыбнулся, словно уже знал, в чем дело.

— Как бы вы ни старались, ничего не выходит? — спросил он.

Гарри кивнул, и Диппет усмехнулся.

— Единственный совет, который я могу вам дать, Гарри, — это то, что упорство всегда вознаграждается, — ответил директор. — Когда у вас получится, вы поймете, что я имею в виду. У каждого процесс обучения идет по-разному. Некоторые так и не достигают успеха, сдаваясь слишком рано, когда их усилия кажутся напрасными. Но будьте терпеливы, и все получится. Когда это произойдет, труды окупятся.

— Так вот и все? Просто продолжать пытаться?

Диппет кивнул.

— Да, это не самый полезный совет, я понимаю, но это все, что могу сказать. Терпение и упорство.

— Значит, мне придется продолжать работать над этим, — вздохнул Гарри.

Он должен был догадаться, что не существует простого решения этой проблемы, но все же ожидал услышать от директора что-то более конкретное, чем просто «будь терпелив».

— О, похоже, Альбус собирается к нам присоединиться, — сказал Диппет, прервав мысли Гарри. — Входите, — позвал он.

Дверь открылась, и вошли Дамблдор и оживленный Николас Фламель, который с интересом посмотрел на Гарри.

— Неужели вы уже все закончили? — удивленно спросил Диппет алхимика.

— А почему бы и нет? — весело ответил Фламель. — Немного поразмыслив и посоветовавшись с женой, оказалось, что это дело хоть и сложное, но вполне выполнимое. Если юный Гарри не против, я хотел бы пригласить его на поздний завтрак с нами с женой.

— Прямо сейчас? — спросил Гарри.

— Нет лучшего времени, чем сейчас, — ответил Николас с легкой улыбкой.

Гарри посмотрел на Диппета, и тот одобрительно кивнул.

— Думаю, провести время с Николасом и его женой будет для вас куда полезнее, чем сидеть здесь со мной, — сказал директор. — Не волнуйтесь, Гарри, наши занятия продолжатся завтра.

— Возможно, через несколько дней, — вставил Николас. — Я надеюсь, что сегодня мы сможем завершить твое исцеление, Гарри. После этого тебе может понадобиться время для восстановления.

— Конечно, — согласился Диппет. — Держите нас с Альбусом в курсе.

Фламель кивнул.

— Это можно устроить, — заверил он. — Пойдем, Гарри.

— Нужно ли мне что-нибудь взять с собой? — спросил Гарри.

— Только себя и немного веры, — ответил Фламель, направляясь к двери.

Гарри последовал за ним, но, проходя мимо, почувствовал, как его руку мягко сжал Дамблдор.

— Помните, Гарри, честность — всегда лучшая политика, — сказал он с легким намеком, но доброжелательно.

С одобрительным кивком Дамблдор отпустил его, и Гарри последовал за Фламелем.

Неужели Дамблдор что-то сказал Фламелю? Почему он дал такой странный совет? Гарри внезапно почувствовал нервозность, и дело было не только в предстоящем ритуале. Почему Фламели захотели позавтракать с ним?

— Как бы ни было удобно воспользоваться чудесным советом Альбуса, я не хочу, чтобы ты пострадал от моих защитных чар. Эймсу уже приходится нелегко, но Пернелла настаивает, чтобы его сильно не травмировали, — пробормотал Фламель.

— Эймс? — с недоумением переспросил Гарри.

— Ах, да, это мой сосед-маггл, — пояснил Николас. — Он как заноза в одном месте, но с его образом жизни он уже исчезнет из моей жизни через несколько лет.

Этот ответ лишь усилил замешательство Гарри, но он пожал плечами и последовал за Фламелем через ворота замка.

— Ты когда-нибудь пользовался портключом, Гарри?

Гарри кивнул. Это был не самый приятный опыт, но Сириус говорил, что это лучше, чем аппарирование.

— Тогда это не будет для тебя чем-то новым, — сказал Николас, беря его за руку.

Ощущение, будто его зацепили крюком за пупок, было неприятным, и Гарри почувствовал, как его закручивает в пустоте.

Прибыв на место, он пошатнулся, но Фламель поддержал его и дружелюбно улыбнулся.

— Добро пожаловать в мой дом, — сказал он, указывая на здание за большими железными воротами. — Лучше не задерживаться, Пернелла очень педантична в вопросах пунктуальности, но сначала...

Он достал палочку, пробормотал что-то на незнакомом Гарри языке и быстро коснулся его головы, от чего по его жилам пробежал холодок.

— Неприятно, знаю, но на этой территории просто превосходные защитные чары. Холод исчезнет, как только мы доберемся до дома, — заверил его Николас, толкая ворота.

Гарри снова последовал за ним.

Участок оказался скромным для такого величественного дома. Это было современное здание, которое не совсем соответствовало образу человека, прожившего столько лет.

— Мы купили это поместье, когда его только построили около 250 лет назад, — объяснил Николас. — Пернелла захотела сменить обстановку, и с тех пор мы здесь. Это приятное место.

— Даже несмотря на необходимость терпеть Эймса? — спросил Гарри.

Ноздри Николаса раздраженно дернулись.

— Даже несмотря на то, что он живет за той стеной, — пробормотал он, указывая на соседний дом.

Гарри промолчал и последовал за Фламелем в дом.

Если Николас и был богат, то не любил это показывать.

Декор был довольно простым и нейтральным без какой-либо явной роскоши, за исключением внушительных размеров самого дома, который он, казалось, делил лишь со своей женой.

— Похоже, ты разочарован, — усмехнулся Николас. — Прожив столько лет, начинаешь понимать, что материальные вещи мало что значат. Зачем тратить золото на дорогие картины и прочие излишества? Нет, мы с женой предпочитаем простые радости жизни. Мы любим хороший дом, вкусную еду и походы в театр. Мы никогда не были склонны к роскоши, хотя у нас есть свои слабости. Пернелла, например, коллекционирует редкие цветы.

— А вы? — спросил Гарри.

Николас усмехнулся и повел его к двери рядом с прихожей, открывая ее.

— Я увлекаюсь старинным маггловским оружием, — признался он.

Комната оказалась огромной, и все стены были увешаны мечами, топорами, луками и многими другими видами оружия, которые Гарри даже не мог опознать.

— Впечатляющая коллекция, — с восхищением отметил Гарри.

— Так и есть, — согласился Николас. — В поединке на смерть с мечом в руке есть что-то благородное. Жаль, что их заменили огнестрельным оружием. Я когда-то очень любил дуэли, — добавил он с ноткой ностальгии.

— Смотрите дуэли волшебников? — поинтересовался Гарри.

Фламель кивнул.

— Иногда, — ответил Николас. — Это не совсем то же самое, но всё равно интересно. Ты хочешь стать дуэлянтом?

Гарри пожал плечами.

— Раньше я мечтал стать аврором. Теперь уже не уверен.

Фламель понимающе улыбнулся.

— Ты ещё молод. Не удивлюсь, если передумаешь насчёт карьеры не раз, прежде чем настанет время делать выбор. Но пойдем, я могу показать тебе всё здесь в любое время, а сейчас нам лучше поторопиться.

Гарри вновь пошёл за алхимиком, на этот раз через длинные коридоры дома, пока они не подошли к двойным дверям.

Когда они вошли, их встретила пожилая женщина, накрывавшая на стол.

— Ты не мог удержаться от того, чтобы не показать свою коллекцию? — поддразнила она, в глазах ее искрили озорные искорки.

— Он сам спросил, — оправдался Николас, вызвав у жены добродушную усмешку.

— А ты должно быть Гарри, — сказала она, тепло улыбаясь ему.

Гарри кивнул, не зная, как правильно к ней обратиться, но она заметила его смущение.

— Зови меня Пернелла, — предложила она. — Мы не слишком придерживаемся формальностей. Присаживайся, поешь. Тебе понадобятся силы.

Гарри сел и взял немного хлеба с маслом, когда Фламели присоединились к нему за столом. Некоторое время они ели в молчании.

— Мне говорили, что ты знаком с работами моего мужа, — с интересом начала Пернелла. — Как ты о них узнал? Хочешь повторить его достижения?

Гарри решительно покачал головой.

Его жизнь и так была полна испытаний, и перспектива прожить шесть веков казалась ему совсем не заманчивой. Обычная продолжительность жизни более чем устраивала его, если он сможет наслаждаться ею.

— Просто наткнулся на его имя, — ответил он, придерживаясь правды.

Конечно, он искал информацию о Фламеле в первый год в Хогвартсе, когда Хагрид случайно проговорился, но в библиотеке ничего не нашёл. Всё, что он знал о Фламеле, было из карточки шоколадной лягушки с изображением Дамблдора и того, что рассказал сам директор.

Пернелла внимательно посмотрела на него, а затем кивнула.

— Понимаю. Тогда расскажи немного о себе. Пережить смертельное проклятие — это неслыханно, а ещё и столкнуться с василиском? Для такого молодого человека у тебя весьма необычная жизнь.

— Хотел бы я, чтобы всё было иначе, — тихо ответил Гарри. — На самом деле рассказывать особо нечего. Мои родители были убиты, и я жил с маггловскими родственниками.

— И, судя по твоему выражению, они были не самыми лучшими?

— Можно и так сказать, — вздохнул Гарри. — Они не любили магию.

Пернелла сочувственно посмотрела на него.

— Они плохо с тобой обращались?

— Это, пожалуй, не самый уместный вопрос, — вмешался Николас.

— Ты прав. Прости меня, Гарри, — искренне извинилась Пернелла.

Гарри махнул рукой, давая понять, что не обижается.

Это было странное чувство — говорить об этом. Раньше только Сириус проявлял такой интерес к его прошлому.

— Но вот что действительно важно: как ты совершил столь долгое путешествие во времени? — вдруг спросил Николас.

Гарри застыл.

— Не беспокойся, Гарри, — мягко продолжил Фламель. — Мне никто ничего не говорил, но те воспоминания, что ты мне предоставил, раскрыли достаточно. Я задал несколько вопросов Альбусу, и, несмотря на его способности в окклюменции, я всегда вижу правду.

— Что именно меня выдало? — осторожно спросил Гарри.

— Во-первых, твоё имя было вырезано на изголовье кроватки, — начал Николас. — Я знаю только одну семью Поттеров, и уж точно только одну, которая жила в Годриковой Лощине. Одного взгляда из окна мне хватило, чтобы подтвердить свои догадки. Это довольно знаменитое место.

Гарри кивнул, признавая его правоту. Он не учел, что такие детали могут его выдать.

— Но самое очевидное — это удивительные часы на руке твоей матери. Они показывали не только время, но и дату, — продолжил алхимик. — За шестьсот лет я часто забываю, в каком году или десятилетии мы находимся, но я точно знаю, что до 1981 года ещё далеко.

Николас не выглядел сердитым, скорее заинтригованным. В его памяти всплыли последние слова Дамблдора, произнесённые перед уходом из кабинета Диппета: «Честность — лучшая политика».

— Я не хотел, — спустя мгновение признался Гарри. — Хотел вернуться всего на шесть часов назад, но оказался на шесть десятилетий в прошлом.

— Это действительно досадно, — пробормотал Николас. — К счастью, я это заметил, иначе ритуал, который я собираюсь провести, мог бы иметь неприятные последствия. Любое путешествие во времени оставляет след, и его нужно учитывать.

— Простите, — искренне извинился Гарри. — Я думал, что будет лучше держать это в тайне. Об этом знают только Дамблдор, профессор Диппет и ещё один человек.

— Теперь и мы, — мягко добавила Пернелла. — Мы не привыкли делиться чужими секретами, — заверила она его.

Гарри с благодарностью кивнул.

— А теперь, расскажи нам немного о себе, — мягко предложила Пернелла. — Это будет полезно как для тебя, так и для нас. Нам важно понять, кто ты и что привело нас к этой встрече.

Гарри глубоко вздохнул и начал рассказывать о своём детстве у Дурслей и о том, как он узнал, что является волшебником. Однако, когда он дошёл до событий первого года обучения, на мгновение замялся.

— Причина, по которой я знаю ваше имя, в том, что, хотя я и не понимаю почему, профессор Дамблдор хранил ваш камень в Хогвартсе. Он держал его в безопасности, но человек, убивший моих родителей, пытался его украсть.

Николас задумчиво нахмурился.

— Если бы я почувствовал угрозу камню, то доверил бы его охрану только Альби. Мы можем быть не подвластны времени и болезням, но нас всё ещё можно убить. Эликсир жизни — замечательная вещь, но не безупречная. Продолжай.

— Никто не верил мне, когда я говорил о том, что происходит, поэтому мы с друзьями решили найти камень сами. Не для себя, — поспешно добавил Гарри, — а чтобы Волдеморт не получил его.

— И вы его нашли?

Гарри кивнул.

— Дамблдор спрятал его в Зеркале Еиналеж. Только тот, кто хотел получить камень, но не использовать его, мог его достать, — объяснил он. — Когда Волдеморт заставил меня взглянуть в зеркало, камень оказался у меня в кармане.

— Но он его не получил?

— Нет, — ответил Гарри. — Думаю, я убил человека, в чье тело он вселился. Он пытался убить меня, но когда я коснулся его, это причиняло ему сильные ожоги.

— Защита твоей матери, — подтвердил Николас. — Должен сказать, твои намерения были благородны. Альби был очень горд, когда заполучил это зеркало, и многие годы изучал его. Если он наложил такое превосходное заклинание, основанное на намерениях, то я уверен, что оно сработало так, как задумывалось. Ты проявил невероятную самоотверженность, Гарри. Многие пошли бы на всё, чтобы завладеть нашим камнем.

— Даже сейчас в нашу жизнь иногда прорываются такие люди, — добавила Пернелла. — Пока мы живы, всегда найдутся те, кто захочет его себе.

— Именно, — серьёзно сказал Николас. — Но продолжай свою увлекательную историю. Мне любопытно узнать о твоих дальнейших подвигах.

Впервые в жизни Гарри выговорился, поделившись всем, что он пережил, с двумя людьми, которых едва знал. Странным образом, чем больше он говорил, тем легче становилось на душе, и к моменту, когда он закончил, он чувствовал себя эмоционально истощённым, завершив свой рассказ на смерти крёстного.

— Бедный мальчик, — грустно сказала Пернелла. — И всё же, несмотря на всё это, ты остался таким добрым и заботливым.

Николас кивнул.

— Ты очень стойкий, Гарри, — серьёзно сказал он. — Но если я могу дать тебе один совет, то вот он: сопротивляйся сильнее, чем на тебя давят. Есть те, кто попытается пройтись по тебе. Не позволяй им. Ты достаточно силён, чтобы противостоять, но иногда нужно проявить меньше доброты.

— Я знаю, — вздохнул Гарри. — Я понял это после того, что случилось с Сириусом. Он говорил мне то же самое, но это ничего не изменило, пока не стало слишком поздно.

— Горький урок, — пробормотал Николас, — но если ты извлечёшь из него урок, его смерть не будет напрасной.

Гарри кивнул.

— Мы задаём тебе эти вопросы не только из любопытства, Гарри, — снова заговорила Пернелла. — Я настояла на этом, потому что ритуал, который Николас хочет провести, чтобы исцелить тебя, потребует использования нашей крови. Мне нужно было знать, какой ты человек, прежде чем согласиться помочь. Но сегодняшний разговор убедил меня. Если ты не против, я хотела бы предложить свою помощь.

Гарри нахмурился, не понимая.

— Кровь, как ты знаешь из своего опыта с ритуалом, является мощным и священным ингредиентом. Даже самые базовые знания алхимии говорят об этом, — объяснил Николас. — Но причина, по которой нам нужно использовать нашу кровь, не в том, что она особенная, а в том, что она содержит.

— Эликсир жизни, — уточнила Пернелла.

Николас благодарно посмотрел на жену.

— Я мог бы просто использовать эликсир как ключевой ингредиент, но тогда ты стал бы зависимым от него, чтобы жить. В нашей крови он будет достаточно разбавлен, чтобы сделать своё дело без этого побочного эффекта. Мы обсуждаем это с тобой, потому что, когда наша кровь смешается с твоей, это станет необратимым изменением. По сути, мы станем твоими родственниками.

Гарри сглотнул.

Это звучало одновременно и важно, и несколько пугающе.

— Как это на меня повлияет?

— Никаких вредных последствий, — заверил его Николас, — но мы хотели быть с тобой так же откровенны, как и ты с нами. Я не буду настаивать на немедленном ответе, но думаю, что лучше приступить к ритуалу как можно скорее, если ты согласен, конечно.

— Ты не будешь нам ничем обязан, — добавила Пернелла. — Мы просто хотим помочь тебе, и теперь после услышанного ещё больше. Ты — хороший мальчик, Гарри, и я хочу помочь тебе избавиться от последнего следа этого монстра.

Гарри кивнул, показывая, что понял.

С тех пор, как он узнал, что олицетворяет его шрам, он стал более осознанно ощущать его и испытывал отвращение к присутствию Волдеморта в нём. Если это единственный способ избавиться от него, то лучше пройти через это, чем оставлять всё как есть.

— Я готов, — сказал он. — Сделаю всё, чтобы избавиться от него.

Пернелла тепло улыбнулась.

— Тогда тебе стоит поесть, — мягко сказала она. — Ритуальная магия — не то, к чему следует относиться легкомысленно.

Гарри последовал её совету, чувствуя себя лучше после знакомства с этой женщиной и её мужем.

— Когда будешь готов, говори: мы уже всё подготовили для ритуала, — объяснил Николас.

Гарри доел последний кусок и кивнул, показывая, что готов.

Слегка нервничая, он последовал за Фламелями из комнаты и спустился по тёмной лестнице в просторный подземный зал, который находился всего в нескольких шагах через общий коридор.

В центре комнаты стоял каменный стол, вокруг которого был вырезан круг рун. Гарри, не изучавший рунологию, не узнал ни одного символа, но Пернелла, мягко коснувшись его плеча, успокаивающе улыбнулась.

— Как человек, посвятивший этому искусству более пяти столетий, я могу с уверенностью сказать, что приобрела кое-какие навыки, — с легким смехом сказала она. — Тебе нужно лишь снять рубашку, и мы можем начинать.

Гарри подчинился, и холод в комнате заставил его кожу покрыться мурашками.

— Что теперь? — спросил он.

— Основную работу будет выполнять Пернелла, — объяснил Николас. — Она лучше разбирается в рунической магии. Моя роль заключалась в сборе необходимых ингредиентов и проведении расчётов. Пойдем, я объясню, что мы будем использовать для очищения тебя от осколка души.

Гарри сел на каменный стол рядом с набором странных предметов, которые, казалось, больше подходили для аптекарской лавки. Он узнал лишь немногие из них.

— Очень немногие вещи могут сравниться по силе с любовью матери, — начал Николас, пока Пернелла проверяла руны. — Удаление такой магии было бы неразумным. Она всё ещё в тебе, и я хочу, чтобы так и осталось, хотя бы для того, чтобы с тобой была её частичка.

Гарри благодарно кивнул.

— План состоит не в том, чтобы убрать эту магию, а в том, чтобы добавить ещё более мощную защиту, которая бы её дополнила. Новая магия не будет воспринимать осколок души как угрозу, а скорее как нечто, что твоё тело сможет использовать, подобно тому, как оно поступило с ядом василиска. Я подозреваю, что любой другой укус змеи теперь будет влиять на тебя гораздо слабее из-за присутствия более сильного яда в крови. Понимаешь?

— Да, это логично, — подтвердил Гарри. — Даже когда меня укусил акромантул, я не заболел так сильно, как мог бы. Я особо не задумывался об этом, потому что это случилось в ту же ночь, когда Волдеморт вернулся.

— Отличный пример, — похвалил Николас. — А теперь ложись, Гарри, мы скоро начнем.

Камень под его спиной был неприятно холодным и немного шершавым.

— Теперь об ингредиентах, — продолжил алхимик. — Конечно, ты уже знаешь, что мы будем использовать немного нашей крови, но есть и другие важные компоненты. У тебя есть сильная связь с фамилиаром Дамблдора, и он был достаточно добр, чтобы предоставить перо и слезу, когда я объяснил, для чего они нужны, — с улыбкой добавил он. — Эти компоненты вместе с твоей кровью станут мощным катализатором для ритуала. Единственный возможный «недостаток» заключается в том, что твоя и без того сильная связь с василиском, который тебя укусил, может стать ещё сильнее. Если сможешь, воспринимай это как преимущество. Василиски — чрезвычайно стойкие существа, как и ты.

Гарри кивнул.

Хотя он старался не думать об этом, яд василиска и слёзы феникса Фоукса были в нём.

Он никогда не исследовал свою связь со змеями, боясь её связи с Волдемортом. Может, всё-таки стоило бы?

Но это дело на потом.

— Остальные ингредиенты довольно просты, — продолжил Николас, — всего несколько растений и других компонентов для активации рун. Есть вопросы?

— Только один, — ответил Гарри. — В кабинете профессора Диппета вы сказали, что ритуальная магия требует жертвы, равноценной получаемой пользе. Что я жертвую здесь?

Николас одобрительно улыбнулся.

— Рад, что ты был внимателен, — похвалил он. — В этом ритуале ты жертвуешь часть своей крови и некоторые защитные свойствами магии твоей матери. Я не считаю это большой потерей, так как эти свойства уже были ослаблены тем, кто использовал твою кровь в своём ритуале. Но этого будет достаточно, чтобы наш ритуал сработал. Как я уже говорил, Гарри, мало что может сравниться по силе с материнской любовью.

— Мне нужна его кровь, Николас, — мягко вмешалась Пернелла.

— Ах, конечно. Гарри, будь добр, дай мне свою руку.

Рука Николаса была сильной, когда он взял палочку и приложил её к шраму от укуса василиска.

— Не вижу причин наносить тебе новые раны, — с улыбкой сказал он. — Это будет немного больно.

Заклинание обожгло кожу, и Гарри поморщился, когда Николас сжал рану, чтобы собрать кровь. Он продолжал, пока не наполнил фиал красной, вязкой жидкостью, которую поднял к тусклому свету, чтобы осмотреть.

— У тебя сильная кровь, — задумчиво произнёс он. — Действительно сильная. Пернелла, когда будешь готова, я думаю, Гарри хочет, чтобы всё поскорее закончилось.

Пернелла кивнула и подошла к столу, наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Это будет больнее, чем тот маленький порез, — с грустью прошептала она.

Её слова прозвучали зловеще, и Гарри напрягся, когда она начала произносить слова на неизвестном языке.

Сначала казалось, что ничего не происходит, но в комнате постепенно становилось всё теплее, и в его голове возникало странное давление, словно она медленно заполнялась водой.

Затем появилось жжение.

Оно наполнило его вены, и, взглянув вниз, Гарри увидел три фиала, парящих над раной на его руке, все содержимое которых вытекало в рану, созданную Николасом.

Гарри пытался сдержать крик, но боль стала невыносимой, и вскоре он уже не мог этого сделать. Всё вокруг исчезло — он больше не видел комнату, его миром стала только агония, разрывающая его тело.

Это длилось бесконечно долго, пока, казалось, его голову не разорвали на части. Но затем всё вдруг прекратилось.

Гарри не знал, потерял ли он сознание или галлюцинировал, но перед его глазами промелькнули сцены из собственной жизни, а затем — образы чужой.

Кролик, висящий на перекладине… Двое детей, кричащих от боли в пещере, умоляющих оставить их в покое… Люди, один за другим, подвергающиеся пыткам Круциатусом, страдающие и умирающие…

Эти видения были ужасны, но ещё страшнее было удовлетворение, которое он ощущал, наблюдая за этими ужасами, наслаждаясь местью людям, которые, как знал Гарри, никогда его не обижали.

Эти мысли принадлежали Тому Реддлу, Лорду Волдеморту, понял Гарри, когда часть души начала сливаться с его собственной.

В этот момент он пожалел, что согласился на ритуал, но было уже слишком поздно.

Это была последняя мысль перед тем, как он окончательно потерял сознание, и его разум погрузился во тьму.

— Это было ужасно, — вздохнула Пернелла. — Николас, проверь, как он.

Николас побледнел, видимо, не рассчитывал на такую сильную реакцию. Он подошёл к Гарри и, увидев, что тот всё ещё дышит, хоть и быстро, облегчённо выдохнул.

— Он жив, — сообщил он.

— Значит, нам нужно перенести его в тёплое место, — настояла Пернелла. — Его организму нужно время на восстановление.

С осторожностью Николас стабилизировал Гарри и левитировал его из комнаты, следом шла обеспокоенная жена.

— Мы сделали всё правильно? — с тревогой спросила Пернелла.

Николас кивнул.

— Я верю, что когда Гарри восстановится, он будет благодарен за нашу помощь. Представь, каково жить с частицей души человека, который убил твоих родителей.

Пернелла покачала головой.

— У него была тяжёлая жизнь.

— Это правда, — согласился Николас. — Надеюсь, теперь он сможет начать новую, более благополучную жизнь.

— А как же пророчество?

Николас пожал плечами.

— Если суждено, оно сбудется. Но Гарри силён. С учётом того, что он уже пережил, финальная битва с человеком, который принёс ему столько страданий, будет достойным завершением. Победит он или проиграет — это уже его дело. В любом случае, до этого ещё много лет, — добавил он, стараясь быть спокойным. — Сейчас главное, чтобы он выздоровел. Мне нужно сообщить Альбусу об его состоянии. Я обещал держать их с Армандо в курсе.

— Тогда иди, — предложила Пернелла. — Я присмотрю за ним.

— Конечно, но сперва я хочу убедиться, что наши усилия были не напрасны.

* * *

День тянулся мучительно долго. Армандо пытался занять себя работой, но беспокойство о Гарри мешало сосредоточиться. Альбус также был не менее взволнован и не покинул кабинет.

— Как долго это может продолжаться? — вздохнул он.

Дамблдор покачал головой.

— Не знаю, — ответил он. — Но Николас сообщит нам о новостях, как только сможет. Нам придется запастись терпением, Армандо.

Диппет кивнул.

Он знал мало о такой магии, но если всё было так серьёзно, как утверждал Фламель, то дело могло занять немало времени.

С этими мыслями он снова погрузился в работу, не слишком охотно просматривая письма, поступившие на его стол в качестве главы престижной школы.

Многие письма были от нетерпеливых родителей, желавших узнать, когда будут опубликованы результаты экзаменов. Он отвечал им простыми словами, объясняя, что сроки зависят от Департамента магического образования, но по опыту знал, что это произойдет не раньше чем через несколько недель.

Результаты обычно доходят до студентов к концу лета. Так было всегда, и он был уверен, что школьные совы займутся уведомлением семей об этом.

Как всегда, такие письма поступают каждый год, и, когда он закончил писать последнее письмо мистеру Огдену, камин вспыхнул, и в комнату вошел уставший Николас Фламель.

— Как он? — сразу же спросил Армандо, забыв о письмах и сосредоточив внимание на информации о Гарри.

— Он в порядке, — ответил Николас, вызвав вздох облегчения у них с Альбусом. — Это было неприятное испытание, но он уже на пути к выздоровлению, и признаков чужой души больше нет.

— Слава Мерлину, — вздохнул Армандо. — Никаких отрицательных последствий?

— Не думаю, — сказал Николас. — Но он ещё не пробудился, и я не ожидаю, что это произойдет в ближайшие часы. То, что он пережил, было серьезным испытанием, и ему потребуется время на восстановление. Но могу заверить, что он в надежных руках. Пернелла взяла на себя ответственность за его уход, и я уверен, что он проснется и почувствует себя лучше, чем за последние годы.

— Спасибо, Николас, — искренне поблагодарил Дамблдор.

Фламель отмахнулся.

— Я помог мальчику, который этого заслуживает. Он пережил много в своей жизни, и я хочу видеть, как он добьется успехов. Если он продолжит своё образование здесь, я прошу вас обоих обеспечить это.

— Конечно, — ответил Армандо, немного оскорблённый. — Забота о студентах — это для меня приоритет.

Дамблдор кивнул.

— Хорошо, — сказал Николас. — Мы с женой будем внимательно следить за ним. Ты ведь помнишь, что бывает, когда она начинает нервничать, Альбус?

Дамблдор усмехнулся, вспомнив, как это было.

— Помню.

— Тогда не стоит недооценивать мои слова, когда я говорю, что она уже привязалась к Гарри. Он — исключительный мальчик и произвел на неё впечатление, как и ты, когда впервые пришел в наш дом много лет назад.

— Понимаю, — ответил Дамблдор, его глаза заблестели. — Он действительно произвел впечатление на всех нас.

Армандо кивнул.

— Тогда я не возражаю против его возвращения, — заявил Николас. — Я только прошу вас держать нас в курсе его состояния и позволить нам навещать его время от времени. Уверен, что Пернелла также будет настаивать на этом.

— Это можно устроить, — подтвердил Армандо.

— Тогда нам больше нечего обсуждать, — сказал Николас, снова подходя к камину. — Когда он будет готов вернуться, он вернется.

С этими словами алхимик исчез, и Армандо вопросительно посмотрел на коллегу.

— Что это было?

Дамблдор нахмурился.

— Даже не знаю, что и думать, — вздохнул он. — Николас не раскроет всех деталей, но я подозреваю, что ритуал оказался более сложным, чем мы предполагали.

— Есть ли поводы для беспокойства?

Дамблдор покачал головой.

— Нет. Николас никогда не дал бы мне повода для этого. Но его забота о Гарри вызывает вопросы, на которые мы не получим ответов. Нам остается только ждать и надеяться, что всё будет хорошо.

* * *

Он ощущал тепло и комфорт. Это было первое, что Гарри осознал, когда его зрение стало проясняться и он понял, что больше не лежит на каменном столе в подвале Фламелей. Кровать, на которой он оказался, была большой, а комната мягко освещалась солнечным светом, пробивающимся сквозь узкую щель в занавесках.

Некоторое время Гарри оставался в постели, обдумывая свои ощущения, заметил ли он какие-то изменения и сработал ли ритуал.

Он не был уверен.

Когда он сел, комната закружилась перед его глазами, немного дезориентировав его, прежде чем всё стало на свои места, и приступ тошноты прошёл.

Гарри не хотел бы вытошнить на чужой пол, и, хотя он едва избежал этого, был очень близок к фиаско.

Стараясь удержаться на дрожащих ногах, он встал, глубоко вздохнул и был рад, что чувствует себя почти нормально, пусть и немного уставшим.

Ритуал явно забрал много сил, но он не чувствовал себя хуже, чем после укуса василиска три года назад.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — поинтересовалась Пернелла, войдя в комнату с облегчением на лице.

— Всё в порядке, — уверил он её. — Меня немного подташнивало, но уже прошло.

Пернелла кивнула.

— Ты голоден?

— Да, — признался Гарри, осознавая, что сильно проголодался.

— Неудивительно. Ты был без сознания почти три дня.

— Три дня?

— Да, тебе нужен был отдых. То, что ты пережил, было настоящим испытанием, — напомнила Пернелла. — Пойдем, найдем Николаса, а потом я приготовлю тебе что-нибудь поесть. Думаю, он сейчас на балконе, и занят тем, чтобы наказывает мистера Эймса за какой-то проступок.

Гарри хмыкнул и последовал за ней из комнаты.

— В чём его проблема с мистером Эймса? — осведомился он с любопытством.

Пернелла вздохнула, как женщина, чье терпение было испещрено многими испытаниями.

— Николас в целом не любит людей, за исключением немногих. Помни, за шесть столетий мы видели и лучшее, и худшее, что может предложить мир. Николас, как правило, больше помнит худшее, что искажает его восприятие людей. Мой муж — выдающийся человек, но он не терпит тех, кого считает глупыми.

Гарри кивнул, на губах появилась лёгкая улыбка.

— И вот он.

Пернелла указала на Николаса, когда они подошли к нему.

Николас был одет в свитер без рукавов с плоской шляпой на голове и трубкой, зажатой в уголке рта, и целился куда-то вперед своей клюшкой для гольфа.

— Бросать собачье дерьмо через мой забор, да? — пробормотал он, ликуя, когда раздался звук разбивающегося стекла.

Пернелла с раздражением выдохнула, привлекая внимание мужа.

— Ах, Гарри, — поприветствовал он подростка, игнорируя осуждающий взгляд жены. — Рад видеть тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, думаю, — ответил Гарри немного неуверенно.

Николас пожарил ему ободряющей улыбкой.

— Ритуал прошел успешно, и ты выглядишь лучше, — отметил он. — Возможно, сразу ты не заметишь изменений, но со временем они могут проявиться. Это уникальный случай, и мы не можем точно предсказать, что именно произойдет.

— Надеюсь, ничего плохого, — сказал Гарри.

— Нет, — уверенно ответил Николас. — Если бы были какие-то побочные эффекты, они проявились бы сразу. Думаю, в основном ты останешься таким, каким был, но есть шанс, что ты получишь некоторые преимущества от поглощенной души.

— Не вижу, чем часть Волдеморта может быть полезной, — пробормотал Гарри.

— Разве он не был одаренным волшебником? — спросил Николас. — Несмотря на то, что он сделал, не можешь ли ты признать, что он был талантлив?

Гарри вспомнил дуэль между Тёмным Лордом и Дамблдором. Нехотя, он кивнул.

— Был.

— И он непреднамеренно передал тебе очень редкий дар. В наше время парсетланг почти не встречается. По крайней мере, у тебя есть новая ветвь магии для изучения.

— Я могу использовать это в магии? — удивился Гарри.

— Это магический язык, — указал Фламель. — Я не претендую на знание, так как сам не говорю и не понимаю его, но да, есть рассказы о тех, кто использовал его с большой пользой. Возможно, у меня есть книги в библиотеке, которые могут помочь тебе. Я посмотрю и передам их тебе.

— Если вам они не нужны, — сказал Гарри.

— Ну, эти книги мне мало что дадут, — засмеялся Николас. — Я бы хотел, чтобы ты их получил. Мне будет интересно, как ты разовьешься в этом искусстве.

— Спасибо, — искренне сказал Гарри, понимая, что мужчина не примет отказ.

— Пожалуйста, — ответил Николас с улыбкой. — Теперь я не думаю, что ты захочешь провести оставшееся лето с нами — старыми стариками. Вопреки распространенному мнению, мы не самые интересные люди для пятнадцатилетнего мальчика, у которого есть такой чудесный замок. Давай пообедаем, а потом я верну тебя в Хогвартс. Альбус говорил, что тебе нужно сдать СОВ перед началом нового учебного года.

— Да, — подтвердил Гарри.

— Отлично. Тогда давай поедим, и ты продолжишь свое путешествие. Мы, однако, ожидаем, что ты будешь писать нам и позволишь время от времени навещать тебя. Мы очень привязались к тебе, и, в конце концов, мы делим общую кровь.

— Это не подлежит обсуждению, — добавила Пернелла с улыбкой, наблюдая, как Гарри с удивлением смотрит на них.

Он только кивнул, чувствуя тепло внутри.

Он быстро привык к Фламелям. Николас был, пожалуй, самым интересным человеком, которого он встречал. Он был эксцентричен по-своему, возможно, немного одержим местью за незначительные обиды, но, как и сказала Пернелла, все равно был блестящим магом.

Женщина была добра, и Гарри не имел большого опыта общения с добрыми женщинами, кроме миссис Уизли.

Хотя миссис Уизли могла быть довольно навязчивой со своими материнскими проявлениями, Пернелла казалась более уравновешенной; теплая, но, вероятно, строгая, когда это необходимо.

Тем не менее, Гарри был им обязан, и хотя это не было обременительным долгом, он не хотел, чтобы они чувствовали себя использованными за то, что сделали для него. Он был благодарен и, по крайней мере, мог написать им и провести с ними время, хотя не понимал, почему они настаивали на этом.

Всё же часть его была рада, что они этого хотели.

У него было мало людей в этом мире, и, как союзников, он не мог бы найти никого лучше, чем Николаса и Пернеллу Фламель.

Он всё ещё переживал потерю Сириуса, своих друзей и внезапное незапланированное путешествие в далекое прошлое, но с оставшимся летом впереди без Волдеморта, который преследовал бы его, жизнь определённо могла бы быть хуже.

Гарри не мог отрицать, что она могла бы быть лучше, но пока это было все, что он мог принять.